Классификация аффективных наклонностей

Взгляд на строение органов и их функции в животном мире и у человека, как на нечто безусловно целесообразное, приводит нередко к идеализации инстинктов, к признанию за ними божественной непогрешимости (instinctus divinus). Подобный взгляд мы находим у Руссо, Толстого и Фурье. Руссо в "Reveries d'un promeneur solitaire" рассказывает, что однажды, гуляя, попробовал волчьих ягод, нашел их вкусными и съел 9 штук, несмотря на то что они считаются ядовитыми. Что вкусно, то не может быть ядовитым! Мечников оказал существенную услугу психологии подробным освещением того, что можно было бы назвать относительной, а не безусловной полезностью органов и инстинктов. Так, среди органов человека имеются прогрессирующие (например, мозг), регрессирующие (слепая кишка) и множество недеятельных рудиментов. То же касается и функций — движений и "психических рудиментов". Инстинкты пластичны, поддаваться слепо их непогрешимым импульсам, вместо того чтобы облагораживать и преображать их в целях человеческого идеала, — это значит впадать в сентиментальный религиозный натурализм Толстого. Мечников очень остроумно показывает в превосходной статье о Толстом ("Закон жизни"), как Толстой, рекомендуя заниматься сапожным мастерством, впадает в противоречие со своим преклонением перед непогрешимостью Природы. Шить сапоги — это значит заниматься противодействием развитию хватательного рефлекса стопы, который атрофировался у человека по мере его перехода из состояния животного в состояние культурного существа. Весьма курьезно, что Фурье рекомендует в своей фаланстере государственным кормилицам упражнять у новорожденных эти движения стопы, ссылаясь на случаи, когда безрукие выучивались играть на музыкальных инструментах. В своем преклонении перед естественными инстинктами Фурье рекомендует у дурных детей не искоренять дурных наклонностей, но лишь утилизировать их на пользу общества. Так, неопрятные дети не должны приучаться быть опрятными, но их нужно пристроить к вывозу за черту города нечистот. Детей, склонных ломать и портить вещи, не нужно отучать от подобных наклонностей, но направлять их в такие места, где нужно производить какую-нибудь разрушительную работу, напр., ломать дома (см.: Compayre: "Histoire des doctrines de I'education

en France depuis le XVI-e siecle", v. II, глава о Фурье). Философы и художники нередко даже выдумывают несуществующие, дурные, с человеческой точки зрения, инстинкты для возвеличения своих собственных пороков, стремясь оправдать тенденции совершенно личного или классового характера, какие им угодно. Особенно у немцев их империалистические наклонности нашли себе бессознательное отражение в психологии. Вот яркие примеры: 1) Воля к власти, как стихийный инстинкт природы, есть биологическая выдумка Ницше'. Такого биологического явления, чтобы животное стремилось беспредельно расширять свою власть (понятие человеческое, слишком человеческое!), истребляя con amore* себе подобных, — такого явления нет. Это просто скверный отголосок немецкого юнкерства. "Если бы было доказано, — писал Дарвин, — что в каком-нибудь отношении один вид сформирован так, чтобы истребление другого вида служило бы целью для существования первого, то подобное допущение разрушило бы мою теорию" (Hachet Souple: "Genese des instinctes". 1912, p. 244). 2) Монархический инстинкт народов, по мнению Ницше, ослабляется французскими революционными идеями; он по этому поводу говорит о романской плоскости мысли, лишенной всякого метафизического полета (sic!) (см. книгу Галеви: "Фр. Ницше"). 3) Инстинкт разрушения; о таковом мне не раз случалось читать; например, он упоминается в книге Куклярского "Осужденный мир". 4) Инстинкт борьбы, борьбы не за существование, но борьбы an und fur sich**. Его выдумал педагог Лай в своей "Экспериментальной дидактике". Можно сказать по этому поводу, что животное или человек при подобных взглядах характеризуется так, что дурные стороны испорченных людей оправдываются ссылкой на несуществующие инстинкты.

Инстинкты обыкновенно определяются как целесообразные действия, выполняемые животным или человеком без предвидения цели в силу известной развившейся естественным путем деятельности механизма нервной системы. С одной стороны — это сложные рефлексы, с другой стороны — первичные страсти. Образование привычек, отчасти руководимое сознательным вмешательством умственной работы, производит в инстинктах глубокое изменение как в сторону деградации, так и в сторону облагорожения. Инстинкты не только изменяются, но и преображаются у человека в аффективные наклонности высшего порядка. Происходит это путем процесса психического замещения (substitution psychique, Полан) или переноса чувств с одной группы представлений на другую, того, что Рибо называет transfert. Этот важный принцип, вероятно, давно уже был высказан в психологии. По крайней мере, самый термин перенос чувств я нахожу уже у Тетенса (см. Neudrucke seltener philos. Werke, В. IV, Tetens: "Philosophische Versuche". Erster Band, S. 233. Издание Kantgesellschaft, 1913), ссылающегося в свою очередь на англичанина Search'a и на Гарве (статья "Ueber Neigungen"). Это Uebertragung иллюстрируется Тетенсом, по примеру предшественников, на скупости. Страсть к удовлетворению чувственных потребностей переносится на средства к их удовлетворению — на деньги. В настоящее время де-Фюрзак, следуя той же идее, дает подробный психологический анализ

¹ Об этом см. книгу Фуйлье "Ницше и имморализм".

скупости, между прочим разбирая и тип Плюшкина (см.: Revue Philosophique, 1906). Подобное замещение или перенос может совершаться в весьма различных направлениях. 1) Со сходного представления на сходное. Объектом первого любовного увлечения Декарта была слегка косившая девушка, и впоследствии он увлекался косоглазыми. Тургеневский Маркелов влюбился в барышню, которая внезапно вышла замуж за немца и за адъютанта, и Маркелов возненавидел немцев и адъютантов вообще. 2) От смежного на смежное, — что мы наблюдаем в культе мощей и ценности сувениров и т. п. Термины перенос, замещение непригодны потому, что они слишком механичны. Лучше говорить о преображении первичных инстинктов в страсти или вторичные инстинкты. Когда известное чувствование "переносится" на другое представление, то этот процесс сопровождается качественной метаморфозой в самой аффективной наклонности. Перенос совершается не с единичного представления на единичное представление, но с типического образа или даже с целой системы понятий на другой типический образ или систему понятий. Сменяются типические чувства ценности, и параллельно сменяются суждения оценки, образ мыслей, "идеология" человека. В последующем изложении я имею в виду поставить в связь строительство научной или философской системы мысли с процессом преображения более элементарных аффективных наклонностей в высшие формы умственной деятельности или, точнее, ее аффективной стороны. Для этой цели я имею в виду предложить следующую классификацию главнейших аффективных наклонностей, которые сами по себе уже не имеют у человека совершенно слепого характера инстинкта. Я разделяю первичные наклонности на три группы.

I. Наклонности аппетитивного или рецептивного характера. Сюда
относятся любопытство, коллекционерская наклонность и общитель
ность.

II. Наклонности репульсивные: самосохранение и самозащита (страх
и гнев).

III. Наклонности конструктивного характера: половое влечение, архи
тектоническая наклонность и наклонность к социальной организации. Эти
последние наклонности тесно примыкают к первой аппетитивной группе,
но они связаны с созиданием новых организмов, продуктов индустрии
и простейших форм общежития. Вот почему я называю их конструктив
ными. Порядок их рассмотрения не имеет никакого отношения к хроно
логическому порядку их проявления и развития. Они находятся в тесней
шем непрестанном органическом взаимодействии.

Дата добавления: 2015-10-02