К этому времени, небо уже начинало светлеть от лучей будущего восхода, когда Сократ и я собрались уходить. Застёгивая молнию своей куртки, я чувствовал, будто это символический восход для меня самого.
Шагая домой, я размышлял о тех переменах, которые происходили не столько снаружи, сколько внутри меня. Я испытывал новую ясность относительно того, куда ведёт меня мой путь и где находятся мои приоритеты. Как этого, давным-давно, требовал от меня Сократ, мне удалось, наконец, отпустить своё ожидание того, что мир должен соответствовать моим требованиям, поэтому мои разочарования исчезли. Вне сомнения, я стану продолжать делать всё необходимое для того, чтобы жить в повседневном мире, однако, теперь на своих собственных условиях. Я начинал ощущать свободу.
Мои отношения с Сократом тоже стали меняться. У меня осталось не так много моих драгоценных иллюзий. Если он называл меня ослом, то я мог только посмеяться, потому что знал: по крайней мере, по его стандартам, он был прав. И он больше уже не внушал мне такого страха.
По дороге домой, когда я шёл мимо Больницы Хэррик, чья-то рука схватила меня за плечо и я инстинктивно скользнул под неё, словно кот, который не хочет, чтобы его гладили. Повернувшись, я увидел Сократа.
"О, ты уже не та напуганная рыбёшка, не правда ли?"
