РИ Ведьмак: Большая игра, МГ Питерский формат.

– Ты видела, Йеннифер!? Видела, как он ушел от стрелы?

– Он мутант. Скорость его реакций…

– Понятно, но он сделал это, реально, как ведьмак! – Дийкстра веселился искренне. Штурм Цинтры безнадёжно затянулся, и представители осаждавшей стороны изыскивали способы хоть чем-то развлечь себя. Все слова были сказаны, шутки истрачены, охота на Лео Боннарта, которая внесла легкое разнообразие в жизнь полевого лагеря, закончилась.

– У Боннарта нашли три ведьмачьих медальона, - сообщил Дийкстра.

– Каких? – предательски севшим голосом переспросила Йеннифер. И совладав с собой, уточнила, – каких именно школ? Волка, змеи?

– Не знаю, – безразлично пожал плечами шеф разведки, – уточню.

Военачальники объединенных сил Севера бросили идею повторять попытки штурма и заняли выжидающую позицию. Маги и магички разлеглись на своем холме в абсолютно расслабленных позах и фривольных конфигурациях. Впрочем, позы рыцарей и простых солдат, группки которых заполонили цинтрийские ландшафты, сколько хватало глаз, тоже выражали мало решительности. Даже стрелы в полуденном мареве летели неестественно медленно, словно застревая в жарком, напоенным сосновым духом воздухе.

Нильфгаардский граф с незапоминающимся именем снова приветливо махнул платочком с башни, откуда исправно бил арбалетчик. Йеннифер рассеянно шевельнула кистью руки в ответ. Они столкнулись во время прошлого перемирия на постоялом дворе в Мархе, скоротав время обменом любезностями. Кажется, с ним были еще какие-то сержанты. Всё могло бы сложиться иначе, если бы не банальный недостаток времени.

Йеннифер мысленно подвела черту. В сущности, получалось всего три типа мужчин по излюбленному способу поведения в постели[1]. Первые – энергично орудуют лопатками и опускают голову на плечо. Ты почувствуешь щекочущие прикосновения его волос, еще не успев взять в руки перо. Вторые уповают на эпистолярные таланты, в крайнем случае – на чувство юмора. Об этих встречах приятно вспомнить, даже если работа лопатками была так себе. Потому что тексты самоценны. Третьи готовятся основательно, намереваясь поразить впечатляющим зрелищем. Из-за этого они могут быть слишком скованы или торопливы в процессе. Эти трофеи лучше всего годятся для хвастовства или уморительного обсуждения.

Ведьмак был из первой категории. С элементами второй – по части чудовищного чувства юмора. Когда в первый раз, в самый патетический момент, он шепнул: «Привет Геральту», она думала, что убьет его на месте. Но от смеха так и не смогла сосредоточиться.

Она прислушалась к себе сейчас: да, действительно, интерес как отрубило. Ее даже слегка раздражало его присутствие. Она привыкла исчезать из жизни мужчин основательно, не сталкиваясь с ними наутро при штурме крепостей. Но Беренгар чувствовал возможность заработка, будто ищейка, и был нанят в качестве телохранителя одним из темерских знаменосцев.

Утенок была с ним. Стройная, ладно скроенная девчонка с сияющими глазами. Повидавшая жизнь, но скрывающая это под лукавой маской невинности с небрежной естественностью прирожденной актрисы. Очередной повод для самообмана, что воспитанница может стать чародейке как дочь… Ангулеме действительно нравится быть с ним, отметила про себя Йеннифер и успокоилась.

К тому же это был еще и очередной повод для самопроверки, может ли чародейка делить любовника с кем-то еще и не ревновать. Или, наоборот, делить с кем-то воспитанницу и тоже не ревновать. Нет, пожалуй, в обоих случаях «нет».

Йеннифер совершенно разонравился ведьмачий образ жизни буквально накануне, когда дриады опускали в свою ванну ее почти бесчувственное, обвитое побегами конинхаэли и окопника тело с исполосованной мечом спиной.

От того похода с самого начала несло какой-то фатальной безнадежностью. Она пошутила когда-то давно: я испробую все рецепты храма Мелителе, я рискну с Башней Лебедя… ну, а когда мне совсем жить надоест, можно отважиться сунуть нос к дриадам.

Надоело? Отважилась. Накаркала себе.

Она шла и корила себя, что тащится за приключениями, идёт на поводу у мужчины. Свой сокровенный поход в Брокилон она представляла себе не так. Веры в то, что дриады пустят ее внутрь в такой разношерстной компании, не было.

Но дриады подпустили только их: Йеннифер и Ангулему. Изрядно струхнув, чародейка позволила связать себе руки и сосредоточилась на главном. К черту попутчиков, есть только Ее Цель, Ее Мечта, и Вопрос Цены. С колотящимся сердцем она ступила на первую кочку на дорожке, ведущей в чащу. И тут всё пошло наперекосяк.

Какие-то люди на дороге, короткие переглядывания дриад, перемена решений.

– Здесь нет тех средств, которые могут тебе помочь, уходи.

Брокилон оказался не столь безлюдным местом, как считалось. Вот знакомые ведьмака: торговцы и искатели приключений, а вот какой-то нильфгаардец спокойно вышел из-за строя дриад-стражниц.

– Вас, мужчину, спокойно пускают сюда?

– Я им оказываю кое-какие ценные услуги, – лицо солдата расплылось в улыбке, в голосе послышался недвусмысленный намёк. – Что это за светловолоса девочка с Вами?

Йеннифер напряглась. Сейчас ничего не стоило оборвать эту надоевшую ей игру в чародейку, ведьмака и девочку с пепельными волосами. Но не печально ли будет стареть, сознавая, что не сделал ничего такого, чтобы грядущие перемены были бы переменами к лучшему?

– А как Вы думаете сами?

– Я думаю, что это Цирилла, княжна Цинтры.

– Ваше право так считать.

Йеннифер с девочкой спустились с холма к остальным. Чародейка с деланным равнодушием пожала плечами: «не пускают».

Компания на дороге приросла еще тремя смутно знакомыми прохожими людьми. Нильфгаардец окликнул одного из них именем «Боннарт» и что-то коротко сообщил ему. Йеннифер развернулась, чтобы уходить, и в эту минуту ощутила боль от удара клинком по спине. Всё случилось столь быстро, что огненный шар в руке погас, не успев разгореться. Она беспомощно осела на траву. Над ней шел бой. Что-то кричали. Угрожая добить чародейку, Боннарт потребовал, чтобы Беренгар привел девочку. Похоже, Ангулема успела убежать. Молодец, Утёнок. Свист одной стрелы, другой, к бою присоединились новые участники…

Йеннифер, какая нелепая у тебя и твоего любовника будет смерть.

Схватка стихла. Дриады заспорили, что делать с ранеными. Чародейка услышала, как где-то как невдалеке Беренгар объясняет: «Я отлежусь, можете никуда меня не тащить».

Над Йеннифер склонилось лицо лесной лучницы. И глядя ей в глаза, почти столетняя чародейка тихо произнесла: «Ведь я умру, если вы бросите меня». И нечто во взгляде ее фиалковых глаз сделало доселе невозможное возможным – колдунья получила свой пропуск в Брокилон.

Дорожка через чащу казалась бесконечной. Крепкий рыжий парень из отряда рубайл, не отваживаясь перечить дриадам на их земле, тащил чародейку на руках по немыслимой тропинке с препятствиями. Стены леса подступали ближе, чаща рождала странные огоньки и тихие звуки. Казалось, деревья отвечают друг другу вздохами дриад. Рубайла осторожно уложил раненую чародейку на мягкий мох на небольшой поляне. Рядом – маленькое тело убитой дриады, совсем молоденькой. Чуть поодаль – Ангулема, Беренгар и торговец из Новиграда.

Тонкий бархат платья не согревал в холодном покое. Прохладные руки дриад увлекли Йеннифер за собой, ее глаза были завязаны. Она пропустила мимо ушей все заверения о том, что ей здесь не рады, что терпят ее только в память об их погибшей сестре. Почувствовала, как старшая дриада опутывает ее тело целительными побегами, помогает спуститься в прохладный грот и погрузиться в ванну с водой брокилонских источников. «Ты нарочно продолжаешь бинтовать меня значительно ниже раны?» - усмехнулась Йеннифер и услышала в ответ поспешное: «Молчи!». Чародейка прикусила язык. Эта дриада слышала о цели ее похода, стояла со стражами до того, как начался бой. И сейчас пыталась помочь ей, кажется, вопреки ранее принятому решению. Если чародейка не ослышалась.

Йеннифер потеряла счет времени, когда услышала какой-то вопрос. «Я просто раздумываю, что сейчас нахожусь в шаге от средства излечения бесплодия, которое искала всю жизнь, а вместо этого лечусь от банальной для обычного человека рубленой раны», – ответила она бесцветным голосом. И ей тихо ответили: «Воде все равно, она исцеляет всё, чего касается».

Из Брокилонской ванны она вышла будто постаревшей на 10 лет. Телепатическое сообщение от Капитула о встрече с магами Юга показались ей в этой ситуации насмешкой судьбы. Весточка от придворного мага Рэдклиффа о том, что княжна Алида собрала всё необходимое, чтобы избавить народ Аэдирна от проклятия Упырей, и ждёт только возвращения чародейки, напомнила, каким безрассудством был этот поход с самого начала.

«Была в Брокилоне, при смерти. Это Боннарт», – ответит она всем позже. – Уже вернулась домой».

И тут она поняла две вещи. Первую – ей больше не хочется путешествовать с ведьмаком ни одной минуты. Ей вообще больше ничего не хочется с ведьмаком. И вторую: это с ней уже было, в Аэдд Гинваэль, с другим ведьмаком. Что есть истина? Осколок льда. Каждую весну он тает, но зимой ты находишь новые осколки.

***

Вспоминая ту долгую ночь, Йеннифер много раз спрашивала себя, почему она сразу не телепортировалась домой от самого Брокилона. Никакого другого объяснения, кроме неадекватного состояния и чувства крайней подавленности, она так и не смогла найти. Если бы она верила тогда в Предназначение, то сказала бы, что на постоялом дворе ей суждена была важная встреча, которая позволила чародейке вернуть душевный тонус.

Спиной к ней, увлеченно перешептываясь между собой, сидели две женщины в тёмной одежде. Остроконечная шляпа одной из них выдавала в ней нифльгаардскую магичку. Внешность другой вызывала в памяти Йеннифер такие воспоминания, от которых хотелось убивать. Последний раз Йеннифер видела эту девицу на Содденском Холме. Прямо перед тем, как вообще перестала что-либо видеть после ударившего ей в лицо магического разряда.

Йеннифер оценила обстановку. Силы у неё были. Требовалось два удара магией, после этого – время на активацию телепорта. До того, как успеют отреагировать хорошо вооруженные спутники магичек. У Йеннифер нехорошо заныл вылеченный брокилонской конинхаэлью шрам от меча на спине… Допустим, они не успеют. После этого – объяснения с Филиппой, репутация психопатки-убийцы и раунд борьбы за сохранение места в Капитуле. Если атака будет успешной, дело того стоит. Оставалось одно «но»: времени на добивание девок не будет. Обе выживут и отлечатся. А значит, никакого смысла в этом нет.

Она подкралась к магичкам сзади и, заставив их вздрогнуть, процедила: «Добрый вечер, леди. Привет Хену Гедымгейту, но у меня другие планы на ночь». И зашагала прочь. Леди за ее спиной вскочили. В спину чародейке донеслось полное ненависти:

– Красивые глаза, Йеннифер!

– Когда-то были лучше! – парировала она и телепортировалась в Венгерберг.

***

Столица Аэдирна, несмотря на полночный час, гудела, как растревоженный улей. Площадь была полна народом, в круге людей стояла немного бледная от волнения княжна Алида. Йеннифер, придя в себя после телепорта, выглянула из дома, и княжна устремилась к чародейке. До этого, в знак доверия к своей наставнице, Алида отдала Йеннифер ключ от Башни Лебедя. Мысль о том, что ключ мог так и остаться где-то в канаве у границы Брокилона, заставила чародейку горько усмехнуться.

Башня Лебедя не была чудодейственным средством исполнения желаний, как могло показаться из аэдирнских сказок. Недавно, погнавшись за мечтой, Йеннифер чуть не погибла в окружавшем башню магическом Лесу. Вынесли ее оттуда, тяжелораненую, Беренгар и Милош, майордом чародейки. В Венгерберге они обратились за помощью к чародею Рэдклиффу, советнику короля Демавенда. Он помог, но позже всем рассказывал, будто пьяная Йеннифер свалилась с какой-то башни. Ревность и обида делали умного человека грубым и глупым. «Звенела музыка в саду таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду. Он мне сказал: «Я верный друг!» И моего коснулся платья. Как не похожи на объятья прикосновенья этих рук». [2]

Этот случай уберег ее от визита в Башню Лебедя. Позже, узнав от представителя Культа Паука, что это за место, она только порадовалась своему мнимому невезению. Цена, которую платил взыскующий чуда, была непомерно высока и обычно выворачивала исходную ситуацию совершенно наизнанку. Йеннифер рассталась с ключом без сожаления.

Дитя Старшей крови, девушка-Исток Алида повела аэдирнцев в сторону Леса. Хрупкая отважная девчонка, возлюбленный полководец своего народа. Ее скорое отбытие для обучения в Аретузе было неизбежным. И всё же она спешила сделать для своей земли и ее жителей всё, что могла. Пусть нагуляется, рассудили незадолго до этого Йеннифер и Рэдклифф, и оставили ее в покое.[3]

Йеннифер не любила этой местной аэдирнской привычки массовых паломничеств ради спасения мира. Город обезлюдел. Чародейка закуталась в теплый черный плащ и неожиданно поняла, что успеет на магический сбор, если ей удастся телепортироваться.

Небольшой эпизод телепатической связи едва не заставил ее передумать. Она получила магическую весточку, говорящую о том, что ее старый знакомец, Филавандрель из Синих Гор, не только был жив, но и раскрыл в себе дар Видящего.

– Как ты, прекрасная Йеннифер?

– Паршиво. Но в Брокилоне недурно лечат рубленые раны.

– Как? Кто и как тебя?

Перед мысленным взором Йеннифер начала разворачиваться привлекательная перспектива приятного вечера с вином, прекрасным собеседником и без всяких магичек Юга. Обычно чародейка свято соблюдала принцип невозврата к бывшим. Но лорд Филавандрель был особо ценен, как единственный за последние сорок лет любовник Йеннифер, который был старше неё.

Они познакомились в Синих горах лет в начале 1240-х. Чародейка охотилась за Жар-травой и попалась патрулю сеидхе. Ее спасло то, что в новолуние толком ничего не было видно даже зорким эльфийским глазам.[4]

Воины из отряда Филавандреля положили из луков двух охранников чародейки, а затем открыли огонь по непрошеной гостье. Йеннифер в ярости выкрикнула магическую формулу. Вспыхнул свет. Не давая противнику передышки, она швырнула еще одно заклинание. Сгусток огненной энергии метнулся из вытянутой руки – и лучник, стрелявший в нее мгновенье назад, закорчился на земле в агонии. Стало предельно ясно, с кем эльфы имеют дело.

Предводитель отряда поднял руку и вскрикнул что-то на Старшей Речи. На чародейку нацелилось около десятка луков. Было ясно, что от всех этих стрел ей не уйти, но и очевидно, что несколько эльфов после этого никогда не встанут.

Молчание длилось около минуты. Потом, не снимая руки с гарды меча, Филавандрель произнес, холодно, глядя прямо в глаза нарушительнице границ: «Госпожа магичка, я предлагаю вам считать себя нашей пленницей и проследовать за нами в наш лагерь».

Ей связали руки и препроводили. Филавандрель приказал посадить чародейку в пустой шатер, поставить снаружи двоих, а потом отправил гонца к Ведунам, запрашивая связи с Франческой Финдабаир. Пусть она разбирается, что это за счастья нам тут ниспослали небеса, рассудил он.

Попытки допросить пленницу ни к чему не привели – она отказывалась называть свое имя, а на все вопросы отвечала, что это не их собачье дело. Отпустила несколько нелестных фраз про маршала Раупеннека и не доведенные до конца вещи. Она была невероятно зла на них за охранников. Эльфы тоже были обозлены – их лучнику грозило отлеживаться несколько месяцев, прежде чем он смог бы ходить, оправившись от ожогов.

Филавандрель спокойно смотрел на Йеннифер и молчал, пока его эльфы задавали вопросы. За все время допроса он не произнес ни единого слова. Потом все ушли и оставили чародейку одну. Шло время. Тянулись часы.

Перед рассветом снаружи шатра послышались голоса. Часовым, стоявшим снаружи шатра, был отдан короткий приказ. Вскоре их шаги затихли в предрассветной мгле. А потом полог шатра приподнялся, и на пороге возник лорд Филавандрель. Он смотрел на чародейку совершенно другим взглядом. Один северный пророк написал о вспыхивающих чувствах: «так поражает молния, так поражает узкий стилет».

Ощущение было взаимным. Он не спрашивал. Она не отстранилась. Утро принесло рассвет и Франческу Финдабаир. Были сказаны слова, принесены извинения, наведены мосты. Прояснены обстоятельства. Интерес к проблемам деторождения оказался эльфам понятным и созвучным. А знание, что некоторые из трав, растущих в их землях, могут поспособствовать решению проблем – очень интересным.

Тот роман был неспешным, и всё же отношения изжили себя. Почти два десятка лет с тех пор чародейка и эльф не виделись.

Сейчас же на вопрос Филавандреля под ее руками уже буквально родился ответ: «Жду через двадцать минут на тропинке у башни Стрегобора».

Она обожала игру эмоций, адреналин, «бабочек в животе» и моменты на грани, когда можно или броситься в водоворот безумной страсти… или внезапно замолчать на двадцать лет.

Она выбрала второе. Вопрос эльфа так и остался без ответа.

Йеннифер запросила разрешения Хена Гедымгейта и успела телепортироваться в Бандаир раньше нильфгаардских магичек. Прости, Филавандрель. Не сегодня.

***

Хен Гедымгейт, известный также, как Герхарт из Алле, жил довольно скромно, вдалеке от столиц, в обществе загадочной, не владевшей магическими силами, но чрезвычайно приятной особы. «Приятной» не в том смысле, какой при этих словах любой мужчина придал бы описанию содержанки, отметила про себя Йеннифер. Чрезвычайно приятной по части деликатности, женского ума и обхождения.

– Спасибо, Герда, милая, – улыбнувшись устало и благодарно, Йеннифер приняла кубок. – Мне бы лучше горячего чая.

Полный состав Капитула чародеев расположился у Герхарта в гостиной. Йеннифер, так и не сменившая наряд после брокилонских приключений, куталась в шерстяную накидку, скрывавшую тонкое бархатное платье без рукавов, с прикрытым шифоновой вставкой треугольным декольте до пояса. Не подновленный после ванн с конинхаэлью макияж не скрывал темных кругов под глазами на осунувшемся лице чародейки. «Не самая лучшая кондиция для встречи с соперницами», – подумала Йеннифер.

Сам Герхарт на встрече щеголял в белоснежном камзоле, сшитом точно по его не по годам подтянутой фигуре. Остальные тоже были при полном параде.

Участники Капитула выразили благожелательное участие и озабоченность историей с Боннартом. Согласились на том, что возмездие от Ордена последует незамедлительно.

В качестве председателя собрания выступила Филиппа.

Рэдклифф и реданская чародейка уже пробовали сместить Хена Гедымгейта с поста главы Капитула, мотивируя это тем, что старик пассивен и не владеет информацией. Йеннифер восприняла затею в штыки. Капитул не должен был превратиться в профсоюз королевских советников. Да и кто бы им руководил? Тянущая одеяло на Реданию Филиппа или одержимый идеей растоптать Каэдвен Рэдклифф?

На завтрашний день планировалось наступление войск Севера на Цинтру. Хен Гедымгейт настоял на том, что маги отправятся с войском, но вступят бой только, если в этом будет острая необходимость. Решение будет вынесено на месте присутствующими членами Капитула, вне зависимости от того, сколько их будет присутствовать. Сторонники магического вмешательства в политику согласились, поскольку решение о выходе чародеев с армией давал им возможность действовать в полевых условиях, как им заблагорассудится, без всяких санкций магического совета. А победителей не судят.

Йеннифер после Соддена и ранения не выносила рискованных военных операций, требующих магической поддержки, и последовательно проводила идею о том, что присутствие мага в войсках – это экстраординарно. И сейчас уповала на то, что ей удастся избежать участия в штурме.

С тех же позиций она выступала и на прошлом заседании Капитула, в Новиграде, и прошлую военную кампанию с участием магов – оборону Вызимы – проигнорировала. В тот раз, правда, безоговорочно поддержав идею Рэдклиффа о создании независимого эльфийского государства. Ей было кого посадить на этот престол и это веселило ее. Как раз на том заседании Капитула Тиссая де Врие выдала лучшую шутку про свою ученицу: "Не надо смеяться. У Йеннифер есть только одна любовь всей жизни - ведьмаки". Йеннифер вспомнилось, как Тиссая де Врие тогда поправила манжеты на рукавах и передвинула на столе кубки. Присутствующие тихо засмеялись – похоже, известная своей педантичностью чародейка делала это не первый раз за вечер. На встрече с южанками Тиссаи не было – таково было выставленное «гостьями» условие.

Прибыли нильфгаардки. Как пуганые белки, они нервничали от любого предложения или даже фразы, произнесенной представителями пригласившей стороны. Фрингилья и Йеннифер с неприязнью украдкой разглядывали друг друга. Переговоры заходили в тупик. Южанки устроили скандал из-за присутствия Герды и пытались добиться, чтобы она покинула комнату. Надполитический союз магов грозил срывом. Видимо, одного только желания Филиппы видеть в своей постели Фрингилью Виго для создания трансграничной корпорации было недостаточно. Хен Гедымгейт педантично подводил черту под каждой из малых достигнутых договоренностей. Не стараться убить друг друга на поле боя. Взаимно прилагать усилия к сохранению жизни друг друга в случае попадания в плен к противоположной стороне. Когда речь зашла о возможном влиянии на правителей с целью заключения мира или о протестном неучастии в военных действиях, южанки замолчали.

– Я правильно понимаю, что Вы физически не можете нарушить приказ командования? – уточнил Хен Гедымгейт.

Нильфгаардки нехотя согласились. Пришлось признать, что в данной ситуации магический союз невозможен.

Пытаясь избежать обсуждения неприятной и бесперспективной темы территориальных споров, которая уже привела к высказыванию ряда оскорбительных реплик, чародеи заговорили о магическом искусстве. Даже перечисление сфер, над которыми маги работают на Юге и на Севере, вызывали взаимное изумление.

– Я бы хотела создать сосуд Крови для сохранения магической силы. Даже если я умру, я хотела бы, чтобы Магия жила, и через мою кровь ее можно было бы передать хорошим кандидатам, – выступила Ассирэ ван Анагыд.

Северные маги переглянулись.

– Некромантия и симпатическая магия являются запретными практиками на Севере, – кашлянул Хен Гедымгейт. – К тому же, у нас с Вами, кажется, разные концепции магии. Здесь мы считаем, что магическая сила не передается через кровь. И не стараемся вывести как можно больше чародеев, это привело бы к катастрофе. Сила, согласно нашей теории, содержится в различных природных стихиях. Наследственным путем или в результате мутаций происходит передача генов, которые обеспечивают предрасположенность к использованию этих сил.

- У нас тоже есть практики, которые мы считаем запретными. Симпатическая магия запрещена, - ответила Ассигэ.

- Неужели? – не выдержала Йеннифер. – И вы не используете для манипуляции людьми восковые вольты?

Последовала заминка в разговоре. Фрингилья и Ассирэ зашептались.

– Это больная для нас тема, – сказала, наконец, Ассирэ, не глядя на Йеннифер. – Но то, о чем она сказала, существует.

«Разумеется, существует», – подумала Йеннифер. О том, что он находится у нильфгаардцев на магической привязи, Беренгар сознался ей на вторую ночь после того, как остался в ее доме в Венгерберге. «Надеюсь, ты пороховой разряд, подложенный не лично под меня», – промурлыкала чародейка на ухо ведьмаку, размышляя, как быстро она успеет его обездвижить в случае необходимости. «Я вытащу тебя, когда придумаю, как, – обещала Йеннифер. – если тогда мы еще будем вместе».

Удовлетворенная признанием южанок, Йеннифер начала рассказывать об исследованиях, над которыми работала сама. Лёд в разговоре треснул, посыпались вопросы, начались обсуждения.

– Над всем этим мы сможем с вами поработать, если приложим силы к установлению мира, – мудро резюмировал глава Капитула.

Шум за пределами дома заставил заговорщиков вздрогнуть. Похоже, южанкам придется возвращаться в Цинтру без отряда сопровождения.

Регламент собрания был исчерпан. Филиппа подвела итоги договоренностей. Чародеи вздохнули спокойнее и даже, несколько вымученно, заулыбались. Слушая, как отныне маги будут оберегать друг друга в бою, Йеннифер чётко поняла – завтра она сама пойдет с армией и сделает всё, чтобы выжечь глаза нильфгаардской любовнице Филиппы.

***

И вот теперь она стояла под стенами Цинтры с Трисс, Филиппой, Рэдклиффом. Магический круг методично уничтожал резерв противника, пока возможности маленькой обзорной площадки в перелеске не были исчерпаны. Противник в эффективности не уступал. Здравствуй, второй Содден. В бойнице пару раз мелькала кудрявая голова Фрингильи. Кидать в нее заклинания издали было бессмысленно – маги имели природный иммунитет к первой дистанционной магической атаке, а провести две успешные атаки подряд было нереально.

Короли и военачальники совещались. Было принято решение о снятии осады после того, как плановые учения нильфгаардской армии и экономический цикл текущего дня будут сорваны. Настроение было как-то не очень. С утра, собираясь в дорогу, Йеннифер пролила духи за декольте, и теперь, находясь на палящем солнце, ощущала, что получит нешуточный химический ожог на предплечье, если не смоет с себя проклятый эликсир с сиренью. Отправиться за помощью в Верденский бордель ей не позволяла брезгливость, а навязаться в гости к Ассирэ или, чем черт не шутит, к графу-дипломату слегка мешала стена и военное время. Ближайшим местом спасения, таким образом, оказывались пляж и купальни в Вызиме. Не желая разгуливать по дорогам в одиночку, чародейка присела на мох рядом с темерскими рыцарями.

Коннетабль королевства Темерия и родной брат Трисс Меригольд, Ян Наталис, насупившись, обозревал цинтрийскую фортецию. Специфическая конструкция крепости, перед штурмовой стеной которой расположился недавно защищенный стеной участок посада, фатально затруднял работу штурмующих магов и не оставлял возможности для многократного эффективного разворачивания магического круга. Штурм крепости обычными солдатами превращался во вхождение незащищенной колонны в «коридор смерти».

Завязался дежурный разговор. Кто-то из коллег окликнул Йеннифер, и она начала вставать, чтобы присоединиться к ставке магов, как вдруг наткнулась взглядом на руку, протянутую Яном Наталисом.

– Вы всегда покидаете меня без предупреждения, – укоряюще сказал Ян, – и отвергаете протянутую руку.

Йеннифер остановилось и с интересом посмотрела на мужчину. Подняла бровь. Это был интересный поворот. «А! Это снова ты, не отроком влюбленным, но мужем дерзостным, суровым, непреклонным…».

После разговора с магами она вновь вернулась в ставку темерцев. Вновь встретила протянутую руку, которую вновь проигнорировала.

– Ну вот, опять, – улыбнулся Наталис.

– Я слишком ценю независимость.

– Я помню.

Они познакомились, когда Яну было 26. Подающий большие надежды рыцарь начал ухаживать за подругой своей сестры, но Йеннифер отвечала ему лишь игривыми насмешками. Тогда ей, только что первый раз расставшейся с Геральтом, болезненно не хотелось впускать в свою жизнь никаких фехтовальщиков с очень богатым внутренним миром. Ей хотелось ездить по столицам, гостить у подруги, пить вино, ходить в купальни и фыркать, как лисичка.

Трисс хохотала над ней, когда на турнире у Фольтеста увидела, как Наталис выезжает на ристалище в черном намёте с изображением серебряной звезды. Надо ли добавлять, что по иронии судьбы, Ян оказался очень хорошим фехтовальщиком, и выиграл это состязание, объявив королевой турнира заезжую чародейку с серебряной звездой на черной бархатке.

Три или четыре месяца они прожили в загородном поместье Наталисов, появляясь на публичных мероприятиях вместе. А в одно прекрасное утро Ян проснулся и не обнаружил никого рядом. Только небольшой подарок на память. [5]

Она действительно любила свою независимость.

– Я был огорчён тогда.

– Я хочу погостить в Вызиме немного. Искупаться после этого унылого мероприятия, – манифестировала Йеннифер и протянутую руку больше не отвергала.

В Вызиме Йеннифер любезно поздоровалась с молодой женой коннетабля, знакомой ей по прошлым визитам к Трисс, и тут же, зацепив Аннабель-Ли Наталис под руку, увлекла с хохотом рассказывать, какая дурацкая была военная кампания, и как срочно ей нужно искупаться. В целом, Йеннифер глубоко уважала институт брака и обычай супругов соблюдать верность друг другу. Пока это не приходило в противоречие с ее текущими намерениями и спонтанными велениями сердца.

– Ты же не будешь ревновать, если я схожу искупаться с твоим супругом? Мне жизненно необходимо окунуться, а там везде купается простая солдатня. Я ужасно не люблю, когда пялятся и отпускают похабные шутки, а устраивать здесь резню не хочу. Одолжишь мне рубашечку для купания? И плащ, чтобы дойти до купальни?

– Одолжишь мне своего ведьмака на день? Охотно соглашусь поменяться. Ян меня ужасно огорчает последнее время.

– Забирай на здоровье. Можешь даже не возвращать.

– О, коварный женский договор. Надо скрепить бокалом чего-нибудь.

– Охотно. Бехеровка на голодный желудок? Таша, я стану вести себя неадекватно, предупреждаю!

Дальнейшая беседа потонула в шутках и хохоте. Время от времени Йеннифер натыкалась на настороженно-неодобрительный взгляд дочери семейного лекаря Наталисов. Похоже, это была единственная женщина в доме, которая четко знала народную мудрость: если в гости приходит давняя знакомая мужа и собирается с ним сходить искупаться, надо сразу расчехлять арбалет. Однако было уже поздно.

Уголок, «где можно переодеться», оказался оружейной кладовой – чего еще ожидать от дома коннетабля. Женщины помогли чародейке справиться со шнуровкой на спине и, неожиданно для гостьи, остались наблюдать за переодеванием. И мысленно пожав плечами, чародейка не постеснялась продемонстрировать черное кружевное белье, чулки с ажурной каймой и подвязки.

– Не спрашивайте, зачем я так нарядилась на войну, – засмеялась Йеннифер, – наверное, предусмотрительно подготовилась: вдруг в плен попаду.

Как раз одну из таких ее подвязок Ян Наталис несколько лет носил на рукаве в память о счастливых днях с Йеннифер. Заметила ли ее жена Наталиса и что подумала по этому поводу, чародейка не узнала, возможно, потому что Аннабель-Ли была очень воспитанной. Возможно, близорукой.

Вода в вызимском озере оказалась мягкой и теплой. Они нашли уединенные мостки, окруженные зарослями лилий, и сделали несколько заплывов, наслаждаясь хорошей погодой, тишиной и обществом друг друга. Как известно, Ян Наталис был верным мужем и честным рыцарем. А Йеннифер, как уже говорилось, уважала институт брака. «Я не любви твоей прошу…Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте ревнивых писем не пишу». Он нежно закутал ее в плащ и помог добраться до дома. Там она с удовлетворением отметила, с каким лицом оруженосец покинул кладовую, где она с большой выдумкой художественно развесила среди мечей и шлемов свое нижнее белье. Распустила волосы и немного подурачилась в женской компании.

Во время переодевания ее застали крики о том, что принцесса Адда вновь перекинулась в упырицу и бесчинствует во дворце. Дом Наталисов фактически был пристройкой к королевскому замку, сообщающейся коридором с монаршими покоями, поэтому жители поторопились его покинуть.

– Да я лучше попадусь упырице, чем побегу куда–то с не застегнутым корсажем и без чулок, – решительно заявила Йеннифер, мысленно оценивая свои истощенные во время штурма силы.

Вместо упырицы поправляющая чулки чародейка попалась Яну Наталису. После затянувшегося молчания, красноречивого взгляда и пары слов было достаточно.

– Я скучала.

– Я тоже.

Они очнулись минут через сорок в постели Трисс. Без особого умысла, просто это оказалась ближайшая спальня. Время промелькнуло незаметно. То ли упырица Адда была наделена от природы потрясающей деликатностью, то ли распаленные страстью любовники ее просто не заметили.

Когда окружающая реальность стала проступать сквозь пелену охватившего их безумия, они начали приходить в себя. Уверяя друг друга, что заранее ничего подобного не планировали. Прекрасно осознавая, что бессовестно лгут себе.

«Есть много вещей, которых не осознаешь, пока она не случаются, – подумала Йеннифер, – если бы никто не обнял меня за плечи, я бы, наверное, умерла. Я ведь не чувствовала себя живой после Брокилона до этого момента. Я бы просто окаменела без человеческого прикосновения».

Она подошла к зеркалу. «Не припомню, чтобы использовала гламарию сегодня, – удивилась чародейка мысленно и залюбовалась своим отражением, – счастье украшает». Следом зеркало отразило спокойное лицо ее любовника, подошедшего к ней сзади. Ладони вновь легли на обнаженные плечи Йеннифер.

Опасаясь снова сорваться в омут любовного помешательства, чародейка подавила томный стон и попросила Яна лучше покрепче стянуть ей шнуровку лифа на спине. Пальцы Наталиса скользнули с плеч ниже, и Йеннифер поняла, что разумной эту просьбу признать было нельзя. Вернее, поняла это, когда они вновь очнулись.

Домашний отдых был, несомненно, прекрасен, однако магические силы Йеннифер всё еще требовали восстановления. Будучи одним из лучших специалистов по телепортации среди магов Севера, она платила за это осложнениями при восстановлении сил. Способов восстановиться было несколько – долгий отдых в своем доме, употребление большого количества так называемых «напитков добра» (которые Йен принципиально называла «пивом») и, самый веселый, «роскошное потребление». Третий план подходил к случаю лучше всего, и в компании Наталиса чародейка отправилась сорить деньгами.

Особенно повезло менестрелю, который пел в таверне на берегу озера для короля Фольтеста и всех присутствующих. Обычно Йеннифер не соревновалась в размерах трат с королями, но здесь пришлось, и, кажется, она выиграла. Впрочем, бард Бирке, душевно исполнявший «Zapachniało jesienią», это заслужил. Заслужили и философствующие кулинары из кофейни.

В городе они встретили Трисс и Аннабель-Ли.

– Прости, Трисс, – пожала плечами Йеннифер и улыбнулась, прильнув к плечу Яна. Рыжая магичка сделала вид, что ничего не понимает. Аннабель-Ли вида делать не стала.

Трисс рассказала о проблемах с упырицей, и Йеннифер вызвалась помочь с поисками. Надо было чем-то занять себя, пока военная ситуация не изменится. Дорога от Вызимы до Аэдирна была заблокирована нильфгаардскими отрядами. В самом Венгерберге, по слухам, побывали южане и творилась какая-то чертовщина со сменой монархов. «Пусть с этим королевский советник Рэдклифф разбирается», – рассудила Йеннифер и решила переждать в гостях у Трисс и Яна, время от времени ругаясь вслух: «А в это время какие-нибудь нильфгаардцы нежатся в моей ванной и спят в моей теплой постельке!». Но отвоевывать Аэдирн, несмотря на это, не рвалась. Напротив, обещала помощь Трисс в случае осады Вызимы.

Вместе с коннетаблем они обыскали дворец, но Адду так и не нашли. Йеннифер отметила про себя, что это чудовищно напоминает охоту с ведьмаком на мантикору, и кажется, она снова выбрала себе светловолосого фехтовальщика с богатым внутренним миром.

Вскоре у Наталиса нашлись дела и, попрощавшись тепло и немного печально, они расстались. «Это не могло длиться долго, – подумал каждый из них про себя, – это было бы чересчур прекрасно».

***

У ворот города Йеннифер встретила Алиду. Княжне удалось бежать из захваченного Венгерберга.

– Госпожа Йеннифер! Меня проводил ведьмак…

Чародейка скривилась. Опять он.

– …высокий, красивый, с седыми волосами. Глаза с вертикальными зрачками. Опять забыла, как зовут. Как-то на «Г»!

Йеннифер стиснула локоть своей ученицы. Голос ее не слушался. «Безвольно пощады просят глаза. Что мне делать с ними, когда при мне произносят короткое звонкое имя?»

– Где он?

– В таверне.

– Ты меня отведешь туда сейчас же.

…У окна в таверне сидел каэдвенский ведьмак Хильберт Хольм. Чародейка выдохнула воздух сквозь зубы, тихо, но грязно выругалась. И отправила княжну искать покровительства у местной монархии.

Они побеседовали. Йеннифер давно не встречала такой холодной неприязни. И всё же в конце разговора, бросив исподлобья взгляд, спросила:

– Когда ты последний раз видел Геральта?

– Давно. До войны.

***

Йеннифер с Алидой возвращались в Венгерберг. На троне по-прежнему находился государь Демавенд. Незадолго до вторжения южан, подхватив чрезвычайно неприятное проклятие, от которого Йеннифер тщетно пыталась его лечить во время одного из своих возвращений домой, он отдал трон княжичу Едржею. Двухчастная система аэдирнской монархии позволяла оставаться некоронованным монархом своей земли, номинально уступив трон другому.

Когда же нильфгаардцы захватили Венгерберг, и Ерджей погиб, на трон в качестве наместника взошла его вдова Собеслава. После отхода войск южан, она добровольно отдала корону Демавенду, которого народ немедленно вновь признал законным правителем.

По словам Алиды, внучке Демавенда, княжне Пламене требовалась магическая помощь. Однако юную княжну в столице застать не удалось. Впрочем, ее возвращение не заставило себя ждать.

Чародейка с Алидой находились в доме Йеннифер, когда в ворота Венгерберга стремительно вошел, возглавляемый Рэдклиффом, отряд Вольной Компании. Отделившись от отряда, невесть откуда появившаяся Ангулема постучалась к чародейке в дом.

– По-моему, сейчас будет что-то очень плохое, – уверенно сказала она.

Из дворца донеслись крики гибнущих людей. Рэдклифф производил оптимизацию управления государством.

Алида выставила перед домом в качестве охранника свою чашницу Маргарету. Йеннифер телепатически запросила у Трисс позволения телепортироваться в ее убежище. Ответ пришел быстро.

Через несколько минут стало слышно, что кто-то пытается довольно грубо отстранить охранницу и войти.

Йеннифер обняла обеих своих воспитанниц, и телепортировала всех троих в Вызиму, прямо в спальню Трисс. Попытка второй раз уйти от Наталиса удалась не слишком хорошо.

В ту секунду, когда они вышли из белесого окна портала, за стеной кто-то четко крикнул:

– Жители Вызимы! Говорит ваш мастер. Конец игры!:-)

[1] Правила по сексу на данной игре предполагали следующий вариант отыгрыша. Партнеры садились спиной к спине и на обороте заранее заготовленных карточек в стиле компьютерной игры «The Witcher-1» писали друг другу послания в меру своей изобретательности. Картинка на карточке должна была изображать участника акта. Степень схематичности и откровенности изображения отдавалась на откуп игрокам. Основательно подготовились единицы. В основном, девочки.

[2] Отчет набит стихами Анны Ахматовой, которые хорошо зашли автору отчета при подготовке к игре, звучали в голове персонажа и иногда использовались в качестве шпаргалок для записей на карточках.

[3] Эпизоды обучения Йенной княжны Алиды были для меня одними из лучших на игре. Однако описывать их в отчете было бы невесело. Почему? Потому что если взять Сапковского, эпизод обучения Цири в храме Мелителе, и вместо имени Цири подставить имя Алиды, получится на 95% то, во что мы сыграли. Диалоги текли естественно, не было никакого ощущения театральности.

[4] Следующий кусок перед игрой сочинил Реми (Филавандрель), я не претендую на авторство.

[5] Всю эту историю про насмешки, турнир и бурный секс в загородном замке придумала вовсе и не я, а Денна - и. р. Яна Наталиса. Нам чужого не надо. Пока что.

Дата добавления: 2015-09-04