|
Читайте также: |
По сожжённым деревням.
По сводкам Совинформбюро в газете «Правде» я
Своих искал – куда продвинулись уже.
И пела, радовала их Шульженко Клавдия
«Платочком синеньким» на новом рубеже.
Хлеб в тылу чернее глины,
Горек, словно дикий мёд.
Под ребром осколок мины
Спать ночами не даёт.
Омулёвая ушица.
Широка родная Русь.
Дай водицы, медсестрица, -
Если выживу – женюсь.
А я теперь, конечно, непременно выживу,
А повезёт – ещё успею взять Берлин,
И добрым словом вспомню там девчонку рыжую,
Что в кипяточек нам бросала сахарин.
Дымка снежная витала,
Флаг над площадью алел,
Грозный голос Левитана
С каждой сводкою теплел.
А в вагоне пахло п о том,
В окнах – сопки да кедрач.
С Новым сорок пятым годом
Нас поздравил военврач.
Луны осколочек под сердцем зашевелится, -
Перекурю – и станет легче на душе.
Промчится поезд, - и вослед махнёт метелица
Платочком синим на далёком рубеже.
Декабрь 2006.
ДРОБИЦКИЙ ЯР
Дробицкий Яр – место под Харьковом, где в 1941-42 гг фашистами казнены тысячи мирных граждан.
Под сырою осенней травой
Ровно семьдесят лет назад
Нас оставил собачий конвой,
И ослепли наши глаза.
Как теперь нам увидеть свет
Из-под этой холодной тьмы?
Здесь нас тысячи. Здесь нас нет.
Где же мы?..
В Дробицком Яру
Чёрный ангел потерял удачу.
В Дробицком Яру
Чёрным деревом горит пламя.
В Дробицком Яру
Наши дети по ночам плачут.
В Дробицком Яру
Раздробила нам сердца память…
Украинский весёлый напев
И еврейская древняя грусть –
Мы ушли по размокшей тропе,
Нам неведомо слово «вернусь».
В нашем доме кружит листопад
И игрушки лежат на полу.
Дождь осенний стучит невпопад
По столу…
В Дробицком Яру
От дыхания взмывает ветер.
В Дробицком Яру
Даже шёпот – как раскат грома.
В Дробицком Яру
Тянут руки к небесам дети.
В Дробицком Яру
Вы в гостях, а мы уже дома…
Под сырою осенней травой
Нам тепло. Мы уже не дрожим.
Обретённый навеки покой
Сторожит шум сосновых вершин.
Наш покой сторожит тишина.
Нет пронзительней той тишины.
Мы ушли. В чём же наша вина?
Где же мы?..
В Дробицком Яру…
Октябрь 2012.
АКТРИСА
Людмиле Гурченко
Как была пленительна актёров игра
В чёрно-белом фильме довоенной поры!..
Девочке семь лет, и ей бы в школу пора,
Но в войну не до учёбы, не до игры…
На Сумской немецкая танкетка стоит,
У кинотеатра – полицейский патруль.
В Харькове – враги, и далеко до своих.
На экране – дыры от пуль.
За пять минут
на полстолетия вперёд
Промчится жизнь.
Для дубля плёнки больше нет.
За пять минут
перед глазами промелькнёт
Всё, что сбылось.
В конце тоннеля – рампы свет
И полный зал,
и новогодний карнавал.
А позади –
года бессонниц и потерь.
Но если Бог
на эту роль короновал, -
Не доиграть её никак нельзя, поверь.
Потеплело в мире, отгремела война,
Распахнулись окна, словно к солнцу сезам.
Девочке – семнадцать, и она влюблена
В город, что не верит ни словам, ни слезам.
В городе огромном все огни зажжены
Для неё одной, казалось, - только держись!
Выпало держаться - и среди тишины
Невпопад озвучивать жизнь.
На пять минут
ей бы вернуться в детский сон,
Где в октябре
каштаны падают к ногам, -
И полететь
за опалённый горизонт,
И песни петь
листве, ветрам и облакам.
На пять минут
стать снова девочкой простой,
В свой старый двор,
как будто в мир, открыть окно
И, замерев,
следить за яркою звездой,
Летящей с неба, как в замедленном кино.
Август 2015.
БЕЛОРУССКИЙ ВОКЗАЛ
Отцвёл подсолнух, - семена его пробьются, но потом.
А нынче - снежные фронты вдали на марше
И отступают времена гульбы и пенья за столом.
И значит - время уходить следами старших.
Когда-то много лет назад – теперь уж много! – были мы
Беспечны, словно ливерпульская четвёрка,
От солнца щурили глаза, в одну девчонку влюблены.
Только кого из нас любила та девчонка?..
Ветер-вертопрах
Листья во дворах,
Дворником сметённые, разбросал.
Семиструнный гриф,
Старенький мотив, -
Это Белорусский вокзал.
На том вокзале сизарей не беспокоил внешний вид
Того, кто семечки подсолнечника сыпал.
И на ступеньках у дверей орденоносец-инвалид
Искал товарищей, хмелея с недосыпа.
За эшелоном эшелон – в цветах Москва была тогда,
Французский лётчик пил коньяк с советским асом.
От бесконечных похорон земля устала и вода.
И возвращалась к нам любовь не «мягким» классом.
Два осколка – вскользь.
Чудом, но сбылось,
Что ты, уходя на фронт, ей сказал.
С молоком кувшин,
Платья крепдешин…
Здравствуй, Белорусский вокзал!
Пошли червонцами года - и четвертной за четверным
Меняли жизнь и память вьюгой заметали.
Льёт по Пречистенке вода, над Красной Пресней чёрный дым, -
И наших дедов убивают за медали…
И не отмолятся в церквах, что понастроены вокруг,
Те, у кого на пузе крест, а в сердце - пропасть.
Поскольку дело не в словах, а в том, что, замыкая круг,
Мы нашу память предъявляем, словно пропуск.
Как хотелось бы
Линии судьбы
С линии огня убрать! Но связал
Тысячи дорог
В общий узелок
Этот Белорусский вокзал.
Ноябрь 2011.
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
За рекою за Окой монастырь –
За околицей оконцами в рай.
А на небе разводные мосты:
Разведи руками их да летай.
А на Пасху здесь пекут куличи,
На Николу заливает луга.
Под курганами – щиты да мечи,
Над курганами – цветная дуга.
Перекати-поле, майская гроза,
Каждый тополь – воин: пуля под корой…
У солдатской доли светлые глаза
Даже самой тёмной порой.
Старшина живой вернулся с войны, -
Да как же годы молодые вернуть?
Орден Славы на груди старшины
И нашивка – за ранение в грудь.
Вот сидит он за накрытым столом,
Вот он пьёт по-фронтовому до дна,
Поминая корешка под Орлом.
За двоих давай живи, старшина!
Перекати-поле, родина-печаль,
Окна – нараспашку, душу – под замок.
В доме у солдата гильзочка-свеча –
Перекрёсток дальних дорог.
Накукуй, кукушка, нам тёплых дней,
Чтобы круче к лету был поворот.
Подо Ржевом – рожь да ржанье коней,
Топи ржавых от железа болот…
А за рекою за Окой монастырь –
За околицей оконцами в рай.
А на небе разводные мосты:
Разведи руками их да летай!
Перекати-поле, майская гроза,
Каждый тополь – воин: пуля под корой…
У солдатской доли тёмные глаза
Даже самой светлой порой.
Март 2011.
ОФИЦЕРСКИЙ РОМАНС
Офицерский романс, пулей сорванный с ветки
Уцелевшей берёзы у края села, -
Он для тех, кто вернулся живым из разведки,
И для тех, чьи сердца догорели дотла
В новой «тридцать четвёрке» ли, в стареньком ЛаГГе
Или в Новороссийском разбитом порту.
Он для тех, кто шинели сменил на телаги
И ушёл в лагеря в сорок пятом году…
Эх, дороги, дороги, полуторки, эмки,
Продувные теплушки, трофейная пыль…
И бойцу-туляку руки девушки-немки
Поднимают упавший на камни костыль.
Офицерский романс – не салонная песня,
Под наркомовский «чай» разговор по душам.
Где-то Невский проспект, где-то Красная Пресня…
Багровеет с Баграма осколочный шрам.
Офицерский романс на афганском распутье.
Осторожней, бача, не споткнись на тропе!
На том свете, сынок, есть хорошие люди,
Но не стоит спешить к ним навстречу тебе.
Эх, дороги, дороги, без водки похмелье.
У «шестёрок» штабных не болит голова.
И бойца, что «отбился» в Аргунском ущелье,
У «тюльпана» встречает девчонка-вдова…
Офицерский романс – непопсовые строки,
Разлетелись шары на бильярдном столе.
Штабеля домовин на вокзале в Моздоке -
Для пока что живых в первом Грозном котле…
По колено в походной пыли поколенья,
И по свету разносит дорогами нас.
Под ветрами штормов, перемен, безвременья
Дай нам сил устоять, офицерский романс!
Январь 2010.
***
За тысячу лет мы мудрее не стали,
Всё верим в знахарство, в астрал, в колдовство.
А в кого верит пуля – в Аллаха, в Христа ли,
Когда покидает наскучивший ствол?
Сжигая хранимый веками папирус,
Мы ходим по плитам забытых могил.
Нас всех неизвестный компьютерный вирус
За десятилетье в рабов превратил.
И снова мы впадаем в крайности,
Но гаснет сбитая свеча.
У смерти нет национальности,
И Бога нет у палача.
Земля под нами опрокинулась,
С себя сметая всё подряд.
И впереди опять враги у нас,
А за спиной – заградотряд.
«Нас предупреждали, что мы на Востоке,
Но бьёмся при этом за землю свою», –
Сказал мне безногий парнишка в Моздоке –
Единственный выживший в первом бою.
В ту первую зиму начальников гордых
И бравых солдат Грозный город ломал.
Теперь это – город отчаянных мёртвых,
Которые бьются за каждый подвал.
Рискую сбиться на банальности,
В который раз уже крича:
У смерти нет национальности,
И Бога нет у палача.
Пока не выветрится ложь, никак
Нам не закончить ту войну.
Мы все у времени в заложниках
И у безвременья в плену…
Ноябрь 2002.
ВЕРТУШКА
Пацану автомат – игрушка
На дворовой его «войне».
Так, над крышей треща, вертушка
Вновь напомнила детство мне.
Возвратившийся из похода
Смастерил её ветеран.
Словно мельница Дон Кихота,
Не сдавалась она ветрам.
Вертушка, вертушка,
Сквозь солнце в зените
Ты в детство меня унеси.
Вертушка, вертушка,
Мой ангел-хранитель,
Спаси наши души, спаси!
Командир босоногой роты,
Вот и ты на войне - старлей.
Набирает жизнь обороты,
И приходится быть взрослей.
У душмана не дрогнет мушка,
Не рассчитывай, брат, на то.
Как мы ждали тебя, вертушка,
Меж горячих камней плато!..
Вертушка, вертушка!
С надеждой на отдых,
С надломленной стойкой шасси,
Вертушка, вертушка,
«Трёхсотых», «двухсотых»
Неси, дорогая, неси!..
Где мы в детстве играли в прятки, -
Изменилось всё с давних пор.
У детей на компе «стрелялки»,
Не идёт детвора во двор.
Ничего! Им подняться выше
Будет время. Ну, а пока
Я вертушку над старой крышей
Поднимаю под облака.
Вертушка, вертушка,
Сквозь солнце в зените
Ты в детство меня унеси.
Вертушка, вертушка,
Мой ангел-хранитель,
Спаси наши души, спаси!
Август 2013.
ЛОПАСТИ
Лопасти
Над головой моей вращаются,
С землёю в сотый раз прощаются
До новой встречи. В добрый путь!
В пропасти
Дороги наши не кончаются:
Если в паденье не отчаяться,
То можно ввысь рвануть.
На краю
Беспилотной земли без царя в голове и в ангаре
Ми-восьмой
Отработал, устал и до лета законтрил винты.
Сорок пять, -
Я все эти года то в ударе живу, то в угаре, -
И простит
Мне мой ангел-хранитель, что редко я с небом «на ты».
Высота
Поддаётся с трудом: не пускают грехи в стратосферу.
Ничего,
Полетаем и здесь над зелёной сибирской тайгой.
Сорок пять –
Репетиции сплошь… А когда отыграю премьеру,
То в тираж
Выйти некогда будет ни голосом и ни строкой.
Небосвод
Раскрутили крыла стрекозы над весёлой планетой.
Парашют
Не положен тому, чья душа – восходящий поток.
Сорок пять, -
Слава Богу, судьба остаётся ещё не отпетой, -
За глотком
Смога едкого будет и свежего ветра глоток.
Тишина –
Это только антракт, пять минут в театральном буфете,
Бутерброд,
Заработанный честно, и в чашке без газа вода.
Сорок пять, -
Плюс к покою и воле есть что-то такое на свете,
Что пока
Держит в небе, винтом не даёт зацепить провода.
Январь 2013.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Двадцать лет назад в дембельских парадках
Разлетался п о свету стройбат из ЗабВО,
А страна жила при других порядках,
В Энске оборонный закрывали завод.
Начинали пить с горя работяги,
Многим коду сделала сивуха «Рояль».
Убирали в стол выцветшие флаги,
Уезжали к раю ли, в чужие края ль.
А твоей косе с запахом шалфея
Годы нипочём, снег – вода водой.
Белкой в колесе вновь бегу к тебе я
Через три двора – самый молодой.
В августе вокруг стало неспокойно, -
И полез на танк уральский бык-богатырь.
За кило крупы затевая войны,
Рыночную площадь превращали в пустырь.
А в общаге гвалт – осень на подходе,
И ночной фонарь в полнеба светит в окно.
Песни про любовь за полночь не в моде,
Вахта спит под утро, время крутит кино.
Напоследок блиц – и по девяностым
Раскидала нас городская хмарь,
С сором из избы выметая звёзды,
Что в окно бросал нам шальной октябрь.
Церковь возвели, площадь подлатали.
Как-то всё наладится, Бог даст, по весне!
За Чечню, Афган на груди медали,
Белый конь на рукаве и шрам на виске.
Двадцать лет – как миг, как бездонный омут,
Как трава полынь с горе-лебедой.
И забыв про всё, - три двора до дому –
Я бегу к тебе – самой молодой.
Апрель 2009.
ПАСТОРАЛЬ
За осеннюю законную грусть
Ты меня, бродягу-ветра, прости.
Если сам себя до снега дождусь, -
Значит, выживу и буду расти.
А не выживу – вина не твоя.
В детстве был такой девиз: «Будь готов!»
Вот и в наши островные края
Нанесло с материка холодов.
Где-то там, на юге ещё теплынь,
На Полярном круге – в печи дрова.
Где-то при дороге – трава полынь,
А у нас, убогих, - забей-трава.
Забиваю, словно сваи, слова
В мерзлоту куплета, чтобы потом,
Как на брошенных костях трын-трава,
Вырос крепкий да ухоженный дом.
Чтобы окна при крестах, да не тех,
За которыми томилась душа.
Чтобы белый мох, как заячий мех,
Рёбра грел, - и чтобы жить не дрожа.
Где-то там, на воле – базар-вокзал,
А на снежном поле – звериный след.
Здравствуй, волк-подранок! Глаза в глаза,
Как с киноэкрана, - зелёный свет.
Я, быть может, расцвету по весне,
Я землицы на горбу натаскал.
Кто родился в коммунальной стране,
У того по общей кухне тоска.
А по осени – ну, что с неё взять? –
Каждый третий – перелётный журавль.
Позабыть – нельзя, и помнить – нельзя…
Вот такая вот у нас пастораль!
Постараюсь всё же пять золотых
Прорастить, – и может, взойдёт едва
Золотое солнце из мерзлоты,
Из земли рванётся звени-трава.
Октябрь 2010.
РОДИНА
Родина моя, ты ли это?
Вятский бережок, речка Начка...
Родина моя для поэта
Там, где год за жизнь – не подачка.
Родина моя в тёмной саже,
Без бутылки дай разобраться.
Дизеля горят на форсаже...
Год тридцать седьмой снова, братцы?
Снова у вождя стих артельный,
Музыка без слов, голос хором,
Медная труба и отдельный
Карцер – нотный стан.
Каркнул ворон...
Долгая зима, над мостами
Серенький снежок.
Чёрный камень
Побелеет вдруг и растает
В русской бане жар-облаками.
Родина моя, песня спета, -
Дальше ворожить нету м о чи.
Родина моя, ты ли это?
Уголёк в печи тёмной ночи.
Декабрь 2014, Прага
СУДЬБА
Не плачь, судьба, и больше не хромай
Не в табуне и не на поводу.
Родился я под самый Первомай
В далёком шестьдесят восьмом году
Там, где тайга и ветер с озерца.
Страна маршировала в коммунизм,
А я луну в окошко созерцал
И обживал вагоны на всю жизнь.
Летит сквозь ночь состав, -
Седьмой вагон с хвоста.
И вот - едва ли чуть повыше колеса –
Приехал, братцы, я:
Шахунья-станция
И вековые вятские леса.
Отсюда родом эта зелень глаз,
Охота мчаться с горки на санях.
Здесь предок мой - крестьянский богомаз
Расписывал церквушки в деревнях.
Отсюда прадед уходил на фронт.
Что жив остался, - чудо в решете.
Здесь почтальонку ждали у ворот
В Крестах, Пиштанке, Кикнуре, Шапте.
Прошло почти сто лет.
Но я беру билет
До Вятки-Кирова, а там - как повезёт.
Там воют провода,
Как волки, в холода,
И на реке до дна - крещенский лёд.
Не плачь, судьба, под перестук колёс.
Вот Божий храм с табличкой "Клуб закрыт",
Вот снега наст и брошенный погост,
Где в прошлом веке прадед мой зарыт.
Не плачь, судьба. Не верила слезам
Страна моя, которой больше нет.
Но я иду, как прежде, на вокзал,
В руке – картонный с дырочкой билет.
Свеча горит в окне, -
И на её огне
Сгорает ночь и закаляется рассвет.
На море полный штиль,
В тумане тает шпиль
И парусника лёгкий силуэт…
Февраль 2004.
ВЕТЕР С ВОСТОКА
Ветер с Востока, в океане безбрежном
Солнцем рождённый, разорви тишину.
Ветер с Востока, на тебя вся надежда.
От равнодушья ты очисти страну.
Белый корабль под названьем «Надежда»
Ловит зюйд-ост парусами своими.
Значит, у нас всё в порядке, как прежде?
Белый корабль, оправдай своё имя.
Нас отучали надеяться долго,
В штормы бросали среди океана.
Ждали спасенья мы только с Востока
С солнцем, встающим из пены тумана.
Город портовый – весёлый, речистый –
Грозная крепость над русским Босфором.
Лезут по склонам дома – альпинисты,
Нас, мореходов, встречают с укором:
Что же мы в трюмах везём из похода,
Бродим слепыми по белому свету,
Честь и отвагу российского флота
Сдав на металл за чужую монету?..
Тельник на ленты, сомнения – з а борт!
Только шторма принимая на веру,
Нам ли трусливо молиться на Запад,
К солнцу спиной повернувшись и к ветру?
Старый маяк то ли веху, то ль вешку
Высветил там, где смыкаются воды.
Белый корабль, подари нам надежду
На то, что мы так же сильны и свободны.
Сентябрь 2005.
ПАРУСА «ПАЛЛАДЫ»
За любовь награды ожидать нелепо.
Нас пьянят и манят ветры дальних стран.
Паруса «Паллады» нас уносят в небо,
В небо нашей жизни – в Тихий океан.
К небу по вантам, щурясь от солнца,
Юнга взлетает голубем белым.
Огненным вихрем век наш прошёлся
По бригантинам и каравеллам.
Век наш прошёлся сталью по душам,
Выплеснул за борт грог из стакана.
Если под нами – зыбкая суша,
Крепче держи нас, твердь океана.
Ветер в прогнозах был не указан, -
Черпаем бортом брагу Нептуна,
Верим, как дети, дедовским сказам
И подпеваем вантовым струнам.
Ходим под Богом, но не по бедам,
Тропы морские – с пенною пылью.
Наша богиня – это Победа –
Чёрная птица, белые крылья.
Март 2008.
ДРУЗЬЯМ
С проспекта Океанского
Такси Владивостокское
Ловлю я и лечу туда,
Где вся видна Земля,
Где окна светят ласково,
И братство наше флотское
Ещё пока не списано
На берег с корабля.
Приходит сентябрь, по сопкам тайга наряд примеряет пёстрый, -
И вновь на восток дорога спешит и вторит моим словам.
Я верю, что здесь распахнута дверь.
Ну, здравствуйте, братья-сёстры!
В Приморье, домой, с других берегов я снова вернулся к вам.
В далёких краях жар-птицей летал, ко дну шёл я, как "Титаник",
И не выходил сухим из воды, и жара не загребал.
Немного устал от робинзонад и вечных своих скитаний, -
И вот, наконец, я вижу залив и солнечный морвокзал.
Солёный прибой, старинный маяк и ветка сосны на склоне,
Бутылка с винтом, записка внутри от тех, кого больше нет,
От тех, кто ушёл, кого понесли-помчали лихие кони,
Кто жил не как все, поскольку носил под кожей клеймо "поэт".
Дай Бог нам ещё не раз пригубить Надежды, Любви и Веры
В себя и в друзей, в небесную синь, в лазоревый океан.
Работай, мотор!
Крутись, колесо,
наматывай километры!
Бросайте листву под ноги, ветра, - я снова вернулся к вам.
Сентябрь 2000.
ГОРОД
Дома без досок мемориальных,
Где из великих никто не жил,
Давно под сносом несут фатально
Свои пролёты и этажи,
Как на Голгофу. И без прощенья
Ударит молот стене под дых.
И очень скоро под грудой щебня
Затихнут души их домовых…
Прошли покраску «Варяг» и «Трибуц»,
Стоит на вахте вчерашний шкет.
Я в эту сказку уже не ринусь, -
Я отдал морю семнадцать лет,
На «Пересвете» ходил матросом,
Искал глазами свой Млечный Путь.
Теперь такой же я дом под сносом,
Я тоже рухну когда-нибудь.
Затихнут скрипы, растают тени,
Огни рекламы разрежут ночь.
Уложит скрипку сверчок столетний
И с Миллионки уедет прочь.
И спалят ставни, огнём зелёным
Займётся лето гореть потом.
Где дом, что ставил купец Семёнов?
Повсюду пластик, стекло, бетон…
Сентябрь 2005.
Дата добавления: 2015-09-01; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ЗАТЕРЯННЫЙ ОСТРОВ 3 страница | | | ЛЕТНЯЯ ПЕСНЯ |