Ракетный удар неминуем 1 1 страница

ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ ЧЕСТЕР МИЛЛА! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ, ИДИТЕ НА ЗВУК МОЕГО ГОЛОСА! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ!

Терстон Маршалл и Каролин Стерджес сели в кровати, слушая тот голос, вытаращив друг на друга глаза. Они работали преподавателями Эмерсон-Колледжа в Бостоне, Терстон - полный профессор английской литературы (и приглашенный редактор очередного выпуска «Лемехов»[192]), Каролин - аспирантка и ассистентка на том же факультете. Любовниками они были последние полгода, и цветы их любви уже потеряли свежесть. Находились они в домике Терстона на Честерском озере, которое пролегало между Малой Сукой и рекой Престил. Приехали на длинный уик-энд ради «наслаждения листопадом», но растительность, которой они наслаждались с прошлой пятницы, большей частью принадлежала к лобковой. В домике не было телевизора; Терстон Маршалл ненавидел телевидения. Радио было, но они его не включали. Это случилось в восемь тридцать утра, в понедельник, двадцать третьего октября. Оба не имели понятия, что рядом происходит что-то, пока их не вырвал испуганными из сна этот трубный глас.

ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ ЧЕСТЕР МИЛЛА! ЭТА МЕСТНОСТЬ… Он приближается. Уже

совсем близко.

- Терстон! Трава! Куда ты положил траву?

- Не волнуйся, - произнес он, но дрожь в его голосе наводило на мысль, что сам он воспользоваться собственным советом не способен. Высокий, стройный мужчина с густыми седеющими волосами, которые он собирал на затылке в хвостик. Сейчас его волосы висели свободно, почти достигая плеч. Ему было шестьдесят; Каролин двадцать три. - Все лесные домики здесь пусты в эту пору года, они просто ездят туда- сюда по дороге, по Малой Сук…

Она ухватила его за плечо - блядство.

- Наша машина! Они увидят машину возле дома. Гримаса типа «ух, бля» промелькнула у него на лице.

…ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ, ИДИТЕ НА ЗВУК МОЕГО ГОЛОСА!

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! Уже совсем близко. Терстон теперь слышал также голоса других людей, усиленные громкоговорителями, голоса копов с громкоговорителями - но этот звучал уже едва ли не рядом. МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ ЭВАКУ… тишина на мгновение, а потом: ЭЙ, В ДОМЕ! ВЫХОДИТЕ СЮДА! НЕ МЕДЛИТЕ!

Какой кошмар.

- Куда ты девал траву? - тряхнула она его вновь.

Трава осталась в другой комнате. В пластиковом пакете, который, теперь уже полупустой, стоял рядом с тарелкой, на которой со вчерашнего вечера лежал недоеденный сыр и крекеры. Если кто-то зайдет, это будет первым, что он, черт побери, увидит.

ЭТО ПОЛИЦИЯ! МЫ ЗДЕСЬ НЕ ДУРАКА ВАЛЯЕМ! ЭТА МЕСТНОСТЬ ПОДЛЕЖИТ

ЭВАКУАЦИИ! ЕСЛИ КТО-ТО ЕСТЬ ВНУТРИ, выходите, пока мы вас не вытащили оттуда!

«Свиньи, - подумал он. - Местные свиньи со свиными мозгами».

Терстон выскочил из кровати и бросился через комнату, с растрепанными волосами, виляя худыми ягодицами.

Этот домик после Второй мировой построил его дед, здесь было лишь две комнаты: большая спальня с видом на озеро и гостиная / кухня. Электричество подавал старый генератор «Генске», отключенный Терстоном, прежде чем лечь в кровать; его разболтанное дребезжание отнюдь не добавляло романтики. С прошлого вечера в камине - необходимости жечь его не было, однако это же так романтически - еще тлели угольки.

«А может, я ошибаюсь, может, я положил траву себе в кейс».

К сожалению, нет. Пакет лежал именно там, рядом с объедками сыра бри, которым они лакомились, прежде чем перейти на траходром.

Он бросился к столу, и в то же мгновение послышался стук в двери. Нет, не стук, а натуральное буханье.

- Минуточку! - с истерическим смешком сказал Терстон. В дверях спальни, закутанная в простыню, появилась Каролин, но он ее едва заметил. В голове у Терстона - все еще под влиянием паранойи, спровоцированной вчерашними излишествами - мерцали беспорядочные мысли: отмена бессрочного контракта в колледже, полиция нравов из «1984»[193], отмена бессрочного контракта, пренебрежительная реакция его троих детей (от двух бывших жен) и, конечно, отмена бессрочного контракта в колледже. - Одну минуточку, секунду, сейчас оденусь…

Но двери резко отворились, и - нарушая около девяти конституционных прав - в дом ввалилось двое молодых людей. Один из них держал в руке мегафон. Одеты они были в джинсы и синие рубашки. Джинсы вроде бы дарили надежду, однако на рукавах рубашек были нашивки, а на груди значки.

«Не надо нам никаких сраных значков»,[194] - тупо подумал Терстон. Каролин заверещала:

- Убирайтесь прочь!

- Зацени, Джунс, - хмыкнул Фрэнки Делессепс. - Прямо тебе «Когда Хер встретил Сальце»[195]. Терстон схватил пакет, спрятал его себе за спину и бросил в раковину.

Джуниор засмотрелся на его демаскированное этим движением хозяйство.

- Это самая длинная, и самая плохая биология изо всех, которые я только видел, - произнес он. Вид он имел усталый – и это справедливо, спал он всего два часа, - но чувствовал себя фантастически, абсолютно свежим, как огурец. И в голове ни следа боли.

Ему нравилась эта работа.

- Прочь ОТСЮДА! - закричала Каролин. Фрэнки произнес:

- Лучше тебе заткнуть глотку, рыбонька, и одеться. Все, кто находится в этом уголке города, подлежат эвакуации.

- Это наш дом! ПРОЧЬ ОТСЮДА НА ХУЙ!

У Фрэнки на лице цвела улыбка. Теперь она убралась прочь. Он двинулся мимо худого голого мужчины, который стоял возле умывальника (дрожал возле умывальника, точнее будет сказать) и ухватил Каролин за плечи. Резко ее встряхнул.

- Не огрызайся со мной, рыбонька. Я хочу, чтобы не поджарились ваши сраки. Твоя и твоего бойфре…

- Убери свои руки от меня! Ты за это в тюрьму сядешь! Мой отец адвокат!

Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Фрэнки - отнюдь не тормоз, никогда им не был - перехватил ее руку и загнул ей за спину. Не очень резко, но Каролин заверещала. Простыня упала на пол.

- Ого! Серьезный станок, - похвалил Джуниор оцепенелого Терстона Маршалла. - И как ты только с ним управляешься, старикан?

- Одевайтесь, оба, - повторил Фрэнки. - Не знаю, очень ли вы тупые, но, если и сейчас сидите здесь, думаю, вы натуральные психи. Вы что, не знаете… - Он остановился, перевел взгляд с лица женщины на мужчину. Оба одинаково испуганные. Одинаково сбитые с толку.

- Джуниор, - позвал он.

- Что?

- Сисястая мисс и ее старый заморыш не знают, что у нас происходит.

- Не смей называть меня своими сексистскими… Джуниор поднял руки.

- Мэм, оденьтесь. Вы должны отсюда убраться. Военно-воздушные силы США начнут обстреливать крылатыми ракетами эту часть города, - он взглянул себе на часы, - меньше чем через пять часов.

- ВЫ ЧТО, СУМАСШЕДШИЙ? - завопила Каролин.

Джуниор вздохнул, и уже тогда продолжил. Ему показалось, теперь он лучше понял суть полицейской службы. Это прекрасная работа, но люди часто бывают такими безмозглыми.

- Если ракета отскочит, вы услышите всего лишь взрыв. Возможно, обосретесь в штаны - если они на вас будут, но не более того. А вот если она пробьет барьер, сгорите на хер, потому что ракета большая, а ваш дом всего лишь в каких-то двух милях от того, что они называют контактной точкой.

- Отскочит от чего, ты, кретин? – требовал ответа Терстон. Поскольку трава оказалась в раковине, он теперь мог прикрывать одной рукой свое хозяйство, и худо-бедно старался это делать; любовный инструмент у него действительно был удивительно длинным и худым.

- От Купола, - ответил Фрэнки. - Но мне не нравится твой черный рот.

Он сделал длинный шаг и въехал гостевому редактору «Лемехов» в живот. Терстон хрипло крякнул и преломился пополам, пошатнулся, казалось, что удержится на ногах, но нет, упал на колени и вырыгал где-то с чашку белой редкой кашки, которая все еще пахла бри.

Каролин показала свое распухшее запястье.

- Вы за это сядете в тюрьму, - пообещала она Джуниору тихим, дрожащим голосом. - Буша и Чейни уже давно нет. У нас больше не Соединенные Штаты Северной Кореи.

- Знаю, - ответил Джуниор с удивительным терпением как для того, кто думал, что без проблем способен еще кого-нибудь задушить; в его голове завелся небольшой темный ядозуб[196], который думал, что задушить кого-нибудь - неплохой способ хорошо начать новый день.

Но нет. Нет. Он должен сыграть свою роль в завершении эвакуации. Он принес Торжественную Присягу, или как там ее назвать.

- Я знаю, - повторил Джуниор. - Но что не знаете вы, парочка массачусетских дуралеев, это то, что у нас здесь больше не Соединенные Штаты Америки. Теперь вы находитесь на территории Честерского Королевства. И если не будете вести себя подобающим образом, попадете в Честерскую Темницу. Я вам это обещаю. Никаких телефонных звонков, никаких адвокатов, никаких процессуальных правил. Мы здесь стараемся спасти вам жизни. Неужели вы такие тупые уебки, что неспособны этого понять?

Она ошеломленно смотрела на Джуниора. Терстон попробовал встать, однако не смог и пополз к ней прямо на карачках. Фрэнки помог ему толчком ботинка в жопу. Шокированный Терстон вскрикнул от боли.

- Это тебе, дедушка, за то, что задерживаешь нас здесь, - объяснил Фрэнки. - А у нас еще много работы. Джуниор посмотрел на молодую женщину. Хороший рот. Губы - как у Анджелины. Он был уверен,

что, как это в шутке говорится, она способна отсосать весь хром с тягового штыря любого трейлера.

- Если он не способен сам одеться, помоги ему. Нам надо проверить еще четыре дома, и когда мы вернемся сюда, вы должны уже сидеть в своем «Вольво» и ехать в направлении города.

- Я ничегошеньки из этого не понимаю, - пожаловалась Каролин.

- Оно и не удивительно, - ответил Фрэнки, доставая из мойки пакет с травой. - А то ты не знала, что от этой штуки дуреют?

Она начала плакать.

- Не волнуйся, - утешил ее Фрэнки. - Я это конфискую, и за пару дней, конечно, ты полностью вернешься к своему здравому смыслу.

- Вы не зачитали нам наши права, - всхлипнула она. Джуниор застыл, пораженный. И тут же расхохотался.

- Вы имеете право уебывать отсюда, и заткнуться на хер, о'кей? В данной ситуации это единственные права, которые вы имеете. Вам ясно?

Френки изучал конфискованную траву.

- Джуниор, - позвал он. - Здесь почти нет семян. Это же супер.

Терстон уже добрался до Каролин. Он встал в полный рост, при этом довольно громко пернув, и Фрэнки с Джуниором переглянулись. Они старались удержаться - все-таки офицеры сил правопорядка, наконец - но не смогли. И одновременно взорвались хохотом.

- Снова на сцене Чарли со своим тромбоном, - зашелся смехом Фрэнки, и они дали друг другу «высокое пять».

Терстон с Каролин стояли в дверях спальни, пряча общую наготу в объятиях, смотря на хохочущих уродов. Вдалеке, словно голоса из какого-то кошмара, мегафоны продолжали объявлять об эвакуации этой территории. Большинство этих голосов уже отдалились в сторону Малой Суки.

- Когда я вновь сюда вернусь, чтобы вашей машины здесь и духа не было, - напомнил Джуниор. - Иначе я вам серьезно дам просраться.

И они ушли. Каролин оделась, потом помогла Терстону - у него очень сильно болел живот, чтобы наклониться и самому обуть ботинки. На тот момент, когда были готовы, они плакали уже оба. Уже в машине, проезжая просекой, которая выводила на Малую Суку, Каролин попробовала набрать по мобильному номер своего отца. Ничего, кроме тишины, она не услышала.

На выезде с Малой Суки на шоссе № 119 поперек дороги стоял автомобиль городской полиции. Приземистая женщина - полицейская с рыжими волосами махнула им, показывая, чтобы объезжали по грунтовой обочине. Вместо этого Каролин остановилась и вылезла из машины. Показала свое распухшее запястье.

- На нас напали! Двое молодчиков, которые назвались полицейскими! Одного зовут Джуниор, а второго Фрэнки! Они…

- Чеши быстрей отсюда, а то я сама тебе сейчас сраку надеру, пригрозила Джорджия Руа. - Я не шучу, сладенькая.

Каролин ошеломленно вперилась в нее. Весь мир сошел с ума, переместившись в какую-то из серий

«Сумеречной зоны» [197], пока она спала. Только так, никакое другое объяснение не имело ни малейшего смысла. В любой миг они могут теперь услышать закадровый голос Рода Серлинга.

Она вновь села в свой «Вольво», (наклейка на бампере выцвела, однако еще распознаваемые буквы на ней читались: ОБАМА'12! ДА, МЫ ВСЕ ЕЩЕ МОЖЕМ) и объехала полицейский автомобиль. Внутри него сидел, просматривая какой-либо положенный на панель список, другой, старший коп. Она подумала, не обратиться ли к нему, но выбросила эту идею из головы.

- Включи радио, - попросила она. - Давай-ка поищем, может, узнаем, что здесь на самом деле происходит.

Терстон включил приемник, но нашел только Элвиса Пресли с «Джорданерами»[198], которые тянули

«Могущественная твердыня наш Господь».

Каролин щелкнула выключателем, едва не произнеся: «Полный комплект к этому кошмару», но передумала. У нее осталось единственное желание - как можно скорее убраться из этого Страхогорода[199].

На карте дорога вдоль дачных домиков около озера Честер имела вид тонкой, загнутой, почти незаметной линии. Выйдя из домика Маршалла, Джуниор и Фрэнки немного посидели в машине Фрэнки, рассматривая карту.

- Никого здесь больше нет, - произнес Фрэнки, - Что им здесь делать в эту пору года? Как думаешь? Пошлем все на хер и айда в город? - он показал большим пальцем на домик. - Эти сами выедут, а если и нет, то насрать.

Джуниор на минутку задумался, и покачал головой. Они принесли Торжественную Присягу. Кроме того, он не очень стремился к скорому свиданию с отцом, который начнет его засыпать вопросами, куда он девал тело преподобного. Коггинс присоединился к его подружкам в кладовке Маккейнов, но отцу об этом совсем не нужно было знать. По крайней мере, пока этот великий человек не придумает способ, каким образом пришить к этому делу Барбару. А у Джуниора не было сомнений, что его отец этот способ обязательно найдет. Если существовало искусство, в котором Большой Джим был мастером, то это было умение загонять людей в глухой угол.

«Теперь уже даже неважно, если он узнает, что я бросил колледж, - подумал Джуниор. - Потому что я знаю о нем кое-что похуже. Намного хуже».

Изгнание из колледжа теперь казалось ему чем-то незначительным; это были мелочи по сравнению с тем, что сейчас творилось в Милле. Но он все равно должен быть осторожным. От отца можно ожидать, что он и собственного сына попробует загнать в угол, если этого будет требовать ситуация.

- Джуниор? Прием!

- Я здесь, - откликнулся тот немного раздраженно.

- Назад в город?

- Давай проверим другие домики. Здесь только четверть мили, а если вернемся в город, Рендольф найдет нам какую-нибудь другую работу.

- А как ты, насчет чего-нибудь поесть?

- Где, в «Розе-Шиповнике»? Желаешь вместе с яичницей отведать крысиного яда от любезного Дейла Барбары?

- Он не отважится.

- Ты так в этом уверен?

- О'кей, о'кей, - Фрэнки завел двигатель и сдал назад по короткой подъездной аллее. Яркая листва на деревьях висела неподвижно, в воздухе ощущалась духота. Выглядело похожим больше на июль, чем на октябрь. - Но этим массачусетским дуралеям лучше убраться отсюда до того, как мы вернемся, потому что иначе я познакомлю сисястую миссис с моим шлемоносным мстителем.

- Буду рад ее для тебя подержать, - сказал Джуниор. - Эй-эй-эй-эй-эй, сучья мама.

В первых трех домиках явно никого не было, они даже не собирались выходить из машины. Дальше дорога превращалась просто в пару колей, между которыми поднимался поросший травой холм. По обеим сторонам этого проселка густо росли деревья, их нижние ветви уже царапали им крышу.

- Кажется, последний будет прямо вот за этим вот поворотом, - сказал Фрэнки. - Дорога заканчивается перед этим сраным прича…

- Глянь-ка! - крикнул Джуниор.

Из-за крутого поворота они выехали прямо на двоих детей, которые стояли посреди дороги - мальчик и девочка. Они не сделали ни одного движения, чтобы отскочить. Лица у них были заторможенные, пустые. Если бы Фрэнки не боялся поцарапать выхлопную трубу «Тойоты» о центральный бугорок колеи, если бы он ехал хоть немного быстрее, он бы их точно сбил. А так он вдавил педаль тормоза, и машина остановилась в двух футах от них.

- Ох, Боже мой, как близко, - выдохнул он. - Я думал, у меня уже инфаркт приключился.

- Если не приключился у моего отца, то у тебя и подавно не мог, - сказал Джуниор.

- Чего?

- Да это я так, - уклонился Джуниор. Дети там и продолжали стоять. Девочка была старше и выше. Ей было, где-то, лет девять. Мальчик выглядел на пять. Лица у них были бледными и чумазыми. Она держала младшенького за руку. Она смотрела вверх на Джуниора, но мальчик смотрел прямо перед собой, словно нашел что-то интересное для рассматривания в том месте, где была левая фара «Тойоты».

Джуниор заметил испуг у нее на лице и припал перед ней на колено.

- Дорогуша, с тобой все хорошо?

Однако ответил ему мальчик. Заговорил, не отводя глаз от фары.

- Я хочу к маме. И хочу кушать.

Теперь к Джуниору присоединился и Фрэнки.

- А они настоящие? - произнес он вроде бы ради шутки, но вместе с тем и не совсем. Он дотронулся до руки девочки.

Она вздрогнула и посмотрела на него.

- Мама не вернулась, - произнесла она тихо.

- Как тебя зовут, дорогуша? - спросил Джуниор. - И кто твоя мамочка?

- Я Алиса Рейчел Эпплтон, - ответила она. - А он Эйден Патрик Эпплтон. Наша мама Вера Эпплтон. Наш отец Эдвард Эпплтон, но они с мамой развелись в прошлом году, и теперь он живет в Плейно[200], в Техасе. Мы живем в Вестоне, в Массачусетсе, на Дубовой аллее номер шестьдесят. Наш номер телефона… - Она назвала цифры с безэмоциональной четкостью автоответчика справочной службы.

- Вот черт, новые массачусетские дуралеи. Но кто же еще станет жечь дорогой бензин ради того, чтобы увидеть какие-то сраные деревья с их сраным листопадом.

Теперь и Фрэнки уже стоял на коленях.

- Алиса, - позвал он. - Послушай-ка меня, дорогуша. Где сейчас твоя мама?

- Не знаю, - слезы, огромные прозрачные капли, покатились по ее щекам. - Мы приехали посмотреть на листву. Еще мы хотели поплавать на каяке. Нам нравится на каяке, правда, Эйди?

- Я хочу кушать, - проговорил Эйден скорбно и тоже начал плакать.

От этого их плача Джуниор почувствовал, что и сам вот-вот заплачет. И напомнил себе, что он все-таки коп. Копы не плачут, во всяком случае, не на службе. Он вновь спросил девочку, где ее мать, но вновь ответил мальчик.

- Она поехала за квасолькой.

- Он так называет пирожное вупи[201], - сказала Алиса. - Но она поехала и за другой едой. Потому что мистер Кильян не заботился о нашем домике надлежащим образом. Мама сказала, что я смогу присмотреть за Эйденом, потому что я уже большая девочка, а она скоро вернется, только съездит к Йодеру. Сказала только, чтобы я не позволяла Эйди близко подходить к озеру.

Джуниору все стало ясно. Очевидно, женщина надеялась, что в доме будет запас пищи - по крайней мере, самое необходимое, но если бы она лучше знала Роджера Кильяна, едва ли положилась бы на него. Этот парняга был лентяюгой экстракласса и наградил своим менее чем выдающимся интеллектом все собственное потомство. Йодеру принадлежала небольшая лавка сразу за границей с Таркер Миллом, где в основном, продавались пиво, кофейный бренди и консервированные спагетти. Туда езды каких-то двадцать минут, плюс двадцать назад. Вот только назад она не вернулась, и Джуниор догадывался почему.

- Она уехала утром в субботу? - спросил он. – Не правда ли?

- Я хочу к маме! - заплакал Эйден. - И я хочу кушать! У меня болит животик!

- Да, - ответила девочка. - Утром в субботу. Мы смотрели мультики, только теперь мы ничего не можем смотреть, потому что поломалось электричество.

Джуниор и Фрэнки переглянулись. Две ночи одни во тьме. Девочке лет девять, мальчику где-то пять.

Джуниору не нравилось это даже себе представлять.

- А у вас было хоть что-нибудь покушать? - спросил Фрэнки у Алисы Эпплтон. - Дорогуша? Хоть что- нибудь?

- В холодильнике лежалая луковица, - прошептала она. - Мы ее съели по половине. С сахаром.

- Вот сука, - выругался Фрэнки, и тогда: - Я этого не говорил. Ты не слышала этого от меня. Одну секундочку.

Он вернулся в машину, открыл пассажирскую дверцу и начал рыться в бардачке.

- А куда вы шли, Алиса? - спросил Джуниор.

- В город. Искать маму и что-нибудь поесть. Мы хотели пройти мимо следующей усадьбы и срезать путь через лес. - Она махнула рукой приблизительно в северном направлении. - Я думала, что так будет быстрее.

Джуниор улыбнулся, но внутри у него похолодело. Она махнула не в сторону Честер Милла, а в сторону ТР-90. Туда, где не было ничего, а лишь долгие мили лесных зарослей вперемешку с болотными ямами. Там Алиса с Эйденом почти наверняка умерли бы с голоду. Сказка о Гензеле и Гретель, минус хэппи-энд.

«А мы уже едва не решили вернуться назад. Господи».

Вернулся Фрэнки. С батончиком «Милки Вэй». На вид тот был старым и помятым, но все еще в обертке. То, какими глазами эти дети смотрели на него, напомнило Джуниору тех детей, которых иногда показывают в теленовостях. На американских лицах такое выражение было неестественным, ужасным.

- Это все, что я нашел, - сказал Фрэнки, сдирая обертку. - В городе мы найдем вам что-то получше.

Он разломил батончик пополам и дал половинки детям. Батончик исчез за пять секунд. Проглотив свою порцию, мальчик по косточки засунул себе в рот пальцы. Щеки его ритмично западали и надувались, пока он их обсасывал.

«Словно пес, который слизывает с кости жир», - подумал Джуниор. Он обернулся к Фрэнки.

- Зачем ждать, пока мы доедем до города. Мы остановимся возле того дома, где были старик со своей кралей. И дети могут есть все, что там у них найдется.

Фрэнки кивнул и подхватил на руки мальчика. Джуниор поднял девочку. Он чувствовал запах ее пота, ее страха. Он гладил ее по голове, словно этими движениями мог прогнать прочь этот маслянистый смрад.

- С тобой будет все хорошо, дорогуша. - Сказал он. - С тобой и с твоим братом. С вами будет все в порядке. Вы в безопасности.

- Вы обещаете?

- Да.

Она крепче обняла его за шею. Это было лучшее ощущение из тех, которые Джуниор имел за всю свою жизнь.

Западная часть Честер Милла была наименее заселенной территорией города, и, ее очистили почти полностью, когда до девяти утра оставалось еще четверть часа. Единственным полицейским экипажем, который еще находился на Малой Суке, была машина № 2, за рулем ее сидела Джеки Веттингтон, а штурманское место занимала Линда Эверетт. Шеф Перкинс, провинциальный коп старой школы, больше не руководил, и женщины по-своему наслаждались этим непривычным состоянием. Мужчины, особенно мужчины - копы с их бесконечными подначками и ржанием, уже успели осточертеть.

- Возвращаемся, что ли? - спросила Джеки. - «Шиповник» закрыт, но, может, у нас получится выпросить по чашечке кофе.

Линда не ответила. Она думала о том месте, где Купол перерезал Малую Суку. После поездки туда, ей было тревожно, и не только потому, что дежурные там также продолжали стоять к ним спинами и даже не пошевелились, когда она поприветствовала их с добрым утром через установленный на крыше машины мегафон. Тревожно она чувствовала себя из-за того, что на Куполе там красной краской было теперь нарисовано огромное X, оно висело просто в воздухе, словно какая-то фантастическая голограмма. Это была метка запланированной контактной точки. Казалось невозможным, чтобы выпущенная отсюда за двести или триста миль ракета могла попасть в такое крохотное пятнышко, хотя Расти уверял ее, что это реально.

- Лин?

Она вернулась в «здесь и сейчас»:

- Конечно, едем назад, если ты не против.

Затрещало радио: «Экипаж два, экипаж два, вы слышите, прием?» Микрофон со штатива взяла Линда.

- База, это экипаж два. Стэйси, мы вас слышим, хотя слышимость здесь не очень, прием?

- Все это говорят, - ответила Стэйси Моггин. - Сигнал возле Купола очень плох, но ближе к городу связь становится лучше. А вы еще на Малой Суке, да?

- Да, - ответила Линда. - Только что проверили Кильянов и Буши. Обе семьи выбрались. Если ракета пробьет барьер, Роджер Кильян будет иметь груду жареных кур.

- Устроим пикник. С тобой хочет поговорить Пит. То есть шеф Рендольф. Прием.

Джеки съехала на обочину и остановила авто. В эфире некоторое время слышалось только потрескивание, потом появился Рендольф. Он не обременил себя тем, чтобы поздороваться, впрочем, как всегда.

- Экипаж два, вы проверили церковь?

- Святого Спасителя? - переспросила Линда.

- Это единственная, которая мне там известна, офицер Эверетт. Разве что индуистская мечеть выросла там за ночь.

Линда имела сомнения относительно того, что индусы молятся в мечетях, но решила, что сейчас исправлять начальника нет времени. Голос Рендольфа звучал утомленно, раздраженно.

- Церковь Спасителя не входит в наш сектор, - доложила Линда. - Она в секторе какой-то пары новых копов. Кажется, Тибодо и Ширлза. Прием.

- Проверьте ее еще раз вы, - приказал Рендольф еще более раздраженным голосом. - Никто нигде не видел Коггинса, а несколько его прихожан желают заняться с ним псалмопеттингом, или как там у них это называется.

Джеки приставила палец себе к виску, скорчив гримасу, словно стреляется. Линда, которой хотелось быстрее вернуться в город и посетить своих детей у Марты Эдмандс, кивнула.

- Слушаюсь, шеф, - ответила Линда. - Сделаем. Прием.

- Проверьте также пасторскую усадьбу, - дальше пауза. - И еще радиостанцию. Эта чертова станция базарит без умолку, значит там должен кто-то сидеть.

- Сделаем, - она уже чуть ли не произнесла конец связи, но тут ее посетила другая мысль. - Шеф, не передавали ли чего-нибудь новенького по телевизору? Президент ничего не объявлял? Прием.

- У меня нет времени прислушаться к каждому слову, которое этот молодчик выпускает из своего глуповатого рта. Двигайте, найдите падре и скажите ему, чтобы спасал оттуда свою сраку. И собственные сраки возвращайте в город также. Конец.

Линда возвратила микрофон на штатив и посмотрела на Джеки.

- Возвращать наши сраки в город? - повторила Джеки. - Наши сраки?

- Сам он срака, - сказала Линда.

Ей хотелось проговорить это весело, но замечание повисло в тишине. Какую-то минуту они просто молча сидели в машине, только двигатель гудел на холостом ходу. А потом Джеки произнесла голосом тихим, едва слышным:

- Как же это гадко.

- Рендольф вместо Перкинса, имеешь ввиду?

- И он, и эти новые копы, - последнее слово она взяла в воздухе в кавычки пальцами. - Эти пацаны. А знаешь что? Когда я отмечалась в участке, Генри Моррисон сказал мне, что Рендольф принял еще двух сегодня утром. Они пришли прямо с улицы вместе с Картером Тибодо, и Пит просто их записал, не задавая никаких вопросов.

Линда знала, какого сорта приятели ошиваются рядом с Картером, и в «Диппере», и в «Топливе & Бакалее», и в том гараже, где они по обыкновению занимаются тюнингом своих приобретенных в кредит мотоциклов.

- Еще двух? Зачем?

- Пит сказал Генри, что они могут понадобиться, если ракета не пробьет Купол. «Чтобы удержать ситуацию под контролем», - так он сказал. И знаешь, кто вложил эту идею ему в голову?

Линда, конечно же, знала.

- По крайней мере, они не имеют оружия.

- Кое-кто имеет. Не полицейское, собственное. Завтра - конечно, если все не закончится уже сегодня - они его будут иметь уже все. И с сегодняшнего утра Пит позволил им ездить по двое, вместо того, чтобы каждого выделять пару с кем-то из настоящих копов. Это такой срок стажировки? Двадцать четыре часа, а по факту и меньше. Ты понимаешь, что теперь этих пацанов больше, чем нас?

Линда молча себе это представила.

- Гитлерюгенд, - произнесла Джеки. - Вот что приходит мне на ум. Может, это и слишком, но я молю Бога, чтобы все это сегодня уже прекратилось, и мои опасения оказались напрасными.

- Я не совсем могу себе представить Питера Рендольфа в роле Гитлера.

- Я тоже. Мне он кажется больше похожим на Германа Геринга. Это я имею в виду Ренни, когда говорю о Гитлере. - Она нажала на газ, сделала трехходовой разворот и направила машину в сторону Церкви Святого Христа-Спасителя.

Церковь стояла незапертая и пустая, генератор отключен. В пасторате было тихо, но «Шевроле» преподобного Коггинса стоял в его маленьком гараже. Заглянув туда, Линда заметила на бампере две наклейки. На той, что справа, была надпись: ЕСЛИ ВОЗНЕСЕНИЕ СЕГОДНЯ, КОЕ-КТО ДРУГОЙ ПЕРЕХВАТИТ МОЙ РУЛЬ! Та, что слева, гласила: МОЯ ВТОРАЯ МАШИНА ИМЕЕТ 10 СКОРОСТЕЙ.

Линда обратила внимание Джеки на вторую надпись.

- У него есть велосипед, я его видела вверху. Но в гараже его не видно, и он, возможно, на нем поехал в город. Экономит бензин.

- Возможно, - согласилась Джеки. - Хотя нам следует проверить в доме, он случайно не поскользнулся в душе, не свернул там себе шею.

- Это означает, что, возможно, нам придется увидеть его голого?

- Никто не говорил, что полицейская работа должна быть сама красота, - ответила Джеки. - Идем.

Дом был заперт, но в городе, где большинство населения представляют сезонные жители, полиция прекрасно знает, как попасть в дом. Они поискали запасной ключ в обычных местах. Нашла его Джеки. Он висел на крючке с внутренней стороны кухонного окна. Им открывались задние двери.

Дата добавления: 2015-09-02