Семь кругов Ада 25 страница

— А ты так красив, что мои трусики уже мокрые, — томно почти прошептала женщина, забираясь на кровать и начиная медленно-медленно подползать к Зуо, а парень всеми силами, насколько ему позволяло его положение, пытался от нее отползать.

"Попрошу без подробностей" — мысленно почти взвыл Зуо, но вслух лишь выдавил:

— Ты настолько хотела меня, что даже натравила на меня своих убийц? — хмыкнул парень, саркастически приподнимая одну бровь.

— Ах, ради такого лакомого кусочка я бы не пожалела ни денег, ни сил... Но ты, Зуо, такой скромный!

— Я, Жизель, не скромный...просто не привык спать с женщинами, которые старше меня втрое.

Женщина тут же посерела.

— Что за глупости ты говоришь, Зуочка! – воскликнула она, но ее голос предательски дрогнул.

— То и говорю, что с бабушками не сплю, — не унимался парень.

— Откуда ты знаешь?! — ну да, на вид даже при всей ее полноте никто бы не дал Серебряной королеве больше тридцати, на деле же ей было больше шестидесяти.

— Хм... да так... есть у меня свои связи, — с улыбкой настоящего подонка протянул Зуо, не отводя взгляда от женщины.

— Ты думаешь меня этим шантажировать? — конечно же, возраст, возможно, раньше ничего и не значил, но не в XXIII веке. Одно дело, вести дела пусть и с очень толстой, но все же молодой женщиной, совсем другое — со старухой, омолодившейся внешне, но никак не внутренне. Дело в том, что в XXIII веке вспыхнула очередная страшная неизлечимая болезнь. Она поражала мозг, причем лишь у людей старше шестидесяти. Болезнь, на первой стадии вызывая немногочисленные галлюцинации, паранойю, панику, со временем делала человека почти неадекватным, приводила к слабоумию, проще говоря, сводила с ума и доводила до суицида. Страшной болезнь была не только из-за того, что приводила к неминуемой неестественной смерти, но еще из-за того, что заболевали ей девяносто шесть процентов шестидесятилетнего населения, к тому же узнать, болен ли человек, также возможности не было, не говоря уже о том, что никто не мог определить ни природы болезни, ни тем более вакцины от нее. Таким образом, возраст Жизель делал ее статус очень и очень шатким, а каждое слово было бы лишено доверия, узнай кто-нибудь о том, что ей больше шестидесяти лет.

— Я? Думаю? Шантажировать? — Зуо расхохотался, — Я Уже шантажирую... нет, скорее даже предупреждаю... Я знаю, что ваша мафиозная плеяда хочет меня уничтожить... так вот, Жизель... ты, не какая-нибудь шестерка, а именно ты будешь рассказывать мне обо всем, что задумала эта кучка идиотов, ясно?!

— Зуо, малыш, — женщина медленно и неуклюже встала с кровати и, цокая каблуками, прошлась к дальней тумбочке, — А тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия? Только не говори, что если умрешь, все сразу узнают о моем возрасте... о нет, ты слишком недоверчив... ты никому бы не доверил данную информацию...

— Ты права, — ухмыльнулся Зуо, но не успел он договорить, как Жизель подлетела к кровати и воткнула ему в шею шприц с какой-то прозрачной жидкостью.

— Знаешь, что это? – победно заулыбалась женщина, бросая шприц на пол.

— Виагра? – предположил Зуо, ничуть не испугавшись, — боюсь, даже она не поможет. С тобой, Жизель, только импотентом становиться, — зло улыбался он.

— Шути-шути, — не отставала по злости и Серебряная королева, — этот препарат вызывает неконтролируемый и всепоглощающий страх, панику и ужас. Обожаю смотреть, как лица людей искажает страх! К тому же, когда человек боится, он становится так слаб… и с ним можно делать столько интересных вещей… например, можно долго и мучительно его убивать! Лекарство подействует всего через пару минут! А пока наслаждайся последними минутами своего бесстрашия!

Зуо поморщился, но все же ответил:

— Кому и стоит бояться, так это тебе, ведь я создал программу, которая сама собой раззвонит о твоем возрасте всему интернету в час ночи, если я не выключу ее. И кстати... программа находится в пространстве виртуалии, и найти ее ты не успеешь, а даже если бы и успела, там сороказначный пароль, сломать который почти невозможно. А вколов мне эту дрянь, ты лишь поставила себя в еще более опасную ситуацию.

— Ты! – лицо женщины сначала побледнело как мел, а затем начало покрываться красными пятнами, ее толстые пальчики сжались в кулаки, и Серебряную королеву буквально затрясло от гнева. Наконец Жизель схватилась за голову и начала бегать по комнатке, срывая со стен розовую ткань и разбрасывая свечи, огонь в которых оказался фальшивым.

— Знала же… Знала же, что большей твари нет в этом городе! Угораздило же! – орала она, совсем не замечая, как Зуо вытаскивает из рукава тоненькую иглу и начинает ей ковыряться в электронном замке, — Но знаешь, сладкий мой... у меня ведь тоже кое-что есть... точнее, кое-кто... тот мальчишка... Он ведь Лис... Вульв говорил, что возможно он - создатель ПКО-вируса, поэтому я приказала его не трогать... НО! С таким раскладом я могу и позабавиться с этим мальчишкой... правда, боюсь, живым он от меня уже не уйдет!

— А с чего ты взяла, что меня заботит судьба какого-то насекомого? — в тон женщине ухмыльнулся Зуо, — Мне вообще по барабану, что ты там с ним сделать собралась.

— Ой ли... — протянула заискивающе Жизель, — что ж... — женщина повернулась к Зуо спиной, собираясь раскрыть голографический монитор и подключиться к камере, что располагалась в комнате с пленником, но не успела. Не подумала она, что к Зуо спиной поворачиваться нельзя. Разговаривая с Жизель, парень успел расстегнуть свои наручники и, как только выдался случай, он вскочил с кровати, в мгновение ока схватил свой зиг зауэр с тумбочки и нацелил его на женщину.

— Ты не посмеешь... все знают, что ты не убиваешь, — прошипела Серебряная королева, все-таки с опаской пятясь назад.

— М-м-м... так Эбри Тод все-таки выжил? — ухмыльнулся он. Жизель вздрогнула и посмотрела на парня совсем другими глазами, — Понимаешь, Жизель... у меня свое ощущение убийства... Убить — это значит лишить жизни, не дав ни единого шанса на выживание, увидеть, как последние искорки жизни уходят из человека, убедиться, что сердце его уже не бьется. Я же всегда своим жертвам даю шанс на спасение. Но... кому как повезет... Если бы после всех тех ран, что я ему нанес, Эбри бы доставили в Хосмил, знаешь же эту самую элитную больницу? Так вот, доставь его туда, тогда бы спасли! Точно бы спасли! Но... если ему не повезло.. и скорая приехала поздно или же врач попался неумелый... и он все таки умер... я виноват в его смерти? Скажи мне, Жизель, разве я? — женщина молчала, нервно покусывая вмиг побледневшие губы, — конечно же, нет... Нет, это была судьба... ведь ты веришь в судьбу, Жизель? — Зуо с особым смаком каждый раз называл ее имя, специально растягивая гласные и ехидно улыбаясь, — будь человек действительно так важен, он бы выжил, его бы прооперировал самый умелый врач, и он бы жил еще долго... но-но-но... Наш бедный Эбри оказался ненужным этому миру... и он просто умер, — пожал парень плечами, изобразив на лице скорбь.

— Так ты обыкновенный убийца... ха-ха! А я-то было решила, что ты действительно отличаешься от нас!

— Отличаюсь! — тут же с готовностью кивнул Зуо, — я же говорю... всем и всегда я даю шанс... вот и тебе сейчас дам... я не убью тебя, даже не покалечу! Но ты меня отведешь к мальчишке, и мы с ним уйдем... просто уйдем, уж убереги меня от семейных ссор, дорогая... И еще, как только ты точно узнаешь план моего уничтожения, ты все мне расскажешь и тогда... тогда я даже после небольшой войны, что собираюсь устроить, тебя я оставлю при твоих серебряных делах, о, королева. Подойдет тебе такая сделка?

Жизель насторожилась. Она то смотрела на пистолет Зуо, дуло которого целилось ей в плечо, то кидала взгляд в сторону розового шкафа, где хранился настоящий арсенал огнестрельного оружия.

— О нет, Жизель, я вижу, куда смотрят твои свинячьи глазки, и, поверь... я застрелю тебя раньше, чем ты доберешься до этой безвкусицы... Веди меня к хакеру! Быстро!

Жизель вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, поправила на себе расстегнувшийся прозрачный пеньюар, с гордо поднятой головой развернулась на каблуках и повела Зуо в комнату к пленнику. Импровизированная тюрьма располагалась всего в паре комнат от той, что изобиловала розовыми и красными цветами. Жизель выбрала среди десятков тонких золотых цепочек, что украшали ее шею, одну, с кулоном-ключом, расстегнула ее и миниатюрный ключик приложила к не менее миниатюрной встроенной в дверь пластине. В мгновение были считаны все коды, и дверь медленно распахнулась. До того как дверь открылась, Жизель еще тешила себя надеждой, что три ее любимых лысика каким-то образом обезоружат Зуо, а тогда, возможно, бурная ночь, что планировалась женщиной, еще не была потеряна. Но дверь открылась, и все надежды рухнули. Лысый в пальто сидел на корточках в углу, повернувшись лицом к стене, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча себе под нос:

"...я не слушаю его, я не слушаю его, я не слушаю его..."

Лысый в комбинезоне вообще лежал посреди комнаты, изо рта у него шла пена. И лишь лысый в куртке все так же сидел за столом и играл в карты... только странное дело, в карты он играл сам с собой.

— Что... что здесь произошло?! — буквально заверещала Жизель, уже не скрывая страха и раздражения.

— Это не я! — тут же выпалил блеклый парнишка, прикованный к стене... — Они сами... — буркнул он, отводя глаза.

Да... Все-таки Жизель погорячилась, посчитав, что к себе в дом необдуманно запустила монстра... О нет... их было двое...

****

Как-то странно себя повел Зуо, когда мы выехали за пределы особняка той толстухи. Он почему-то начал очень сильно дрожать, постоянно озираться, вздрагивать от каждого звука, даже скорость сбавил, а затем и вообще заявил, что не в состоянии везти меня домой, поэтому мне придется остаться у него на ночь. Нет, я был не против! Я был даже счастлив! Но с чего это вдруг?

— Позвони своей матери и предупреди, — бросил мне Зуо, заходя в свою крошечную квартирку, стаскивая с себя плащ, вешая его в шкаф и усаживаясь за компьютер. Я на это лишь сдержано кивнул, вытащил телефон и выбрал в каталоге номер дома.

— Привет мам... я останусь у Зуо..., — разговаривая с мамой, я краем глаза наблюдал за сэмпаем, который, надев вирту-очки, погрузился в виртуалию, — да, у того самого... да, у него... мама! Какая тебе разница, где он живет? — Зуо нервно сбросил очки, и потер глаза, — Нет, не надо за мной приезжать! — последние слова я прошептал, отвернувшись от сэмпая, потому что Зуо наверняка захотел бы от меня избавиться, если бы услышал, что за мной могут приехать. О нет! Я теперь отсюда не уйду! Ни за что!

— Ничем Таким мы заниматься не собираемся! Нет, мы не пойдем по проституткам... Что значит, Почему?! И курить не будем... да, вот такие вот зануды! Мама!!! — я положил трубку, решив не продолжать этот бредовый разговор, — Она разре... — я не договорил, офигевши взирая на забившегося в угол Зуо. Он сидел, обняв колени и уткнувшись в них лбом.

— Эм... Зуо? С тобой все...

— Вон кровать... иди... спи! — сквозь зубы процедил он, но я все равно уловил дрожь в его голосе.

— А... а ты спать где будешь?

— Нигде...

— Тогда и я нигде, — пробормотал я, делая шаг в сторону сэмпая, но он тут же поднял на меня зеленые, Зеленые!!! глаза:

— Не подходи ко мне, — сухо бросил он, — Иди, спи.

— Нет, — в тон ему ответил я, садясь на корточки и начиная откровенно пялиться на Зуо, — не пойду один.

— Я с тобой спать не собираюсь, — с наигранным презрением прошипел сэмпай.

— Да ладно врать-то! Я тебе нравлюсь! — возмутился я, ожидая яростных воплей по поводу того, какое я тупое самонадеянное насекомое, но сэмпай лишь молча смотрел на меня, попеременно вздрагивая и озираясь.

— Может... эм... все же вместе спать пойдем? — робко предложил я. Все-таки, каким бы уверенным в себе я не хотел казаться окружающим, в действительности я совсем не понимал, как надо себя вести с тем, кто тебе так нравится. Я в совершенстве овладел искусством доставать людей, вызывать к себе отвращение, презрение или разочарование... но как же кому-то понравиться? Да еще понравиться тому, кого хочется привязать к себе на пару следующих тысячелетий?

Зуо тем временем вздрогнул от очередного скрипа за стеной и только после этого сдавленно ответил:

— Ладно... пошли...

Я чуть воздухом не подавился, но что-либо говорить не стал. Вместо этого я поднялся на ноги и немного подумав, протянул руку Зуо. Сэмпай, конечно же, ее оттолкнул, но это поведение было явно наигранным, фальшивым. Сейчас Зуо не злился, а скорее... скорее боялся! Грозный Зуо, и внезапно такое?

Сэмпай выпрямился и пошел к кровати. Я, немного подумав, улегся у стены, Зуо рядом. Мы лежали спина к спине, и я ощущал, как сэмпай дрожит.

— Тебе холодно? — наконец подал я голос.

— Нет...

— Может, укроемся одеялом?

— Покрывайся, мне похер...

Я взял одеяло, что покоилось в шкафу, и, немного подумав, накрыл им и себя, и сэмпая.

"Прямо как супружеская пара... вдвоем под одним одеялом!" — блаженно подумал я, чувствуя, как Зуо поворачивается ко мне и обнимает меня со спины. Вот это новость!

— Это не то, о чем ты думаешь, урод! — тут же послышалось шипение Зуо. Очень странно слышать такое и ощущать как руки человека, говорящего это, забираются под твою кофту, обнимают тебя за талию и прижимают к себе.

— Да ладно? И что же это? Спасаешь меня от клопов?

— Мне страшно... — внезапно выдавил из себя Зуо, — точнее, мне вкололи препарат, вызывающий страх... так что заткнись и спи, — не прекращал шипеть Зуо, явно зарываясь носом в мои волосы. Сначала я решил было послушаться сэмпая, и поэтому смиренно лежал, наслаждаясь объятьями и представляя, что мы с Зуо действительно встречаемся. Как бы было здорово спать вот так каждую ночь! Где этот препарат страха, отдайте его мне!

-Эй, Зуо, — все-таки не смог я успокоиться.

— Заткнись и спи...

— Я хочу повернуться к тебе...

— Заткнись и спи! Что не ясно?

— Хочу!

— Нахуй мне твоя рожа сдалась...

Я на это лишь фыркнул и неожиданно для сэмпая перевернулся на другой бок. Даже обнимающие меня руки Зуо не помешали мне проделать этот маленький трюк. Теперь мы лежали лицом к лицу и наши носы почти соприкасались. Зуо смотрел на меня слегка затравленно, и мне это даже нравилось, а то достала постоянная надменность и презрение в его взгляде.

Конечно, в первую секунду я планировал воспользоваться беспомощностью Зуо и поцеловать его, но потом решил, что сегодня я больше и пальцем не пошевелю. Я и так сделал слишком многое! Достало уже постоянно бегать за Зуо, как собачка. Хочешь меня? Бери меня! Я же не сопротивляюсь! Я же люблю, йоптвоюмать, тебя! Так к чему ломаться? К чему все эти притворства?

И Зуо, словно услышав мои мысли или, может, увидев их в моих глазах, хотя было темно и разглядеть что либо было трудно, и все же сэмпай внезапно протянул ко мне руки и погладил мою щеку. Я от этого жеста, конечно же, чуть не умер от восторга. А когда Зуо слегка наклонился и, прикрыв глаза, поцеловал меня… А-а-а-а!!! Дайте мне огнетушитель, пока я не сгорел! Мягкий, ничего не требующий поцелуй, без яростной страсти, без всепоглощающей нежности, простой самый обыкновенный робкий поцелуй, который сорвал мою и так держащуюся на последнем издыхании крышу. Конечно же, на поцелуй я ответил, обняв Зуо за шею и прижавшись к нему как можно плотнее. Руки же сэмпая обвивали мою талию сильнее, заставляя меня чувствовать некую безопасность, а значит полностью расслабиться.

Поцелуи, поцелуи, поцелуи... без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз... И я даже не заметил, как заснул...

Четвертый круг Ада: 27. Встань на одно колено!

Ты кричишь, но тебя не слышат.

Ты бежишь, но куда не знаешь.

Ты не спишь, и уже не дышишь.

Тебя нет... в страхе ты утопаешь.

Ты безволен и слаб, глупышка

Будешь съеден ты уже завтра

Ты капризный ребенок, мышка

Что попалась в ловушку страха.

А они уже близко, слышишь?

Подбираются, подползают.

Ужас, паника, слышишь, ведь слышишь?

Разрывают на части, ломают.

Убивают не монстры, не люди

Когти страха тебя разрывают

Хруст костей, тихий стон, твои крики

Ты лишь труп, с тобой просто играют.

Твое тело тебя больше не слушается. Пальцы немеют, ноги подкашиваются, горло пересыхает и даже язык не желает ворочаться. Твое сердце выбивает бешеные ритмы, гоняя кровь по телу с такой скоростью и напором, что, кажется, вот-вот вены не выдержат и полопаются. Легкие словно отказывают, ты хватаешь губами воздух, но надышаться не можешь, словно ты в вакууме. Капельки холодного липкого пота катятся от затылка по спине, оставляя мокрые дорожки, имитируют десятки насекомых, которых ты пытаешься с себя скинуть. Твой организм, словно на последней стадии самоуничтожения. Он кричит, он стонет, он просит, он требует смерти. Или хотя бы отключки. Но выносливость с завидной упертостью заставляет тебя оставаться в сознании... заставляет ощущать этот животный, ни с чем несравнимый страх. Страх, что пульсирует у тебя в висках, вместе с кровью растекается по всему телу, добирается до кончиков пальцев и неприятно покалывает, страх, что словно окутывает твою душу, тихо и незаметно, в поисках слабины, прощупывает ее, проверяет, ищет прорехи, в которые бы смог вонзить свои когти. Пусть он и вызван искусственно, все это не важно. Важно в действительности лишь то, что ты в ужасе, что твое тело трясет, глаза, лихорадочно блестя, бегают от одного темного угла к другому, в ожидании нападения. Ты понимаешь, что там никого нет, что все это лишь плод твоего воспаленного воображения, но твои чувства с тобой соглашаться не хотят. Они бунтуют, уверенные в обратном. Паника с каждой минутой лишь все больше нарастает.

Из последних сил ты заходишь в виртуалию, забиваешь пароль в скрытый файл, дабы придержать компромат на Жизель еще на денек, затем скидываешь очки и уже с чувством выполненного долга перестаешь сдерживаться и просто забиваешься в угол. Почему-то, обняв колени руками и теперь осматривая всю комнату, ты внезапно понимаешь, насколько это жуткое место. Каждый предмет, каждая тень заставляет тебя дрожать лишь сильнее. Будь у тебя настоящее сердце, оно, наверное, уже бы остановилось, но искусственное дает возможность "наслаждаться" подобными непередаваемыми ощущениями дольше.

Очередной тихий скрип заставляет тебя почти подскочить на месте, но ты терпишь. Стиснув зубы и чувствуя, как пальцы впиваются в ладони, ты стараешься абстрагироваться от всего. Да, ты выдержишь... точно выдержишь, и Жизель еще поплатится за то, что заставила тебя испытать такое.

— Эм... Зуо? С тобой все... — этот голос почему-то на миг успокаивает тебя. Но осознание этого тебя буквально выводит из себя. На каждое его слово ты огрызаешься. Ты его практически ненавидишь. Ты хочешь, чтобы он ушел, а лучше сдох! Свернул бы себе шею или сломал позвоночник. Ты сам не понимаешь, откуда такая внезапная вспышка жестокости к насекомому. Но уж слишком он спокоен в этой жуткой темной комнате.

Он вновь что-то говорит и тебя это бесит.

"Отстань от меня! Иди спать!" — буквально стонешь ты мысленно, но эта пиявка не отлипает. В конце концов, ты сдаешься и делаешь, как он хочет, а именно идешь спать. Тот факт, что приходится лежать в одной кровати с этим отребьем, конечно же, не приводит тебя в восторг, но ничего не поделать. Сейчас это самый простой вариант избавиться от этого надоедливого насекомого. Да и ощущать его тепло спиной даже слегка приятно. Совсем чуть-чуть! Но заснуть в темной комнате тебе все равно не суждено! Лишь ты закрываешь глаза, как воображение рисует темную фигуру, что стоит посреди комнаты рядом с кроватью и смотрит на тебя. Ты тут же распахиваешь глаза. Фигуры не видишь, но тени по стенам так и пляшут, заставляя в очередной раз содрогаться.

— Тебе холодно? — вновь слышится его голос.

"НЕТ, БЛЯТЬ! МНЕ СТРАШНО!" — но ты вновь, закусывая нижнюю губу, кое-как берешь себя в руки, стараясь придать своему голосу полное безразличие, сухо отвечаешь, и, кажется, у тебя это даже неплохо получается. А уже через мгновение тебя покрывают теплым, пусть и старым покрывалом и только тогда понимаешь, что тебе действительно было холодно. Теперь же становится куда уютнее. Ты вновь закрываешь глаза, и вновь воображение рисует темную фигуру. Но нет, это не демон и не монстр... Фигура присаживается на корточки и, протянув к тебе руку, гладит твою щеку, наклоняется ближе, и ты видишь до боли знакомые черты. Отец! Открываешь глаза, вцепившись в одеяло как в спасительный круг, смахиваешь со лба выступившие капельки пота и боишься теперь даже моргать. Мало ли что может произойти за те милисекунды, пока твои глаза будут закрыты!

Ты не знаешь, сколько еще будет действовать та дрянь, которую тебе вколола Жизель. Может час, а может и все шесть. А выдержишь ли ты столь длинный срок? Или раньше свихнешься. Единственным способом остаться вменяемым является сон. Но разве сможешь ты заснуть, когда в голову лезет подобная дрянь? Хотя... если отвлечься...

Полностью уверенный в том, что эта самая безумная идея, которая когда-либо приходила тебе в голову, ты все же поворачиваешься к насекомому и нерешительно обнимаешь его со спины. Тихое дыхание, ровное сердцебиение, человеческое тепло и неповторимый запах его тела. Все это почему-то действует удивительно успокаивающе. И ты уже неосознанно прижимаешься сильнее, обнимая крепче и зарываясь носом в пряди его волос. Но, тут же, спохватившись, тихо оправдываешься. Все-таки признаешься, что тебе страшно, но как это ни странно насекомое не начинает издеваться или мстить тебе. Только зачем-то просит повернуться к тебе лицом. Ты настораживаешься. Страх нашептывает, что все это неспроста, это сговор и насекомое хочет сделать тебе больно. Но пока ты это обдумываешь, этот идиот уже поворачивается к тебе, и даже в почти кромешной темноте ты видишь блеск его больших глаз. Ты видишь его тонкие бесцветные губы. Ты знаешь, чего в действительности он так хочет. Ты ждешь, что он как обычно наброситься на тебя и уже планируешь за это ударить его во вторую скулу, для гармонии. Но он не шевелится. Он просто смотрит на тебя, а тебе так хочется, чтобы он исполнил свое безумное желание. Чего же ты ждешь, проклятое насекомое? Чего ты хочешь? Ответ очевиден, и глуп. Неужели он настолько уверен в себе? Думает, что ты сам его поцелуешь? Ха! Это смешно! Смешно же... вот только губы как-то странно покалывает. Ты невольно облизываешься, и он это замечает. Но насекомое продолжает лишь смотреть на тебя, а ты чуть ли не стонешь от желания его поцеловать. Но гордость... Гордость? Сейчас? Когда ты шарахаешься от каждого громкого звука? Зуо, посмотри на себя! Ты просто идиот!

Ты действительно ведешь себя глупо, если учесть, что это тупое насекомое слишком умное. Оно понимает твои чувства, кажется, куда лучше, чем ты сам. И оно естественно знает, что нравится тебе. А сейчас, находясь от него так близко и из последних сил сдерживая себя, ты и сам это понимаешь. Наконец, ты не выдерживаешь, протягиваешь руку и прикасаешься к его щеке. От ощущения мягкой кожи почти дуреешь, и уже не думая о последствиях, целуешь его. Целуешь так, как никогда и никого не целовал. С откровенным желанием и тихой нежностью, на которую, как оказалось, способен даже ты. Не прерываясь ни на секунду, ловя его губы, слегка покусывая, лаская язык, небо... Ты забываешь о страхе. Его замещает куда более сильное чувство. А точнее желание. Ты хочешь большего. Твои руки, что и до того покоились на талии под его футболкой, медленно поднимаются, исследуя столь желанное тело, мягко прикасаются к каждому выпирающему ребру, ползут выше, задирают кофту, подбираются к острым плечам, тонкой длинной шее, затем возвращаются вниз, но уже по спине, прощупывая лопатки и позвоночник. У тебя начинает складываться впечатление, что наркотик имеет двойной эффект и может вызывать как страх, так и сильное возбуждение, иначе ты просто не можешь объяснить столь внезапного острого желания. Никогда раньше ничего подобного ты просто не ощущал и, конечно же, не можешь понять, что Так хотят только тех, к кому испытывают что-то большее, чем просто симпатию. Зато ты понимаешь другое... То, что очень хочешь изменить свое положение и лечь на него. Почувствовать Лиса под собой, полностью забрать инициативу и ощутить некое доминирование над ним. Показать как ему, так и самому себе, что сейчас главный ты, а значит, происходить все будет по твоим правилам. И первым правилом станет полное подчинение и принадлежность. Ты хочешь, чтобы он был Твоим… Только твоим… и даже беззвучно бормочешь об этом. Да… Принадлежать лишь тебе, но не в том романтическом наполненном любовью смысле. Ты вкладываешь в эти слова куда более сильные эмоции. Здесь присутствует симпатия, но преобладает отнюдь не она, а злость, эгоизм и собственничество.

Воплощая свои желания в реальность, ты даже уже укладываешь Лиса на спину и придавливаешь его к кровати, но на секунду оторвавшись от его губ и вглядевшись в лицо, внезапно замечаешь, что твое насекомое спит. Естественно, злишься. Настолько, что готов его придушить прямо здесь и прямо сейчас! Или все-таки ударить и во вторую скулу?! Но, все же, каким-то чудом сдерживаешь себя, ложишься обратно на свое место и со злости кусаешь губы, проклиная Тупое Насекомое, посмевшее сначала так возбудить, а затем заснуть! С яростью и Желанием никакой страх бороться не может. И на тени уже наплевать! А вот мерное сопение ничтожества бесит до ужаса. В конце концов, ты решаешь устроить ему разнос утром, а сейчас можно и поспать. Насекомое вновь жмется к тебе, вцепившись в твою руку и уткнувшись в плечо. Ты поворачиваешься на бок к нему. Какое-то время просто рассматриваешь его, стараясь более четко разглядеть черты его лица и примериваясь куда лучше бить, и за столь занимательным занятием засыпаешь.

****

Проснувшись, в который уже раз не сразу сообразил, а, собственно, где я? Обшарпанная стена, испещренная трещинами и пахнущая плесенью, что предстала моим глазам, явно не внушала мне доверия, да и мало что говорила о том, где я нахожусь. Поэтому я, на всякий случай, закрыв глаза, начал копаться в своей памяти. Впрочем, толку от этого было мало. Весь прошлый день был как в тумане. В черном агрессивном тумане. Столько натерпелся, что просто жесть. Ни в одном романе такого не отыскать. А потом еще говорят, что жить скучно… Охохо! Кажется, я по скучной обыденности уже скучаю! Странно, что заснуть удалось так быстро. Так... погодите... а когда я заснул... мы же... я и Зуо... Я И ЗУО!!!

Осознав, что произошло ночью, я прислушался к своим ощущением. Нет, никто меня уже не обнимал и даже, кажется, рядом не лежал. А ты, Тери, размечтался… Закатай обратно свои губешки, неудачник! Я осторожно приоткрыл глаза, оглянулся и обнаружил Зуо сидящим за своим столом за компьютером. Как ни странно он был не в вирту-очках, а пользовался обыкновенной клавиатурой, смотря в обыкновенный монитор. А я-то думал, что такие мамонты только у нас в школе стоят, а оказывается, еще один раритет и у Зуо завалялся.

Нет, ну Зуо! Опять ты все делаешь не так! Ты ведь вчера понял, что я тебе нравлюсь. Понял же? Не совсем еще идиот. Так чего ты протираешь штаны у компа, когда твой смысл жизни, это я о себе, так мило сопит на твоей кровати?! Где роза?! Где кофе в постель?! Думаешь, раз я тебя люблю, за мной и ухаживать не надо, а?! Короче говоря, мое внимание быстренько переметнулось от компьютера к теперь постоянно мной желанному сэмпаю. Он был по пояс голый, а это уже говорит о многом. О, черт, какое же у него тело! Пару минут я с глупой ухмылочкой любовался на выступающие мышцы спины, широкие плечи, сильные, но не перекачанные руки. О да, мне это все определенно очень нравилось. При широких плечах у Зуо оказалась довольно тонкая талия, из-за чего его фигура очень уж мне напомнила фигуру персонажей из аниме. Ну, точно! Зуо, с тебя рисуют японские мультяшки!

Интересно, а все, что ниже пояса, такое же... анимешное? В хентаях-то мужики, огого, какие! С такими атрибутами, что я рядом с ними натуральная девочка со складкой между ног. Но, к сожалению, это достоинство сэмпая скрывали темно-фиолетовые прямые брюки. Правда, верхняя пуговица ширинки была соблазнительно расстегнута, но явно если кого Зуо и соблазнял, то не меня. Мне он вообще, наверное, сейчас собирался устроить настоящую взбучку, припомнив все мои прегрешения. Да, я ему явно нравлюсь, но он настолько твердолобый, что чтобы до него достучаться мне потребуется еще куча времени и безграничное ангельское терпение. Или же… был и другой способ добиться своего.

— Проснулся, наконец... — послышался металлический голос Зуо, заставивший меня вздрогнуть.

— Я? Проснулся? Тебе показалось! — Пискнул я и тут же врубился, что своим ответом все еще и порчу, — то есть... нет... да... проснулся, но не до конца... и вообще... я лунатик... нет... стой! Погоди! Начнем все с начала! — С этими словами я бухнулся на кровать, укутался в одеяло, пару раз шумно вздохнул, перевернулся на другой бок и изобразил пробуждение. Медленно разлепил глаза, приподнялся на локтях, зевнул, потянулся. Зуо наблюдал весь этот цирк с достойным уважения терпением.

— Доброе утро, Зуо! — Воскликнул я, невольно прижимаясь к стене.

Дата добавления: 2015-10-24