Возникновение маньчжурского государства

В начале XVII в. вождь живших в Маньчжурии оседлых чжурчжэней Нурхаци (1559—1626) сумел не только сплотить под своим началом несколько десятков разрозненных племен, но и заложить основы политической организации. Претендуя на родство с чжурчжэньской династией Цзинь, Нурхаци объявил свой клан «Золотым родом» (Айсин Гёро). Роду Нурхаци принадлежало владение Маньчжоу, находившееся за северной границей Китая.

В 1585—1589 годах Нурхаци, подчинив племена минского вэя Цзяньчжоу (своих непосредственных соседей), объединил их с населением Маньчжоу. Затем он приступил соседних племён. За два десятилетия маньчжуры совершили около 20 военных экспедиций против соседей. Для укрепления своего положения Нурхаци предпринял поездку в Пекин, где был представлен на аудиенции императору Ваньли.

В 1589 году Нурхаци объявил себя ваном (великим князем), а в 1596 году — ваном государства Цзяньчжоу. Его союзники — восточномонгольские князья — поднесли ему в 1606 титул Кундулэн-хана. В 1616 году Нурхаци провозгласил воссоздание чжурчжэньского государства Цзинь (в истории стало известно как «Поздняя Цзинь»), а себя объявил его ханом. Столицей этого государства стал город Синцзин. Благодаря дипломатической и военной активности Нурхаци, к 1619 году в рамках нового государства было объединено большинство чжурчжэньских племён.

В 1621 году маньчжуры вторглись в Ляодун и разбили китайские войска. Нурхаци осадил и взял штурмом город Шэньян (получивший маньчжурское название «Мукден»), и город Ляоян. Весь этот край оказался в руках хана Нурхаци. Решив прочно закрепиться на захваченной территории, он не стал угонять покорённое население в Маньчжоу, оставив его и своё войско в Ляодуне, а столицу из Синцзина перенёс в 1625 г. в Мукден.

После смерти Нурхаци в 1626 году ему наследовал сын Абахай (известный также как Хунтайджи или Хуантайцзи). Продолжая дело отца, Абахай подчинил ещё остававшихся независимыми чжурчжэньских вождей. С 1629 года по начало 40-х годов XVII века Абахай совершил около десяти походов на соседние племена. При этом он продолжал строить государство: в 1629 году была введена китайская экзаменационная система для будущих чиновников и военачальников, организован Секретариат, ведущий государственное делопроизводство, а в 1631 году — система «шести ведомств», аналогичная существующей в то время в Китае. На ряд должностей были назначены китайские чиновники-перебежчики.

Поход на Китай в 1627 году под руководством самого Абахая не дал ощутимых результатов. Поскольку Корея, как вассал Китая, всячески поддерживала династию Мин, маньчжуры вторглись в эту страну, начались массовые убийства и грабежи. Корейский ван был вынужден уступить силе, заключить мир с Маньчжоу, уплатить ему дань и наладить торговлю с победителями.

В связи с укреплением китайской обороны, для завоевания северного Китая нужно было обойти регион Ляоси (часть Ляонина к западу от реки Ляо), а это было возможно только через Южную Монголию. Абахай привлёк на свою сторону многих монгольских правителей и поддержал их в борьбе против Лигдан-хана — правителя Чахара, пытавшегося восстановить империю Чингис-хана. В обмен на это Абахай обязал монгольских правителей участвовать в войне против Китая. Уже в 1629 году конница Абахая обошла крепости Ляоси с запада, прорвалась через Великую стену и оказалась у стен Пекина, где началась паника. С богатой добычей войска Абахая ушли восвояси. Кроме того, после разгрома Чахара, Абахай заявил, что он завладел императорской печатью монгольской династии Юань, которая именовалась «Печать Чингис-хана».

В 1636 году Абахай дал династии новое имя — «Цин», а подданных повелел именовать не «чжурчжэнями», а «маньчжурами». Новое государство маньчжуров отныне стало называться Цин (Великое Чистое Государство — Да Цин-го) — по наименованию династии. К титулу «император» Абахай присоединил его монгольский аналог «богдохан», ибо в состав Маньчжурской империи вошла часть Южной Монголии. Годам своего правления он дал девиз «Чундэ». В 1637 году маньчжурская армия разгромила Корею, которая была вынуждена покориться, стать «данником» Цинской империи и разорвать отношения с Китаем.

С этого времени маньчжурская конница стала совершать регулярные набеги на Китай, грабя и увозя в плен, превращая в рабов сотни тысяч китайцев. Всё это вынудило минских императоров не просто стянуть войска к Шаньхайгуаню, но и сконцентрировать здесь едва ли не лучшую, крупнейшую и наиболее боеспособную из всех своих армий во главе с У Саньгуем.

16 по приказу Цинь Шихуаньди –легизм

Цинь Шихуанди (259-210 гг. до н. э.), основатель и император империи Цинь (с 221 г. до н. э.).

С 246 г. до н. э. Ин Чжэн был правителем царства Цинь — самого западного из китайских царств периода Чжаньго. По достижении совершеннолетия в 238 г. до н. э. подавил направленный против него мятеж. Расправившись с заговорщиками и наведя порядок внутри царства, приступил к военным действиям против соседей. Разгромил и завоевал царства Хань (230 г. до н. э.), Чжао (228 г. до н. э.),Вэй (225 г. до н. э.), Чу (223 г. до н. э.), Янь (224 г. до н. э.) и Ци (221 г. до н. э.). Объединил под своей властью весь Китай, создав империю Цинь (221-207 гг. до н. э.) со столицей Сяньян и приняв титул Цинь Шихуанди.

В 221 г. до н. э. у всего населения конфисковали и уничтожили имевшееся на руках оружие; десятки тысяч представителей аристократии, крупного чиновничества и купцов покорённых царств переселили в столицу. Страну разделили на 36 округов, не совпадавших с границами прежних царств, во главе с назначенными императором наместниками. Округа поделили на уезды.

Разрушив укрепления на границах прежних царств, на северных границах Цинь Шихуанди в 214 г. до н. э. начал строительство на основе имевшихся стен Великой Китайской стены. Большое внимание император уделял строительству магистральных дорог, связавших столицу с периферией. При нём введены единые письменность и законодательство, унифицирована система мер и весов, реформирована денежная система. Эти меры способствовали укреплению культурной и экономической общности населения страны.

Неоднократно совершал личные инспекционные поездки по империи. Пережил несколько покушений на свою жизнь. Его политические воззрения формировались под влиянием легизма, ставшего в империи Цинь государственной идеологией. Вёл борьбу с конфуцианством, расправлялся с его последователями. По его приказу конфуцианская литература (кроме книг по медицине, фармакологии, сельскому хозяйству и гаданию) повсеместно подлежала сдаче и уничтожению. В 213 г. до н. э. эти мероприятия проведены в масштабе всей страны. Св. 460 конфуцианцев живыми закопали в землю, остальных сослали на границы.

С 212 г. до н. э. деспотический характер правления Цинь Шихуанди усилился. Он стал болезненно подозрительным, переезжал с места на место в условиях полной тайны (для чего в радиусе 200 км от столицы было построено 270 дворцов). Власть унаследовал его сын, однако в результате вспыхнувшего в 209 г. восстания империя Цинь была уничтожена. На её развалинах утвердилась империя Хань.

Близ Сианя в 1974 г. обнаружена гробница Цинь Шихуанди с терракотовыми статуями (св. 6000).

Терракотовые статуи были захоронены вместе с первым императором династии Цинь — Цинь Шихуанди (объединил Китай и соединил все звенья Великой стены) в 210—209 гг. до н. э.

Эти статуи должны были, вероятно, предоставить ему возможность удовлетворять свои властные амбиции в потустороннем мире так же, как он делал это при жизни. И хотя вместо живых воинов вразрез привычной традиции вместе с императором были похоронены их глиняные копии, что некоторыми специалистами расценивается как весьма прогрессивный шаг, не следует забывать, что кроме статуй воинов вместе с Цинем было закопано по различным оценкам до 70 тысяч рабочих вместе со своими семьями и эти люди, в отличие от солдат, были вполне реальными.

Статуи были обнаружены в марте 1974 года местными крестьянами во время бурения артезианской скважины к востоку от горы Лишань. Первый этап раскопок прошел с 1978 по 1984 год. Второй — с 1985 по 1986. 13 июня 2009 начался третий этап раскопок^[1].Армия глиняных воинов покоится в боевом построении в параллельных склепах в 1,5 километрах на восток от гробницы самого императора.

Гора Лишань — это рукотворный некрополь первого императора Цинь. Материал для части статуй брался именно с этой горы. Строительство мавзолея началось в 247 г. до н. э., потребовало усилий более чем 700 тыс. рабочих и ремесленников и длилось 38 лет. Цинь Шихуанди был похоронен в 210 г до н. э. Согласно великому китайскому историку Сыма Цяню, огромное количество драгоценностей и изделий ремесленников было захоронено вместе с императором. Также с императором были заживо погребены 48 его наложниц. Около 8 тысяч скульптур пехотинцев, лучников и конников были спрятаны под землей.

Воины и лошади Терракотовой армии были сделаны в различных районах Китая^[2]. Институт ботаники Китайской академии наук сделал такой вывод, сравнив образцы и области распространения пыльцы из статуй. Исследователи выяснили, что лошадей изготовляли непосредственно рядом с некрополем, вероятно, чтобы упростить их транспортировку (вес лошадиной скульптуры составляет около 200 килограммов), статуи воинов более легкие, их вес составляет примерно 135 килограммов, и место их изготовления пока неизвестно. Интересно, что все скульптуры солдат отличаются друг от друга.

Фигуры воинов являются настоящими произведениями искусства, поскольку выполнялись в индивидуальном порядке, вручную и с использованием различных методик. Каждая отдельная статуя имеет свои уникальные черты и даже выражения лица. После придания необходимой формы статуи выпекались и покрывались специальной органической глазурью, поверх которой наносилась краска. Представленные воины отличаются по рангу (офицеры, рядовые солдаты), а также по виду оружия (копьё, арбалет или меч). Кроме глиняных статуй в 1980 году в 20 метрах от гробницы императора были обнаружены две бронзовые колесницы, каждая из которых состоит из более чем 300 деталей. Колесницы запряжены четвёрками лошадей, упряжь которых содержит золотые и серебряные элементы.

В начале 2000-х годов были также обнаружены статуи музыкантов, акробатов и чиновников

Как свидетельствует китайский историк Сыма Цянь, "когда династия Хань пришла к власти, ей в наследство от династии Цинь досталось сплошное разрушение. Заниматься какой-либо деятельностью было чрезвычайно трудно. Богатства истощились... Простой народ не имел ничего".

В период Ханьской империи укреплялся рабовладельческий строй, укрупнялась и сосредоточивалась в руках немногих рабовладельцев-земледельцев собственность. На изменение существующего порядка были направлены реформы Ван Мана (10 г. н. э.), который предложил дать землю безземельным крестьянам. Однако эти реформы не были поддержаны господствующим классом и крестьянами-собственниками, у которых отбирали землю. В стране начались крестьянские восстания.

Самое известное восстание - "краснобровых" - получило такое название оттого, что повстанцы красили себе брови в красный цвет, чтобы отличать своих. Оно было жестоко подавлено. Легенда гласит, что при подавлении восстания войска Ханьской династии вырубили все леса в Хэнани, чтобы изготовить себе луки и стрелы.

Хотя восстание и потерпело поражение, господствующему классу пришлось пойти на ряд уступок. Создались возможности для развития экономики. Часть земли, принадлежавшей ранее императору и крупным собственникам, была передана народу. Завершилось восстановление и строительство крупных оросительных сооружений, расширилась добыча руды и обработка металлов. Был открыт способ приготовления бумаги из смеси древесной коры, конопли и старых рыболовных сетей. Это изобретение позволило использовать для письма бумагу вместо дорогостоящего шелка. Китайские купцы вывозили за пределы страны, особенно кочевникам севера, шелк, оружие, железные изделия, предметы роскоши, покупая у них лошадей, быков, шкуры, меха и рабов.

В период правления Ханьской династии активизировались связи между Китаем и Западом, чему способствовал Великий шелковый путь - путь из Китая через пустыни и горы в Среднюю Азию.

Китай стал мировой державой, однако его могущество подрывалось борьбой между политическими группировками ("учеными" и "евнухами"), крестьянскими восстаниями, деятельностью тайных организаций. Самым крупным было восстание даосской секты "Желтых повязок", члены которой носили на голове желтую повязку. Выступления повстанцев жестоко подавлялись, шла массовая резня, о чем свидетельствуют китайские хроники: "Выйдешь из дому - никого не встретишь: белые кости устилают равнину..."

Ослабленная междоусобицей, Ханьская империя в 220 г. распалась на три царства: началась эпоха "Троецарствия" (220-265 гг.), описанная в известном романе Ло Гуаньчжуна "Троецарствие". Сильнейшее из этих царств - царство Вэй - подчинило себе остальные.

Родился он на востоке Китая в княжестве Лу в знатной, но обедневшей семье. Отец был храбрым офицером. Ко времени рождения этого последнего сына ему было 70 лет, а через два года он умер. Семья бедствовала, и Конфуций рано стал трудиться, осваивая разные ремесла.

Был он крепок телом и высок. Отличался любознательностью и трудолюбием. В молодости получил должность надзирателя амбаров

и государственных земель. К нему часто обращались за советами. Постепенно он превращался в учителя, в частности, обучая музыке. Имя, данное ему при рождении, — Кун Цю, благодарные ученики переиначили на Кун Фуц-зы, что значит «Почтенный учитель Кун». (В Европе утвердилась латинизированная форма — Конфуций.)

Он путешествовал по Китаю и благодаря своим обширным знаниям пользовался уважением. Вернувшись на родину, Конфуций уже в зрелом возрасте был назначен наместником города, а затем стал верховным судьей княжества

Несмотря на то что дела его шли успешно, он ушел в отставку и отправился в странствия вновь. У него было, согласно преданию, 3 тысячи учеников, из которых 12 находились при нем постоянно. Порой ему угрожала смертельная опасность, но он никогда не терял мужества и спокойствия. Последние свои годы провел на родине и умер под сенью деревьев на берегу тихой речки. Записок он не оставил.

Некоторые изречения Конфуция:

— Чего не желаешь себе, того не делай другим.

— Благородный муж думает о долге, а мелкий человек о выгоде.

— Своим примером побуждай людей трудиться.

— Если платить добром за зло, чем же тогда платить за добро9

— Все течет, как вода Время бежит, не останавливаясь.

Конфуций был прежде всего реалистом и моралистом. Рациональную организацию общества он видел в сохранении традиций: «Если не соблюдать издревле установленных обрядов или тем более отменить их, то все перемешается и наступит разлад». Сам он воспринимал обряды не как средство умилостивить богов, а как элемент самодисциплины и порядка.

Принадлежа к правящему социальному слою, Конфуций не ограничивался узкими классовыми интересами (иначе конфуцианство не стало бы религиозным учением). Он полагал, что народ не следует держать в невежестве, властвовать над ним обманом, лживыми посулами «Если приближать прямодушных людей и ставить их выше лукавых людей, то простолюдины будут послушны».

По его словам, в стране может быть недостаток в военном снаряжении, продовольствии — эти беды поправимы. «Но если в народе будет недостаток веры в правителя и его приближенных, то государство не может быть устойчивым».

Идеал человека для него — не отшельник или пророк, а просвещенный мудрец и честный труженик. На вопрос ученика, как надо служить духам, Конфуций ответил: «Мы не умеем служить людям, как же можем служить духам?» Сходно ответил он на вопрос о посмертном существовании человека: «Мы не знаем, что такое жизнь, как же можем мы знать, что такое смерть?» Признание незнания — важная особенность мыслителя.

Из ключевых положений конфуцианства, кроме гуманизма, честности, порядка и уважения к традициям, надо отметить «выпрямление имен» и выполнение своего долга. Странно звучащий призыв к «выпрямлению имен» имеет в виду точность формулировок и наименований (терминов), желание и умение называть вещи своими именами, высказываясь без лукавства и кривотолков.

Еще одна отличительная черта учения Конфуция — требование высшей почтительности детей к родителям, святость семейных отношений. Семья выступает малым подобием государства, в котором безраздельно правит обожествляемый монарх-отец, владыка Поднебесной империи. Но при всей деспотичности его власти есть в мире более высокая и могучая сила — Небо Это — наивысшая власть, высший судия (Мировой Порядок, Разум Вселенной, Космос). Перед ним должен трепетать и сам император. Если он повинен перед Небом, принимает несправедливые решения, лжет, совершает злодеяния, тогда происходят в стране стихийные бедствия (ниспосланные свыше), а народ имеет право восстать и свергнуть или убить такого правителя. Как учил последователь Конфуция Мэн-цзы, это было бы убийством негодяя и злодея, а не монарха.

У большинства народов религиозные заповеди утверждались от имени всемогущего Бога. В Китае эта роль была отведена Мировому Порядку. Обоснование такого принципа было простым и убедительным: раз прежде сохранялись семья и государство благодаря существующим традициям, то следует продолжать жить по тем же принципам («от добра добра не ищут», как говорят в России).

Нравственность без санкции Бога, основанная на разумных началах, без ссылок на заповеди, данные свыше, — такова общая черта конфуцианства и буддизма. В этом смысле они могут считаться атеистическими религиозными системами (точнее, философско-религиозными).

Можно ли утверждать, что Конфуций и Будда были одарены какими-то сверхчеловеческими способностями?

Безусловно, они были мудрыми, честными, добрыми, проницательными. Но разве это какие-то особенные качества?

Главное даже не столько личности этих безусловно выдающихся людей, сколько их последователи. Многие древние китайцы и индийцы восприняли учения Конфуция и Будды не потому, что поверили в их близость к Богу или боговдохновенность. Достаточно было убедиться в нравственных достоинствах учителей и верности их мыслей. Это не было похоже на слепую веру, подкрепленную авторитетом всемогущего существа и страхом наказания свыше. Складывается впечатление, что народы Древнего Китая и Индии во многом полагались на здравый смысл, выбирая ту или иную веру. Хотя у них сохранялись традиционные суеверия и предрассудки, например гадания.

Такое сочетание рационализма и мистики может показаться странным, хотя оно вполне оправдано. Там, где есть возможность что-то понять, осмыслить, выяснить, надо опираться на разум. Но в некоторых случаях нет возможности разобраться в ситуации, предвидеть то, что произойдет. Тут уже приходится полагаться на гадания, интуицию. Самое главное, умело и вовремя использовать эти два способа. А то частенько бывает, что вместо продуманного решения и опоры на знания человек обращается к гороскопам, приметам, гаданиям, впадая в самые нелепые предрассудки и попадая в глупейшие ситуации.

Конфуций, подобно Будде, обращался к разуму людей, уча их понимать не только смысл, но и логику жизни, стремиться к правде, чтя прежде всего ее. Об этом свидетельствует и его совет «исправлять имена». В этом отношении современные развитые страны, точнее, их руководители, поступают наоборот: извращают смысл многих ключевых понятий (что особенно характерно для последних десятилетий). Это делается с помощью специальных психотехнологий, которые через электронные средства массовой пропаганды и рекламы внушают людям то, что выгодно определенным партиям, корпорациям, социальным слоям. Таким государствам удается обеспечивать экономическое господство над другими, менее развитыми. США, например, стали всемирным гегемоном. Выходит, те принципы, которые проповедовал Конфуций, не оправдываются в реальной жизни. Слишком часто выгодно лгать, обманывать, употреблять фальшивые слова — и таким образом приобретать несметные материальные богатства, вовсе не заботясь о духовных. Когда говорят о демократии, подразумевая власть капитала, культура превращается в массовое бескультурье, информация — в пропаганду, знания — в хаос беспорядочных сведений. Глобальная цивилизация развивается по законам техники, производства и выгоды, а вовсе не нравственности, разума, правды.

Впрочем, следует иметь в виду два чрезвычайно важных обстоятельства. Во-первых, страны Конфуция и Будды — не слишком крупные по своим размерам — имеют максимальное число жителей (более трети всего населения мира). Не означает ли это, что именно они живут в наибольшем согласии с высшими законами?

Во-вторых, в условиях государственных систем можно сильному и богатому жить неправдой, обманывая людей, тем самым обеспечивать свое благополучие. Но с годами все более определенно и зловеще сказывается так называемый экологический фактор. Жажда удовлетворять постоянно растущие материальные потребности оборачивается гигантскими массами отходов, истощением природных ресурсов, загрязнением и деградацией области жизни — биосферы. Таковы признаки кризиса современной цивилизации потребления и вечной правды Конфуция и Будды.

21 гармония в обществе

В истории цивилизации имя Конфуция стоит в одном ряду с основателями мировых религий: Христом, Буддой и Мухаммедом. Формально конфуцианство не являлось религией, ибо в нем никогда не было института церкви. Но по своей значимости, степени проникновения в душу и воспитания человека, воздействию на формирование стереотипа его поведения оно успешно выполняло роль религии.
Есть еще одно коренное отличие конфуцианства от иудаизма, христианства или ислама. Пророки этих религий воспринимали свое Слово как Слово Божие — их устами говорил Всевышний. Конфуций же сам творил Слово — то было Слово земного человека.

Слово Конфуция — это, прежде всего, «Лунь юй» («Суждения и беседы») — аутентичный текст, записанный его учениками во время бесед с Учителем. В течение многих последующих столетий любой образованный человек обязан был досконально знать этот текст. Став каноническим текстом, «Лунь юй» сформировал ядро традиц. китайской культуры.
Конфуций жил в один из самых драматич. периодов, когда Китай (VI–III вв. до н.э.) сотрясали постоянные междоусобные войны. Правители различных царств боролись с наследств. аристократией, традиционно занимавшей высшие администрат. посты, за усиление личной власти главы гос-ва. В стране появился новый соц. слой образованных людей-«книжников». Представляя разные политич. школы, они упорно трудились над созданием такой модели управления, где бы умело сочетались интересы человека, об-ва и гос-ва. Если легисты (сторонники школы фа [1]) пропагандировали концепцию — «народ для гос-ва», то конфуцианцы отстаивали кардинально противоположную доктрину — «гос-во для народа».
Конфуций происходил из родовитой, но обедневшей семьи царства Лу на востоке страны. Отцом его был луский аристократ Шулян Хэ. Его третий брак с юной Янь Чжи современники нарекли «союзом не соответствующим правилам», ибо мужчине старше 63 лет не полагалось заново заводить семью: Шулян Хэ исполнилось 66, а Янь Чжи не было и 20. Мечтавший о сыне Шулян Хэ отправился с женой просить о наследнике «правителя священного глиняного холма» недалеко от Цюйфу. Там в пещере Янь Чжи родила сына, к-рого нарекли Цю — «холм», в честь священного холма, и дали ему прозвище Чжун-ни («Второй с глинозема»). Именно под этим прозвищем Конфуций был запечатлен в истории кит. цивилизации. Отец скончался, когда Конфуцию было три года. Его воспитывала мать, семья жила замкнуто и бедно. Чжун-ни пришлось заниматься тяжелым физическим трудом — браться за самые низкие, презираемые аристократами работы. Мать умерла, когда ему не было и 17. С 15 лет он занялся самообразованием в надежде, что знания смогут прокормить его и помогут в служебной карьере. В 19 лет Конфуций женился, и в 531 у него родился единственный сын. Конфуцию удалось поступить управляющим в семью местного аристократа, затем он стал надсмотрщиком и лишь в 27 поступил на службу в главную кумирню царства Лу. В 30 лет Конфуций открыл частную школу и впоследствии не расставался с учениками. В 500, когда Конфуцию исполнилось уже 52 года, он был назначен на одну из высших должностей центр. госаппарата, в его ведении оказались все уголовные и политич. дела. Фактически он выполнял функции верховного прокурора, именно в этот период в Лу был совершен беспрецедентный акт — по указу Конфуция был казнен аристократ Шаочжэн Мао за неподчинение верховной власти. В 499 до н.э. благодаря дипломатич. искусству Конфуция длительный спор между Лу и Ци закончился в пользу правителя Лу, цисцы вынуждены были пойти на компромисс и вернуть лусцам некогда захваченные ими земли. Опасаясь чрезмерного усиления влияния Конфуция, цисцы заставили Конфуция в знак протеста против нарушения правителем Лу гос. жертвенной церемонии спешно покинуть царство. После безуспешных 14-летних странствий по стране в поисках желающих осуществить его доктрину «истинного правления» Конфуций вернулся в Лу и посвятил себя занятиям с учениками (их было у него более 3 тыс.) и работе по написанию и редактированию письменных памятников культуры. Закончив свой гл. ист. труд «Чунь цю» («Вёсны и осени»), охватывающий события с 722 по 479 до н.э., Конфуций приступил к редактированию таких памятников, как «Шу цзин», «Ши цзин», «Ли цзи» (первоначально назывался просто «Ли»), «Юэ цзин» и «И цзин». Эти пять книг вместе с «Чунь цю» вошли впоследствии в кит. культуру под наименованием «Лю цзин» («Шесть канонов»). И хотя «Юэ цзин» был впоследствии утерян, прежнее наименование сохранилось. Они и по сей день являются наряду с «Четверокнижием» компендиумом духовных сокровищ страны, оказавшим решающее влияние на развитие нац. характера китайцев. Скончался Конфуций на 73-м году жизни в 479 до н.э., его могила в Цюйфу стала местом паломничества. Начиная с ханьского периода (III в. до н.э. — III в. н.э.) императоры, высшие сановники и простой люд на протяжении более двух тысяч лет поклонялись его могиле. Она стала самым священным местом на территории страны, и, хотя официальные жертвоприношения были отменены приказом министерства образования Китайской Республики в 1928, в кон. ХХ в. церемония была восстановлена.
Конфуция, как и многих мыслителей древ. Китая, интересовала индивидуальная природа человека. В «Лунь юе» (IV, 5) встречается четкое определение человеческой сути: «Богатство и знатность — вот к чему стремятся все люди… Бедность и презрение — вот что ненавидят все люди». Стремление к богатству и знатности, равно как и страх оказаться в числе бедных и презираемых, одинаково присущи, по его мнению, самой человеческой природе. Более развернутая характеристика индивидуальной природы человека в понимании Конфуция встречается в «Комментирующей части» «Великого учения» Чжу Си (1130–1200): «Человек в родственности и любви пристрастен, в презрении и ненависти пристрастен, в благоговейном трепете и почтительной осторожности пристрастен, в печали и жалости пристрастен, в надменности и лености пристрастен. Поэтому мало в Поднебесной таких, кто, любя, признает плохое в любимом и, ненавидя, признает красивое в ненавидимом».
Уяснив природу человека, Конфуций полагал, что люди все же могут осуществить свои стремления, если самостоятельно преодолеют эгоистические наклонности, следуя «установленному для них Дао-пути». Наставление Конфуция: «Сумей преодолеть себя, дабы вернуться к Правилам» — стало основополагающим для его модели личности.
Он рассматривал человека в трех измерениях, подразделяя соответственно людей на три категории: цзюнь цзы, жэнь [1] и сяо жэнь.
Цзюнь цзы (благородный муж) занимает одно из центральных мест в учении Конфуция, ему отведена роль идеального человека, наглядного примера для подражания представителями двух других категорий. Термин жэнь [1] использовался для обозначения как человека вообще, так и обычных людей. Сяо жэнь (досл. «маленький человек», иногда переводится как «низкий человек») — термин далеко не однозначный, несущий в себе как этическую так и соц. нагрузку. Часто используется в сочетании с термином цзюнь цзы, и как правило, в негативном значении.
Учитель наделил цзюнь цзы такими качествами, как справедливость, скромность, правдивость, приветливость, почтительность, искренность, осторожность, умение сдерживать свои желания, отвращение к клеветникам, бездумным и т.п. «Благородный муж» никогда не успокаивается на достигнутом, он постоянно занимается самосовершенствованием в надежде достичь Дао-Пути. Из нек-рых суждений проглядывает и социальный статус цзюнь цзы: при жизни Конфуция выдвигать людей и предоставлять им администр. посты мог только правитель, иногда прислушивавшийся к советам своих ближайших сановников. В последней главе «Лунь юя», где говорится о надлежащих методах управления народом и гос-вом, образ цзюнь цзы уже ассоциируется с правителем царства (XX, 2).
В перечень моральных достоинств «благородного мужа» входят «человеколюбие» (жэнь [2]), «духовная культура» (вэнь), «единение через разномыслие» (хэ [1]) и «добродетель» (дэ) — четыре важнейших понятия в учении Конфуция. Жэнь [2], по Конфуцию, — это все лучшие нравственные ценности и нормы поведения человека. Носителем таких нравственных ценностей мог быть не всякий, а лишь «благородный муж». Причем цзюнь цзы должен был обладать еще и вэнь — тем, что человек приобретает в процессе обучения, и каждый человек должен стремиться овладеть духовной культурой предков: «Молодые люди, находясь дома, должны проявлять почтительность к родителям, выйдя за ворота — быть уважительными к старшим, в делах — осторожными, в словах — правдивыми, безгранично любить людей и особенно сближаться с теми, кто обладает человеколюбием. Если у них после осуществления всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение вэнь — культуры».
Говоря о существенном отличии «благородного мужа» от «маленького человека», Конфуций выделил в качестве определяющего критерия приверженность принципу хэ [1]. Он ознакомился с этим принципом во время пребывания в царстве Ци, где советником правителей на протяжении нескольких десятилетий был некто по имени Янь Ин. Именно он требовал свободной состязательности мнений, чтобы в ходе обсуждения можно было выработать оптимальный вариант решения насущной гос. проблемы. Заимствовав у Янь Ина идею разномыслия, созвучную идее плюрализма, Конфуций сделал ее одним из центральных принципов, к-рому должны были следовать все люди, облеченные властью и причастные к управлению гос-вом. «Благородный муж», усвоивший принцип хэ, обретал самостоятельность мышления, активность, умение решать проблемы, признавая за противной стороной право на собственное мнение.
Еще одним из важнейших моральных качеств «благородного мужа» является дэ. По мнению А.С. Мартынова, это «достигнутое учебой и самосовершенствованием внутреннее состояние этически безупречной личности, по содержанию своему близкое к категории жэнь, но возникшее в процессе строгого самоограничения (кэ цзи)».
Термин сяо жэнь также многозначен. Прежде всего это категория этическая. В образе сяо жэнь сочетается все отрицательное, что встречается в людях. Помыслы «маленького человека» сосредоточены лишь на самом себе, на удовлетворении любыми способами тех стремлений, которые присущи человеку от природы («стремление к знатности и богатству»). Поэтому одной из характерных черт «маленького человека», если не самой главной, является стремление к выгоде: «Благородный муж думает только о справедливости, маленький человек помышляет лишь о выгоде» («Лунь юй», IV, 16) Поэтому он никогда не станет перечить вышестоящим. «Благородный муж стремится к единению через разномыслие, но не стремится к единению через послушание. Маленький человек стремится к единению через послушание, но не стремится к единению через разномыслие» (XIII, 23). Нежелание самостоятельно мыслить, бездумное соглашательство и постоянная готовность одобрять любое начинание, исходящее от правителя, — характерные черты «маленького человека».
В образе «благородного мужа» он видел идеальную модель личности гармоничного об-ва, где сочетаются интересы власти и личности.
Идеальное об-во, по Конфуцию, строится на нравственных категориях и ценностях, к-рые бытовали в кит. общине и были по-новому им осмыслены и обобщены. Основой поведения человека в об-ве является человеколюбие (жэнь [2]): «Что же такое человеколюбие? Если ты сам хочешь твердо стоять на ногах, то сделай, чтобы и другой крепко стоял на ногах. Если ты сам хочешь, чтобы твои дела шли хорошо, то сделай, чтобы и у другого они шли хорошо» («Лунь юй», VI, 30). Лишь достигший внутр. совершенства будет вести себя подобающим образом: заботиться о старших, следуя принципу сыновней почтительности (сяо [1]); соблюдать ритуал, руководствуясь правилами; стремиться к знаниям, прежде всего к знанию истории, образцовых деяний правителей прошлого.
Забота о старших, пожилых людях, прежде всего о родителях, проходит красной нитью через все суждения Конфуция о гармоничном об-ве. Он разрабатывает и пропагандирует принцип сяо [1], призванный сыграть цементирующую роль в устанавливаемых им нормах поведения людей: «Когда отец жив — наблюдай за стремлениями его [сына]; когда отец умер, наблюдай за поведением его [сына]. Если он в течение трех лет не сошел с Дао-Пути отца, то его можно назвать обладающим сыновней почтительностью» (I, 11). «Дао-Путь отца» — не только его жизненный путь, но и взгляды, поведение, даже черты характера. Исполнение прижизненных желаний отца, неукоснительное следование его пути в течение длительного времени — вплоть до смерти сына — должно было установить прочную связь между поколениями, связь с традицией, уважение к традиции своей семьи, а через нее — и к культурным традициям всего кит. этноса. Именно в этом главная функциональная значимость сяо.
Все критерии нравственности, разработанные Конфуцием, органически объединялись им в общий поведенческий блок — ли [2] (Правила). Каждый член об-ва с рождения и до своей кончины должен был в повседневной жизни руководствоваться этой системой морально-этических и ритуальных норм.
У Конфуция об-во не могло противостоять гос-ву, т.к. их связывали общие ценности, но в случае нарушения верхами Правил-ли оно могло оказывать на них пассивное давление. В дальнейшем Мэн-цзы (372–289 до н.э.; см. т. 1) развил эту мысль, наделив об-во правом смещения правителей, нарушивших кодекс «благородного мужа», к-рый являлся идеальным примером воплощения всех Правил-ли.
Конфуций всячески поощрял тягу к знаниям. Он первый в истории Китая провозгласил принцип равных возможностей на пути к знаниям: «В обучении не может быть различий по происхождению» («Лунь юй», XV). В «Лунь юе» (XVI, 9) приводится градация людей в зависимости от отношения к знаниям: «Высший — тот, кто обладает знаниями от рождения; следующий — тот, кто приобретает знания в учении; за ним следует тот, кто приступил к учению, столкнувшись с трудностями. Того, кто, столкнувшись с трудностями, не приступил к учению, народ причисляет к низшим». Отсюда его уважительное отношение к профессионалам, людям, достигшим высоких знаний в своей области. Конфуций говорил, что он не может сравнить себя со «старым земледельцем» или «старым огородником», ибо они в своем деле обладают гораздо большим умением и знаниями.
У Конфуция не было четкой схемы организации управления, этим занялись впоследствии легисты, но он выдвинул и разработал ряд принципиально новых идей, ставших фундаментом всей дальнейшей кит. государственности. Прежде всего он определил, что всякое управление гос-вом начинается с введения принципа «упорядочения названий» (чжэн мин): «Начать необходимо с упорядочения названий, которые не соответствуют сути… Если названия не соответствуют сути, то и со словами неблагополучно. А если со словами неблагополучно, то и дела не будут ладиться… Поэтому благородный муж, вводя названия, должен произносить их правильно, а то, что произносит, непременно осуществлять. В словах благородного мужа не должно быть и грана неточности».
Именно Конфуций создал идеальный образ кит. бюрократа. В своих суждениях о гос-ве он выделял два типа людей, два соц. слоя: управляющих и управляемых.Управляющий — это тот же цзюнь цзы, но в данном случае он уже «благородный чиновник», олицетворяющий всех причастных к делам управления гос-вом и народом — от мелкого чиновника до сановника и самого царя. Но чаще всего под «благородным чиновником» имеется в виду представитель высшей прослойки управляющих.
Для Конфуция главное — избежать конфликтов между управляемыми и управляющими; последние должны добиваться доверия народа и уметь сохранить это доверие. Отвечая на вопрос любимого ученика Цзы-гуна о сущности истинного управления гос-вом, Конфуций отмечал, что в хорошо управляемом гос-ве «достаточно продовольствия, достаточно оружия и есть доверие народа». В случае крайней нужды можно отказаться от вооружения, продовольствия, но не от доверия народа, ибо если «народ перестанет доверять, то [государству] не устоять» («Лунь юй», XII, 7).
Проблему взаимоотношений власти и личности Конфуций всегда увязывал с определенным типом гос-ва. Сам он выделял три типа в зависимости от нравственных и деловых качеств управляющих, ответственных за благосостояние народа: 1) хорошо управляемое гос-во («гос-во, где царит Дао-Путь»); 2) плохо управляемое гос-во («гос-во, лишенное Дао-Пути»); 3) лишенное всякого управления гос-во («гос-во, где царит хаос»). В первом гос-ве перед каждым открываются возможности реализации «естественных устремлений» — все зависит от него самого: нищим может оказаться только бездельник. Во втором процветать могут лишь люди, для к-рых не существует моральных устоев, а честные, знающие и трудолюбивые обречены на нищенствование. Что же касается третьего типа, то Конфуций говорит о невозможности длительного проживания в таком гос-ве: «Гос-во, где неспокойно, не посещай; в гос-ве, где царит хаос, не живи… В гос-ве, где царит Дао-Путь, стыдно быть бедным и незнатным. В гос-ве, лишенном Дао-Пути, стыдно быть богатым и знатным» («Лунь юй», VIII, 13).
Большое место в учении Конфуция отведено концепции «породнения с народом», именно с нее начинается первая книга канонического «Четверокнижия» — «Да сюэ» («Великое учение»; см. т. 1). В ней Конфуций устанавливает прямую зависимость нравственного состояния народа от морального облика представителей властей: «Когда верхи подобающе относятся к старым, в народе процветает преданность родителям. Когда верхи подобающе относятся к старшим, в народе процветает братская любовь. Когда верхи жалеют сирот, народ не отворачивается [от них]. Поэтому у благородного мужа есть точно вымеренный Путь» («Да сюэ», II, 10, 1).
Конфуций завещал своим потомкам две социальные утопии, к-рые в случае их реализации должны были гарантировать Китаю стабильное будущее. Первая называлась сяо кан (малое благоденствие), вторая — да тун (великое единение). Обе они оказали большое влияние на развитие обществ. сознания китайцев и политической культуры Китая и особенно в период модернизации ХХ в.
В течение многих последующих веков понятие сяо кан в народном сознании существовало по преимуществу в двух значениях: «Внутри государства — как символ спокойствия и экономического улучшения; внутри семьи — как символ относительной зажиточности, когда семья уже не тоскует о тепле и сытости».

Главным в конфуцианстве были вопросы этики, морали и управления государством. Основным принципом конфуцианской этики является понятие жэнь («гуманность») как высший закон взаимоотношений людей в обществе и семье. Роль конфуцианства в истории китая. Жэнь достигается путём нравственного самоусовершенствования на основе соблюдения ли («этикета») — норм поведения, базирующихся на почтительности и уважении к старшим по возрасту и положению, почитании родителей, преданности государю, вежливости и т. д. Согласно конфуцианству, постичь жэнь могут лишь избранные, т. н. цзюнь цзы («благородные мужи»), т. е. представители высших слоев общества; простолюдины же — сяо жэнь (дословно — «мелкие людишки») не в состоянии постичь жэнь. Это противопоставление «благородных» простолюдинам и утверждение превосходства первых над вторыми, часто встречающиеся у Конфуция и его последователей, — яркое выражение социальной направленности, классового характера конфуцианства.

Конфуцианство уделяло большое внимание вопросам т. н. гуманного управления, опираясь на идею обожествления власти правителя, существовавшую до конфуцианства, но им развитую и обоснованную. Государь объявлялся «сыном неба» (тяньцзы), правившим по повелению неба и выполнявшим его волю. Власть правителя признавало конфуцианство священной, дарованной свыше, небом. Считая, что «управлять — значит исправлять», Конфуцианство придавало большое значение учению чжэн мин (об «исправлении имён»), которое призывало ставить всех в обществе на свои места, строго и точно определять обязанности каждого, что было выражено словами Конфуция: «Государь должен быть государем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном». Конфуцианство призывало государей управлять народом не на основе законов и наказаний, а при помощи добродетели, примером высоконравственного поведения, на основе обычного права, не обременять народ тяжёлыми налогами и повинностями. Один из наиболее видных последователей Конфуция — Мэн-цзы (4—3 вв. до н. э.) в своих высказываниях допускал даже мысль о том, что народ имеет право свергнуть путём восстания жестокого правителя. Эта мысль определялась в конечном счёте сложностью социально-политических условий, наличием сильных пережитков первобытнообщинных отношений, острой классовой борьбой и распрями между существовавшими тогда в Китае царствами. В такой обстановке в конфуцианстве, направленном на укрепление существующего общественного строя, допускалась иногда критика отдельных правителей с противопоставлением им «мудрых» и «добродетельных» государей отдалённых времён (т. е. родоплеменных вождей) — Яо, Шуня, Вэнь Вана и др. В этой связи находится и проповедь конфуцианства социальной утопии об обществе Да тун («Великого единения»), «золотого века» в истории Китая, во времена которого якобы не было войн и распрей, существовали равенство людей и подлинная забота о народе.

Конфуцианство в дальнейшем эволюционировало, заимствовав многие черты других древне-китайских идеологических течений, в особенности легизма (см. Фацзя), что являлось объективной необходимостью в условиях создания централизованной империи Хань, для управления которой требовался гибкий и разветвленный административный аппарат. Во главе его могли встать конфуцианцы, владевшие наукой управления на базе патернализма, традиций и освоившие легистские методы управления на основе законов и наказаний. Реформированное конфуцианства эпохи Хань, одним из главных представителей которого был Дун Чжун-шу (2 в. до н. э.), объединивший конфуцианскую этику с натурфилософией и космологическими взглядами даосизма и школы натурфилософов (инь-ян-цзя), укрепило своё положение в обществе централизованной деспотии. В 136 до н. э. при императоре У-ди оно было провозглашено официальной доктриной и после этого оставалось господствующей идеологией на протяжении свыше двух тысяч лет (до буржуазной Синьхайской революции 1911), поддерживая существование феодально-абсолютистской деспотической власти. Роль конфуцианства в истории китая. В конфуцианстве усиливаются религиозно-мистические и реакционные черты. На первый план выдвигаются положения о небе как о предопределяющей божественной силе, о зависимости общества, человека от воли неба, о божественном происхождении власти государя — «сына неба», о верности подданного государю, о господстве «сына неба» над всеми народами Вселенной. Т. о., конфуцианство как господствующая идеология, веками проповедуя культ императора как исполнителя «воли неба», насаждало в народе фанатическую преданность «сыну неба», китаецентризм, шовинизм и пренебрежительное отношение к другим народам. Конфуцианство как этико-политическая и религиозная система проникло во все поры общественной жизни и в течение многих веков определяло нормы морали, семейные и общественные традиции, научную и философскую мысль, препятствуя их дальнейшему развитию и выработав определённые стереотипы в сознании народа, в особенности среди интеллигенции. Конфуцианство ещё больше укрепилось после острой борьбы с буддизмом в 7—8 вв. Большая роль в этом принадлежала известному писателю и мыслителю Хань Юю (768—824), выступившему с резкой критикой буддизма и в защиту конфуцианства.

Новый этап развития конфуцианства относится к эпохе Сун (960—1279) и связан с именем Чжу Си (1130—1200) — известного учёного-историка, филолога и философа, который является создателем обновленного конфуцианства, философской системы неоконфуцианства. Неоконфуцианство восприняло и сохранило основные принципы древнего конфуцианства, его реакционные положения о незыблемости социальных порядков, о естественном характере разделения людей на высших и низших, благородных и подлых, о главенствующей роли «сына неба» — повелителя Вселенной. Неоконфуцианство также было поставлено на службу правящему классу и официально признано ортодоксальной господствующей идеологией, которая вплоть до нового времени сковывала и тормозила развитие общественно-политической и филосовской мысли, препятствовала прогрессу науки и техники, способствовала изоляции Китая от европейской цивилизации и её прогрессивной научно-технической мысли, что явилось одним из факторов, обусловивших относительную отсталость Китая в новое время. Такую же роль, как в Китае, неоконфуцианство играло в Японии, Корее и Вьетнаме.

Буржуазный реформатор Кан Ю-вэй и его сторонники в конце 19 — начале 20 вв. предприняли попытку, оказавшуюся безуспешной, модернизировать конфуцианство, которое всё более вступало в противоречие с изменяющимися в связи с развитием капиталистических отношений в стране условиями общественного бытия. В период движения «4 мая» 1919г., когда наряду с общественно-политической борьбой были выдвинуты требования заменить старую отжившую культуру новой, демократической и более передовой, конфуцианству был нанесён сильный удар. Тем не менее и после этого оно продолжало играть значительную роль в общественной жизни Китая. В период господства чанкайшистского гоминьдана (1927—49) идеология конфуцианства была поставлена на службу гоминьдановской реакции. Даже после создания КНР конфуцианство продолжает оказывать некоторое влияние на определённые слои населения страны, способствуя распространению культа личности и возрождению китаецентризма и национализма. Роль конфуцианства в истории китая

Ничто так не размягчает сердца, как сознание своей вины, и ничто так не окаменяет его, как сознание своей правоты.

Дата добавления: 2015-10-24