Среда, 21 ноября

Я всё утро читала дневник, но всё равно не прочитала его полностью. Одни страницы я пропускала, другие - читала снова и снова, пытаясь понять. А сейчас я в спальне, сижу в нише окна и пишу. Телефон лежит на коленях. Почему же мне так тяжело набрать номер Клэр? Всего лишь нейронные импульсы, да мышечные сокращения. Вот и всё. Ничего трудного. Ничего сложного. И всё же взять ручку и написать об этом куда легче.

Этим утром я зашла на кухню и подумала, что моя жизнь стоит на зыбучем песке. Он смещается ото дня ко дню. То, что я думала, что знаю, неправильно, события моей жизни, данные обо мне, часть уже давным-давно минувших дней. Я читаю всю эту историю, словно выдумку.

Доктор Нэш, Бен, Адам и теперь ещё Клэр. Они существуют, но как тени в темноте. Как незнакомцы, они пересекают мою жизнь, вместе и порознь. Неуловимые, эфирные, как призраки. И не только они. Всё. Это всё выдумано. Создано из пустоты. Я отчаянно ищу твёрдую почву, что-нибудь реальное, что-нибудь, что не исчезнет, пока я сплю. Мне нужен якорь.

Я открыла крышку мусорного ведра. Тепло поднялось от него, тепло разложения и распада. Послышался едва уловимый запах. Сладкий, болезненный запах гниющей еды. Я увидела газету, в которой была разгадана часть кроссворда, один чайный пакетик, который стал коричневым после заваривания.

Я задержала дыхание и опустилась на колени.

В газеты были завёрнуты фарфоровые черепки, осколки, белая пыль и завязанный пакет. Я выудила его, подумав о грязных подгузниках, и решила раскрыть его позже, если будет нужно. Под газетой лежали картофельные очистки и почти пустая пластиковая бутылка из- под кетчупа. Я отодвинула их в сторону. Яичная скорлупа от четырёх - пяти яиц и горстка луковой шелухи. Остатки красного перца без семян и полу гнилой крупный гриб.

Удовлетворённая, я сложила мусор обратно в ведро и закрыла его. Это правда. Вчера я ела омлет. И тарелка была разбита.

Я посмотрела в холодильнике. Две свиные отбивные лежали на пластмассовом подносе.

В прихожей у лестницы стояли домашние туфли Бена.

Всё был в точности, как я описала в дневнике. Я не выдумала это. Всё правда.

И это значит, что номер принадлежит Клэр. Доктор Нэш действительно звонил мне. Бен и я в разводе.

Я хочу позвонить доктору Нэшу. Я хочу спросить его, что делать или лучше, попросить его сделать это за меня. Но сколько же ещё я буду гостем в своей собственной жизни? Сколько можно быть пассивной? Мне нужно начать контролировать свою жизнь. Мне пришло в голову, что я не увижу доктора Нэша больше после того, как я рассказала ему о своих чувствах, смятении, но я не дала этой мысли укорениться.

В любом случае мне придётся самой разговаривать с Клэр.

Но о чём мы будем разговаривать? Кажется, нам о стольком нужно поговорить, и в тоже время - не о чем. Нас связывает целая история жизни, но она мне неизвестна.

Я вспомнила, что доктор Нэш сказал мне о том, почему мы с Беном разошлись: "Это каким-то образом связано с Клэр."

В этом есть смысл. Несколько лет назад, когда я нуждалась в нём больше всего, но не

понимала ничего, мой муж развёлся со мной, а теперь, когда мы снова вместе, он говорит мне, что моя лучшая подруга переехала на другой конец света ещё до того, как всё это со мной случилось.

Поэтому я не могу позвонить ей? Потому что я боюсь, что она может скрывать больше, чем я даже начала себе представлять? Поэтому Бен мало заинтересован в том, чтобы я вспомнила больше? Именно поэтому он внушает мне, что попытки лечения бесполезны? Ведь таким образом я никогда не смогу связать воспоминания и никогда не узнаю, что случилось? Я не могу представить, чтобы кто-нибудь был способен сделать такое, не говоря уже о нём. Это нелепо.

Я вспомнила о том, что доктор Нэш рассказывал мне о моей жизни в больнице: "Ты утверждала, что врачи в сговоре против тебя. У тебя появились признаки паранойи". Я задумалась, а что если это опять повторяется.

Неожиданно на меня нахлынуло воспоминание, как яростная вспышка, которая поднялась из пустоты моего прошлого и заставила вновь вернуться туда, а потом так же быстро исчезла.

Клэр и я на ещё одной вечеринке.

- Крис, - сказала она. - Знаешь, это так раздражает! Все просто зациклены на сексе. Это всего лишь животное совокупление, понимаешь? Сколько бы мы ни плясали вокруг него, сколько бы ни рядили в разные одежды, как будто он нечто другое. Но секс не более чем животное совокупление.

Возможно ли, что пока я была в своём собственном аду Клэр и Бен нашли утешение друг в друге?

Я посмотрела вниз. На моих коленях лежал молчащий телефон. Я даже не знаю, куда Бен направляется, когда с утра уходит из дома, и где он может останавливаться по пути домой.Он может останавливаться где угодно. И у меня нет возможности выстроить свои подозрения и связать факты. Даже если в один день я обнаружила Клэр и Бена в постели, на следующий - я забуду, что видела. Я идеальный персонаж для обмана. Возможно, они до сих пор встречаются. Возможно, я уже случайно заставала их вместе, но забыла.

Я подумала об этом и всё же, не знаю, почему, но я знала, что это не так. Я доверяю Бену, и в то же самое время не доверяю. Ведь вполне возможно одновременно иметь две противоположные точки зрения, склоняясь то к одной, то к другой.

Но почему он лжёт? "Он просто думает, что поступает правильно, - продолжаю говорить себе. - Он защищает тебя. Скрывает от тебя то, что тебе не нужно знать".

Конечно же, я набрала номер. У меня не было никакого выбора. Некоторое время раздавался звонок, потом послышался щелчок и голос:

- Привет. Пожалуйста, оставьте сообщение. Я сразу узнала голос. Клэр. Несомненно.

Я оставила ей сообщение: "Пожалуйста, перезвони мне. Это Кристина".

Я спустилась вниз. Я сделала всё, что могла. Я ждала. Час превратился в два. Сначала я читала дневник, а потом, поскольку она так и не позвонила, я сделала сэндвич и съела его в гостиной.

Когда я была на кухне, вытирая рабочую поверхность, сметая крошки в ладонь и уже собираясь выкинуть их в раковину, раздался звонок в дверь. Шум напугал меня. Я положила губку, вытерла руки вафельным полотенцем, которое висело на ручке плиты и пошла посмотреть, кто это.

Сквозь матовое стекло я увидела очертания мужчины. Не в униформе, а скорее в костюме и галстуке. "Бен?" - подумала я прежде, чем поняла, что он всё ещё на работе. Я открыла дверь.

Это был доктор Нэш. Отчасти я и так знала, что это не может быть никто другой, но отчасти, хоть я и читала о нём сегодня с утра, я не могла представить себе его, но я узнала его. А ведь мой муж так и остался для меня незнакомым, даже тогда, когда сказал, кто он.

Его волосы были короткими, галстук распущен и неопрятный, джемпер под курткой не подходил ему. Должно быть, он увидел удивление на моём лице.

- Кристина? - сказал он.

- Да.

Я немного приоткрыла дверь.

- Это я. Эд. Эд Нэш. Доктор Нэш.

- Я знаю. Я...

- Ты читала дневник?

- Да, но...

- С тобой всё нормально?

- Да. Всё в порядке. Он понизил голос:

- Бен дома?

- Нет. Его нет. Я просто не ожидала тебя увидеть. Разве мы договаривались встретиться? Он помедлил всего лишь мгновение, даже долю секунды, но этого было достаточно, чтобы нарушить нашу беседу. Мы не договаривались о встрече, я знала это. Или, по крайней

мере, я не написала об этом.

- Да, - сказал он. - Разве ты не записала?

Я ничего не ответила. Мы стояли на пороге дома, о котором я до сих пор не думаю, как о своём, глядя друг на друга.

- Можно войти? - спросил он.

Я ответила не сразу, потому что не была уверена, хочу ли приглашать его. Почему-то это казалось неправильным. Предательством. Но чего? Доверия Бена? Не знаю, имеет ли оно для меня значение после всей его лжи. Лжи, о которой я читала почти всё утро.

- Да, - ответила я и открыла дверь. Он кивнул, вошёл в дом и посмотрел по сторонам.

Я взяла его куртку и повесила на вешалку рядом с дождевиком, который, как я предположила, был мой.

- Сюда, - сказала я, указывая в сторону гостиной.

Я приготовила нам напитки, отдала один ему, а свой поставила напротив. Он ничего не говорил, тогда я сделал маленький глоток, ожидая, что он сделает то же самое. Он поставил свою чашку на кофейный столик между нами.

- Ты не помнишь, что просила меня зайти?

- Нет. Когда?

От его ответа у меня по коже побежали мурашки:

- Этим утром. Когда я звонил, чтобы сказать, где найти дневник.

Я не помнила ничего о его звонке сегодня утром, и до сих пор не могу вспомнить, даже сейчас, когда он ушёл. Я подумал и о других описанных мной случаях. Дыне, которою я не могла вспомнить, что заказывала. Пироге, который не просила.

- Я не помню, - сказала я, и паника начала нарастать во мне.

Беспокойство промелькнуло на его лице.

- Ты вообще сегодня спала? Не дремала, а именно спала?

- Нет. Нет. Вообще, нет. Я просто не могу вспомнить. Когда это было? Когда?

- Кристина, успокойся. Возможно, в этом нет ничего страшного.

- Но что если... Я не...

- Кристина, пожалуйста. Это ещё ничего не значит. Ты просто забыла, вот и всё.

Временами все забывают что-нибудь.

- Но целый разговор? Это, должно быть, было всего лишь пару часов назад!

- Да, - сказал он. Он говорил мягко, пытаясь успокоить меня, но не двигался с места. - Но ты через многое прошла. Твоя память всегда была переменчивая. Если ты забыла одно событие, ещё не значит, что тебе хуже, что тебе не будет снова лучше.

Я кивнула, отчаянно стараясь поверить ему.

- Ты просила меня быть здесь, потому что хотела поговорить с Клэр, но не была уверена, что сможешь. И ещё ты хотела, чтобы я от твоего имени поговорил с Беном.

- Я этого хотела?

- Да. Ты сказала, что не сможешь сделать это сама.

Я посмотрела на него, подумала обо всё, что написала. Я поняла, что не верю ему. Должно быть, я сама нашла свой дневник. Я не просила приходить его. Я не хотела, чтобы он разговаривал с Беном. Почему бы я вообще могла такое захотеть, если я решила ничего не говорить Бену? И зачем бы я сказала ему, что он нужен мне, чтобы поговорить с Клэр, если я сама уже позвонила ей и оставила сообщение?

Он лжёт. Я задумалась, может ли быть ещё какая-нибудь причина, почему он здесь. Что- то, о чём он не может сказать. У меня нет памяти, но я не тупая.

- Зачем на самом деле ты здесь? - спросила я.

Он заёрзал на стуле. Возможно, он просто хотел увидеть место, где я живу. Или, возможно, увидеть меня ещё раз прежде, чем я поговорю с Беном.

- Ты беспокоишься, что Бен не позволит нам видеться, когда я ему всё расскажу?

Мне пришла в голову ещё одна мысль. А вдруг он вообще не пишет никакую научную работу. Может быть, есть другие причины, почему он хочет проводить со мной столько времени. Я выкинула эту мысль из головы.

- Нет. Вовсе, нет. Я пришёл, потому что ты меня просила. Кроме того, ты решила не говорить Бену, что мы встречаемся до тех пор, пока не поговоришь с Клэр. Помнишь?

Я покачала головой. Не помню и не знаю, о чём он говорит.

- Клэр спит с моим мужем, - сказала я. Он выглядел потрясённым.

- Кристина. Я...

- Он обманывает меня, как будто я дура. Врёт мне обо всём. Но я не дура.

- Конечно же, ты не дура. Но я не думаю...

- Они спят уже много лет. Это объясняет всё. Вот почему он сказал мне, что она переехала. Почему я не виделась с ней, хотя она якобы моя лучшая подруга.

- Кристина, ты делаешь неверные выводы. Он подошёл и сел рядом со мной на диван.

- Бен любит тебя. Я знаю. Я разговаривал с ним, когда пытался убедить его разрешить встретиться с тобой. Он был абсолютно предан тебе. Абсолютно. Он сказал, что он потерял тебя однажды и не хочет больше терять. Что он долго наблюдал за твоими страданиями,

когда тебя пытались лечить, и больше не может видеть, как тебе причиняют боль. Он любит тебя. Это очевидно. Он пытается защитить тебя. От правды.

Я вспомнила, что прочитала этим утром. Развод.

- Но он бросил меня. Чтобы быть с ней.

- Кристина, подумай. Если бы это было правдой, зачем тогда ему приводить тебя сюда? Обратно? Он бы мог просто оставить тебя в Варинг Хаус. Но он не сделал этого. Он заботился о тебе каждый день.

Я почувствовала, что моё сознание начало меркнуть. Я одновременно и понимала, что он говорит, и нет. Я чувствовала тепло его тела, видела доброту в его глазах. Он улыбнулся, когда я посмотрела на него. Казалось, что он увеличивался в размерах, пока его тело не стало единственным, что я могла видеть, а его дыхание единственным, что я могла слышать. Он что-то сказал, но я не слышала что. Я слышала лишь одно слово. Любовь.

Я не собиралась делать то, что я сделала. Не планировала этого. Это просто случилось. Моя жизнь изменяется, как застрявшая крышка, которая, наконец-то, поддалась. На какое-то мгновение я не чувствовала ничего, кроме его губ, моих рук, обвивающих его шею. Его волосы были влажными, и я не поняла почему, да меня это и не волновало.

Мне хотелось говорить, хотелось сказать, что я чувствую, но я этого не сделала, потому что для этого пришлось бы прекратить целовать его, закончить момент, который мне хотелось, чтобы длился вечность. Я, наконец-то, чувствовала себя женщиной. Уверенной в себе. Хотя, должно быть, я уже поступала так и ранее, но я не помню, чтобы я писала, что целовала кого-то, кроме своего мужа. Так что, возможно, это первый раз.

Не знаю, сколько это продолжалось. Даже не знаю, как это случилось, как я дошла от сидящей здесь на диване разбитой женщины, такой маленькой, что казалось, вот-вот исчезну, до поцелуя с ним. Я не помню, жаждала ли я его, если не сказать, нужен ли мне был этот поцелуй вообще. Я даже не помню, как он начался. Я лишь помню, что перешла из одного состояния в другое, и ничего между этими состояниями, никакой осознанной мысли, никакого сознательного решения.

Он не оттолкнул меня грубо. Он был нежен. Хотя бы так. Он не оскорбил меня, спросив, что я делаю, не говоря уже о том, что я думаю о своём поступке. Он просто сначала отстранил свои губы, затем снял мои руки со своих плеч и мягко сказал:

- Нет.

Я была ошеломлена. Тем, что я сделала? Или его реакцией? Не знаю. Я лишь почувствовала на какое-то мгновение, что я была где-то в другом месте, и новая Кристина вступила в игру, полностью захватив меня, а затем исчезла. Хотя я не была напугана. Даже не была разочарована. Я была рада. Рада, что из-за неё хотя бы что-то случилось.

Он посмотрел на меня.

- Извини, - сказал он. Я не могла бы точно сказать, что он чувствовал. Злость? Жалость? Сожаление? Возможно, выражение, которое я увидела на его лице, отражало смесь всех трёх чувств. Он по-прежнему держал мои руки, потом положил их на колени и отпустил.

- Извини, Кристина, - повторил он снова.

Я не знала, что сказать. Что делать. Я молчала, собиралась извиниться, но сказала:

- Эд. Я люблю тебя. Он закрыл глаза:

- Кристина, я... - начал он.

- Пожалуйста. Не нужно. Не говори, что не почувствовал этого.

Он нахмурился.

- Ты знаешь, что ты любишь меня.

- Кристина. Ты... ты...

- Что? Сошла с ума?

- Нет. Запуталась. Ты запуталась. Я засмеялась.

- Запуталась?

- Да. Ты не любишь меня. Ты помнишь, мы говорили о конфабуляции? Это довольно часто происходит с людьми, у которых...

- О, я знаю. Я помню. У которых проблемы с памятью. Ты об этом?

- Возможно. Вполне возможно.

Я его ненавидела в тот момент. Он думает, что знает всё, знает меня лучше, чем я сама.

На самом деле единственное, о чём он знал, это о моём состоянии.

- Я не дура, - сказала я.

- Знаю. Я знаю это, Кристина. Я ведь даже и не думал так. Я лишь подумал...

- Что ты любишь меня.

Он вздохнул. Сейчас я расстраивала его. Его терпение заканчивалось.

- Почему же тогда ты приходишь сюда так часто? Возишь меня в Лондон. Ты делаешь то же самое и для остальных твоих пациентов?

- Да, - начал он, но затем сказал. - Вообще-то, нет. Не совсем.

- Тогда почему?

- Я просто пытался помочь тебе.

- И всё?

Пауза, а затем он произнёс:

- Нет. Я ещё писал работу. Научную работу...

- Изучая меня?

- Вроде того.

Я попыталась выкинуть то, что он сказал из головы.

- Но ты не сказал мне, что мы с Беном разошлись. Почему? Почему ты не сказал?

- Я не знал! Нет, более никаких причин. Этого не было в твоём деле, а Бен не говорил мне. Я не знал!

Я молчала. Он пошевелился, как будто снова хотел взять мои руки, но остановился и вместо этого почесал лоб.

- Я бы сказал тебе, если бы знал.

- Сказал бы? Как ты сказал мне про Адама? Он казался обиженным.

- Кристина, пожалуйста.

- Почему ты скрыл его от меня? Ты такой же плохой, как и Бен?

- Господи, Кристина. Мы уже это проходили. Я делала то, что считал наилучшим. Бен не рассказал тебе об Адаме. И я не мог рассказать, потому что это было бы неправильно. Это было бы неэтично.

Я рассмеялась громким глухим смехом.

- Этично? А скрывать его существование от меня этично?

- От Бена зависело, рассказывать ли тебе об Адаме или нет. Не от меня. Хоть я и предложил тебе вести дневник. Таким образом, ты смогла записывать то, что выяснила. Я

думал, что так будет лучше.

- А что тогда насчёт нападения? Ты совсем был не против, чтобы я продолжала думать, что меня сбила машина!

- Кристина, нет. Не был. Я не знал, что Бен рассказал тебе такую версию. Как я мог быть не против?

Я подумала о том, что видела. Ванна с запахом апельсина и руки на моём горле. Чувство, что я не могу дышать. Человек, чьё лицо так и осталось загадкой. Я начала плакать.

- Тогда зачем ты рассказал мне об этом вообще? - спросила я.

Он говорил доброжелательно, но по-прежнему не дотрагивался до меня.

- Я не рассказывал. Я не рассказывал, что на тебя напали. Ты сама вспомнила. Он был прав. Я разозлилась.

- Кристина, я...

- Я хочу, чтобы ты ушёл. Пожалуйста.

Теперь я плакала без перерыва, но при этом чувствовала себя странно живой. Я не знала, что только что произошло, едва могла вспомнить, что говорила, но чувствовала, как будто ужасные вещи поднялись из небытия, и некая плотина в моей голове, наконец-то, лопнула.

- Пожалуйста, уходи.

Я ожидала, что он будет спорить. Просить позволить ему остаться. Я даже хотела этого.

Но он не стал спорить.

- Ты уверена?

- Да, - прошептала я.

Я повернулась к окну, решив больше не смотреть на него. Не сегодня, что означало, что к завтрашнему дню я буду считать, что вообще никогда его не видела. Он поднялся и пошёл к двери.

- Я позвоню тебе, - сказал он. - Завтра? Твоё лечение... Я...

- Просто уходи. Пожалуйста.

Он не сказал ничего больше. Я услышала, как за ним закрылась дверь.

Я сидела на диване ещё какое-то время. Несколько минут? Часов? Не знаю. Сердце билось учащённо. Я чувствовала себя опустошённой, одинокой. В конце концов, я поднялась наверх в ванну, где стала рассматривать фотографии. Моего мужа - Бена. Что я сделала? Теперь у меня никого нет. Никого, кому бы я могла доверять. Никого, к кому бы я могла бы обратиться.

Мой мозг бесконтрольно перескакивал с одной мысли на другую. Я всё думала о том, что сказал доктор Нэш. Он любит меня. Он пытается защитить меня. Защитить от чего? От правды. Но я думаю, что правда важнее всего остального. Может быть, я ошибаюсь.

Я пошла в кабинет. Бен лгал о столь многом, что я не поверю уже ни во что, что он скажет. Ни во что вообще.

Я знала, что мне делать. Я должна знать. Знать, что могу ему доверять, хотя бы в одном.

Коробка была там, где я описывала. Она была заперта, как я и думала. Я не расстроилась.

Я начала озираться по сторонам. Я сказала себе, что не остановлюсь, пока не найду ключ. Сначала я обыскала кабинет. Ящики, стол. Я делала это методично. Я возвращала всё на места после обыска. И, закончив, пошла в спальню.

Я посмотрела в ящиках, перерыла нижнее бельё, платки, аккуратно поглаженные

жилетки и футболки. Ничего, и так же ничего в ящиках, которыми я пользовалась. Я обыскала каждый ящик прикроватной тумбочки Бена. Открыла верхний ящик и начала рыться в его содержимом - ручки, остановившиеся часы, блистерная упаковка таблеток, которые я не узнала. Потом открыла верхний ящик.

Сначала я подумала, что он пустой, закрыла его аккуратно, но в этот момент услышала тихий звук металла, скрежещущего по дереву. Тогда я снова открыла его, моё сердце начало биться быстрее.

Ключ.

Я села с открытой коробкой на пол. Она была полная. В основном фотографии. Адама и меня. Некоторые выглядели знакомыми, думаю, что их мне уже показывали, но большая часть, не знакома. Я нашла его свидетельство о рождении, письмо, которое он писал Санта- Клаусу. Там были его фотографии, когда он был ребёнком. На них он ползал, улыбался в камеру, я кормила его грудью, спал, завёрнутый в зелёное одеяло. И ещё фотографии, сделанные по мере того, как он рос. Фотография, где он одет, как ковбой, школьные фотографии, с трёхколёсным велосипедом. Они все были здесь точно, как я описала в дневнике.

Я вытащила их, разложила на полу и принялась рассматривать каждую в отдельности.

Ещё там были мои с Беном фотографии, на одной из них мы стоим перед зданием парламента и улыбаемся, но как-то неловко, как будто мы не знаем о существовании друг друга. Ещё одна фотография с нашей свадьбы, официальный снимок. Мы перед церковью под пасмурным небом. Мы выглядим счастливыми, до смешного счастливыми. И ещё одна фотография, сделанная позже, должно быть, в наш медовый месяц. Мы в ресторане, улыбаемся, склонившись над едой. На лице выражение влюблённости и следы прикосновения солнца.

Я внимательно рассматривала фотографию. И на меня нахлынуло облегчение. Я видела фотографию женщины, которая сидит со своим новоиспечённым мужем, глядя в будущее, которое она даже не могла представить и не хотела бы, и думала, что у нас есть с ней общего.

Только физическое. Клетки и ткани. ДНК. Химическая сигнатура. Но больше ничего. Она незнакомка. Она никак со мной не связана, не могу провести нить от себя к ней. И всё же она - это я, а я - она. И я вижу, что она влюблена в Бена. В мужчину, за которого только что вышла замуж. В мужчину, который до сих пор просыпается с ней каждый день. Он не нарушил клятву, которую дал в тот день в крошечной церкви в Манчестере. Он не покинул меня в беде.

Я посмотрела на фотографию, и внутри снова начала зарождаться любовь. Я отложила её, продолжив поиск дальше. Я знала, что я хотела найти и что боялась.

Единственное доказательство того, что мой муж не врёт, даже если это будет отрицать существование моего сына. И оно было здесь. Сверху этой коробки, в конверте. Аккуратно сложенная и проглаженная по краям ксерокопия новостной статьи.

Я знала, что это ещё до того, как открыла, но всё же меня трясло, когда я читала. В ней Министерством обороны были названы британские солдаты, которые погибли, сопровождая войска в Гильмендской области в Афганистане. Там было написано: "Адаму Уилеру было 19 лет. Родился в Лондоне..." К ней была прикреплена фотография. Цветы на могиле, надпись на которой гласила, Адам Уилер 1987-2006.

Тогда на меня нахлынуло горе с такой силой, что я даже засомневалась, что со мной уже

такое было. Я уронила листок и скорчилась от боли, такой боли, что я заплакала и издала звук, похожий на вой раненного оголодавшего зверя, молящего о конце. Я закрыла глаза и увидела короткую вспышку, картинку, повисевшую передо мной. Мне вручают медаль в чёрной бархатной коробочке. Гроб, флаг. Я отвела взгляд от неё и молилась, чтобы она никогда больше не вернулось. Есть воспоминания, без которых мне жить лучше. Некоторые события лучше забыть навсегда.

Я начала складывать бумаги в коробку. "Я должна была ему доверять, - подумала я. - Всё это время. Мне следовало ему верить, что он прячет эти вещи, только потому, что сталкиваться с ними каждый день слишком болезненно". Всё, что он делал, было направлено на то, чтобы избавить меня от этого. От этой жестокой правды.

Я сложила назад фотографии и бумаги, точно так же, как и нашла их. Я почувствовала удовлетворение. Я поставила коробку обратно в шкаф, ключ положила на место в ящик. Теперь я могу разглядывать её содержимое, когда захочу и сколько захочу.

Мне осталось сделать только одно. Я должна узнать, почему Бен оставил меня. И ещё мне нужно узнать, что я делала в Брайтоне много лет назад. Мне нужно знать, кто украл мою жизнь. Я должна попытаться.

Второй раз за день я набрала номер Клэр.

Помехи. Тишина. Двухтоновый звонок. "Она не ответит, - подумала я. - В конце концов, она не перезвонила в ответ на моё сообщение". Ей есть что скрывать от меня, утаивать от меня. Я была почти рада. Побеседовать с ней мне хотелось лишь в теории. Представляю, что разговор будет очень мучительным. Я уже готовилась услышать ещё одно бесстрастное приглашение оставить сообщение. Щелчок. Затем голос.

- Алло?

Это была Клэр. Я мгновенно узнала её. Её голос казался таким же знакомым, как мой.

- Алло? - повторила она.

Я не отвечала. Видения-вспышки нахлынули на меня. Я увидела её лицо, её коротко обрезанные волосы под беретом. Она смеётся. Я увидела её на свадьбе, судя по всему, на моей, хотя точно не могу сказать. Она в изумрудном платье наливает шампанское. Я увидела, как она держит ребёнка, передаёт его мне со словами "Пора ужинать!" Я увидела, как она сидит на краю кровати, разговаривая с кем-то, кто лежит на ней, и поняла, что этот кто-то я. Я увидела, как она лежит на моей кровати, сжимает бутылку водки, хихикает и говорит, что мужчины чертовки нелепы.

- Клэр. Это я. Кристина.

Тишина. Время растянулось так сильно, что показалось вечностью. Сначала я подумала, что она уже не заговорит, что она забыла, кто я, или просто не хочет говорить со мной. Я закрыла глаза.

- Крисси! - сказала она. Я услышала, как она сглотнула, как если бы она ела. - Крисси!

Боже мой. Дорогая, это, правда, ты?

Я открыла глаза. Слёзы побежали по щекам, прочерчивая незнакомые линии на моём лице.

- Клэр? Да. Это я. Это Крисси.

- Господи. Чёрт, - а потом ещё раз повторила тихим голосом. - Чёрт! Роджер! Родж! Это Крисси. Звонит по телефону!

И неожиданно громко:

- Как ты? Где ты? - и снова. - Роджер!

- О, я дома, - ответила я.

- Дома?

- Да.

- С Беном?

Неожиданно я почувствовал желание пойти в наступление:

- Да. С Беном. Ты получала моё сообщение?

Я услышала вдох. Удивления? Или она курила?

- Ага! Я хотела перезвонить, но это стационарный телефон, а ты не оставила номер.

Она колебалась, и на мгновение мне стало интересно, а не было ли других причин, из-за которых она не перезвонила. Она продолжила:

- В любом случае, как ты, дорогая? Так приятно слышать твой голос! Я не знала, что ответить, и, когда я не ответила, Клэр спросила:

- Где ты живёшь?

- Не знаю точно, - ответила я и ощутила всплеск удовольствия, уверенная, что её вопрос означал, что она не виделась с Беном, но потом поняла, что она могла спросить меня так, чтобы я не заподозрила правду.

Мне так сильно хотелось ей доверять, знать, что Бен ушёл от меня не из-за того, что нашёл что-то в ней, любовь, чтобы заменить то, что забрали у меня, потому что доверять ей означает доверять моему мужу.

- Крауч энд?

- Правильно. Так как дела? Что нового?

- Неплохо, знаешь ли. Я ни черта не помню.

Мы обе засмеялись. Такая вспышка эмоций отличных от горя, была приятной, но скоротечной, затем последовала тишина.

- Похоже, ты в порядке, - сказала она, спустя какое-то время. - И в правду хорошо. Я сказала ей, что снова пишу.

- Правда? Вау. Супер. Над чем ты работаешь? Роман?

- Нет. Несколько сложно писать роман, когда я не могу вспомнить ничего изо дня в день.

Тишина.

- Просто пишу о том, что со мной происходит.

- Хорошо, - сказала она и больше ничего. Я задавалась вопросом, вполне ли она понимает моё положение. Меня беспокоил её тон.

Её голос был холодным. Я задумалась, что произошло, когда я последний раз её видела.

- Так что случилось с тобой? - спросила она.

Что ответить? Я была убеждена, что нужно дать её мой дневник, чтобы она прочитала его, но, конечно же, я не могла этого сделать. Пока, по крайней мере. Мне столько всего нужно было ей сказать, столько узнать. Всю мою жизнь.

- Не знаю. Сложно...

Должно быть, мой голос был расстроенным, потому что она сказала:

- Крисси, дорогая, что случилось?

- Ничего. Я в порядке. Просто... - предложение оборвалось.

- Дорогая?

- Не знаю, - сказала я и подумала о докторе Нэше, о том, что я ему сказала. Могла ли я быть уверенной, что он не расскажет всё Бену?

- Я просто запуталась. Кажется, я сделала кое-что очень глупое.

- О, уверена, что это неправда.

Опять тишина. Обдумывает, что сказать? А затем:

- Слушай. Могу я поговорить с Беном?

- Его нет, - сказала я и почувствовала облегчение, что тема разговора сместилась к чему-то более реальному. - Он на работе.

- Точно, - сказала Клэр. Опять молчание. Разговор неожиданно стал казаться мне абсурдом.

- Мне нужно увидеться с тобой.

- "Нужно"? А "не хочешь"?

- Нет. Я хочу... - начала я.

- Крисси, расслабься. Я шучу. Я тоже хочу встретиться с тобой. Я просто умираю от желания.

Я почувствовала облегчение. Так как я подумала, что наш разговор может таким образом доплестись до конца с вежливым прощанием и неопределённым обещанием созвониться в будущем, и ещё один путь в моё прошлое будет закрыт навсегда.

- Спасибо.

- Крисси, я так скучаю по тебе. Каждый день. Каждый день, когда звонил этот чёртов телефон, я надеялась, что это будешь ты, но на самом деле знала, что этого не случится.

Она замолчала.

- Как... как у тебя теперь с памятью? Что ты знаешь?

- Не знаю. Думаю, что лучше, чем было. Но я по-прежнему многого не помню.

Я подумала обо всё, что написала, обо всех воспоминаниях, связанных со мной и Клэр.

- Я вспомнила вечеринку. Фейерверк на крыше. Твои картины. Свою учёбу. Но ничего после.

- А. Большая вечеринка! Господи, кажется, с тех пор прошло сто лет! Мне столько нужно тебе рассказать. Столько всего.

Мне стало интересно, что она имела в виду, но не стала спрашивать. "Это может подождать, - подумала я. - Мне нужно узнать о куда более важных вещах".

- Ты когда-нибудь переезжала? Заграницу? Она засмеялась.

- Ага. На шесть месяцев. Я встретила одного парня много-много лет назад. Это была катастрофа.

- Куда? Куда ты переезжала?

- В Барселону. Почему ты спрашиваешь?

- Просто так.

Я была смущена оттого, что не знала таких подробностей жизни своей подруги.

- Просто мне кто-то сказал, что ты жила в Новой Зеландии. Наверное, ошиблись.

- Новой Зеландии? Неа. Не жила там. Никогда.

Значит, Бен врал мне и об этом тоже. И я по-прежнему не знаю почему, не могу придумать причину, зачем ему нужно было устранять Клэр из моей жизни. Он врал об этом так же, как и обо всём остальном или выбрал не говорить мне? Для моей собственной пользы?

Мне ещё кое-что нужно будет у него спросить, когда у нас будет разговор, теперь я была точно уверена, что он состоится. Тогда я расскажу ему всё, что я знаю, и, как это выяснила.

Мы поговорили ещё немного. Наша беседа перемежалась с длинными интервалами молчания и внезапными порывами разговорчивости.

Клэр рассказала мне, что она вышла замуж, потом развелась, и теперь живёт с Роджером.

- Он преподаватель. Психологии. Этот тип хочет, чтобы я вышла за него замуж. Я не буду спешить. Но я его люблю.

Мне нравилось с ней разговаривать, слышать её голос. Он казался таким непринуждённым, таким знакомым. Казалось, как будто я вернулась домой. Она требовала мало, казалось, понимая, что я мало что могу дать. В конечном итоге она закончила рассказ. Я подумала, что она уже собирается попрощаться и тогда поняла, что никто из нас не упомянул Адама.

- Ладно, - сказала она вместо этого. - Расскажи мне про Бена. Как давно вы эээ....

- Снова вместе? Не знаю. Я даже не знала, что мы расходились.

- Я пыталась дозвониться до него, - сказала она. Я насторожилась, хоть и не знаю почему.

- Когда?

- Сегодня. После твоего звонка. Я думала, что он может дать мне твой номер. Он не ответил, но у меня был только его старый рабочий телефон. Там сказали, что он больше у них не работает.

Ко мне медленно начал подкрадываться страх. Я окинула взглядом спальню, чужую и незнакомую. Я была уверена, что она врёт.

- Ты часто с ним разговариваешь?

- Нет. В последнее время, - в её голосе появился новый оттенок. Успокаивающий. Мне он не понравился. - В последние несколько лет.

Она запнулась.

- Я так беспокоилась о тебе.

Я испугалась. Испугалась того, что Клэр расскажет Бену, что я звонила ей до того, как мне представится шанс поговорить с ним.

- Пожалуйста, не звони ему. Пожалуйста, не говори ему, что я звонила.

- Крисси! Почему?

- Я просто прошу тебя об этом.

Она тяжело вздохнула, потом сказала сердитым тоном:

- Слушай, что происходит?

- Я не могу объяснить.

- Попробуй.

Я не смогла заставить себя упомянуть Адама, но я рассказала ей про доктора Нэша и о гостиничном номере, и о том, как Бен настаивал на том, что меня сбила машина.

- Думаю, он не говорит мне правду, потому что знает, что она меня расстроит. Она не отвечала.

- Клэр? Что я могла делать в Брайтоне? Между нами установилась тишина.

- Крисси, если ты и в правду хочешь узнать, я расскажу тебе. По крайней мере, то, что я знаю. Но не по телефону. Когда мы встретимся. Обещаю.

Правда. Она была прямо передо мной, так близко, что я могла протянуть руку и взять её.

- Когда ты сможешь приехать? Сегодня? Вечером?

- Я не хотела бы приезжать к тебе, если ты не возражаешь.

- Почему?

- Я просто подумала... ну... лучше встретимся где-нибудь ещё. Я могу угостить тебя кофе.

Её голос был весёлым, но веселье казалось напускным. Фальшивым. Интересно, чего она испугалась, но, тем не менее, сказала:

- Хорошо.

- Александра-палас? Подойдёт? Тебе будет легко добраться туда с Крауч Энд.

- Хорошо.

- Здорово. В Пятницу? В одиннадцать? Подойдёт? Я сказала, что подойдёт. Должно.

- Я смогу добраться.

Она рассказала, какие автобусы мне нужны, и я записала подробности на клочке бумаги. Потом мы поговорили ещё несколько минут, попрощались, я достала свой дневник и начала писать.

- Бен? - спросила я, когда он вернулся домой.

Он сидел в кресле в гостиной и читал газету. Он выглядел уставшим, как будто не выспался.

- Ты доверяешь мне? - спросила я.

Он поднял глаза. В его глазах вспыхнули искры жизни, зажжённые любовью, но было и что-то ещё. Что-то, что было похоже на страх. Не удивление. Обычно такой вопрос задают перед признанием, что доверие в данном случае неуместно. Он откинул волосы со лба.

- Конечно, дорогая.

Он подошёл, уселся на подлокотник моего кресла, взял мою руку и сжал между ладонями.

- Конечно.

Неожиданно я разуверилась в том, что хочу продолжать.

- Ты разговаривал с Клэр? Он посмотрел мне в глаза.

- Клэр? Ты помнишь Клэр?

Я забыла, что до недавнего времени, точнее пока я не вспомнила фейерверк-вечеринку, Клэр для меня вообще не существовала.

- Немного, - ответила я.

Он отвёл взгляд к часам на каминной полке.

- Нет. Думаю, она переехала. Много лет назад. Я вздрогнула, словно от боли.

- Ты уверен?

Я не могла поверить, что он врёт мне. Казалось, врать об этом было даже хуже, чем обо всё остальном. Разве сложно быть по этому поводу честным? Факт, что Клэр живёт по- прежнему здесь, не причинил бы мне боли, даже наоборот, встреча с ней, вероятно, помогла бы мне улучшить память. Так к чему обманывать? В голову начали лезть чёрные мысли, подозрения, но я отогнала их.

- Уверен? Куда она уехала?

"Скажи мне, - подумала я. - Ещё не поздно".

- Не помню точно. Кажется, в Новую Зеландию. Или в Австралию.

Надежда ускользала, но я знала, что нужно делать.

- Ты уверен? - сказала я и решила рискнуть. - У меня есть какое-то странное воспоминание, как будто она мне говорила, что хочет переехать в Барселону на некоторое время. Должно быть, это было много-много лет назад.

Он ничего не ответил.

- Ты уверен, что она переехала не туда?

- Ты вспомнила это? Когда?

- Не знаю. Это просто ощущение. Он утешающе сжал мою руку.

- Наверное, это всего лишь твоё воображение.

- А кажется вполне настоящим. Ты уверен, что она переехала не в Барселону? Он вздохнул.

- Нет. Не в Барселону. Определённо в Австралию. Думаю, в Аделаиду, но не уверен. Это было так давно.

Он покачал головой.

- Клэр, - сказал он, улыбаясь. - Я не вспоминал о ней целую вечность. Много-много лет.

Я закрыла глаза, а когда открыла, он улыбался мне. При этом он выглядел почти глупо и жалко. Мне хотелось ударить его.

- Бен, - мой голос был лишь слегка громче шепота. - Я разговаривала с ней.

Я не знала, как он отреагирует. Но он не сделал ничего, как будто я ничего и не сказала.

Но вдруг его глаза вспыхнули.

- Когда? - его голос был твёрдым, как стекло.

Я могла сказать ему правду и признаться, что записываю события дня.

- Сегодня днём. Она позвонила мне.

- Она позвонила тебе? Как? Как она позвонила тебе? Я решила врать.

- Она сказала, что ты дал ей мой номер телефона.

- Какой номер? Это смешно. Как я мог? Ты уверена, что это была она?

- Она сказала, что раньше вы периодически созванивались. До недавнего времени.

Он выпустил мою руку из ладоней, и она мёртвым грузом упала на колени. Он встал, повернувшись лицом ко мне.

- Она сказала что?

- Она сказала, что вы были на связи ещё несколько лет назад. Он наклонился ближе. Его дыхание пахло кофе.

- Какая-то женщина звонит тебе нежданно-негаданно? Ты вообще уверена, что это она? Я закатила глаза.

- О, Бен! Кто это ещё может быть?

Я улыбнулась. Я не думала, что разговор будет лёгким, но, кажется, он принимал действительно серьёзный оборот, и мне это не нравилось.

Он пожал плечами.

- Ты не знаешь, но в прошлом было достаточно людей, которые пытались добраться до тебя. Пресса. Журналисты. Люди, которые читали про тебя и то, что с тобой случилось, хотели услышать твою версию истории или просто вынюхивали, чтобы понять, насколько тебе плохо, или хотят увидеть, изменилось ли твоё состояние. Они уже притворялись другими людьми, чтобы поговорить с тобой. Были доктора. Шарлатаны, которые думали, что

могли помочь тебе. Гомеопаты. Последователи альтернативной медицины. Даже знахари.

- Бен, она была моей лучшей подругой долгие годы. Я узнала её голос. Он выглядел раздавленным.

- Ты разговаривал с ней, да?

Я заметила, что он сжимает и разжимает в кулак правую руку.

- Бен? - повторила я.

Он поднял глаза. Его лицо было красным, глаза влажными.

- Хорошо. Я разговаривал с Клэр. Она просила быть с ней на связи, рассказывать ей, как ты. Мы перебрасывались парой слов каждые несколько месяцев.

- Почему ты не говорил мне? Он ничего не ответил.

- Бен. Почему? Молчание.

- Ты что просто решил, что это легче скрывать от меня? Притворяясь, что она переехала? Так? Так же, как ты притворялся, что я не написала роман?

- Крис, - начал он. - Что...

- Это нечестно, Бен. У тебя нет права скрывать от меня такое. Врать мне, потому что так тебе легче. Нет никакого права.

Он поднялся.

- Мне легче? - сказал он, повышая голос. - Мне легче? Ты думаешь, что я сказал, что Клэр живёт заграницей, потому что мне так легче? Ты ошибаешься, Кристина. Ошибаешься. Так мне не легче. Совсем. Я не говорил тебе, что ты написала роман, потому что я не мог больше вспоминать, как сильно ты хотела написать второй и видеть боль, которую причиняет тебе осознание того, что ты никогда не сможешь сделать этого. Я сказал тебе, что Клэр живёт заграницей, потому что я не мог больше слышать боль в твоём голосе, когда ты понимала, что она бросила тебя там. Оставила тебя гнить там, как и все остальные.

Он подождал моей реакции.

- Она рассказала тебе это? - произнёс он, когда я никак не отреагировал. И я подумала: "Нет. Она ничего такого не говорила, и вообще-то, сегодня я читала в дневнике, что она приходила ко мне всё время".

Он снова повторил:

- Она рассказывала тебе это? Что перестала навещать тебя сразу же, как поняла, что через пятьдесят минут после её ухода, ты забываешь даже об её существовании. Конечно же, она могла позвонить на Рождество, чтобы узнать, как у тебя дела, но это я был рядом с тобой, Крис. Это я приходил к тебе каждый день. Это я был там, это я ждал, молясь, чтобы тебе стало лучше, чтобы я смог тебя забрать оттуда и привести сюда, чтобы ты жила со мной в безопасности. Это всё я. Я врал тебе, не потому что мне так легче. И не совершай ошибку, думая, что я это так. Не нужно!

Я вспомнила, про то, что доктор Нэш говорил мне, и посмотрела ему в глаза. "За исключением того, что ты не был рядом со мной, - подумала я. - Не был".

- Клэр сказала, что ты развёлся со мной.

Он замер, затем сделал шаг назад, как будто его ударили. Он открывал и закрывал рот.

Это было даже комично. Наконец, одно слово сорвалось с губ:

- Сука.

На лице появилось яростное выражение. Я даже подумала, что он собирается ударить

меня, но поняла, что меня это не волнует.

- Ты развёлся со мной? Это правда?

- Дорогая... Я встала.

- Скажи мне. Скажи мне!

Мы стояли друг напротив друга. Я не знала, что он будет делать, не знала, что он хочет сделать. Я лишь знала, что мне нужно, чтобы он был честным со мной. Не врал мне больше.

- Я просто хочу знать правду.

Он сделал шаг вперёд, упал на колени передо мной и схватил мои руки.

- Дорогая...

- Ты развёлся со мной? Это правда, Бен? Скажи мне!

Его голова опустилась, потом посмотрел на меня, его глаза испуганно расширились.

- Бен! - закричала я. Он начал плакать. - Она рассказала мне про Адама. Она рассказала мне, что у нас был сын. Я знаю, что он мёртв.

- Извини. Мне так жаль. Я думал, что так будет лучше.

И потом сквозь тихие рыдания он сказал, что будет рассказывать мне всё.

Свет полностью померк, ночь сменила сумерки. Бен включил лампу. Мы сидели в её розоватом свете за обеденным столом друг напротив друга. Между нами лежала стопка фотографий, те же фотографии, что я видела ранее. Я фальшиво удивлялась, когда он передавал их, рассказывая об их происхождении. Он задержался на фотографиях нашей свадьбы, рассказывая, какой это был удивительный день, какой особенный, как я прекрасно выглядело, но затем опять стал грустным.

- Я никогда не переставал любить тебя, Кристина. Ты должна верить в это. Это всё твоя болезнь. Тебе нужно было находиться в там... я не смог... я не мог этого вынести. Я бы пошёл за тобой. Я бы сделал всё, чтобы вернуть тебя. Всё. Но они... они не... я не мог видеться с тобой... они сказали, что так будет лучше.

- Кто? Кто сказал? Он молчал.

- Доктора?

Он посмотрел на меня. Он плакал, его глаза стали красными.

- Да. Доктора. Они сказали, что так будет лучше. Что это единственный способ... - Он вытер слёзы. - Я сделал, как они сказали. Я бы хотел не поступать, как поступил. Я бы хотел сражаться за тебя. Я был слабым и глупым.

Его голос снизился до шепота:

- Я прекратил видеться с тобой, но для твоей же пользы. Да если это почти убило меня, я делал это для тебя, Кристина. Ты должна мне поверить. Ты и наш сын. Но я никогда не разводился с тобой. Не по-настоящему. Не здесь.

Он наклонился и взял мои руки, прижав их к своей рубашке.

- Здесь. Мы всегда были женаты. Мы всегда были вместе.

Я почувствовала тёплую ткань, влажную от пота. Быстрый стук сердца. Любовь.

"Какая же я глупая, - подумала я. - Я сама позволила себе думать, что он делал всё это, чтобы причинить мне вред, когда на самом деле он делал всё это из любви".

Мне не нужно осуждать его. Вместо этого я должна попытаться его понять.

- Я прощаю тебя, - сказала я.

Дата добавления: 2015-09-05