Н.Д. Кондратьев

Н.Д. Кондратьев, подошедший к идее большого цикла (1922), в целях переосмысления понятий статики, динамики и конъюнктуры вернулся к классическим теориям и характеризовал их, в том числе и кругооборот Кенэ, как статические (1924). Между тем Конъюнктурный институт, созданный для изучения динамических проблем, сосредоточился на изучении «народнохозяйственных конъюнктур», но в своих исследованиях не касался структурных проблем экономики, характерных для изучающих кругооборот А. Леве (1926) и других экономистов «Кильской группы». Эти проблемы, однако, возникли для самого Кондратьева уже в середине 1920-х гг. при необходимости найти материальную основу для больших циклов, дабы они не остались просто «объясняющей гипотезой». Новизна Кондратьевской модели, ярко высвечиваемая в сравнении с подходами У. Митчелла и У. Персонса, несколько блекла от полемики с С.А. Первушиным, считавшим большие циклы просто «гигантскими структурными сдвигами в экономике», а также с сотрудниками секции методологии Конъюнктурного института (Н.С. Четвериковым, Е.Е. Слуцким), которые критиковали большие циклы в части статистических и эконометрических приемов. В итоге Кондратьев, до конца 1920-х гг. следовавший в своих исследованиях «ценностному подходу» и индексному методу (вместе с сотрудниками секции индексов и цен А.А. Конюсом, М.В. Игнатьевым и Л.М. Ковальской), столкнулся с необходимостью создания и изложения законченной системы взглядов.

Материальная основа больших циклов, найденная Кондратьевым в изнашивании, смене и расширении основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства (крупнейшие постройки, сооружения значительных железнодорожных линий, прокладка каналов, крупные мелиоративные сооружения, подготовка кадров квалифицированной рабочей силы), ставила вопрос о динамике сферы основного производства, в терминологии Харазова (Grundproduktion). Инвестиции в основное производство, подчеркивал Кондратьев в 1926 г., должны быть рентабельными; процесс накопления на фазе подъема должен идти темпом, превышающим темп текущего инвестирования. Это значит, что норма прибыли в основном производстве, производящем капитальные блага, растет. Должен, однако, наступить период, когда удорожание капитала (вследствие либо непроизводительного его потребления, либо увеличения спроса на капитал) понизит темп накопления и приведет к снижению нормы прибыли. Тем не менее, и стадия спада, согласно 1-й эмпирической правильности, служит для основного производства стимулом к новым техническим разработкам и усовершенствованиям, особенно при производстве базисных товаров. Стало быть, Кондратьев фактически доказывал, что рассмотренное в изоляции от внешнего мира основное производство вообще не знает снижения нормы прибыли, потому что в нем создается гигантский товарный излишек, излишек материально-вещественного и наукоемкого богатства. Сокращение затрат в конце фазы спада важно именно в контексте наращивания излишка произведенной стоимости (когда товары еще не продаются) над затраченной. Тогда большие циклы есть не что иное как характеристика взаимоотношения этой сферы с остальной экономикой через колебательное взаимодействие спроса и предложения на капитал и производимые при его посредстве товары.

В «Бутырской рукописи» 1930-1931 гг. общество и хозяйство рассматривается Кондратьевым как статистическая совокупность и как сложным образом организованная иерархическая структура. Однако, как показано в диссертации, Кондратьев в это время оставался на традиционном понимании таких статистических проблем, как причинная связь (не верил в существование корреляционной связи между явлениями), случайность, закон больших чисел. Это не позволяло ему реализовать последовательно холистическую точку зрения на хозяйство в его целом. Ситуация меняется в Суздальский период (1932-1933): Кондратьев штудирует основные статистические произведения Слуцкого за период 1912-1927 гг., и начинает разработку новой экономической модели, основываясь, с одной стороны, на работах по экономической теории (Л. Вальрас, Р. Ауспиц, Р. Либен, К. Викселль, А. Пьетри-Тоннелли), а с другой – на работах по биологии в поисках надлежащих кривых роста (А. Лотка, Р. Пирль, В.А. Базаров). Созданная им динамическая модель экономического роста (1934) содержит в себе идею воспроизводящейся совокупности, которая в основе своей эмпирически проверяема и означает развитие теории эволюционных (необратимых) экономических процессов. Два аспекта сформулированной Кондратьевым модели указывают на тесную связь ее с традицией кругооборота.

Во-первых, модель формулируется не как система одновременных независимых уравнений, а построена на принципе каузальности, возвращающей к «причинной точке зрения Маркса». Первые два уравнения для капитала и труда («самодеятельного населения») являются основными, потом из них выводится третье для национального дохода, и затем идут остальные семь уравнений (Кондратьев, 2004, с. 408). Во-вторых, формулируется одно и то же уравнение динамики и для капитала K, и для труда A (там же, с. 406). В отличие от распространенной трактовки Кондратьевской модели в русле модели роста Ф. Рамсея (1928) и производственной функции Кобба Дугласа (1928) «Суздальские письма», а также «Система марксизма» Харазова позволяют установить, что в основе данного уравнения лежит принцип эволюционизма: Кондратьев теоретически следует закону Мальтуса, который не до конца был понят и оценен Марксом, т.к. в основе закона лежала «проблема закономерной связи между темпом роста населения и темпом роста общественного капитала» (указание Харазова, 1910, гл. XIX).

Дата добавления: 2015-09-04