В Китае во второй половине XIX В.

Череда военных поражений Китая в столкновениях с запад-

ными державами, приведших к утрате страной полноты государ-

ственного суверенитета (установление иностранного контроля над

таможенной системой, консульская юрисдикция, экстерритори-

альность, создание сеттльментов), явилась побудительным мо-

тивом к поиску путей выхода из создавшегося положения. Таким

выходом могла быть только политика реформ. Она получила на-

звание «движение по усвоению заморских дел» {янъу юньдун) или

«политика самоусиления» (цзы цян) и проводилась на протяже-

нии 1860—1890-х гг. Ее завершением принято считать события

японо-китайской войны, результаты которой продемонстриро-

вали большую эффективность реформ в Японии по сравнению с

«самоусилением» в Китае.

Пытаясь разобраться в причинах побед Запада и поражений

Китая, идеологи политики преобразований прежде всего обра-

щали внимание на те сферы, где превосходство европейских дер-

жав было наиболее очевидным, в первую очередь на военно-тех-

ническую мощь иностранных держав. Именно это отмечал один

из выдающихся ученых и политических деятелей Китая середи-

ны XIX в. Вэй Юань (1794—1856). Наибольшую известность полу-

чил его энциклопедический труд, содержавший обширные све-

дения по географии, экономике, политическим институтам за-

рубежных государств. Написанная на основе многочисленных

китайских и иностранных источников, эта книга содержала также

и некоторые собственные рекомендации автора, связанные с

мерами, которые следовало принять цинскому правительству для

разрешения проблем, возникших перед китайской державой.

Предложения Вэй Юаня включали строительство арсеналов для

производства современного оружия, верфей для сооружения па-

ровых судов, реорганизацию армии, учреждение организаций,

предназначенных для сбора сведений о западном мире, включая

переводы иностранной литературы, реформу системы подготов-

ки офицеров армии и флота.

В публикациях Фын Гуйфэня (1809—1875), известного педаго-

га и исследователя своего времени, была поставлена проблема

взаимосвязи конфуцианской традиции и новых веяний, связан-

ных с приобщением Китая к западным ценностям. Надо отме-

тить, что постановка вопроса о восприятии достижений чуждой

культуры была революцией для китайского сознания. Цивилиза-

ция, сделавшая передачу основ своей культуры принципом взаи-

модействия с окружающим миром, нуждалась в обосновании са-

мой возможности заимствования извне. Иначе говоря, эта воз-

можность требовала легитимизациина основе конфуцианской

традиции. Данная проблема была решена Фын Гуйфэнем следу-

ющим образом.

С его точки зрения, превосходство морально-этических прин-

ципов, заложенных конфуцианством, было несомненным. Поэто-

му, допуская заимствование паровых судов и современного огне-

стрельного оружия, следовало сохранять верность конфуцианско-

му учению. В китайской мысли второй половины XIX в. это было

сформулировано следующим образом: «...восточное учение — ос-

новное; западное учение — прикладное» (чжун сюе вэй бэнь, си

сюе вэй юн). Впоследствии именно эта проблема (соотношение «вос-

точного» и «западного» учений) стала одной из доминант китайс-

кой мысли не только в XIX в., но и на всем протяжении XX в.

После поражения Китая во второй «опиумной» войне в полеми-

ку о путях выхода из создавшегося положения были вовлечены выс-

шие сановники империи, входившие в ближайшее окружение им-

ператора, правившего под девизом Сяньфын. Су Шунь, фаворит

императора, глава налогового приказа, известный своим корысто-

любием, объединил вокруг себя противников нововведений, выс-

тупавших за восстановление изоляции Китая. Этой группе противо-

стояли сановники во главе со сводными братьями императора —

князьями Гуном и Чунем. В январе 1861 г. на имя императора был

направлен меморандум за подписью князя Гуна. В нем предлагалось

создать специальный орган в системе высших государственных ве-

домств для разработки политики, призванной найти пути выхода

из кризиса в отношениях Китая с внешним миром. Канцелярия по

управлению делами заморских стран (так было предложено назвать

этот орган, сокращенно Цзунли ямынь) должна была в первую оче-

редь наладить сбор современной и достоверной информации об

иностранных державах и организовать в торговых портах сбор пош-

лин с иностранных товаров. Впоследствии в функции этого ведом-

ства вошли также вопросы производства современных вооружений,

паровых судов, боеприпасов, машинной техники, телеграфных и

железнодорожных линий. Таким образом, создание Цзунли ямыня

ознаменовало, в сущности, начало проведения пусть ограничен-

ных, но важных реформ, в ходе которых подспудно создавались

условия для возникновения в Китае новых экономических институ-

тов, заимствованных у стран Запада.

Позиции сторонников нововведений при дворе упрочились

после государственного переворота, происшедшего осенью 1861 г.

После смерти императора Сяньфыня в августе 1861 г. Су Шунь

стал во главе регентского совета, призванного править от имени

малолетнего наследника престола Тунчжи. Он был сыном импе-

ратрицы Цыси (1835—1908). Волевая, властолюбивая женщина,

она строила далеко идущие честолюбивые планы захвата верхов-

ной государственной власти. Цыси удалось достичь согласия со

сводными братьями покойного императора и, воспользовавшись

тем, что государственная печать находилась в ее руках, органи-

зовать арест членов регентского совета во главе с Су Шунем. Цыси

образовала совместное регентство со старшей женой покойного

правителя Китая бездетной императрицей Сяо Чжэнь. При этом

особая роль принадлежала Гуну, получившему титул «князя-со-

ветника по государственным делам». В 1865 г. князь Гун был ли-

шен этого звания, после чего Цыси могла принимать решения

по важнейшим государственным делам практически единолично.

Через некоторое время при не вполне выясненных обстоятель-

ствах скоропостижно скончалась вдовствующая императрица Сяо

Чжэнь, что означало устранение последнего препятствия, отде-

лявшего Цыси от безраздельной власти.

Субъективно цели сторонников «самоусиления» состояли в

укреплении в первую очередь военного потенциала Китая, что

должно было явиться главным условием подавления внутренней

смуты, оказания достойного сопротивления иностранным дер-

жавам и укрепления пошатнувшейся власти цинской династии.

Однако вскоре сторонники курса реформ вполне естественно

пришли к выводу о необходимости осуществить не только пере-

подготовку войск, но и их перевооружение, а для этого необхо-

димо было наладить собственное производство современных ви-

дов оружия. В одном из меморандумов князя Гуна говорилось:

«При всестороннем исследовании политики самоусиления ста-

новится очевидным, что главным в ней является подготовка

войск, а подготовку войск в свою очередь необходимо начинать

с производства оружия».

Но создание современного военного производства было не-

возможно без использования индустриальных технологий. Наи-

более отчетливо эта мысль была выражена в одном из меморан-

думов крупнейшего деятеля эпохи «самоусиления» Ли Хунчжа-

на, писавшего: «Сегодня главным средством обороны от врагов

и основой самоусиления является производство машин».

Итак, стремясь найти пути к укреплению системы восточного

деспотизма в Китае, выглядевшей во второй половине XIX в. весь-

ма архаической, сторонники реформ пришли к осознанию необ-

ходимости создания современной по своей технологической форме

промышленности в первую очередь усилиями самого деспоти-

ческого государства. С этой точки зрения годы «самоусиления»

явились временем создания условий для формирования китайс-

кого капитализма «сверху» путем усилий, предпринимавшихся

самим государством, предпочитавшим пока сохранять незыбле-

мыми устои традиционной политической системы.

Важно отметить, что наиболее активными практическими дея-

телями реформ стали организаторы подавления антиправитель-

ственных движений середины XIX в., создатели местных воинских

формирований — Ли Хунчжан, Цзэн Гофань и Цзо Цзунтан. Имен-

но они и основали первые в Китае арсеналы, использовавшие со-

временную западную технику для производства вооружений. Пер-

вый современный арсенал был создан Цзэн Гофанем в 1861 г. в

г. Аньцин. Затем арсеналы, а впоследствии и механические заводы

и верфи появились в Сучжоу, Шанхае, Нанкине, Тяньцзине, Сиа-

не, Гуанчжоу, Чэнду и других крупнейших городах Китая.

Характерной чертой этого вида промышленности и военных

формирований было то, что они контролировались центральны-

ми правительственными ведомствами лишь номинально. В дей-

ствительности и арсеналы, и армии, образованные в ходе подав-

ления тайпинов, оставались в руках региональных военачальни-

ков. Это свидетельствовало о начавшемся упадке традиционной

государственности. По форме эти процессы весьма напоминали

явления, свойственные концу династийного цикла, обычно от-

меченному децентрализацией власти. Но в условиях включения

Китая в мировую капиталистическую систему династийный кри-

зис был связан с возникновением тенденций, которые можно

охарактеризовать как начальную фазу генезиса капитализма. Это

в свою очередь создавало предпосылки для разрыва с прежним

циклическим ходом китайской истории.

На протяжении I860—1890-х гг. в Китае в рамках казенного

сектора было создано около 20 промышленных предприятий, свя-

занных с военным производством, на которых было занято при-

мерно 10 тыс. рабочих. Технологически это была современная про-

мышленность, основанная на применении машин, однако с точки

зрения социальной организации ее было трудно охарактеризо-

вать как буржуазное предпринимательство. Продукция, произво-

димая на этих фабриках, минуя рынок, шла непосредственно на

снабжение армий. Таким образом, здесь отсутствовал один из

основных мотивов капиталистического производства — стремле-

ние получить прибыль. Положение рабочих подчас было близко

статусу государственных крепостных, а не свободной наемной

рабочей силы. Тем не менее нельзя недооценивать усилия, пред-

принятые китайскими милитаристами второй половины XIX в. в

связи с созданием основ современного промышленного произ-

водства в Китае.

Необходимость обеспечения государственной промышленности

сырьем и транспортными структурами заставляла лидеров регио-

нальных группировок браться за решение и этих проблем. Государ-

ство контролирует угледобывающее производство, строит железные

дороги. В 1881 г. для перевозки угля от мест добычи к побережью в

Северном Китае построена первая железная дорога.

Начиная с 80-х гг. XIX в. экономическая сторона политики «са-

моусиления» претерпевает некоторые существенные изменения. На-

чинают строиться не только военные, но и гражданские предприя-

тия (главным образом в текстильной промышленности), к участию

в которых допускается национальный капитал. Правда, и в этот пе-

риод государство продолжает исповедовать прежнюю идеологию по

отношению к частному предпринимательству, которое рассматри-

вается как потенциальная угроза общественным устоям. Например,

в 1882 г. китайским коммерсантам было запрещено в течение 10 лет

строить современные частные предприятия. Единственной формой

участия их в современном предпринимательстве в связи с этим было

вложение средств в казенную промышленность.

После того как гражданская часть казенной промышленности

оказалась связанной с рынком, выявилась низкая эффективность

казенного управления, к которому начинают привлекаться и част-

ные вкладчики капитала. В результате возникли две системы уп-

равления государственно-частными предприятиями: «контроль

чиновников, предпринимательство торговцев» и «совместное

предпринимательство чиновников и торговцев». В сущности, пе-

реход к подобным методам управления промышленностью озна-

меновал постепенное движение к полноценному частнокапита-

листическому предпринимательству на основе приватизации ка-

зенной промышленности.

Это движение было весьма противоречивым. В некоторых слу-

чаях экономически неэффективное предприятие из разряда

казенно-частных могло быть переведено в категорию частных. Так

произошло в 1894 г. с крупнейшим металлургическим предприя-

тием Китая того времени Ханьянским заводом, проданным в част-

ные руки. Одновременно расположенная в той же провинции

Хубэй прибыльная текстильная фабрика, являвшаяся смешан-

ным предприятием, была выкуплена Чжан Чжидуном в казну,

причем частные вкладчики получили лишь половину принадле-

жавшей им доли. Неудивительно в связи с этим, что в процессе

создания и «приватизации» крупных современных государствен-

ных предприятий ведущую роль играли не столько торговцы, ос-

тавшиеся, в сущности, беззащитными перед произволом со сто-

роны государства, сколько чиновники - представители склады-

вающегося бюрократического капитала.

К середине 90-х гг. XIX в. на всех казенных и смешанных пред-

приятиях была занята уже весьма значительная по численности

группа фабричных рабочих, насчитывающая около 40 тыс. чело-

век. Уровень эффективности работы казенного сектора, даже во-

енных заводов, весьма значительно уступал производительности

аналогичных европейских предприятий. Так, Хубэйский арсенал,

выпускавший в конце XIX в. по лицензии винтовки системы «мау-

зер», тратил на производство одной единицы продукции в 7 раз

больше времени, чем на заводах «Маузер» в Германии.

Второй путь складывания в Китае капитализма был связан с

движением «снизу» в результате создания главным образом сред-

них и мелких предприятий торговцами и зажиточными землевла-

дельцами. В некоторых случаях образовывались современные про-

мышленные предприятия в области переработки сельскохозяй-

ственной продукции целыми клановыми организациями, особенно

на юге Китая. На протяжении 70—90-х гг. XIX в. было основано более

70 таких промышленных предприятий с общим числом занятых

около 30 тыс. человек. Несмотря на то что представители торгово-

го и мануфактурного капитала также участвовали в создании со-

временной промышленности, китайская промышленная бур-

жуазия формировалась главным образом за счет сельских бога-

чей, а также за счет бюрократии. Китайское государство вплоть до

конца XIX в. продолжало придерживаться политики ограничения

активности предпринимательского слоя. Для того чтобы иметь

некоторые гарантии неприкосновенности капиталов, представи-

тели складывающейся национальной буржуазии были вынужде-

ны вступать в смешанные общества, находившиеся под контро-

лем региональных клик и чиновничества.

Положение рабочих на смешанных и частных предприятиях,

как и на государственных, было жалким: ненормированный ра-

бочий день, почти даровой труд, традиционная система поли-

цейского надзора за рабочими.

Под влиянием втягивания Китая в мировые хозяйственные

связи, путь для чего был проложен опиумной торговлей, в нед-

рах традиционной китайской экономики также происходили весь-

ма существенные процессы, свидетельствовавшие о зарождении

буржуазного предпринимательства в аграрных структурах, являв-

шихся оплотом традиционной общественной системы. Эти явле-

ния были связаны с развитием внешней торговли.

Наряду с традиционными для экспорта товарами в 60-е гг. осо-

бое значение Приобретает вывоз хлопка-сырца. Этот процесс явился

одним из результатов гражданской войны 1861—1865 гг. в США,

когда блокада северными штатами Юга привела к тому, что один

из важнейших в мировой торговле регионов по производству хлоп-

ка был отрезан от потребителей. Последнее обстоятельство при-

вело к возрастанию роли Китая как важнейшего поставщика дан-

ного вида сырья на мировой рынок. В указанные годы целые уез-

ды в южнокитайских приморских провинциях переходят на

выращивание хлопка, результатом чего стало нарушение харак-

терного для всех традиционных обществ соединения зернового

производства с выращиванием технических культур. Естественным

следствием этого была коммерциализация сельской экономики в

этих районах. Крестьяне, отказавшиеся от производства риса в

пользу технических культур, были вынуждены обращаться к услу-

гам рынка для приобретения продовольствия. И даже после того,

как положение в США и в мировой торговле с хлопком восста-

новилось после поражения южных штатов, процесс товаризации

сельского хозяйства для Китая выглядел необратимым.

Примерно те же процессы были характерны и для производ-

ства шелка-сырца. Однако в данном случае это было результатом

эпидемии тутового шелкопряда, поразившей западноевропейс-

кое сельское' хозяйство, что также вызвало увеличение потреб-

ности в вывозе этого товара из Китая.

Не менее существенное влияние на трансформацию традици-

онных экономических и социальных институтов оказал и ввоз

иностранных товаров в Китай. На протяжении второй половины

XIX в. ввоз опиума продолжал оставаться наиболее прибыльной

статьей доходов иностранных торговцев. Несмотря на попытки

иностранцев добиться широкого экспорта тканей, этот вид тор-

говли не получил значительного распространения, зато фабрич-

ная пряжа иностранного производства вскоре стала завоевывать

китайский рынок. Причина состояла в колоссальном разрыве в

производительности труда между индустриальным производством

пряжи на Западе и традиционной технологией, продолжавшей

господствовать в Китае. Производительность труда на британских

текстильных фабриках в прядении была в 80 раз выше, чем на

ремесленных предприятиях Китая, в то время как в ткачестве

она превосходила производительность китайского ремесленника

лишь в 4 раза. В связи с этим за период 70—90-х гг. XIX в. импорт

иностранной пряжи увеличился в 20 раз, а тканей — всего лишь

на 40%. Иностранные ткани получали все более широкое распро-

странение на китайском рынке, В особенности после того, как

усовершенствование технологий в области ткачества и открытие

в 1869 г. Суэцкого канала понизили себестоимость одного куска

тканей, привезенных из Европы, почти в 20 раз.

В результате для китайского крестьянина приморских провин-

ций стало более выгодным использование иностранной пряжи,

чем пряжи отечественного производства. В образовавшуюся брешь

между собственно земледелием и крестьянской домашней про-

мышленностью устремился торгово-ростовщический капитал,

взявший на себя прежде всего снабжение сельских дворов в де-

ревнях, расположенных неподалеку от портов, открытых для тор-

говли, иностранной фабричной пряжей. За небольшое вознаграж-

дение крестьяне сначала на ткацких станках традиционного типа

производили ткани для местных торговцев. Следующим этапом

было предоставление дворам, которые оказались таким образом

вовлеченными в буржуазное предпринимательство, более совре-

менной ткацкой техники. Этот процесс представлял не что иное,

как зарождение наиболее простых форм мануфактурного произ-

водства, ориентированного на удовлетворение потребностей не

только замкнутого крестьянского хозяйства, но и постепенно

формирующегося национального рынка.

Основным внешнеторговым партнером Китая во второй по-

ловине XIX в. продолжала оставаться Британская империя, на долю

которой приходилось около 2/3 китайского импорта и примерно

50% экспорта. Другие державы стремились также к увеличению

своего присутствия на китайском рынке. В 80-х гг. XIX в. важным

торговым партнером Китая становятся США, ввозившие в Ки-

тай керосин — один из весьма существенных элементов китайс-

кого импорта.

Еще одним, третьим, путем развития в Китае капитализма

было создание иностранного капиталистического сектора в ки-

тайской экономике. Вследствие недальновидной политики цинс-

кого правительства и постоянного давления со стороны иност-

ранцев, опиравшихся на авторитетное превосходство европейс-

кого оружия, система таможенных отношений действовала в Китае

в пользу иностранного капитала, а не зарождавшегося нацио-

нального предпринимательства. В результате второй «опиумной»

войны таможни оказались под иностранным контролем. Еще в

1859 г. под давлением англичан было создано Управление импе-

раторскими таможнями. Вскоре во главе его были поставлены

иностранцы, призванные следить за выполнением Китаем обя-

зательства по выплате контрибуций, которые обеспечивались от-

числениями от таможенных сборов. В течение нескольких десяти-

летий во главе китайских таможен стоял англичанин Харт, а к

середине 90-х гг. в них служило около 800 иностранцев, боль-

шинство из которых составляли англичане. Неудивительно, что

экспортные пошлины (что было важно в первую очередь для на-

ционального предпринимательства) примерно в два раза превы-

шали импортные. Это свидетельствовало о том, что цинское пра-

вительство проводило, в сущности, протекционистскую полити-

ку, но по отношению к иностранному капиталу.

К концу XIX в. в Китае действовало около 600 иностранных

фирм, в том числе более 100 промышленных предприятий, пред-

ставлявших наиболее современный сектор китайской экономики.

Это были верфи, доки, шелкопрядильные, ткацкие, маслобой-

ные, газовые, чаеперерабатывающие заводы и т.д. Кроме того,

иностранцы 'занимали серьезные позиции в сфере современных

финансов, транспорта, связи.

Мировой рынок, иностранное предпринимательство на про-

тяжении второй половины XIX в. все интенсивнее и глубже про-

никали в структуры китайской традиционной экономики. С 60-х гг.

Север, с 70-х гг. провинции бассейна Янцзы, в 80-е гг. юго-за-

падные, а с конца XIX в. и северо-восточные регионы Китая ока-

зываются периферийным элементом мирового рынка. Разуме-

ется, эти процессы свидетельствовали о том, что традиционный

Китай постепенно становился «полукапиталистическим», одна-

ко степень вовлеченности китайской экономики в мировые хо-

зяйственные связи и в первое десятилетие XX в. оказалась срав-

нительно незначительной.

В целом становление капитализма в Китае (впрочем, как и в

других полуколониальных и зависимых странах, превратившихся

в периферию мирового капиталистического хозяйства) отличалось

рядом существенных особенностей по сравнению с классическим

течением этого процесса в истории европейской цивилизации. Здесь

не столько происходило вытеснение менее развитых форм буржу-

азного предпринимательства более современными, сколько одно-

временный рост и наиболее архаических (элементарные формы

мануфактуры), и самых развитых его проявлений (крупная фабри-

ка, основанная на использовании современных машин).

Причем в сфере технологически наиболее совершенной инду-

стрии монопольные позиции принадлежали традиционному го-

сударству и иностранному капиталу. Это объективно ставило за-

рождающуюся национальную буржуазию в ситуацию конфликта

как с устоями деспотической государственности, так и с коло-

ниальными державами Запада, являясь источником проявления

китайского национализма. В отличие от традиционной ксенофо-

бии этот национализм стремился (соединить призыв к возрожде-

нию независимого и могущественного Китая с идеалами модер-

низации, понимаемой как перенесение на китайскую почву не

только современных индустриальных отношений, но и социальных

и политических порядков.

Неизбежным историческим парадоксом складывающейся си-

туации было то, что объединение на основе современного рынка

и современных форм политической организации было возможно

в результате распада прежней политической системы, зиждив-

шейся на скрепляющем общество единстве, обеспечиваемом «вос-

точным» деспотизмом. Правившая в Китае маньчжурская динас-

тия объективно не была заинтересована в быстром экономичес-

ком развитии страны, поскольку неизбежным следствием этого

стало бы усиление ханьцев и упадок господствующего положе-

ния маньчжуров. Ростки будущей дезорганизации этого традици-

онного общества содержались в региональном милитаризме, ста-

новившемся на протяжении второй половины XIX в. все более

влиятельным фактором китайской внутренней политики.

Дата добавления: 2015-09-04