Таинство священства

Изъясним теперь символические действия, употребляющиеся при таинстве священства.

В степень диакона новопосвящаемый впервые обводится троекратно вокруг святого престола после освящения Даров. Круговым движением около такого средоточия символически выражается отдание себя всем существом своим - духом, и душою, и телом - служению Пресвятой Троице; самый круг, символизируя вечность, означает и неразрывный союз с вечным. Посвящаемый во диакона преклоняет пред престолом и Дарами одно колено в знак того, что принимает бремя служения еще не полное [в сравнении с посвящением в высшие служения, при введении в которые преклоняются оба колена]. После того он припадает к святой трапезе челом между дланями, возлагаемыми им на нее крестообразно - выразительный знак самопреданности, покорения разума вере и смиренной готовности к принятию благодати, даруемой свыше. Это припадение ко святой трапезе означает, по объяснению Максима Исповедника, "всецелое посвящение Началосовершителю Богу своей жизни, которая должна быть, сколько возможно, подобообразна всесвятейшему жертвеннику, освящающему богообразные умы, - Самому Спасителю и Господу". Трижды троекратно совершается крестное запечатление диакона (и всех рукополагаемых вообще): во-первых, архиерей запечатлевает его трижды, что служит началом посвящения и рукоположения, потом в другой раз он запечатлевает его трижды же по призвании Божественной благодати; наконец, в третий раз уже совершит и поставит, и "этим запечатлением прославляется и действует Святая Троица в начале дела, в средине и в конце", - по объяснению Симеона Солунского. После рукоположения диакона архиерей воздвигает его (образ действия благодати) и возлагает ему на рамо орарь, на котором знак Святого Креста и который будет служить диакону к возбуждению присутствующих при богослужении к молитве; орарь уподобляется ангельским крыльям, как принадлежность ангелоподобного служения во Христе диакона; и молитва окрыляет его душу. Новопосвящаемый диакон получает "рапиду", знаменующую, по серафимскому на ней изображению, предстояние пред престолом Божиим, пред которым трепещут небесные силы. Посвящающие себя на служение Богу всецело призваны возжечь в себе и любовь серафимскую, т.е. пламенеющую.

Рипиду держит диакон в день посвящения своего, а также при архиерейском служении у престола, над святыми Дарами до их возношения и при величании Превысшей херувимов и Преславнейшей серафимов, Приснодевы Богородицы.

При посвящении в степень иерея, новопоставляемый имеет во время великого выхода, при Херувимской песне, покров на главе, закрывающий лице его (употребляемый для покрытия Святых Даров "воздух", - чем указывается и святость иерейского сана, также Богу приносимого). Этим символизируется, по-видимому, что жизнь избранного на священнослужение долженствует быть жизнию сокровенною со Христом в Базе (Кол. 3, 3), а взор ума его, отвлекаясь, как покровом, от внешнего мира, обращается к единому Богу. В это время, когда и вся Церковь, тайно образуя херувимов, отлагает всякое житейское попечение, возвышая ум к Царю всех - Господу, новопосвящаемый "предходит", подобно силам небесным, лица закрывающим, "приходящему заклатися и датися во снедь верным" (Песн. в Вел. Суб.). И какой здесь глубокий намек делает Церковь на соответствие иерархии небесной и земной! Принимаемый в лик пресвитерский обводится вокруг святой трапезы троекратно, с целованием углов ее, чем выражается посвящение себя проповеданию Троицы единосущной, поклонение святому имени Господню и Кресту Христову, и вечный союз с воплощенным Словом. К этому союзу относятся и три таинственные песнопения при обведении. Кругообразное хождение вокруг святого престола имеет несомненно и отношение к предстоящему для пресвитера служению великой тайне, на святой трапезе совершающейся. Взаимное целование священнодействующих, бываемое по окончании посвящения, по изъяснению Симеона Солунского, имеет значение "священного общения подобообразных умов и взаимного их любвеобильного сорадования, которыми поддерживается в целом составе священного чина богоподобная красота". Различные священные одежды, возлагаемые на пресвитера, имеют разнообразное символическое значение. В облачении иерейском, во-первых, епитрахиль, как бы удвоенный орарь, который надевается иереем при всяком священнодействии как знак совершительной благодати, означает ее усугубление в степени пресвитерской и благое иго Христово. Пояс иерея напоминает слова Господни: да будут чресла ваши препоясаны (Лк. 12, 35) и, символизируя служение Спасителя роду человеческому, изображает готовность священника на дела сана своего. Пояс есть и знак силы, укрепляющей Божия служителя, и символ непорочности, почему и говорится при возложении этой части облачения: "Благословен Бог, препоясуяй мя силою, и положи непорочен путь мой". Пояс надевается на общий священным степеням подризник (стихарь) и подобное значение имеет для всех степеней. Поручи иерейские служат напоминанием о том, что Искупитель наш Своими руками совершил священнодействие собственного Тела и Крови Своей. Поручи изображают и узы Христовы, и силу, и победу Его, почему и произносится при обвязании правой руки: десница Господня вознесе мя, десница Господня сотвори силу. (Пс. 117, 16). А при обвязании поручню левой руки выражается покорность пред Творцом и моление о руководительстве Его благодатию, в словах: руце Твои сотвористе мя и создаете мя, вразуми мя, и научуся заповедем Твоим (Пс. 118, 73). Фелонь - хитон нешвенный, имеющий форму круга, знаменует озарение свыше благодатью Духа Святого, объемлющей весь круг деятельности иерея. И напоминает фелонь о хламиде, или багрянице, в которую был облечен Спаситель.

При посвящении во епископа, этой степени иерархии принадлежит возложение Святого Евангелия на главу посвящаемого; возлагается оно на него иерархами и раскрыто письменами над ним. Этим православно показуется, что Глава Церкви есть един Господь наш Иисус Христос. Оба колена преклоняет поставляемый во епископа, ибо принимает полное бремя служения. Посвящению архиерея предшествует следующее действие. Среди церкви полагается ковер с изображением орла, возвышающегося над укрепленным городом и реками. На это изображение новоизбранный, исходя из алтаря, становится постепенно: сперва при вопрошении, ему делаемом о правой вере, которую он исповедует, он стоит на ногах орляго изображения; по произнесении же Символа веры, становится он на середину орла, причем дает подробное о соблюдении правоверия обязательство, наконец, на главе орла дает особое обещание о соблюдении, в своем святительстве, апостольских правил и святоотеческих канонов. Как это изображение, так и несколько подобные ему небольшие ковры, предлагаемые под ноги епископа при всех его служениях, имеют символическое значение; например, орел, взор которого направляется прямо на солнечное сияние, может изображать высокое святоотеческое созерцание истины божественной и неизменную чистоту, силу и возвышенность православного богословия, которые должны быть свойственны епископу. Орел есть и атрибут (принадлежность) апостола любви, св. Иоанна Богослова, а любовью имеют окрыляться и воодушевляться действия епископа. Распростертыми же крыльями орел как бы напоминает о возвышении духа над всем земным, при неоставлении заботливости о пастве, городом изображаемой. Три реки, на ковре посвящения представленные, соответствуют, по-видимому, тройственному учительству епископа: примером, увещанием и повелением, подобно возвышению вод многих (Пс. 92, 3-4), и поучения уподобляются речным устремлениям, возвеселяющим град Божий (Ис. 48, 18). Рукоположение епископа совершается после трисвятой песни, соединяющей пение ангельское с человеческим и по соответствию иерархии небесной и церковной. Внутри алтаря новопосвящаемый принимается епископами, обходит около святой трапезы трижды при трех таинственных песнопениях и над ним совершается указанным порядком хиротония и возлагается на него облачение епископское. Епископское облачение также имеет разнообразный символический смысл. Так, омофор знаменует овцу погибшую, обретенную Спасителем и возложенную Им на рамена Свои в спасение падшего, заблудшего человека, что и выражается произносимыми при возложении омофора словами: "на рамо взял еси, Христе, заблудшее естество". Снятием же омофора во время Евангелия и главной благодарственной и освятительной молитвы православно выражается подчинение епископа Спасителю, как единой Главе Церкви. Тогда же снимается и митра. Митра, заменившая древнее "увясло", напоминавшее носимый в скинии свидения первосвященнический кидар с четверобуквенным начертанием имени Божьего, имеет на себе изображение Слова воплощенного и облагается знаком креста, напоминая о терновом венце Христовом. Снятием митры при чтении Святого Евангелия и совершении тайн выражается покорение Главе Церкви - Христу. Он есть Камень драгоценный, краеугольный, которым украшается чело святителя, по сказанному: положил ecu на главе его венец от камене честна (Пс. 20,4). Облачение, именуемое "саккос", соответствует "эфуду" ветхозаветного первосвященника, прообразовавшему будущую славу Мессии и, по соотношению со Христом, произносятся слова: да возрадуется душа твоя о Господе: оалече 6о тя в ризу спасения. На святителя возлагается и "панагия" с образом Главы Церкви Христа и Его Пречистой Матери как знак епископского достоинства. Эпигонатион (наколенник), или палица, возлагается на епископа при произнесении слов: препояши меч твой по бедре твоей, Силъне! и пр. Это имеет символическое отношение ко Христу и Его победе над смертью и адом; на эпигонатии и изображен крест, знамение этой победы. Жезл епископский есть знак правления паствою и мудрости управления по реченному Господом: будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10, 16). Может быть, поэтому-то на древних посохах архиерейских крест и изображался между двумя змиями. Мантия епископская, хотя и не входящая в состав богослужебного облачения, имеет на себе изображение скрижалей квадратных на раменах с крестными знаками и нисходящими от них струями. Источником поучений епископа будет соединение во Христе Заветов Нового и Ветхого. На мантию ныне перенесены принадлежавшие раньше к саккосу звонцы, подобные бывшим на эфуде ветхозаветного первосященника; таким образом, и внешняя природа служила к возвещению и прославлению Бога первосвященником, чрез бряцание звонцов, подобно тому, как теперь благовест церковный призывает к богослужению. Наконец, трикирий и дикирии, которыми осеняет верующих епископ и которые стоят горящими на престоле, суть символы двух основных истин веры: догмата о пресвятом триединстве и о соединении божеского и человеческого естеств в воплощении.

Дата добавления: 2015-09-05