Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава пятая. Неужели отвоевался?

В горящем Минске | Самолет пересекает линию фронта | Мы подаем сигналы | Мальчуган без биографии | Лагерь на Угре | Враг отступает | Новое задание | Январь. Большое Фатьяново | Путешествие в молодость | Рассказ при свете ночника |


Читайте также:
  1. Глава двадцать пятая. Трогательная идиллия святой праматери Иисуса Христа Руфи
  2. Глава пятая. Всемирный потоп
  3. Глава пятая. Лень и борьба с ней
  4. Глава пятая. Меркурий
  5. Глава пятая. Несостоятельность религии
  6. Глава пятая. Пагубная самонадеянность

«Ноги резать не дам»

Госпиталь, куда меня привезли, находился на окраине Москвы, в одном из общежитий сельскохозяйственной академии. Он был эвакуационным. В нем оказывали первую помощь, затем отправляли в глубокий тыл. Задерживались здесь лишь те, кто считался нетранспортабельным. К их числу относился и я. Мое положение было очень тяжелым, и врачи не были уверены, что выживу.

Страшное слово «гангрена», которое профессор-консультант произнес шепотом, дошло до меня. В сознании мелькнуло: «Значит, все». Не было страха, была досада: бои в разгаре, а я отвоевался.

Я знал, что гангрена распространяется быстро и лишь нож хирурга может преградить ей путь. Ампутация... Мне было странно, что врачи говорят об этом так, будто это не касается меня. Я сказал:

— Ноги резать не дам!

Врач А. Е. Брум пристально посмотрел на меня:

— Понимаю, Иван Георгиевич, но...

— Все равно. Делайте что угодно, только не ампутацию.

Брум ничего не ответил.

Среди медицинского персонала здесь оказалось немало сестер из Минского окружного госпиталя. В хирургическом отделении, например, работала Нина Кузнецова, та самая, которая в июне 1941 года зашла [146] в пятнадцатую палату и, успокаивая нас, пообещала:

— Провожу больных до Слепянки и вернусь за вами.

Но мы больше так и не видели ее. Я спросил:

— Что же вы за нами тогда не заехали?..

Кузнецова рассказала, как везла раненых. Бомбежка была жуткая. Все же добрались до Слепянки, а сдать людей некому. Вот и пришлось идти с ними на восток.

Я подивился мужеству девушки. Три месяца находилась она в пути, терпя лишения. Двигались в основном пешком. Тех, кто выбивался из сил, оставляли у надежных людей в деревнях и селах. Из сорока восьми линию фронта перешли тридцать два человека. Никогда ни они, ни их дети не забудут о подвиге скромной медицинской сестры. И когда в день 24-й годовщины Красной Армии я увидел Нину Кузнецову с только что полученным орденом Красной Звезды, от души поздравил ее с высокой наградой.

И теперь Нина Кузнецова, Феодосия Апухтина, Мария Кравченко и другие работники госпиталя делали все, чтобы облегчить страдания раненых воинов.

У меня сильно болели обмороженные ноги, и часто я не мог спать. Во время одного из таких приступов ко мне зашел начальник госпиталя. Увидев, что я бодрствую, он сказал:

— Все ясно: какой начальник, такие и подчиненные.

Я попросил объяснить, в чем дело.

— Десантники ваши высадились. Ночь на дворе, а они рвутся сюда. Не разрешил: думал, спите. Впустить или коменданта вызвать? Наверно, целая рота пришла.

Я попросил пригласить ребят. Очень хотелось повидаться с ними. В палату, рассчитанную на двоих, втиснулось человек тридцать. От парашютистов веяло холодом, смолой и дымом костров. Всего шесть часов назад они были еще на передовой. Я пытался расспрашивать их, но Анатолий Авдеенков приложил палец к губам:

— Молчите, товарищ майор, а то врач мигом нас выставит! [147]

Пришедшие рассказывали о себе, о последних боях. Я заметил, что многие из них старались не смотреть на мои неукрытые ноги, согреваемые мощными электрическими лампами. Мне так хотелось в этот момент встать и уйти вместе с ними. Словно читая мои мысли, Анатолий Авдеенков сказал:

— Ничего, товарищ майор, обойдется.

Дольше всех у меня задержались Мальшин, Авдеенков, Балякин и Карпеев.

Авдеенков сообщил:

— А ведь мы, Иван Георгиевич, чуть в пехоте не оказались. Когда перешли линию фронта, командир стрелковой дивизии хотел нас прибрать к рукам. Мне, говорит, во как разведчики нужны. Обещал командирами сделать. Выручил представитель штаба фронта.

— А сейчас куда направляетесь? — поинтересовался я.

— В Раменское. Там место сбора всех выходящих из вражеского тыла.

От Авдеенкова я узнал, что в нашем госпитале лежат восемнадцать десантников, в их числе Катя Швецова, которая была в группе Анатолия Левенца.

После ухода десантников я немного вздремнул. А утром новая радостная встреча — зашел начальник штаба ВВС Западного фронта генерал С. А. Худяков. Сергей Александрович сказал, что Военный совет доволен результатами действий десанта, хотя все получилось и не совсем так, как первоначально намечалось:

— В общем, ребята сделали все, что могли. [148]

Худяков поведал также, что разгрому юхново-мятлевской группировки противника содействовал не только наш отряд. 18 января в район Знаменки, Желанья было выброшено четыреста пятьдесят парашютистов во главе с капитаном Суржиком. Они подготовили посадочную площадку, на которую приземлилось более полутора тысяч человек.

Генерал подробно обрисовал, как проходила эта операция.

— Правда, из-за погоды десантирование растянули на трое суток. Внезапности не добились. Но все равно получилось неплохо.

Я с интересом слушал Сергея Александровича, сам хотел поделиться с ним многим, но врач прервал наше свидание.

Позже, когда состояние моего здоровья несколько улучшилось, генерал навестил меня еще несколько раз, и мы подолгу беседовали о теории и практике применения десантов. В госпитале располагаешь вынужденным досугом, есть возможность привести в порядок мысли, подумать, обобщить. Осмысливая приобретенный опыт, пришел к выводу, что выбрасывать тактический десант и мелкие парашютные группы лучше всего ночью с малой высоты. И обязательно компактно. Все парашютисты должны хорошо знать местность, сигналы, свою задачу и задачу всего подразделения, уметь ориентироваться ночью, быть готовыми к действиям в отрыве от своего подразделения. Зимой 1941/42 года мы были недостаточно обеспечены средствами связи. В тыл врага часто приходилось летать только с одним радистом. Поэтому не всегда была возможность управлять группами оперативно.

Мы с генералом основательно разобрали действия парашютистов в тылу противника, и мне яснее представились наши успехи и промахи.

27 января 1942 года Сергей Александрович вошел в палату взволнованный, радостный.

— Добрая весть, Иван Георгиевич.

— Какая? Неужели Юхнов освобожден?

— Нет, не то.

— Что же?

— С орденом Ленина тебя поздравляю! Анатолий Константинович Левенец и Иван Михайлович Смирнов [149] тоже этой награды удостоены. Да тут вот целый список, — Худяков протянул мне текст приказа войскам Западного фронта.

Я пробежал глазами по строчкам и с радостью увидел имена лейтенанта Юрия Андреевича Альбокримова, старшины Михаила Ивановича Климова, красноармейца Анатолия Алексеевича Авдеенкова. Они награждались орденом Красного Знамени. Красной Звездой отмечались старшины Иван Андреевич Бедрин, Андрей Андреевич Гришин, старший сержант Леодор Алексеевич Карпеев, сержант Андрей Михайлович Моисеев, красноармейцы Александр Иванович Буров, Григорий Антонович Хиль; медалями — сержанты Николай Кузьмич Гарусов, Иван Романович Якубовский, Александр Сергеевич Ковалев, младший сержант Виктор Степанович Закуреев, красноармейцы Василий Андреевич Большаков, Дмитрий Иванович Корначик, Петр Никитич Онищенко, Иван Никитич Хоруженко.

Да, ребята эти вполне заслужили такую честь.


Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Навстречу своим| Ими гордился весь отряд

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)