Когда кончится дождь. 1 страница

Тяжелые свинцовые тучи нависли над зданиями, нагнав на город сумрак и тоску. Пробки на дорогах, серые массы людей на улицах, серые дома – серое холодное утро, каких множество поздней осенью. Раздраженные, мрачные люди двигались по улицам из исходных точек в пункты назначения. Они злились на дождь, на глупую утреннюю передачу по радио, на других прохожих. Они задевали друг друга, не извиняясь; все, чего им сейчас хотелось, – поскорее зайти под крышу и высушить зонты.

А город жил своей жизнью, замечая гораздо больше своих собственных жителей, и природа поступала по-своему, не заботясь о настроении глупых мелочных людей. И никто, кроме безмолвных, высеченных в стенах тяжелых готических домов каменных фигур с потеками воды, не заметил долговязого молодого человека, вывалившегося из подъезда одного из таких старинных домов. Он брел по улице, шлепая по лужам своими заляпанными коричневыми ботинками, он растерянно озирался по сторонам, словно кого-то ища, но смотрел мимо всего и всех. Сумрачные, погруженные в свои проблемы по горло и в высокие воротники плащей – до самого носа прохожие, двигавшиеся словно по каким-то невидимым рельсам, задевали мокрыми плечами странного шатающегося человека, сердились на него, за то что он путается под ногами и пересекается с их «рельсами», но тут же забывали о нем.

А он молча брел по улице, глядя в никуда, ища что-то, чего не понимали эти серые одинаковые люди.

На автобусной остановке людей почти не было – за поздним уже часом, основная масса служащих Вены давно уже была на полпути к местам работы. К зеленому полосатому столбу подъехал автобус с частыми мелкими капельками на запотевших стеклах. Одновременно с ним остановки достигла невысокая девушка. Она просияла при виде автобуса и не раздумывая вскочила в него.

– Как хорошо, что я успела! – пробормотала она, радостно переводя дыхание.

Она осмотрелась. Все места были заняты. Все, кроме одного – рядом с молодым человеком в безразмерной куртке с болтающимися шнурками, но девушке почему-то не хотелось садиться рядом с ним. «Глупо, ну что он, съест меня, что ли?» – нахмурилась она и решительно уселась возле него. Он даже не взглянул на нее, он напряженно смотрел в окно, словно ища кого-то, словно надеясь встретить знакомого… Она же не без удивления изучала его. Уставшее нервное лицо, взъерошенные и влажные от дождя темно-русые волосы, распахнутая куртка – самый обычный парень, представитель какой-нибудь вольной профессии или вовсе безработный, с правильными чертами лица и хорошо сложенный. Вдруг он оторвал взгляд от окна и встретился с ней глазами. Девушка поразилась их беспокойному и тоскливому выражению, ее смутил этот взгляд, ей стало не по себе. Она сделала попытку робко улыбнуться и опустила глаза. «Как можно ходить в таких нечищеных ботинках? – с неудовольствием подумала она, изучая его мокрые по колено джинсы и потрепанные заляпанные боты. – Точно, безработный».

Она попыталась забыть о нем, но не могла – она чувствовала его взгляд на себе. А он уже не отводил глаз от нее, он нашел то, что искал…

Ощущая холод в спине, она сошла с автобуса и ускоренным шагом двинулась по улице. «Только пройти эти три квартала», – думала она с беспокойством. Затем она инстинктивно оглянулась, хоть и не думала, что возможно преследование. «Он… – все внутри нее сжалось от неожиданного страха, который вселял в нее этот человек с беспокойными серыми глазами. – Что ему надо?!» Успокоения самой себя тем, что им просто по пути, не действовали, подсознание заставляло ее быть настороже. Она прибавила шаг и снова оглянулась. Он тоже пошел быстрее, не отрывая взгляда от нее, идя за ней напролом, сквозь редких уже прохожих, сквозь усиливающийся дождь, как во сне; он просто шел к своей цели, которую искал уже так давно, которая не давала ему покоя и сделала его взгляд таким безумным.

Она почувствовала, что впадает в панику, расстояние между ними сокращалось, он уже почти бежал. «Господи!» – взмолилась она про себя. Она снова оглянулась – ее преследователь столкнулся с каким-то дородным солидным мужчиной с портфелем, выходившим из машины, сбил его с ног и упал сам. Воспользовавшись этим секундным замешательством, она быстро свернула в первый попавшийся переулок, вместо того чтобы побежать и уже достигнуть нужного ей здания – от страха, от захватившего все ее существо ужаса. Она прижалась к мокрой грязной стене с впивающимися в спину холодными кирпичами и ребристую от плохо нанесенного цемента. Сердце тяжело стучало, она с мольбой смотрела на узкий просвет между домами, сквозь который была видна улица. Как в прятках – когда в панике прячешься в первом попавшемся месте, понимаешь, что тебя найдут, но времени менять позицию уже нет, слышишь шаги водилы, а бежать или прятаться снова уже невозможно… Страшная «игра» убивала своей неумолимостью, секунды длились нескончаемо долго…

– Все, я спасена, – пробормотала она через минуту, которая показалась ей часом. – Какое счастье…

Она тяжело дышала, в голове шумело, в висках тяжело стучала кровь. Она с облегчением обернулась и… оказалась в руках своего преследователя. Он поймал ее, точно в ловушку, войдя в переулок с другой стороны, и так крепко сжал ее руки, что не было никакой возможности вырваться.

– Помогите… – прошептала она с надрывом – от ужаса у нее пропал голос.

– Помогу, – пообещал он и ласково улыбнулся. – Я все-таки нашел тебя…

– Нет! – пискнула она жалобно, пытаясь найти хоть каплю чего-то человеческого в безумных горящих глазах, которые становились все ближе.

– Да, – заверил ее он, стискивая ее в объятиях и прижимая ее спиной к стене.

Дождь усиливался. Мокрые улицы были пусты, не было больше серых прохожих, да и не нужно было теперь, чтобы они были. Они не заметили чего-то жизненно важного, когда это от них требовалось. Им было все равно.

Понедельник – самый тяжелый день недели, это истина, которую каждую неделю доказывают все рядовые служащие. Но что если каждый день – понедельник?..

– Погода днем облачная, без осадков, вечером же давление существенно понизится, ожидается циклон с востока, он принесет…

– Обильные осадки, – подхватил Бёк, прожевывая бутерброд. – Старо как мир, все прогнозы одинаковы. – Он покрутил ручку радио и взглянул на часы. – Мм, а я опаздываю с вашими осадками. То-то Алекс будет доволен.

Кристиан встал на ноги и допил последний глоток кофе, взболтав его в чашке, чтобы собрать весь осевший и не размешанный из лени сахар. Затем началась обычная процедура окончательного переодевания – выходные брюки и пижамная рубашка мелькали по всей квартире, в процессе чего их обладатель пытался отыскать остальное обмундирование.

– А, черт, не успеваю, – с чувством пробормотал он наконец, заправляя рубашку в брюки и даже подпрыгивая при этом от избытка усердия. – Кобуру на работе пристегну, некогда.

Он рысцой вбежал на кухню, выключил продолжающее бубнить радио и посыпался за дверь в расшнурованных ботинках. Он живо представлял себе мерзлую машину, промозглый утренний холод, дождь, подумал, что пока прогреется мотор, он успеет протянуть ноги, не то что зашнуровать ботинки, и с этими неприятными мыслями захлопнул дверь.

– Циклоны обещают! – проворчал он, влетая в машину. – Тогда от Вены останется одна большая лужа, и над всем этим будет возвышаться один Веннервальд.

Природа наделила его богатым воображением, которое теперь рисовало ему вид затопленной Вены с различных ракурсов – у Кристиана было плохое настроение.

Он завел мотор и стал зашнуровывать ботинки. Он помнил, что в конторе снова полно работы, что покупать булочки должен Алекс, и понимал, что наверняка его булочка не дойдет по назначению, а исчезнет в пасти Рекса. Запиликал мобильный. Кристиан заворчал громче и ответил на звонок, зажав трубку между плечом и ухом.

– Как настроение? – бодро поинтересовалась трубка голосом Брандтнера.

– А как ты думаешь? – придушенным голосом ответил Кристиан – он пытался зашнуровать ботинок и удержать телефон. – Какое к черту настроение в такую собачью погоду?

– А жаль, – заметил Алекс. – Жизнь прекрасна.

– Конечно. Особенно под приборным щитком в машине, – с сарказмом проворчал Бёк, словно Алекс был в чем-то виноват. – Зачем я тебе понадобился?

– В самом деле, и зачем ты мне понадобился? – вздохнул Алекс. – Такой ворчун вряд ли на что-то сгодится.

– А, так тебе просто хотелось над кем-то поиздеваться? Для этого-то я прекрасно гожусь, – раздраженно сказал Кристиан, хоть и понимал, что Алекс шутит. Тот захихикал и вдруг заявил приказным тоном:

– Инспектор Бёк! Смотаетесь к Графу за результатами экспертизы, а потом – шагом марш на работу. Все, исполняйте. Удачи.

И Брандтнер дал отбой, страшно довольный произведенным эффектом. Он знал, что сейчас Кристиан ворчит пуще прежнего, что у него в душе осталась какая-нибудь невысказанная в ответ издевка, и мысль об этом чрезвычайно развлекала его.

– «Смотаетесь к Графу!» – фыркнул Бёк, выезжая на дорогу. – К Графу! С утра! Ну Алекс, держись…

– Рекс, вот увидишь: он перезвонит. Не выдержит, – подмигнул Алекс псу, который сосредоточенно чесал за ухом задней лапой. Звонок… Алекс просиял.

– Брандтнер, – строго пробасил он, словно и не догадываясь, что это Бёк.

– Вот сейчас сам выяснишь у Лео, что тебе надо, – проворчала трубка. – Штайндль-гассе, 11. Похоже на нашего вчерашнего, это опять девушка.

Искорки веселья, светившиеся в глазах Алекса, моментально погасли, лицо сковало напряженное выражение.

– Скоро буду, – быстро ответил он. – Рекс, булочки отложим на потом, есть работа.

Снова под этот дождь, на холод!.. И никаких булочек… Но зато есть работа. Рекс любил свою работу…

Сколько раз приходится жалеть о недосказанном… Люди не умеют управлять своими словами. Иногда они говорят кучу лишнего, а иногда умалчивают о главном. Они могут потратить уйму времени на пустяк и оставить без внимания самое главное. Они идиоты.

Темные мрачные дома, сплошные каменные дебри, бесконечные венские лабиринты улиц, потоки воды, рассекаемые машиной – очередное задание, новая головоломка, которую натворил кто-то один, а разобрать не могут десятки людей. Рекс вышел из машины и с удовольствием прошелся по самым замечательным лужам. Среди снующих туда-сюда криминалистов пес тут же заприметил продрогшего Бёка, который стоял у стенки и с несчастным лицом заносил что-то в блокнот.

– Ну рассказывай, – приветствовал его Алекс, приближаясь.

Кристиан с усилием поднял на него взгляд и пробормотал:

– Подробности у Графа. Ножевые ранения.

– А что ты такой зеленый?

Кристиан страдальчески сглотнул и уставился в блокнот. У него был вид страдающего морской болезнью в самый разгар качки. Алекс пожал плечами и двинулся на поиски Лео.

– Я закончил, можете фотографировать, – объявил Граф и поднялся на ноги, сдирая резиновые перчатки. – Доброе утро, Алекс.

– До… – начал тот, отвечая на рукопожатие – его взгляд упал на труп, и Алекс вдруг понял, к чему такая физиономия у Бёка. – …брое утро, – сдавленно продолжил он, отводя взгляд.

Лео не заметил его волнений. Он чесал Рексу за ухом и вдохновенно объяснял ситуацию.

– Перерезана сонная артерия, еще несколько ножевых ранений в различных областях – видимо, «контрольные» или просто для души. Смерть наступила совсем недавно, от силы час назад.

– Вот как… – рассеянно пробормотал Алекс. – Что-нибудь еще?

– Изнасилование, – пожал плечами Лео. – Мне здесь больше нечего делать. Судя по характеру нанесенных ранений, это тот же убийца, что вчера. Если что, я тебе сообщу. Только Кристиана ко мне больше не присылай, это невозможный тип.

И Алекс, упорно стараясь не представлять себе вид только что увезенного трупа, поплелся к невозможному типу, который продолжал подпирать стенку.

– Что у тебя? – вяло спросил он.

– Студентка, двадцать лет, не замужем, детей нет, рост 1,65, цвет глаз…

– Не валяй дурака, – устало отмахнулся Алекс. – Я не в том настроении сейчас. Что еще?

– Свидетелей нет. Труп обнаружил уборщик одного из учреждений, черный ход которого выходил в переулок. Он ничего не знает, никого не видел и вообще, его увезла скорая.

– Ну понятно. Поехали. Похоже, это наш старый знакомый. Сегодня придется поработать как следует.

– Угу, – промычал Кристиан мученически. – А где этот лодырь Фриц? Я до него не дозвонился.

– Я ему поручил подготовить документы по вчерашнему делу и съездить за продовольствием, – уныло отозвался Алекс и рассеянно взглянул на влезшего в лужу счастливого Рекса.

– Алекс… не надо мне сейчас о еде, будь человеком… – взмолился Кристиан, снова зеленея и разворачиваясь к своей машине.

Да, все-таки Рекс очень любил свою работу. Особенно в дождь – какие шикарные лужи… А сегодня, похоже, все булочки достанутся ему, раз друзья и думать не могут о них. Просто удача…

Люблю дождь. Это время, когда стекают по стеклу капли, а ты думаешь, вот бы началось наводнение, наводнение, наводнение… Которое бы утопило этот грязный мир, смыло всю эту грязь, грязь, грязь… Я – единственный, кто понимает, кто знает… Кто может помочь Богу. Я несу свет. Я очищаю мир от скверны. И дождь мне в этом подмога. Я – помогаю. Я исцеляю. Я Бог… Или нет, не Бог? Я – лучше. Бог не делает грязной работы. Еще бы, ее делаю Я! Такие, как мы и делаем этот мир чистым. Грязь, какая же повсюду грязь… Эта грязь, я знаю… Это вовсе не мусор на поверхности, нет! Эта грязь – внутри людей. Как когда-то… Я еще не знал, насколько грязен мир. Теперь я знаю, о, теперь! Грязь несут женщины, теперь я точно знаю, наверняка знаю. И должен помочь… Я должен им помочь… Бедные, они и не знают, насколько их жизнь грязна!

Недавно я задумался над тем, насколько мёртвый человек красивее живого. Это красота очистившегося. Его больше не терзают мирские проблемы. Деньги, карьера, любовь… Любовь. Я люблю их. Я знаю это. Меня переполняет любовь к ним. Я спас их, я целую их, но только тогда, когда они уже очистились! Кровавый след, как бабочка, как цветок, это вовсе не метка, как глупо… Я – не первый делаю это, были уже люди, которые несли свет и очищали, как и я. Их считали маньяками! Подумать только… Неужели никто, никто не может понять, что мы – спасители? Другие думают – смерть – это страшно. Глупцы. Смерть – это прекрасно. Красоту смерти нужно уметь ценить и видеть. Нужно лишь знать… Знать, как сделать смерть красивой. Сколько оттенков крови я видел! Синий оттенок кожи так разнообразен! Правильно перерезанная сонная артерия – такого потрясающего цвета не видел ни один художник! Я подарил им красоту… Они должны понимать, но не понимают. Они считали меня – меня – не красивым. Что такое красота? Как глупы люди… Внешняя красота – такая глупость! И я когда-то этого не знал, был как все, но потом мне открылось – и я понял, да, понял, что это не так! И я счастлив. Я расскажу всем о том, что я узнал. Я покажу … Покажу это.

Нет ничего опаснее привычки. Она притупляет все чувства, она мешает думать и понимать простые вещи. Привыкнешь жить – утратишь способность проживать каждый отдельный день с максимальной пользой, но будешь жалеть о нем, когда он прошел. Привыкнешь к человеку – и станешь собственником, перестанешь его ценить, но не сможешь забыть, когда потеряешь.

– …Но нет никакой закономерности, – услышал Бёк как всегда серьезный голос Фрица из конторы. – Или мы ее просто пока не видим.

– И все окажется проще простого, – устало отвечал голос Алекса. – Но пока все сложно, поэтому давай не будем строить утопии и поработаем. Поищи в архиве.

Бёк вошел в кабинет. Фриц, который охотно поплавал бы в своих утопиях еще немного, поплелся в архив и бросил на вошедшего недовольный взгляд. Кристиан подошел к рабочему месту Алекса и шлепнул принесенной папкой по его столу.

– Новостей никаких. Допрос родственников ничего не дал, так же как в первый раз. Ни врагов, ни долгов, не жизнь, а благодать.

– Опись имевшихся при себе вещей..? – Алекс открыл папку и пролистал пару страниц.

– Все на месте, и деньги, и кредитка даже. Ограбление я с негодованием отметаю.

– Неужели? – улыбнулся Алекс и взглянул на Бёка исподлобья. – Ну-ну.

Рекс заурчал. Его одолевала скука, да и две лишние булочки были все-таки не к месту.

Некоторое время Алекс и Кристиан молчали. Фриц шуршал в архиве папками, а Рекс посапывал мокрым носом. Алекс болтал ногой и смотрел в окно, по которому уныло стекали капли воды.

– Кто будет кофе? – великодушно предложил Фриц, уверенно направляясь к кофеварке. Алекс с Кристианом обменялись несчастными взглядами и молча уткнулись в работу. Фриц оценивающе посмотрел на них и пожал плечами. – Нам же с Рексом лучше. Мы позавтракаем второй раз.

Алекс поднял голову и мечтательно сказал:

– Крис! Ты заходишь слева, я – справа. Я буду держать, а ты будешь бить.

Кристиан стал зловеще закатывать рукава, а Фриц с беспокойством отошел к двери.

– Я за скрепками, скоро приду, – пробормотал он, выскакивая в коридор.

Никогда не задавайте себе дурацких вопросов, помните: жизнь всегда дает ответы.

А дождь шел, небо низко спустилось над городом, словно намереваясь раздавить людей; это был дождь очищения и разрушения. Воздух стал чистым и свежим, но для кого, если все прятались по закупоренным помещениям?..

В конторе царило уныние. Рано пришлось включить настольные лампы, нагонявшие тоску, пыль от архивов висела в воздухе и раздражала тонкое обоняние Рекса, который часто чихал и тер нос лапой.

– Он подражает Джеку-потрошителю, – Алекс с удовольствием потянулся и туманно взглянул на сидевшего напротив Кристиана. – Может, это поможет нам найти закономерность или мотив его действий?

– Вы читали характеристику ранений? – Фриц помахал в воздухе бумажкой. – Он перерезает своим жертвам сонную артерию не для того, чтобы убить, ведь до того он наносит достаточно ударов ножом, и каждый из них сам по себе – смертельный. Это, наверно, для красоты – каждый раз рана бывает разной по форме.

– И всех целует в лоб, притом уже после того, как они убиты, – мрачно добавил Бёк. – Что за скотина, ума не приложу.

– Интересно, чем провинились его жертвы… – пробормотал Алекс. – Ни в именах, ни во внешности я не вижу никаких совпадений. Может, это просто случайный выбор? Смертельная случайность, как в русской рулетке?

– Бедные девушки, – вздохнул Фриц.

– Да и их родным не позавидуешь. Вы же видели, у одной из убитых отец получил инфаркт, у другой мать сошла с ума. И за что все? За то, что у кого-то не все дома, – ответил Алекс мрачно.

– Каково оказаться на месте их близких… – задумчиво кивнул Кристиан.

Затрезвонил телефон на столе Алекса. Рекс закопошился и навострил уши. У Кристиана был такой же вид, как у прислушивающегося Рекса, он предчувствовал, что скоро его выволокут под дождь осматривать очередное изуродованное и посиневшее нечто, так недавно бывшее человеком. Что до Фрица, он сразу сделал вид, что его это не касается, как видно, надеясь найти отговорку и не поехать.

– Поехали, – серьезно бросил Алекс, поднимаясь на ноги.

– Опять? – с тоской спросил Кристиан.

Алекс молча кивнул и пошел к двери.

– Фриц, а ты чего сидишь? – недовольно сказал Бёк, ныряя в куртку. – Не валяй дурака, тебе нечего делать в конторе. Я, что ли, один бегать должен?

Фриц обреченно вздохнул. «Нечего делать»! Да что он понимает! У него еще целая гора не рассортированных скрепок и не наточенных карандашей, и это «ничего»? Плохо, когда тебя не понимают окружающие…

Нет ничего глупее поиска смысла жизни. Смысл – в самой жизни. Но понимаешь это только когда приходит смерть.

Бёк вышел из машины и сразу же чуть ли не по колено провалился в лужу. Чувствуя себя полным кретином в мокрых штанах и призывая в свидетели черта, который должен был по версии Кристиана побрать и самую лужу, и всю Вену во главе с их маньяком, Бёк захлопнул дверцу и отправился на поиски криминалиста, который обычно сдавал ему найденные в карманах трупа вещи. Алекс, Рекс и Фриц пошли к самому трупу, а точнее, к Лео, который снова возился со своим вечным чемоданчиком.

– Ну здорово, Макс, – мрачно поприветствовал Бёк человека в мокрой от дождя безразмерной спецодежде.

– Угу, – промычал тот хмуро и вручил ему огромный пакет со множеством карманных мелочей. – Все отвратительно.

– Опять сонная артерия?

– Не напоминай, – криминалист содрогнулся. – Зверство какое-то, ты бы видел… так изуродовать человека… Тут еще дождь был, а так – в радиусе двух метров, наверно, все было в крови. Поганая работа у нас. Надеюсь, на том свете нам это зачтется.

– Ты как всегда бодр и весел, – вздохнул Кристиан, пристраиваясь у фонарного столба.

– А то… Да мне скоро к психиатру надо будет, с меня достаточно уже за один день, – Макс возмущенно взмахнул перчатками и поплелся к своим.

Кристиан проводил его задумчивым взглядом, привычно развернул спиральный блокнот и заложил за ухо ручку. Затем он не спеша стал разбираться с документами, найденными при убитой. Паспорт был весь в пятнах крови, так как, видимо, находился в кармане жертвы, и имени разобрать не удалось. «Разведена… Детей нет… – Бёк с трудом различал текст. – Хм… И все-таки так дело не пойдет. Надо выяснить ее имя…» Он стал изучать другие документы и нашел водительские права. Наверное, их убитая держала в сумочке, потому что крови на них не было. «Хоть что-то, а то жди триста лет, пока в лаборатории воспроизведут залитый кровью текст», – вздохнул Кристиан. Он никак не мог развернуть бумажки – замерзшие пальцы плохо слушались.

– Нет, этот тип определенно балуется, – объяснял Лео, разворачивая труп то так, то эдак, как хозяйка – куриную тушку. – Алекс, вот посмотри на шею. Нет, посмотри, ты же в этом соображаешь. Ну? Видишь? Порез какой-то фигурный. И не слишком глубокий. Он как будто рисовал узор. Видишь?

Алекс покорно кивал, хотя ничего не видел, просто потому, что не смотрел. Он чувствовал, что если и сейчас начнет вникать во все подробности, то о еде думать не сможет еще по крайней мере неделю и погибнет голодной смертью. Кроме того, ночные кошмары ему тоже не светили. Фриц интеллигентно куда-то испарился, как только краешком глаза заметил раскинувшийся в луже крови труп, и теперь Лео с энтузиазмом обрушился на Брандтнера.

– Он просто «украшает» своих жертв подобными порезами, когда они и так уже при последнем издыхании. Такое ощущение, что он просто стремится выпустить из них всю кровь, – продолжал Граф бодро.

– Может, он причастен к какой-нибудь секте? Сатанист или что-то вроде? – промямлил Алекс, упорно не глядя туда, куда его приглашал взглянуть добрый Лео.

– Не знаю, не знаю. Между прочим, эта жертва оказалась менее покорной, чем предыдущие. Между ней и убийцей произошла борьба, как видно. Вон сколько синяков на руках – он пытался ее удержать, она вырывалась. И по-моему, ребята нашли тут рядом пару свежеоторванных пуговиц. Не удивлюсь, если убийцу самого разукрасили такими узорчиками, только гораздо безобиднее, разумеется. Ну, у меня все.

Лео поднялся и стал собирать свои вещи, добродушно ворча на погоду. Вокруг трупа стали суетиться работники криминальной медэкспертизы, намереваясь погрузить тело на носилки. Алекс осмотрелся, ища глазами друзей. Фриц выговаривал срок у хмурого криминалиста из лаборатории, когда ему приходить за результатами и нельзя ли получить их по факсу. Криминалист был не в духе и объявил, что ни о каком факсе не может быть и речи, и если Фрицу что-то надо, то пусть потрудится прийти лично. Алекс невольно улыбнулся, видя, как бодрое выражение на лице Кунца увяло и сменилось досадой.

– Поехали? – кислым тоном спросил он, подойдя к Брандтнеру.

Алекс утвердительно кивнул и огляделся.

– А где Крис, кстати? Что-то я давно его не вижу.

– Наверно, все еще копается с документами убитой, – проворчал Фриц, которому было холодно. – Он вечно копается. Он слишком неорганизован.

– Но на этот раз он побил все рекорды. Ему это зачтется, когда мы его найдем. У тебя все?

– Да, – Фриц мрачно помахал в воздухе бумажкой.

– Тогда пошли. Может, он уже сидит в своей машине, хитрюга. Рекс!

Алекс открыл дверцу машины и впустил Рекса, который с удовольствием вытер лапы о сидение, и рассеянно огляделся.

– А где машина Бёка? – с расстановкой спросил он.

Фриц в ответ честно заморгал.

– Понятия не имею.

– Это становится интересным, – нахмурился Алекс. – Его что, похитили?

– Чушь, – усомнился Фриц. – Хотя полицейские довольно часто пропадают с мест преступления, но в данном конкретном случае…

Алекс не слушал.

– Позвони ему, – бросил он Фрицу. – Что за безобразие, вот так исчезать?

Захлопнув дверцу за Рексом, он отправился к оставшимся криминалистам.

– Уехал он, – проворчал в ответ на его расспросы Макс. – Не знаю, с чего. Уехал, и все.

– И ничего не сказал? – продолжал допытываться Алекс, заблокировав бедолагу Макса. Тот возмущенно зашуршал спецовкой.

– Не сказал он ничего! Уехал, говорю! На труп посмотрел и уехал.

– А зачем ему было смотреть на труп?

– А мне откуда знать? Уж не для увеселения, точно.

Оставив Алекса в полном недоумении, под накрапывающим дождем, Макс взглянул на хмурое темнеющее небо, недовольно наморщил нос и удрал, сокрушенно качая головой.

– Не отвечает, – сообщил подоспевший Фриц. – Мобильный отключен.

– Очень интересно, – задумчиво ответил Алекс и пихнул руки в карманы. – Поехали в контору. Может, туда явится. Другого выхода у нас нет.

Ветер трепал желтую полицейскую ленточку, которой было оцеплено место преступления. Под фарами проезжающих машин блестел мокрый асфальт, отражая их красные и оранжевые огоньки. У оцепленного переулка зажегся уличный фонарь, в свете которого были видны частые капли усиливающегося дождя. Мимо с воем пронеслась машина медэкспертов, увозя закоченевший труп и не менее синих криминалистов. Алекс приспустил оконное стекло, покрытое мелкими капельками, и завел машину. Рекс тявкнул с заднего сидения что-то ободрительное. Алекс рассеянно улыбнулся ему. Дождь шел…

Иногда твои проблемы не замечает никто, но это не самое страшное. Порой гораздо хуже, если пытаются помочь.

Фриц снял кофеварку с подставки и недоверчиво глянул в свою чашку одним глазом, оценивая ее стерильность. По конторе распространился терпкий согревающий аромат свежесваренного кофе.

– Алекс, кофе, – предложил Фриц, не оглядываясь.

Алекс промолчал. Рекс приподнял голову над лапами и удивленно заурчал. Фриц беспомощно взглянул на пса и пожал плечами. Алекс делал вид, что работает и даже пытался это делать, но на самом деле он ждал звонка. Но и мобильный, и аппараты в конторе молчали. От Кристиана не было никаких вестей. Дома его не было, мобильный – отключен, уже давно настал вечер, за окном была кромешная тьма, Алекс начинал всерьез беспокоиться. Он запросил дорожную полицию сообщить, если найдут где-нибудь машину Бёка, но и от них не было ни слуху ни духу. Кристиан точно провалился сквозь землю.

– Вот несколько похожих дел. – Алекс с усилием оторвал взгляд от какой-то мелочи на столе и поднял голову. Выяснилось, что Фриц одну за другой перекладывает ему на стол несколько папок и уже давно что-то объясняет. – Не знаю, насколько они сходятся с нашим… Похожих было много, но в основном все убийцы все еще отбывают свое, а иные убиты в процессе задержания. Эти, естественно, я отбросил. А это – пара-тройка дел, где преступники уже вышли на свободу – кто его знает, а вдруг они окажутся рецидивистами! - и одно – нераскрытое. – Фриц поморгал и присмотрелся к Алексу. – Ты меня слышишь?

– Разумеется, – строго ответил тот, хотя ровным счетом ничего не слышал.

Фриц пожал плечами и ушел в свой угол. Алекс машинально открыл первую же папку и начал читать.

В эту минуту в коридоре раздались приближающиеся шаги. Алекс встрепенулся и уставился на дверь. Рекс сорвался с места и кинулся к двери.

– Бёк! – удивленно воскликнул Алекс, застыв. – Где ты был?

Фриц выпрямился. В дверях стоял некто, отдаленно напоминающий Кристиана. Взъерошенный, с уставшим лицом землистого цвета, он как ни в чем не бывало поглядывал на друзей, словно не понимая, как они волновались за него. Бросившийся было на него Рекс отшатнулся, уловив мерзкий запах сигарет, которым, казалось, была пропитана одежда Кристиана.

– Салют, – хрипло возгласил Кристиан и преспокойно пошел к своему столу.

Минутный столбняк, охвативший Алекса и Фрица, прошел, удивление сменилось недоумением и злостью, смешанной с облегчением – все-таки с ним все в порядке… кажется… Алекс быстро подошел к Кристиану, отрезав ему пути к отступлению, и строго сказал:

– Где ты шлялся? Я уже думал, не поискать ли тебя по городским моргам, бессовестный!

– Ну, надо было попробовать, а вдруг нашел бы, – подбодрил его Кристиан.

– Не дури, – оборвал его Алекс. – Я жду ответа. Во что ты опять вляпался?

– В большую лужу перед комиссариатом, – с усмешкой ответил тот. – Да что ты ко мне пристал? Я же пришел.

Алекса удивил его голос – тихий, злобный и невероятно уставший, хриплый и срывающийся. Пристально всмотревшись, Алекс не увидел в его глазах, прямо глядевших на него, ни тени вины или стыда, нет, ничего подобного, напротив – на его лице блуждала холодная и даже циничная усмешка. Этот чужой злобный тон, непроницаемая маска цинизма путали все мысли Алекса и мешали ему соображать – слишком редко он видел друга таким, а точнее – еще никогда. Его охватило недоумение, какие-то подозрения, а заодно и обида за такое отношение, хоть он и чувствовал, что дело нечисто.

Дата добавления: 2015-09-02