Из «Курса русской истории» В.О.Ключевского

Пользуясь своими средствами и расчетливой фамильной политикой, московские князья в XIV в. постепенно сами выступали из положения бесправных удельных князей. Младшие, но богатые, эти князья предприняли смелую борьбу со старшими родичами за великокняжеский стол. Главными их соперниками были князья тверские, старшие их родичи. Действуя во имя силы, а не права, московские князья долго не имели успеха.
Князь Юрий Московский оспаривал великое княжение у своего двоюродного дяди Михаила Тверского и погубил в Орде своего соперника, но потом сам сложил свою голову, убитый сыном Михаила. Однако окончательное торжество осталось за Москвою, потому что средства боровшихся сторон были неравны. На стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства юридические и нравственные; на стороне московских были деньги и уменье пользоваться обстоятельствами, средства материальные и практические, а тогда Русь переживала время, когда последние средства были действительнее первых.
Князья тверские никак не могли понять истинного положения дел и в начале XIV в. всё еще считали возможной борьбу с татарами. Другой сын Михаила Тверского, Александр, призывал свою братию, русских князей, «друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, оборонять Русскую землю и всех православных христиан». Так отвечал он на увещание русских князей покориться татарам, когда изгнанником укрывался в Пскове после того, как в 1327 г., не вытерпев татарских насилий, он со всем городом Тверью поднялся на татар и истребил находившееся тогда в Твери татарское посольство.
Московские князья иначе смотрели на положение дел. Они пока вовсе не думали о борьбе с татарами; видя, что на Орду гораздо выгоднее действовать «смиренной мудростью», т.е. угодничеством и деньгами, чем оружием, они усердно ухаживали за ханом и сделали его орудием своих замыслов. Никто из князей чаще Калиты не ездил на поклон к хану, и там он был всегда желанным гостем, потому что приезжал туда не с пустыми руками. В Орде привыкли уже думать, что, когда приедет московский князь, будет «многое злато и серебро» и у великого хана-царя, и у его ханш, и у всех именитых мурз Золотой орды. Благодаря тому московский князь, по генеалогии младший среди своей братии, добился старшего великокняжеского стола.
Хан поручил Калите наказать тверского князя за восстание. Тот исправно исполнил поручение: под его предводительством татары разорили Тверское княжество «и просто реши, — добавляет летопись, — всю землю Русскую положиша пусту», не тронув, конечно, Москвы. В награду за это Калита в 1328 г. получил великокняжеский стол, который с тех пор уже не выходил из-под московского князя.
Приобретение великокняжеского стола московским князем сопровождалось двумя важными последствиями для Руси, из коих одно можно назвать нравственным, другое — политическим. Нравственное состояло в том, что московский удельный владелец, став великим князем, первый начал выводить русское население из того уныния и оцепенения, в какое повергли его внешние несчастия. Образцовый устроитель своего удела, умевший водворить в нем общественную безопасность и тишину, московский князь, получив звание великого, дал почувствовать выгоды своей политики и другим частям Северо-Восточной Руси.
Летописец отмечает, что с тех пор, как московский князь получил от хана великокняжеское звание, Северная Русь начала отдыхать от постоянных татарских погромов. Рассказывая о возвращении Калиты от хана в 1328 г. с пожалованием, летописец прибавляет: «Бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на сорок лет, и престаша татаровы воевати землю Русскую».
Время с 1328 по 1368 гг., когда впервые напал на Северо-Восточную Русь Ольгерд Литовский1, считалось порою отдыха для населения этой Руси, которое за то благодарило Москву. В эти спокойные годы успели народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления детства не привили безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и вышли на Куликово поле.
Политическое следствие приобретения московским князем великого княжения состояло в том, что московский князь, став великим, первый начал выводить Северную Русь из состояния политического раздробления. Вокруг Москвы со времени великого княжения Калиты образуется княжеский союз, руководимый самим московским князем.
Сначала этот союз был финансовый и подневольный. Поручение собирать ордынскую дань со многих, если не со всех, князей получил Иван Данилович, когда стал великим князем владимирским. Это полномочие послужило могучим орудием политического объединения удельной Руси. Не охотник и не мастер бить свою братию мечом, московский князь получил возможность бить ее рублем. Простой ответственный приказчик хана по сбору и доставке дани, московский князь сделан был потом полномочным руководителем и судьей русских князей.
Когда дети Калиты по смерти отца в 1341 г. явились к хану Узбеку, тот встретил их с честью и любовью. Старшему сыну, Семену, назначенному великим князем, даны были «под руку» все князья русские. По смерти Семена в 1353 г. его брат Иван получил от хана вместе с великокняжеским званием и судебную власть над всеми князьями Северной Руси.
В княжение Иванова сына Дмитрия этот княжеский союз с Москвою во главе еще более расширился и укрепился, получив национальное значение. Когда при Дмитрии возобновилась борьба с Тверью, тверской князь Михаил Александрович искал себе опоры в Литве и даже в Орде, чем погубил популярность, какой дотоле пользовались тверские князья в Северной Руси. Когда в 1357 г. московский князь шел на Тверь, к его полкам присоединились 19 князей. Они сердились на тверского князя за то, что он неоднократно наводил на Русь Литву и соединился даже с поганым Мамаем. Наконец, почти вся Северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и одержала под московскими знаменами первую народную победу. Это сообщило московскому князю значение национального вождя Северной Руси в борьбе с внешними врагами.
Так Орда стала слепым орудием, с помощью которого создавалась политическая и народная сила, направившаяся против нее же. <…>
Татарский разгром надолго, на весь XIII век, поверг народное хозяйство Северной Руси в страшный хаос. Но в XIV в. расстроенные отношения здесь начали улаживаться, народное хозяйство стало приходить в некоторый порядок. С тех пор и московские князья, начав свое дело беззастенчивыми хищниками, продолжают его мирными хозяевами, скопидомными, домовитыми устроителями своего удела, заботятся о водворении в нем прочного порядка, заселяют его промышленными и рабочими людьми, которых перезывают к себе из чужих княжеств, толпами покупают в Орде русских пленников и на льготных условиях сажают тех и других на своих московских пустошах, строят деревни, села, слободы.
С XIV в. можем следить за ходом этого хозяйственного домостроительства московских князей по длинному ряду из духовных грамот, начинающемуся двумя завещаниями третьего московского князя из Александрова племени Ивана Калиты. Эти грамоты объясняют нам, почему к половине XV в. в Северной Руси привыкли смотреть на московского князя как на образцового хозяина, на Московское княжество — как на самый благоустроенный удел.
Следы этого взгляда находим в одном памятнике половины XV в. Это сухой генеалогический перечень русских князей, начиная от Рюрика. Здесь, между прочим, читаем, что Всеволод Большое Гнездо родил Ярослава, Ярослав родил Александра Великого, Храброго, Александр — Даниила, а Даниил — Ивана Калиту, и «иже исправи землю Русскую от татей». Итак, северное русское общество считало Ивана Калиту правителем, умевшим очистить свою землю от воров, водворить в ней общественную безопасность.
Навстречу этому взгляду идут указания с другой стороны. В приписке из одной рукописи, писанной в Москве в конце княжения Ивана Калиты, читаем хвалу правдолюбию этого князя, давшего Русской земле «тишину велию и правый суд». Канонист А.С.Павлов приписывает тому же князю введение в действие Земледельческого закона, византийского земско-полицейского и уголовного устава, составленного, как предполагают, императорами-иконоборцами в VIII в. Если так, то можно думать, что Иван Калита особенно заботился об устройстве сельского населения в своих владениях.
Так благодаря своему генеалогическому положению, чувствуя себя наиболее бесправным князем среди родичей, московский удельный владетель рано выработал себе образ действий, который держался не на преданиях старины, а на расчетливом соображении обстоятельств текущей минуты.
Пользуясь своими средствами, московские князья постепенно выводили свое княжество из первоначальных его пределов. <...>
В первой духовной2 князя Ивана Калиты, написанной в 1327 г., перечислены все его вотчинные владения. Они состояли из пяти или семи городов с уездами. То были: Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж, если только эти две последние волости были тогда городами (Переяславль не упомянут в грамоте). В этих уездах находились 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Вот весь удел Калиты, когда он стал великим князем. Но в руках его были обильные материальные средства, которые он и пустил в выгодный оборот. Земли в то время были дешевы, и московские князья скупали их у частных лиц и у церковных учреждений, у митрополита, у монастырей.
Покупая села и деревни в чужих уделах, Иван Калита купил целых три удельных города с округами — Белозерск, Галич и Углич...
В каждой следующей московской духовной грамоте перечисляются новоприобретенные земли... При Калите и его сыновьях земельные приобретения совершались путем частных полюбовных сделок, обыкновенно прикупами.
С конца XIV в.... в беспорядочном расширении московской территории становится заметен некоторый план, может быть, сам собой сложившийся...
Московские земли расширялись, точнее, Москва становится собирателем русских земель...

Ключевский В.О. Сочинения. М., 1988. Т. 2. С. 14—22.

Примечания

1 В XIV в. Великое княжество Литовское достигает своего расцвета, его территория расширяется далеко за пределы собственно литовских земель за счет присоединения западнорусских княжеств, территории современных Украины и Белоруссии. При князе Ольгерде (1345—1377), сыне Гедимина, в состав литовских владений включаются Волынь, Черниговские (Северские) земли, частично Смоленские. Поддерживая тверских князей в их борьбе с Москвой, Ольгерд трижды (в 1368, 1370 и 1372 гг.) подходил к Москве, но город взять не смог.
2 Духовная (грамота) — завещание.

Из статьи В.А.Кучкина «Иван Калита»

Иван I Калита (до 1296 — 31.3.1340, Москва). Великий князь московский (с 1325 г.) и великий князь владимирский (с 1328 г.), второй сын князя Даниила Александровича. В правление князя Юрия Даниловича владел, по-видимому, Коломенским уделом. Оказав помощь Орде в подавлении тверского восстания (1327), получил от хана Узбека ярлык на часть территории (Кострома) Владимирского великого княжества и право княжить в Новгороде. В 1332 г. под власть Ивана I Калиты от князя Александра Васильевича перешла основная часть территории великого княжества (Владимир, Боголюбово, Ярополя, Переяславль-Залесский, Нижний Новгород, Городец-Радилов), а также великокняжеские владения в Вологде, Торжке, Волоке Ламском.
Стремясь закрепиться на территории великого княжества, купил и обменял там более 10 сел. Временно возглавлял Белозерское, Угличское и Галицкое княжества. Значительно пополнил свою казну (отсюда прозвище Калита — кошель, сумка, мешок). Добился с помощью Узбека устранения своих соперников, в том числе великого князя тверского Александра Михайловича.
Однако Орда не вполне доверяла Ивану I Калите и препятствовала закреплению за ним ряда территорий (Белозерское княжество, Нижний Новгород и др.). Усилению влияния Ивана I Калиты на русских землях способствовал переход в Москву из Владимира митрополита Петра (1325). О заинтересованности в поддержке Церкви свидетельствуют и вклады Ивана I Калиты в центры всех русских епархий, предусмотренные в его завещаниях (1336 и 1339 гг.). Иван I Калита построил дубовый Кремль (1339—1340), каменные Успенский и Архангельский соборы и ряд других церквей в Москве.
Приобретая в собственность села вне Московского княжества, распространяя власть (хотя и без права передачи сыновьям) на другие русские княжества, Иван I Калита создавал экономические и юридические предпосылки для территориального роста Московского великого княжества, его первенствующего положения среди других русских княжеств.

Кучкин В.А. Иван Калита // История России
с древнейших времен до 1917 года: Энциклопедия.
М., 1996. Т. 2. С. 303.

Из работы М.Н.Тихомирова «Москва — столица Московского великого княжества»

Московские великие князья заботились об охране волжского пути от новгородских ушкуйников, грабивших на Волге не только татар, но и московских гостей. Дмитрий Донской пытался даже утвердить свое господство на среднем течении Волги. Его войска в 1377 г. осаждали Великие Булгары и принудили булгарских князей посадить у себя русских таможенников.
С другой стороны, и татарские купцы вели крупные торговые и денежные операции с московскими торговыми кругами. В договорной грамоте Василия Темного с Юрием Галицким 1433 г. названы Розен-Хозя и Абип — ордынские купцы, у которых великий князь занял под «кабалы» деньги для оплаты расходов в Орде во время тяжбы с Юрием за великое княжение. Упоминается в Москве и «арменин» Авраам, который был виновником большого пожара в 1390 г. На большой волжской дороге армяне, осевшие в большом числе в булгарских городах, вели значительную торговлю.
В XIV—XV вв. крупное международное значение получил путь по Дону, который установился не позднее конца XIII в., когда Переяславль Рязанский впервые начинает упоминаться в наших источниках...
Для торговли Северо-Восточной Руси со Средиземноморьем особенно важное значение имела Москва, куда из Переяславля Рязанского шла прямая дорога Окой и Москвой-рекой. Именно от Москвы начиналась громадная по протяжению водная дорога на юг, к берегам Азовского и Черного морей, конечным пунктом которой был Константинополь, где существовала постоянная русская колония поблизости от церкви Иоанна Продрома (Предтечи)...
С первой половины XV в., когда турки стали всё более теснить Византийскую империю, падает значение Донского пути и усиливается московская торговля с Западной Европой. Важнейшим товаром, приходившим из западных стран, было сукно; поэтому наряду с гостями-сурожанами в Москве выделились гости-суконники, или просто суконники, торговавшие западноевропейскими сукнами.
Сношения с Западом происходили по сухопутным дорогам — Тверской и Волоцкой на Тверь и Новгород, Можайской — на Смоленск.
Из Пермской земли и северного Приуралья москвичи получали от местных жителей меха...
Дорогие меха не только имели спрос в самой Москве, но и направлялись за границу: их посылали в Орду, «в Царьгород, и в Немцы, и в Литву, и прочаа грады и страны, и в дальняа языки»...
Иван Калита посылал свои ватаги на побережье Ледовитого океана и в Печорский край за соколами; туда же стремились пробиться за ловчими птицами и итальянские купцы. В XIV в. Печора была пожалована Андрею Фрязину, «как было за его дядею за Матфеем Фрязином». Появление этих итальянцев на далекой Печоре было связано с торговлей ловчими птицами, в которой Москве принадлежала ведущая роль.
Развитием ремесла и торговли с Севером и Западом объясняется быстрый рост города Дмитрова, сделавшегося северным портом Москвы... От него начинался судовой ход по Яхроме, Сестре и Дубне к Волге... От устья Дубны водный путь разделялся: по Волге можно было подняться к Твери, непосредственно связанной с Новгородом, или спуститься к устьям Мологи и Шексны, подняться по Шексне к Белоозеру и оттуда добраться до Вологды.
Дорога на Вологду связывала Москву с великим северным путем по Сухоне, Северной Двине и ее большому притоку Вычегде. Этим путем ходили московские купцы в Двинскую землю, где во время войны с Московским княжеством в 1398 г. новгородцы обложили контрибуцией застигнутых ими гостей московского великого князя.
Большую роль в отношениях Москвы как центра Руси играла Тверь, ставшая в эти годы крупным ремесленным и торговым городом, куда стремилось много приезжих «гостей».
На обоих направлениях, на Тверь и на Белоозеро—Вологду, находились таможенные заставы и мыты, где собирали пошлины с проходивших товаров. Мыты были устроены в Дмитрове, на устье Дубны, в Угличе, на устьях Мологи и Шексны.
Через Дмитров шли товары в Москву с Севера, преимущественно соль и рыба. Водный путь от Дмитрова до Белоозера считался столь удобным, что им пользовались великие княгини, спасавшиеся на судах в Белоозеро или в Тверь от ожидаемого нападения татар.
Москва постепенно превращалась в крупнейшей ремесленный и торговый центр Северо-Восточной Руси, во многом этому способствовала ее связь с Тверью, хотя в эти годы связь Москвы с отдельными русскими областями была еще недостаточной...
Княжение Ивана Калиты (1325—1340) было отмечено его решительной победой над тверскими князьями. В 1327 г. Иван Данилович по требованию золотоордынского хана Узбека разгромил Тверь. Но Калита не только выполнял волю хана, он сумел превратить хана Золотой орды в послушное орудие в своих руках, при помощи которого он устранял своих опасных соперников и подчинял себе удельных князей. Эта политика Калиты имела громадное значение для дальнейшего объединения русских земель вокруг Москвы. Позднейший летописец отметил, что при нем наступила «тишина велика на 40 лет и престаша погании воевати Русскую землю и заклати христиан, и отдохнувша и погинуша христиане от великиа истомы и многыа тягости»...
Так Тверь стала сначала «послужным», а затем и одним из важных торгово-ремесленных партнеров Москвы.

Тихомиров М.Н. Москва — столица Московского великого княжества.
XIV в. — вторая половина XV в. // История Москвы.
Период феодализма. XII—XVII вв. М., 1952. Т. I. С. 33—40.

---

Дата добавления: 2015-09-05