Через некоторое время на работе ей вдруг предложили невиданную по нынешним годам вещь: бесплатную путевку в санаторий, на двоих. Ванду премировали таким образом за многолетнюю работу на одном месте. Страшно обрадованная, она спросила мужа:
- Где твой паспорт?
- Зачем он тебе нужен? - насторожился Эдик.
- Так путевку оформить, - радовалась жена, роясь в комоде, - куда подевался, всегда тут лежал! Эдя, чего стоишь! Ищи документ.
- Потерял я его, - сообщил тот.
- Когда? - подскочила жена.
- Ну.., недавно.
- Где?
- Не знаю.
- Зачем с собой паспорт брал? - не успокаивалась Ванда. - Какого ляда в город его таскал?
- Надо было.
- Да зачем?
- Да отвали, зануда, - заорал Эдик, - не помню! Все! Эка беда! Новый уже делают, скоро дадут!
И тут Ванду осенило.
- Врешь, - прошипела она, - ты его этому Мише дал!
Уж с какой стати ей взбрела в голову сия мысль, она не знала, но Эдуард неожиданно сел в кресло и тихо сказал.
- Верно.
- Офигеть! - всплеснула руками Ванда. - У него своего нет? Зачем твой-то понадобился?
Эдик вздохнул.
- Телик он в кредит взять хотел.
- На твой документ?
- Ага.
- Ну ваще, - пришла в негодование жена.
- Ну не сердись, - устало сказал Эдуард, - Мишка меня в свое время из очень большой беды выручил, можно сказать, от смерти спас. Долг платежом красен. Эка ерунда, паспорт.
- Что ж он на себя кредит оформить не захотел? - насторожилась Ванда.
- Так без работы сидит, ему не дадут, - простодушно сообщил супруг.
От подобного заявления Ванде стало просто плохо.
- Ты идиот, - разволновалась она, - сейчас твой приятель телик захапает, а нам расплачиваться!
- Мишка не такой, обманывать не станет.
- Еще арестуют его, - лила масло в огонь Ванда, - увидят, что не его документ, и сцапают, а потом навесят на тебя срок за мошенничество.
- Не, - помотал головой Эдик, - не поймут.
- А фотография?
- Она страшная, да и похожи мы немного.
- Дурак ты, - вырвалось у Ванды.
- Сама такая, - по-детски ответил Эдуард, и начался скандал Ближе к вечеру Эдик хлопнул дверью и ушел.
Его не было дома всю ночь, днем заявился прямо на работу, ткнул жене под нос паспорт и рявкнул:
- И чего визжать было? Вот новый получил с утра!
- Подождем теперь квитанций всяких, - не сдала позиций Ванда, - начнешь потом бегать да оправдываться!
- Заявление в ментовке есть о потере, не с меня спросят, - хмыкнул Эдик и ушел на рабочее место.
В санаторий они так и не попали, выяснилось, что профком оплачивает только проживание, а еда и билеты за свой счет. Вот супруги Малина и решили, что незачем за семь верст ехать киселя хлебать да зря денежки тратить.
Несколько месяцев Ванда провела в тревожном ожидании, но никто ее не беспокоил, не звонил и не требовал выплатить деньги за телик.
Спустя некоторое время Ванда успокоилась.
Приятель Эдика, несмотря на хамское поведение, оказался честным человеком и, наверное, исправно вносил платежи.
А потом вдруг явилась я. Ванда сразу поняла, кто был тем человеком, назвавшимся Малиной. Сообразил, о ком идет речь, и Эдик. Когда за мной закрылась дверь, Эдик вдруг сказал жене:
- Ты, того, лучше молчи.
- Говорила же, что этот хмырь нас до добра не доведет, - стала закипать Ванда, - во что он тебя втравил?
- Ну.., не знаю, - забубнил Эдик, - ерунда какая-то, забудь!
Вечером муж ушел, вернулся под утро пьяный, упал в кровать, продрых сутки и впал в незапланированный запой.
И тут Ванда пришла в полнейшее негодование.
Она столько лет хорошо жила с Эдиком, не было у пары никаких проблем, притерлись друг к другу, привыкли, притерпелись. Вдруг, нате вам, появляется некий друг детства и разом нарушает сложившийся порядок. Этот Миша явно сбивает Эдика с истинного пути, втягивает его во всякие махинации, поит водкой...
- Вот что, - сердито говорила сейчас Ванда, - мой-то пьяным лежит. Я в его записной книжке телефон нашла, запиши-ка номерок этого Попова. Он паспорт брал, набедокурил, а моего отвечать подставил. Ступай к пакостнику да потряси его. Только сделай милость, про меня ни гуту, а то Эдька обозлится. Если этого Мишку за решетку сунут и он перестанет Эдика спаивать да в глупости вовлекать, я тебе четыреста баксов верну. Только муж ничего знать не должен. Хорошо?
Я сказала;
- Будь спокойна, отлично тебя понимаю, сама выросла среди алкоголиков, знаю, каково приходится семье, если хозяин выпивоха. Давай телефон, я с Михаилом разберусь.
- Пиши, - обрадованно воскликнула Ванда, - я не стала бы мужу перечить, только очень уж хочется от этого Попова навсегда избавиться. Пусть его посадят, мне спокойней будет.
***
Вторая рабочая смена на телевидении прошла на редкость спокойно, и в десять утра я вышла из здания на улицу Королева совершенно бодрой. В голове складывался план действий на сегодня: так, сейчас соединюсь с Михаилом Поповым и...
В кармане закурлыкал мобильный, я поднесла его к уху и моментально покрылась липким потом.
- Виола Ленинидовна? - прозвучал в голове спокойный, как всегда, голос редактора Олеси Константиновны. - Я прочитала вашу рукопись.
Я прислонилась к забору и попыталась унять дрожь в ногах. Если вы думаете, что писатель приносит свое творение в издательство, кладет папку на стол и преспокойно убегает, чтобы сесть за создание очередного шедевра, то сильно ошибаетесь. Лично я, отнеся очередной труд Олесе Константиновне, теряю сон и покой до того момента, пока она ровным голосом не сообщает:
- Роман мною прочитан.
Вот тогда меня отпускает, и я подавляю в себе желание напиться до поросячьего визга. Увы, фразу "К вам вопросов нет", Олеся Константиновна сказала мне лишь один раз, как правило, она говорит совсем иное, вот как сейчас:
- Очень прошу приехать в издательство, есть недоработки.
Смахивая пот со лба, я кинулась к "Жигулям" и понеслась в "Марко" на очередную головомойку.
Олеся Константиновна выложила на стол папку и воскликнула:
- Ну, Виола Ленинидовна, можно сказать, вы превзошли себя!
Редактор никогда не хвалит меня, я ни разу не слышала из ее уст что-то типа "Это изумительно" или "Великолепный сюжет", поэтому сейчас обрадовалась почти до потери пульса.
- Вам так понравилось?
Олеся Константиновна наклонила голову набок.
- Честно говоря, я смеялась от души!
- А! Наверное, в тот момент, когда главная героиня падает в лужу?
- Вовсе ничего веселого в той сцене я не нашла, - вздохнула Олеся Константиновна, - если человек шлепнулся в грязную воду, это грустно!
Я насторожилась.
- Тогда что вам показалось смешным?
Редактор взяла один листок.
- Действие у вас начинается в августе. Вот, в первом абзаце: "Стояла жара". Верно?
- Да.
- На сороковой странице главная героиня ходит в сарафане!
- Точно.
- Хорошо, - прищурилась Олеся Константиновна, - но на пятидесятой она уже в шубе и под ногами у нее бодро скрипит снег.
- Не может быть!
- Смотрите.
Я уставилась на текст. Действительно. И как только такое получилось?
- Идем дальше, - бесстрастно вещала Олеся Константиновна, - глава восьмая. "Дождь лил как из ведра, сентябрь в этом году не задался". Вы уж определитесь со временем, что у вас на дворе! Лето, зима или осень!
- Ага! Хорошо.
- Теперь. Как зовут главного героя, помните?
- Конечно! Георгий.
- Но почему он во второй половине книги откликается на Юру?
- Э.., не знаю.
- Я тоже, - вздохнула Олеся Константиновна, - следуем далее. Один из ваших персонажей, тучный, стокилограммовый профессор, протискивается между прутьями забора.
- Ой, это я исправлю.
- Замечательно. Ситуацию с женщиной по имени Вера помните?
- Да, да, все думают, что она, упав из самолета, расшиблась насмерть, но...
- Она, оказывается, жива, - закончила Олеся Константиновна, - но такого не бывает. Вера вывалилась вниз без парашюта!
- Ну.., может, у нее с собой имелся зонтик? Раскрыла и спланировала.
Олеся Константиновна закашлялась. Поняв, что и эта версия событий не устраивает придирчивого редактора, я быстро затараторила:
- Пусть на ней окажется широкая юбка, которая надулась от воздуха...
Олеся Константиновна подняла одну бровь. Я похолодела, настал момент, которого я боюсь до потери пульса! Не знаю, как другим авторам, я, к сожалению, совершенно не знакома ни с кем из коллег по перу, но мне часто видится во сне кошмар.
Вот писательница Виолова вползает в кабинет к редактору. Олеся Константиновна спокойно смотрит на меня, потом берет папку с рукописью, швыряет ее в окно и невозмутимым голосом заявляет:
- Виола Ленинидовна, вы мне смертельно надоели. Книги пишете глупые, работу вовремя не сдаете. "Марко" более не нуждается в писательнице Арине Виоловой. Уходите вон и никогда не появляйтесь на пороге издательства!
Поняв, что сейчас настал тот самый роковой момент, я вцепилась пальцами в край стола и пискнула:
- Ну с юбкой я пошутила, хи-хи.
- Да уж, - вздохнула Олеся Константиновна и перевернула страницу, - тут много замечательных моментов. У одного из героев имеется собака, пудель.
- Верно.
- До середины книги вы не называете ее клички.
- Ну.., да. А что?
- Ничего, - бесстрастно ответила редактор, - только в десятой главе герой наконец-то подзывает свою любимицу, кричит ей: "Мурка". Считаете, "Мурка" - подходящее имечко для пуделя?
- В общем, нет, - ловко стала выкручиваться я, - понимаете, это шутка! Собака Мурка! Ха-ха!
Весело? Да?
Олеся Константиновна побарабанила пальцами по столу.
- Может быть. Но в двенадцатой главе у собаки Мурки родились котята! Значит, либо она не пудель, либо у нее должны быть щенки!
Я икнула и не нашлась, что возразить.
- Еще меня немного смутила манера героини есть шпингалеты.
- Что?
- Шпингалеты, - повторила Олеся Константиновна, - такие запоры для окон или дверей, вот тут у вас написано: "Я заказала себе шпингалет с яйцом, с детства обожаю его". Может, конечно, в сочетании с яйцами железка и проскочит в желудок, только подобное блюдо очень вредно для здоровья, после его приема следует срочно бежать в больницу.
Я схватила листок.
- Тут опечатка. Не заметила ее, я имела в виду шпинат.
- Ага, - протянула Олеся Константиновна, - понятно.
- И что же делать? - дрожащим голосом спросила я.
- Ничего, - пожала плечами редактор, - я все исправила. В книге теперь везде август, Георгий больше не Юра, героиня выпадает не из самолета, а из автомобиля, так, по крайней мере, она имеет хоть какой-то шанс остаться в живых, собаку переделала в кошку, шпингалет в шпинат...
- Ужасно, - прошептала я.
- Нормально, не берите в голову.
- Боже, какая я дура!
- Вовсе нет.
- Отвратительная писака!
Олеся Константиновна аккуратно убрала рукопись в шкаф.
- Виола Ленинидовна, - абсолютно спокойно заявила она, - вы не слишком аккуратны, задерживаете рукописи, иногда пишете.., э.., довольно не правдоподобные вещи и не умеете правильно расставлять знаки препинания, но в целом являетесь перспективным автором с рядом достоинств. Например, ведете трезвый образ жизни. Если поработаете над собой, то, безусловно...
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возникла фигура крупной, красивой женщины, очень коротко стриженной, одетой во все черное.
- Можно? - спросила она. - Ой, простите, вы заняты.
- Входите, - бесстрастно ответила Олеся Константиновна, - мы уже закончили. Кстати, вы знакомы? Татьяна Путинова. А это Арина Виолова.
Я вскочила.
- Здравствуйте.
- Рада встрече, - ласково улыбнулась Татьяна.
- До свиданья, Виола Ленинидовна, - кивнула редактор.
- Так рукопись остается у вас? - воскликнула я.
- Естественно, - ответила Олеся Константиновна, - пишите следующую.
Еле живая от переживаний, я выпала в холл, свалилась на один из кожаных диванов и попыталась прийти в себя. Слава богу, эта книга сдана, похоже, изгнание госпожи Виоловой из "Марко" временно откладывается.
Тяжело дыша, я сидела, разглядывая стены с портретами ведущих авторов. Моего фото нет, оно и понятно, госпожа Виолова принадлежит, так сказать, ко второму эшелону писателей, впрочем, если и дальше я стану допускать идиотские ошибки, то скачусь совсем вниз. Ну почему я не замечаю очевидных вещей? Каким образом в моей рукописи оказалась собака Мурка, благополучно разрешившаяся от бремени котятами? Ну разве можно быть такой дурой? Вот Татьяна Путинова небось никогда не допускает глупостей, поэтому ее фотография и украшает издательство, а мне остается лишь повеситься!
Горькие слезы стали подбираться к глазам, колючий комок заворочался в горле, но зарыдать я не успела, потому что в холл выползла красная, потная Путинова и шлепнулась в кресло, стоящее около дивана.
Трясущимися пальцами ведущий автор "Марко" вытащила из необъятной сумки пакетик с леденцами, запихнула в рот несколько конфеток, потом протянула мне упаковку:
- Хотите?
- Спасибо! - воскликнула я и взяла оранжевый леденец.
- Не надо бы мне сладкое есть, - пробормотала Татьяна, - и так не Дюймовочка, но иначе не успокоюсь.
- Вам-то с какой стати нервничать? - криво улыбнулась я. - Рукопись отдали и ушли.
Путинова горестно вздохнула:
- Боюсь Олесю до одури.
- Вы?!
- - Ага.
- Но почему?
Татьяна быстро высыпала в рот оставшиеся леденцы.
- Прикиньте, я принесла работу, Олеся ее прочитала и сегодня мне список ошибок представила.
Я подскочила на месте.
- И вы допускаете недочеты?
- И такие глупые, - пригорюнилась Путинова, - в этой рукописи у меня есть героиня Маша.
- Ну и что?
- А у нее муж по имени Лена!
Я закашлялась.
- Ну, нетрадиционной семьей сейчас никого не удивить!
- Оно бы так, - вздохнула Путинова, обмахиваясь пустым пакетиком из-под леденцов, - только у сладкой парочки детки есть: Аня и Ваня. Это уж, согласись, ни в какие ворота не лезет!
- Может, они приемные? - предположила я.
- Не, там речь о наследстве идет, родные кровиночки, - гудела Татьяна, - Аня и Ваня, а родили их Маша с Леной. Ваще чума! Как я не заметила?
Впрочем, он не Лена, а Леня, но я нигде имя не исправила, попросту опечатки не заметила. Ну не дура ли!
- На фоне моей героини, выпавшей из самолета, пролетавшего на высоте десяти тысяч метров, это ерунда, - заверила я. - Представьте, она у меня жива осталась, а потом двадцать километров за убийцей по болоту чесала.
- Поймала? - заинтересовалась Путинова.
- Ага, - кивнула я, - связала, а потом еще пять часов на себе до милиции несла!
- Молодца! - одобрила Татьяна. - Есть женщины в русских селеньях! Впрочем, это объяснить можно! Ну, допустим, она шлепнулась прямо на склад фабрики, которая производит пуховые подушки, поэтому и не ушиблась. Бегом же неслась по причине перенесенного стресса. Если покумекать, все путем сложится. Но здоровая семья из Маши и Лены, родившая парочку близнецов! Ты из какой бутылки пьешь?
- Извини, не поняла, - я перешла тоже на "ты" с известной литераторшей.
Татьяна встала, подошла к шкафу, распахнула дверь и ткнула пальцем в полку.
- Во.
Я проследила за ее рукой и увидела три емкости, каждая примерно по литру.
- Слева валерьянка, справа валокордин, посередине пустырник, - объяснила Путинова, выуживая из недр шкафа бумажные стаканчики, - угощайся.
Неужели не знала, что они тут хранятся? Для нас поставлено, для придурковатых авторов.
- Нет, - помотала я головой, - понятия не имела.
Путинова быстро выпила валерьянку.
- Фу! Ну и гадость.
- Значит, у всех в рукописях случаются ошибки, - протянула я.
- Нет, - вздохнула Татьяна, - это мы с тобой такие идиотки! Вот Смолякова, та, похоже, биоробот!
Не успела Путинова закончить фразу, как из расположенного напротив кабинета самого преглавного редактора, куда госпожу Виолову еще ни разу не приглашали, вылетела растрепанная, худенькая блондиночка на головокружительных каблуках.
- Ангольских кроликов не бывает, - понеслось из полуоткрытой двери комнаты начальства, - грызуны называются ангорскими! Матерь божья, с ума сойти можно! Смолякова! Ты куда?
- Сейчас, - крикнула блондинка, кидаясь к шкафу и вцепляясь в бутылку с пустырником, - иду!
Добрый день, дамы!
- Здрассти, - хором, словно детсадовцы, ответили мы с Путиновой.
Самая рейтинговая детективщица России залпом осушила стакан и, распространяя удушливый запах французского парфюма, ринулась назад.
Дверь кабинета главного-преглавного редактора захлопнулась, воцарилась тишина.
- Во, - воскликнула Татьяна, - а еще говорят, что зависть грех! Пишет по книге в месяц, и такая хорошенькая, худенькая, лично меня при виде ее обуревают разные чувства! И не всегда светлые!
Я кинулась к Путиновой и попыталась обнять ее большое тело.
- Наплюй на фигуру! Подумаешь, эка важность, ты покрасивей будешь. Слышала вопль? Смолякова напутала в рукописи, назвала ангорских кроликов ангольскими!
Пару секунд мы стояли молча, потом начали давиться смехом.
- Тихо, - прошептала Путинова, показывая глазами на дверь всемогущего главного редактора, - нехорошо получается, похоже, мы радуемся чужим ошибкам. Это просто неприлично!
- Верно, верно, - закивала я, - отвратительное поведение, ужасное, следует взять себя в руки! Давай еще по стаканчику валерьянки, за успех новых книг!
Мы чокнулись пластиковыми емкостями, разом опустошили их и уставились друг на друга.
- Все-таки человек подлое существо, - воскликнула Татьяна, - ну с какой стати я так обрадовалась чужим неприятностям?
Я хихикнула.
- Я испытываю те же чувства, право, некрасиво быть такой гадкой, но зато как успокаивает!
Дата добавления: 2015-09-05; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 10 | | | Глава 12 |