Родины быть не может

У Иванов, не помнящих родства,

Человечество всегда задавалось вопросом: «Что есть истина, любовь и Родина?». Статья Леонида Петришина «Исповедь человека без Родины» подтолкнула меня к рассуждениям об этом.

Наверное, нельзя считать Родиной место рождения (а если человек родился на корабле, в авиалайнере? Бывает ведь и такое). Родина - это та среда, где человек формируется как личность. И куда бы нас ни забросила судьба, Родиной становится память о среде твоего обитания, картинки из детства. Это и есть то святое, за которое человек может и жизнь свою отдать.

«Мой дом - моя крепость», - так говорят англичане. И во всем цивилизованном мире дом - крепость охраняется законом о частной собственности. А что у нас? С немого согласия чиновников и мужей от науки Родина превращается в уродину: вандалы самовольно сносят тысячи частных домов без согласия на то собственников, уничтожают историческую часть города, меняют русла рек, затапливают плодородные земли и плавни, разрывают скифские курганы, вывозят реликвии предков. При советской власти был установлен срок существования кладбищ -25 лет. Родственники, приехавшие издалека на День поминовения, могут на месте могилок увидеть ночной бар со стриптизом... Можем ли мы представить Лондон, Рим, Париж без архитектурных и исторических памятников? Мы же сами своими руками рушим основу основ - свою историю, а понятие Родина тесно перекликается с понятием «историческое наследие». Предложи сейчас школьникам написать сочинение на тему «Дом моего деда», и мы увидим Иванов, не помнящих родства.

При нашем наследственном «Ивановом вандализме» более - менее обособленно стояли прибалты. Этот малочисленный народ изо всех сил сохранял свою самобытность. Чувствуя в интернационализме россиян угрозу уничтожения своему языку, культуре, историческому наследию, прибалты первыми провозгласили независимость под общий свист и топот в Верховном Совете.

В начале XX века произошла массовая эмиграция украинцев. То же самое мы наблюдаем в начале XXI века. Молодые люди не видят в Украине никаких для себя перспектив. Находясь на самых богатых и обширных черноземах в мире, жители Украины вынуждены жить на пособия по безработице. Проживающие в многоэтажках подтвердят украинскую пословицу: «Гуртове - чортове». Каждый из них, выходя на улицу по лестничному маршу видит разрисованные, грязные стены, выбитые стекла и разбитую дверь, а во дворе – бомжей, роющихся в мусорных баках. При виде всего этого, нет - нет, да и появится желание закричать на всю мощь: «Люди! Что же с вами творится?! Ведь это же ваша Родина!» Тарас Шевченко, наверное, сейчас бы написал: «Сестри, сестри, горе вам... У іноземних барах волосся побіліє, і в наймах, сестри, помрете...”

Целые поколения никопольчан выросли в домах, которые построены на бывших кладбищах. «Где живешь?» - «В микрорайоне «Живые и мертвые». - так нередко говорят ни-копольчане при встрече. А наши соцгорода - близнецы с типовыми памятниками: танками, самолетами, пушками, домами культуры и горислолкомовскими голубыми елями?..

Я свою Родину вспоминаю с кружащими в небе осенью и весной журавлями и аистами, скифскими курганами с ковылем у подножья, днепровскими плавнями, белыми лилиями и желтыми кувшинками, первым свиданием под арочным входом в парк им. Пушкина.

Но, к моему величайшему сожалению, эта историческая Родина осталась только в памяти старожилов Никополя.

А вот Родина, уместившаяся в альбомах. Откроешь страницу - и так на тебя пахнет чужое время. Манера снимать, атрибутика, одежда, интерьер и панорамы... - все другое. Я не встречал, чтоб портреты помещали в листочки, как помещен портрет мужа моей тети - Андрея Макарова. Он был одним из первых дореволюционных российских летчиков. Но в смутные годы революции перебрался с отцом и братом по приглашению помещика Нечаева в Никополь и занялся изготовлением изразцовых печей. Никопольчане могли лицезреть эти красивые печи в старом здании музея, кажется, сохранились они и в нынешнем педучилище.

А мой дядя Петр Набоков (справа в мундире и с кокардой у декоративной колонны с цветами) прислал это фото жене Наде, он погиб на первой мировой войне. Набоковы оформляли церкви в округе. Любовь к искусству и охота сблизили два семейства, а потом они и породнились. Так появился мой род.

На третьем снимке - Никополь 1957 года. Старый город. Я стою с друзьями у фонтана, за нами скульптура пионеров с рыбой, там вдали гостиница, парикмахерская, торговый павильон, трибуна для праздников. Сейчас на этом месте скверик-справа медицинское училище, а в глубине памятник Ленину. Второй слева - я, рядом мои друзья: Юрий Эсаулов, Юрий Карлов (3-й слева) и Юрий Федоров. Жаль, что в тот момент не оказалось Володи Емца и наших девчонок. Мы вместе плавали на яхтах, играли в футбол, ходили на танцы.

Да, время летит. Его след остается лишь на альбомных страницах.

«Репортер»

Г.

Дата добавления: 2015-09-05