Недостача.

Тинка в магазине. Входит Симе.

СИМЕ: Здравствуй, Тинка!

ТИНКА: О, шеф. Проходи. Кофе хочешь?

СИМЕ: Нет, Тинка, не хочу.

ТИНКА: Ты завтракал? Тут рядом с нами такие пироги пекут.

СИМЕ: Я по делу пришел. Присядь-ка.

Она садится. Нервничает.

СИМЕ: Тот материал, что я тебе дал тогда…

ТИНКА: Нет больше, шеф. Закончился.

СИМЕ: Весь разошелся?

ТИНКА: Да, шеф. Давала клиентам, что приходили с бумажками от начальства.

СИМЕ: Есть проблема, Тинка. Недостача.

ТИНКА: Какая еще недостача?

СИМЕ: Не хватает на целый костюм.

ТИНКА: Так это я на костюм шефу отрезала. Веле. Он за тот отрез заплатил.

СИМЕ: Я тебе ту ткань дал не для продажи, а для раздачи. Друзьям. А теперь вот не хватает. Начальство-то с меня спрашивает.

ТИНКА: Что я могу сделать, шеф?

СИМЕ: Послушай меня внимательно. Эти проклятые деньги мне не нужны. Материал мне нужен, вот что! А больше такого нет. Итальянцы новый прислали, а наш кому-то из шишек обещал именно того. Тот материал ведь для друзей был.

ТИНКА: Но и Веле тебе друг, Симе.

СИМЕ: Друг, да не такой. Он мой друг детства. Короче, надо, чтоб ткань была. Откуда хочешь достань. Хоть обратно забери. Поняла?

Симе уходит. Входит Веле. Он в хорошем настроении.

ВЕЛЕ: Ты чего, Тинка, задумалась? Лодка жизни разбилась?

ТИНКА: Нет, не разбилась. Плывет. Несется на всех парусах. А я как раз думаю: сколько ткани пошло на эти паруса?

Панче.

В доме у Веле. Поздняя ночь. На улице идет дождь.

РАДА: Веле, давай, ложись. Завтра твой день.

ВЕЛЕ: Ты иди, отдыхай. Я хочу еще почитать немножко.

РАДА: Ничего нет про твою медаль? Иногда пишут про такие вещи.

ВЕЛЕ: Нет, ничего нет. Может, завтра что-нибудь опубликуют.

РАДА: Такое не каждый день случается, да и не всякого награждают. Так ведь, Веле?

ВЕЛЕ: Да хватит об этот. Иди, ляг…

Рада уходит. Веле остается. Одевает новый пиджак. Смотрится в зеркало. Входит Панче. Он промок, выглядит не лучшим образом.

ПАНЧЕ: Хорошо на тебе сидит!

ВЕЛЕ: Вернулся, сынок?

ПАНЧЕ: Как видишь, Веле. Я, конечно, не в лучшем виде. Но, ничего.

ВЕЛЕ: Откуда ты, Панче?

ПАНЧЕ: С границы, Веле, проезд – бесплатно.

ВЕЛЕ: Когда вернулся?

ПАНЧЕ: Вчера вечером. Милиция меня задержала. Сказали, поговорить надо. (Показывает руки. ) Вот, следы разговора. Видишь, как они там руками разговаривают…

ВЕЛЕ: Сильно болит?

ПАНЧЕ: Да это не важно. Мне-то еще повезло. Вещи у Начо нашли. Его задержали. Судить будут. Пусть, он привык. Ему тюрьма, как дом родной.

ВЕЛЕ: Ладно, иди. Отдохни…

ПАНЧЕ: Не могу, не до сна мне, Веле. Говорить хочется, кричать, орать благим матом! Все что угодно, только не спать. А ты чего так вырядился? Уж не свадьба ли завтра?

ВЕЛЕ: Да нет. Завтра, сынок, медаль мне должны дать. За труд.

ПАНЧЕ: За труд. За работу усердную и безропотную… Значит, решилось. Получишь медаль. Ну что ж, это хорошо. Значит, будет у тебя, Веле, чем утешиться. Я вот тоже думал, что и у меня будет, да вот, видишь, нечем. В сущности, человеку действительно необходимо во что-то верить. Иначе, нет смысла. Ой, я чуть было не забыл. У меня кое-что есть для тебя. Может, тебе, Веле, пригодится. Припрятал еще до отъезда, а потом забыл.

Подходит к стенному шкафу и из-под белья вытаскивает плащ-болонью. Дает его Веле.

ВЕЛЕ: Оставь ты сейчас это. Самое главное, что ты вернулся.

ПАНЧЕ: Что, опять гордость взыграла? Не хочешь принять контрабандный товар?..

ВЕЛЕ: Да нет, Панче. Слушай, давай завтра куплю тебе новые ботинки. Хочешь? Модные…

ПАНЧЕ: Это то же самое, Веле. Если модные, значит, их какой-то спекулянт привез. А если не контрабандные, тогда – дерьмо. По-другому не получается. Только, видно, для того спекулянта все лучше закончилось. Повезло ему, в отличие от твоего сына.

ВЕЛЕ: И у тебя, сынок, все будет хорошо. Это я тебе говорю. А сейчас иди, ложись спать. Завтра, если хочешь, я в дирекции поговорю. Найдем тебе работу. Симе мне не откажет. Хочешь?

ПАНЧЕ: Хуже всего, что я сам не знаю, чего хочу.

В дверях появляется Рада. Панче, не замечая ее, уходит. Уходит и Веле. На улице идет проливной дождь.

РАДА: Не знаешь, конечно… А кто заставлял тебя мотаться черт знает куда. Меня в гроб вгонять. Что ты душу мне травил, мало, что ли ее травили! И все из-за нищеты. «Деньги кончились, Рада!» «Ничего, Веле, как-нибудь!» «Мне рубашка нужна, мама, завтра меня в пионеры принимать будут!» «Ладно, сынок, мама тебе купит!» Покупай, от себя отрывай. От души своей отрезай. И молчи. Молчи, Рада! Зубы сожми и терпи. И это пройдет. Завтра будет лучше. А назавтра: одна беда прошла, другая пришла! В Триест, говорит, хочу. На свободу, Рада. Дурак, может ли быть свобода в чужом краю? Свобода только среди своих! У всех так – где родился, там и сгодился. И покричишь, и поплачешь, а все-таки дома. Господи, что за время пришло! Что с людьми стало, с ума посходили что ли! Каждый только ограбить норовит. Никто больше самого человека в расчет не берет. В почете теперь не живой человек, а вещи. Лгут и воруют, все ради них. Завтра и людей начнут убивать. В тюрьму готовы пойти из-за шмоток. Матери перечат, отца не уважают, на честь семьи плюют, о своем облике не заботятся. Такого у нас никогда не было. Кто это все нам сделал, Господи? Кто людям головы заморочил, чтоб им пусто было! Мода, говорят! Автомобили. Ботинки. Болоньи эти. На кой черт нам эти плащи! Юг здесь у нас. Так ли уж часто идут дожди? Да и страшно ли, если и упадет на тебя какая капля! Авось, не растаешь! У нас дождь счастье приносит. Это у них там – болезнь! Но нет же, плащи им подавай! В ушах шуршит у них от плащей этих, от шмоток, сна лишились! Шуршат у них эти болоньи, деньги шуршат, душа уже шуршать начала! Душу в людях уничтожили, ну даст Бог, отшуршит и перестанет! (Успокаивается.) Эх, упрямая голова твоя, весь в Веле! Горе ты мое, материнское. Слава тебе, Господи, что мы опять вместе.

Дата добавления: 2015-09-04