Простите, не вы ли отправили в издательство повесть «Если бы не»?

Когда это началось? Не знаю. Может, когда я впервые решила что-то написать, а может, когда мама отправила мои опусы в редакцию.

Хотя нет. Это началось после аварии. Из-за нее я начала сочинять, и она привела меня к тому, кем я сейчас являюсь. А еще она принесла мне боль. Боль и видения.

Моя вторая жизнь началась в ноябре. Я открыла глаза и увидела брата. Довольно странно, если учитывать, что мы почти не общались с ним около пяти лет. Он спал, положив голову на руки, у тумбочки рядом с моей кроватью, но стоило лишь мне пошевелиться, как он проснулся и посмотрел на меня радостно, но немного устало.

Привет… - прошептала я.

Проснулась, - вздохнул он с облегчением. – Как ты?

Нормально, только – местами – больно. А что произошло? И где мама?

Мама скоро придет – мы здесь по очереди дежурим. Давай я позову врача.

Антон поднялся, направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, я повернула голову к окну, прошептала:

Проснувшись, посмотрела в окно? Сон не вспомнишь. Кажется, так мне говорили?

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и приготовилась помечтать, но не успела. Открылась входная дверь: пришел врач. С трудом протиснув в дверной проем свое грузное тело, он просеменил к табурету, тяжело на него плюхнулся, посмотрел на меня своими поросячьими глазками неопределенного цвета с похотливым масляным отливом.

Ну-с, здравствуйте.

Я не отреагировала на его приветствие, мысленно удивляясь тому, как табурет до сих пор не развалился под тяжестью этого малоприятного существа.

Как вы?

Вам лучше знать, - самый глупый вопрос, который можно было сейчас задать. Осталось лишь спросить: какой диагноз вы желаете?

Я имею в виду, болит ли ваша спина? Перелом – дело нешуточное. Все-таки вы больше не сможете ходить, Виктория Алексеевна.

Он что, решил таким способом отомстить мне за мои грешные мысли? Браво-браво. Итак, я окончательно уверовала в то, что не все врачи ангелы. Этот уже, как минимум, третий. Странно, правда, что я так спокойно отношусь к происходящему. Déjà vоu…

Позовите брата. И маму.… Только я не Виктория. Меня зовут Диана.

Родные долго утешали меня, в то же время выпытывая, почему я назвалась другим именем. А я лишь лежала и смотрела на них с блаженной улыбкой, мысленно извиняясь за то, что заставила волноваться. Мне не нужны были утешения. Долгое время я пыталась представить, каково это – быть инвалидом. Думала, что будет страшно, обидно… думала, что начну злиться и завидовать другим, но сейчас этого не было и в помине. Накатило безразличие и ожидание чего-то предстоящего.

Вскоре я вернулась домой, где меня ждали несколько неприятных сюрпризов. Во-первых, все те, кто считался моими друзьями, перестали считать меня человеком, начали надо мной смеяться. Во-вторых, если я, случайно, оставалась на улице в одиночестве, появлялись те, кто считался моими врагами... в общем, это было плохо. В-третьих, в нашей аптеке было сложно достать необходимое обезболивающее, и иногда приходилось принимать обыкновенные. Боль тогда не уходила, а слегка притуплялась. Со временем я научилась управлять ею, направляя в другое русло, облекала ее в слова: писала рассказы.

Несмотря на то, что мои рассказы были более или менее удачны (это при моем-то негативном отношении к своим работам!), я решила не показывать их родным и бережно складывала подальше от их глаз. Но, что бы ни делала, я знала, что от мамы их спрятать практически невозможно, и, когда она вошла в комнату со стопкой моих произведений, была практически не удивлена.

Как я уже говорила, со времени аварии мое общение со сверстниками быстро сошло на нет, тем более что брат скоро вновь уехал: он с семьей жил в райцентре. Вдвое быстрее я привыкла находиться в одиночестве, да и не нужна мне их фальшь. Я писала, а это значило для меня гораздо больше, чем чье-либо внимание. Мне даже казалось необязательным что-то говорить. Мама же отправляла мои повести в различные редакции. Так и жили пока…

В дверь постучали. Мама отправилась открывать, а я проколесила в свою комнату, стремясь избежать горестных вздохов старушек – наиболее частых наших гостей. Открыв дверь, мама увидела на пороге высокого темноволосого юношу, слишком бледного для начала лета, немногим старше меня. Он улыбнулся и спросил:

Простите, не вы ли отправили в издательство повесть «Если бы не»?

Да.

Дата добавления: 2015-10-24