Странник. Каждый день мимо нас проходят миллионы людей

Каждый день мимо нас проходят миллионы людей. Почему же взгляд вдруг задерживается на одной единственной фигуре? Что привлекло наше внимание? Внешность? Длинные рыжие волосы, короткая стрижка под ёжик, а может, зелёный ирокез? Глаза? Светлые и голубые, словно небо или тёмные, чернее самой ночи?

Ты смотришь на него и понимаешь, что попал. Сердце то замирает, то начинает устраивать сумасшедшие скачки. Почему внезапно осознаёшь, что вот он, самый нужный, родной и близкий?

Я понял это по запаху. Запаху свежей хвои и терпкой смолы, такому редкому в наших безлесых степных широтах. А ещё по широко распахнутым глазам, в которых читалось любопытство и искреннее восхищение, не скрываемое даже толстыми линзами очков.

Он смотрел на меня, не понимая, что я, не задумываясь, могу перегрызть ему горло. Смотрел, будто видел насквозь, выворачивая наизнанку душу. И впервые в жизни мне стало страшно.

Я так старательно хоронил в себе всё человеческое, давно стерев из памяти даже своё собственное имя. Но лишь от одного его взгляда все мои чувства стремительно полезли наружу, словно эти карие глаза приоткрыли забытую дверь, и что-то неведомое вырвалось и разлилось теплом в груди.

Я бежал, не разбирая дороги, преследуемый сладким еловым запахом, ощущая на языке вкус его крови. А на следующий день не смог удержаться от соблазна снова увидеть его.

Рядом с этим наивным и искренним мальчишкой, я был по-настоящему счастлив и становился тем, кем всегда хотел быть, простым беззаботным студентом.

Он, сидя по-турецки, что-то рисовал, а я, положив голову на его бедро, нёс какую-то чушь, легонько щекоча пальцами коленку сквозь драные джинсы. Он заливался звонким смехом и кричал, что боится щекотки, я же вдыхал его одуряющий хвойный запах.

— Наверное, ты просто чувствуешь даммарный лак. Я вчера разлил немного, когда открывал! — улыбался он.

Каждый раз, сломя голову, летя в наш парк, я забывал, что подвергаю его смертельной опасности. Не хочу даже думать, что было бы, узнай кто-нибудь в стае о моей слабости. Я обманывался и верил, что могу управлять судьбой, когда-нибудь уйду из семьи и всегда буду рядом с ним.

В те минуты я забывал, что сын вожака стаи и должен стать достойным преемником.
Отец учил меня жить по принципу: бей первым, не отступай, не показывай слабость. Весь свет провонял людьми, истреблявшими нас. Они превратили мир в отвратительное место, где им лучше всего быть мёртвыми.
А дядя, отвлекая меня, семилетнего ребёнка, сказочкой о великом вожде оборотней Ирдае, незаметно вгонял в вену иглу с очередным экспериментальным препаратом, после которого я или валялся, смотря, как выворачиваются кости, либо не мог сдержать агрессию и крушил всё, что попадалось на пути. Правда, раны на мне затягивались почти мгновенно.

Потом добрый дядя Ильдар предложил занять меня делом. Так я стал играть роль палача, освобождая отца от недовольных порядками в стае и конкурентов по бизнесу.

Впервые убил в пятнадцать лет. Это был какой-то строптивый бизнесмен, не захотевший делиться доходами. Я перерезал ему горло, едва успев отскочить, чтобы не запачкаться брызнувшей кровью.

В стае отец всецело распоряжался жизнью и смертью. Однажды, заподозрив предательство, он до полусмерти избил меня у всех на глазах. Когда я лежал в луже крови на полу своей комнаты, отец подошёл и сказал:
— Знаю, ты не виноват, но теперь предатели обратятся к тебе, полагая, что ты захочешь мне отомстить. Тогда ты убьёшь их.

Так и было. Я перегрыз им глотки. Но в чём-то отец просчитался. Главным предателем был его собственный брат. Я узнал это лишь недавно. Многие из стаи поддержали его, не подозревая, что к власти пришло ещё более страшное чудовище, чем мой отец. Имея право стать вожаком, я позорно бежал, надеясь, стать свободным, но вместо этого стал изгоем и потерял Горя.

Я предал его. А что я мог дать четырнадцатилетнему пацану, взяв с собой? Он должен жить обычной, нормальной жизнью, а не связываться с убийцей.

* * *

Прошло семь лет. Шагая по сосновому бору, в заснеженной Сибири я каждый день, получая какое-то мазохистское удовольствие, вдыхал пьянящий аромат хвои и смолы.
Потом в моей жизни появилась Ирина. Она была одиночкой, без стаи, денег и моральных принципов. Почему мы поженились? Я и сейчас не смогу ответить на этот вопрос. С ней было легко и удобно. Недолго. Затем она начала требовать, чтобы я вернулся и заявил права на стаю. Спустя полтора года мы разошлись.

* * *

Я уехал в столицу. Работал то там, то здесь, не притрагиваясь к оружию уже больше девяти лет. И тут я встретил Валерку. Будучи ещё щенками, мы часто играли вместе и считались закадычными друзьями, но вскоре его отправили учиться заграницу, и наши дороги разошлись.

— Странник! Сколько лет! — крепко обнял он меня и тотчас засыпал вопросами. — Как ты? Где ты?

Мы долго сидели, вспоминали детство. Валерка рассказал последние новости из стаи. Судя по всему, Ильдар готовился к чему-то грандиозному, но подробности держались в секрете. В последнее время он заинтересовался археологией и гонял всех по степи и горным пещерам...

— Дядя всегда был повёрнут на поиске древних сокровищ! — усмехнулся я.

— А ты в них не веришь?

— Я уже ни во что не верю.

— Жаль, а я вот верю в тебя! — произнёс Валерка, заставив вздрогнуть.

Он смотрел на меня такими же, как у Горя карими глазами, и вдруг поцеловал.

— Зачем, Валер? — отстранившись, прохрипел я.

— Позволь быть рядом, ладно? — ответил он и прижался ко мне.

Я кивнул. Он остался. На три года. Всё делали вместе, и Валерка не давал мне скучать. Спасибо ему за те, близкие к счастью мгновенья, когда мы преследуя лося, мчались по лесу, втаскивали на двенадцатый этаж зачем-то купленный шкаф, а не найдя нож пилили колбасу топором.

Но почти каждую ночь мне снился темноволосый паренёк, увлечённо рисующий что-то в потрёпанном альбоме.
И в этот раз тоже. Стараясь не шуметь, я выбирался из сонных объятий Валерки, вышел на балкон и закурил. Наблюдая, как падает пепел, я почувствовал, как на плечи опустились тёплые руки друга.

— Разбудил? — спросил не поворачиваясь.

— Скажи, кто там? — дотронулся он до левой стороны моей груди. — Там ведь кто-то есть.

— Валер, я ничего тебе не обещал.

— Знаю, — тихо ответил он и поцеловал в шею.

Умелыми руками, рисуя по телу узоры, Валерка опустился на колени, заставляя дыхание участиться.
Я вынул изо рта сигарету и прижал дымящийся конец к ладони. Странно, но я не почувствовал боли. Схватив Валерку за волосы, я рывком поднял его и, кусая до крови, впился в губы. Дотащил к кровати, швырнул на живот, резко вошёл. Я вгрызался в спину, оставляя кровавые следы. Он смеялся и позволял мне быть бешеным, сошедшим с ума зверем.

Утром он ушёл.
— Я не могу так, Странник. Ты не живой. Мой номер знаешь, звони. Отвечу в любое время.
Он позвонил сам. Рассказал о планах Ильдара, его участии в убийстве отца. И в моём сердце разгорелась забытая жажда мести. Мести за нелюбимого, но всё же отца, за сломанную жизнь, за невозможность быть с моим Горем.

Я вернулся. Медленно и осторожно я подбирался к Ильдару, незаметно прощупывая, кто в нужный момент перейдёт на мою сторону.
Но увидев Ильдара, я не смог сдержаться и, не рассчитав силы, бросился на него. В той драке меня сильно потрепали. Бредя по ночному городу, и зажимая распоротые на груди раны, я почувствовал знакомый хвойный аромат. Сквозь затуманенное сознание, положившись на инстинкты, я шёл на запах, сбиваясь и находя его вновь.

Дверь. Встревоженный голос:
— Кто?
— Я, — только и смог выдавить из себя и мгновенно отключился.

Пришёл в себя уже в его постели. Он что-то говорил, спрашивал, но что я мог ответить? Что испугался и бросил? Мне нет оправдания. Прикрыв глаза, я тайком следил за ним. Как будто не было тех двенадцати лет. Те же растрёпанные волосы, курносый нос, карие глаза с обидой сверкали из-за стёкол. Такой красивый, родной, близкий и в то же время далёкий. Случайно взгляд упал на небрежно прибитую к стене картину. Это я? Значит, он всё это время помнил обо мне?

Ушёл до рассвета. Меня могли выследить. Как я вообще додумался прийти к нему? Собирал в пакет окровавленные бинты, рваную одежду, натянул его джинсы. Открыл все бутылки с растворителями и тюбики с красками. Они должны перебить мой запах.

Последний взгляд на него. Невыносимо вновь уходить. В последний раз вдохнув еловый аромат, я захлопнул дверь.

* * *

Раскопки. Я следовал за Ильдаром по пятам. Дядя вне себя. Археологи приехали, когда он был почти у цели.
Кажется, судьба смеётся надо мной, я опять столкнулся с ним. Не мог себя контролировать, и здесь, на кургане простился с остатками разума. Мой. Только мой.

* * *

Пожар. Я бежал, почти не касаясь лапами земли. Вот и его палатка. Она вся в огне. Крики. Паника. Запах палёного мяса. Я рычал и выл от раздиравшей сердце боли. Это не он. Не его тело. Понёсся к нему домой. Кинулся на дверь и просто вынес её с петель. Он удивлённо смотрел на меня, а с мокрых волос падали капли. Всё. Больше я его не потеряю. Не отпущу от себя ни на шаг.

* * *

И вот мы поссорились. В первый раз. Прости, я опять всё делаю не так.

Паника. Земля ушла из-под ног. Перед глазами всё расплывалось. Оглушающая толпа. Сотни запахов, но родного и хвойного нигде нет. Ощущение какого-то полусна. Следы Валерки и Горя терялись в потоке машин и людей. Нервно пошарив по карманам в поисках сигарет, я наткнулся на амулет. Когда только успел, малыш? Ну что же, козырь в рукаве, благодаря тебе, Горь, у меня есть. Посмотрим, кто кого.

На моей стороне около двадцати оборотней. Немного, но это всё что есть. Я надеялся, что легенда просто выдумка и тогда есть шанс сыграть на всеобщем недовольстве.

Час пробил. Входим с Валеркой в пещеру, оставив остальных во главе с Глебом, бывшем телохранителем отца, страховать снаружи. По сигналу они снимут охрану и ворвутся внутрь.

Я старался казаться абсолютно спокойным, но всё хладнокровие вмиг испарилось, когда увидел его окровавленное лицо. На миг мне показалось, что опоздал. Но он вдруг зашевелился и крикнул: «Предатель!».
Кто, я? Мысли проносились со скоростью света. Валерка! Я отправил бывшего друга в нокаут. Разберусь с этой тварью позже…

Ильдар поднял нож. Я бросил ему амулет. Он поймал его, сжал в кулаке, а второй рукой нанёс удар. Ильдар вонзил нож в малыша, а я почувствовал его остриё, будто оно пронзило моё сердце.
Убить. Разорвать. Уничтожить.

Перекинулся уже в прыжке и вгрызся ему в глотку. В тот же миг Ирина кинулась к Горю и столкнула в воду. Он ещё держался на поверхности, а эта сука навела пистолет. Но на неё, сбив с ног, налетел Валерка, и они клубком покатились по земле.
За кого ты теперь, бывший друг?

Ильдар хрипел и захлёбывался кровью. Последний раз выгнулся в судорогах и затих.
Ты всё ещё на поверхности. Борись, малыш, я сейчас!

Я бросился к нему, но путь преградили сразу четверо прихвостней Ильдара. Меня уже не остановить. Я чувствовал только злость и ненависть.
Вгрызаясь в глотки и ломая кости, я искал взглядом Горя. Его нет...

Только бы успеть. Только бы успеть. Сколько человек может провести под водой? Минуту? Полторы? Судя по всему, в источнике вода ледяная. Холод замедляет обмен веществ, позволяя мозгу находиться без кислорода дольше пяти минут. Время ещё есть.

Сквозь хруст костей и удары, я мысленно отсчитывал секунды:

1, 2, 3, 4, 5…

Рычание и крики сзади. Видимо, подоспел Глеб с ребятами. Бороться все будут насмерть.

…27, 28, 29…

Краем глаза заметил окровавленную морду Валерки, дравшегося с Ириной.

…56, 57, 58...

Наконец, вырвавшись, бросился в воду. Действительно, ледяная!

…73, 74, 75…

Нырнул. Вода слишком мутная, ничего не видно.

…129, 130, 131…

Какая же здесь глубина? Я не чувствовал дна. Воздуха не хватило, пришлось вынырнуть, перекинуться и уже человеком вновь погрузиться в воду.

…164, 165, 166...

Умру, захлебнувшись, но не всплыву без тебя!

…220, 221, 222…

223 — это уже почти четыре минуты. Ну, же, малыш, где ты? Пытался я хоть что-то разглядеть в чёрной воде.

…327, 328, 329…

Неужели? Мне казалось или, правда, слева едва различимый силуэт? Подплыл и крепко схватил безжизненное тело. Ещё чуть-чуть…

…352, 353, 354…

Воздух кончался, я неосознанно вдыхал, и лёгкие заполнялись водой. Я крепче прижал тебя к себе. В груди всё горело. Ещё немного…

363 … сквозь толщу воды уже виднелся свет… Кто-то схватил меня и вытянул на берег.

Я откашлялся. В ушах всё ещё звенело, когда я подполз к Горю. Страшная рана на груди. Валерка пытался перетянуть её. Он со страхом смотрел на меня. Потом, всё потом. Я убью тебя позже.
Для меня сейчас ничего не существовало кроме Горя.

Пульс… Он не дышал.
Запрокинул ему голову, поддерживая за шею, другой рукой плотно закрыл нос… Вдохнул в рот воздух.
Ещё раз.
Ну, давай же!

Проверил пульс на шее, его нет… Тогда массаж сердца, да? Ударил кулаком… Так, руки на два пальца выше грудины…
Раз, два, три…
Живи! Живи! Только живи!

Наконец, он вздрогнул и закашлялся, изо рта, смешиваясь с кровью, полилась вода.

— Странник, — он хрипел и близоруко щурился. — А где мои очки?

— Саша. Меня зовут Саша, — едва слышно прошептал я.

*Сплин «Звери»

Глава 11. "Нет вестей с небес"

Нет вестей с небес, да в моём стакане
Водка жизни, боль, да на сердце шрам.
Сколь ещё снести колотых, нежданных
Я смогу покуда душу не продам.

Если слышишь ты песню эту друже,
Молча пятьдесят опрокинь со мной…

К чёрту ту весну, нахер это небо,
Если волчий вой рвётся изнутри
И стучат в груди, захлопываясь двери
К пропасти в дороге попутчиков не жди…

Не горюй братан, не горюй сестричка
Что радости огонь в нас перегорел
Нам сиянье звёзд светит ярче солнца
Всё чего прошу я, взять никто не смел…*

Дата добавления: 2015-09-05