Любовь по-деревенски 6 страница

До вечера я просидел в комнате, не выйдя ни к обеду, ни к ужину. Оттирал мылом краску с рук и шеи, понимая, что нужно спуститься и попросить у Марты масло или что-нибудь ещё. Но там был Том, и я не мог решиться увидеть его. Будто совершил что-то ужасное. Хотя… Наверное, для Тома это всё и приравнивается к ужасному.
К полуночи дом затих. Я уже порядочно хотел есть и порядочно заколебался оттирать краску ничем не помогающим мылом. Потому решился выползти из своего укрытия.
Высунув нос в коридор, я первым делом посмотрел на дверь спальни Тома. Она была закрыта, свет не бил сквозь щель под дверью. Возможно, уже спал.
Стараясь не шуметь, я спустился вниз, рискуя в темноте свалиться со ступенек, и прошёл на кухню. Там сразу же напал на холодильник, нашёл остатки салата, наверное, оставшегося с ужина, и едва развернулся, чтоб поставить добычу на стол, как зажглось бра, и небольшой кусок света выхватил сидящего на подоконнике Тома. В его пальцах дымилась сигарета, и я удивился, что не почувствовал запах. Наверное, краской всё перебило.
- Не спится? – шёпотом спросил он, и я отмер, поставив миску с салатом на тумбу.
- Есть захотел. А ты чего здесь? Не знал, что куришь, - блин, Билл, ты бы ещё тише говорил!
Но Том каким-то чудом услышал меня.
- Да я редко. Дома не курю обычно, перед мамой стыдно. Только когда гуляю. А так… Я вообще краску оттирал, - Том кивнул куда-то в сторону, и я заметил у мойки бутылку с маслом и ватные диски. – Ты-то оттёрся?
- Более-менее. Помыться разок в бане и нормально будет, - я достал вилку и сел на табурет. – Зато всю кожу истерзал ногтями. И пилочки не надо.
- Ты оригинален, - Том тихо засмеялся и слез с подоконника, затушив сигарету в пепельнице. – Слушай, можешь мне помочь?
Я прожевал помидор и кивнул.
- Что такое?
- Ты особо тщательно обмазал мне шею, а я не вижу, где там выпачкано. Можешь потереть немного? – Том переставил масло на стол и сел напротив. – Если не трудно.
- Нет, конечно. Сам же виноват, - я улыбнулся, съел ещё вилку салата и встал. – Показывай место работы.
Том чуть нагнул голову вперёд и убрал с шеи косички, демонстрируя мне полоску белой краски. Я хмыкнул.
- Вот. Можешь ногтями потереть, если не все стёр ещё, - усмехнулся Том, и я, намочив ватку маслом, встал за парнем.
- Сильно я тебя… - стирая краску, я оглядел спину и плечи Тома. Всё было в красных разводах.
- Постарался, ага, - Том чуть повернул голову, не разгибаясь. – Ты три, не отвлекайся.
- Ой-ой, указывает мне ещё!
- Цыц! – засмеялся Том, и я дёрнул его за косичку. – Сам виноват, вот теперь работай.
- Я тебе сейчас масло на голову вылью, - предупредил я.
- Рискни. Хотя нет, не надо… Когда ты или я рискуем, то выходит что-то совсем не то.
Рука замерла.
- Том, прости за сегодняшнее, - тихо сказал я и сжал свободной рукой плечо Тома. – Меня просто повело конкретно. Не сдержался.
Том глубоко вздохнул и резко развернулся на стуле, сев ко мне передом. Я замер.
- Прекрати, всё нормально. Тут, скорее, мне извиняться надо.
- За что? – удивился я.
Том отвёл глаза.
- Не смущай меня, ладно? – улыбнулся он, и я не смог не улыбнуться в ответ. – Поговорим об этом позже, когда я привыкну ко всему этому.
Будет и позже?..
- Конечно, - я кивнул и мазнул ваткой Тому по носу. – Я подожду.

<12>

- Не верю, что делаю это.
- Расслабься. Ничего сверхъестественного не происходит.
- Для меня это просто ненормально.
- Ну... приятно же, да?
- Не знаю. Непривычно. Неудобно. Приятного мало точно. Неверный термин.
- Говорю же, расслабься и получай удовольствие.
- Том, ты издеваешься? Мне аж жарко стало.
- Так это нормально. Мне постоянно жарко, когда я делаю это.
- Ты профи?
- Скажем так, не дилетант.
- Звучит заманчиво.
- Ой, помолчи. Продолжай лучше.
- …Вот так?
- Вот, уже лучше. Ты быстро учишься.
- Ну, у меня тоже опыт есть. В городе таким приходится часто заниматься.
- Что-то не похоже, что ты каждый день так усердно учился гладить.
Я отставил утюг и перевернул рубашку другой стороной.
- Усердно я учусь сейчас. И всё же, в голове не укладывается, что я самостоятельно глажу себе рубашку и после собираюсь идти в ней… в деревенский клуб!
На последних словах Том хихикнул и сел в кресло напротив, поджав под себя одну ногу. В отличие от меня он уже давным-давно был собран и сейчас по одной истреблял мои нервные клетки и постоянно притягивал моё внимание к себе.
Том выглядел шикарно. Я до сих пор задаюсь вопросом, откуда в шкафу у деревенского обывателя нашлись фирменные джинсы и рубашка, коей я когда-то бредил, но не мог позволить себе по материальным соображениям. Но Том-то позволил! Я в сомнениях.
- Ну, а что такого? У нас отличный клуб. Только ты попытайся не зазнаваться и принимай окружающих проще. Просто помни, что ты не в Мюнхене и здесь другие законы, - пожал плечами Том и посмотрел на свои пальцы, будто проверяя маникюр. – И вообще, собирайся быстрее! Мы и так опоздали почти на час!
- Я забыл дома фен и сушил волосы естественным путём!
- А потом мы совместно делали тебе маску из ягод, и мне пришлось переодевать штаны, потому что ты оказался редкостным неряхой!
- Я не виноват, что твоя коленка оказалась под моей вымазанной йогуртом и ягодами рукой!
- В этом виноват я, верно?
- Никто не виноват, - я сдал позиции и, закончив наглаживать рубашку, выключил утюг из розетки. – Всё равно неинтересно приходить к открытию. Весь смак начинается потом.
- Ну, вот здесь ты прав, - неохотно согласился Том. – Слушай, может, ты не будешь краситься? Не знаю, поймёт ли это наша молодёжь, - добавил он, смотря, как я открываю тюбики с косметикой.
Я покрутил в руках тушь.
- Что-то же в Чистых прудах должно быть оригинальным. Так вот, пусть этим оригинальным буду я.
- Я потом не буду за тебя заступаться, если полезут драться.
- Я и сам за себя постоять могу. При всей своей похожести на девушку я всё же являюсь парнем, - я быстро оглянулся на Тома и завис у зеркала. – А сейчас не мешай. Процесс пошёл.

Процесс продвигался неплохо. Собрался я быстро, буквально за полчаса, был положительно оценён Томом, чуть посмущался для проформы, и мы со спокойной душой вышли на уже потемневшую улицу, пообещав Марте и Джону много не пить и придти ночевать домой.
Пока шли, Том раздавал указания и проводил инструкцию на тему: «Как нужно себя вести с молодёжью Чистых прудов». Если верить описаниям Тома, то сейчас я иду в общество гомофобов, не очень адекватных людей и вообще всякой шушеры. «Нормальными», по рассказам Тома, были только его друзья и ещё парочка парней - таких же, как я, городских. Только они приехали сюда давно и на постоянное жительство. Их мне ещё предстояло узнать.
Подойдя к двухэтажному зданию клуба, светящемуся, привлекающему музыкой ещё на подходе, окружённому толпой людей, я уже нервничал, как только мог. Том, заметив это, лишь потрепал меня по плечу и тихо сказал:
- Не волнуйся. Я ж с тобой.
И этого хватило.
С порога в лицо ударяло упругой волной громкого звука, запаха сигарет и чего-то ещё, непонятного. Думаю, сейчас вся деревня слышала, как надрывает колонки новая клубная песня. Сам совсем недавно зажигал под неё в мюнхенском «Мегаполисе».
Интерьер меня впечатлил, да. Не ожидал я увидеть здесь мягкие угловые диванчики, длинную неоновую барную стойку, небольшую сцену, на которой пытались казаться сексуальными разодетые кто во что девушки. Также был удивлён количеством и качеством подсветки, огромным диско-шаром над не менее огромным танцполом. И в завершение, новые массивные колонки. Если не смотреть на людей, среди которых всё же проглядывались более-менее нормальные личности, то можно было предположить, что нахожусь я в городе.
И ещё одно, что очень понравилось мне.
Я, а точнее, мой яркий стиль, очень гармонично подходил под обстановку клуба, и вместе со мной шикарно вписывался… Том. С ним на пару мы казались какими-то особенными, значительно отличающимися от всей этой массы людей. И дело даже не в дорогих костюмах, не в индивидуальности внешнего вида, а в чём-то ином. Не могу слова подобрать. Скажу только, что мне жутко нравилось это.
- Ну как? – Том нагнулся к моему уху, попутно приветствуя какого-то парня. Тот посмотрел на меня с интересом. – Пока всё подходит под Ваши требования?
- Я и не думал, что здесь так… цивилизованно, - ответил я, вставая на цыпочки, чтобы сказать это на ухо Тому. – Ты меня напугал, и я ожидал увидеть нечто вроде коровника.
Том рассмеялся.
- Я рад, что тебе нравится. Пойдём. Нас ждут.
Взяв меня за рукав рубашки, Том, то и дело с кем-то здороваясь, пошёл к округлому диванчику у сцены, подальше от колонок, где после и я заметил Дэйва, Эльзу и Роба. У барной стойки угадывалась Ника, о чём-то разговаривающая с молодой барменшей вполне привлекательной наружности. Стандартная компания.
- Какие люди! – Дэйв всплеснул руками, когда мы с Томом плюхнулись на диванчик. – А мы-то думали, что вас уже не дождёмся.
- Как же вы без нас? – Том пожал руки парням и снял кофту, оставаясь в белой облегающей майке. Я пожалел, что сел с ним рядом. – Ну что? Не напились ещё без нас?
- Мы как стёклышки! – улыбнувшись мне, ответила Эльза и чуть подвинулась, когда к компании присоединилась Ника.
Со всей моей неприязнью к этой девушке должен заметить, что выглядела она неплохо. Скрепя сердцем признаю, что вкус у Тома всё же есть. Короткое бежевое платьишко без лямок выгодно подчёркивало фигуру Ники. Хорошо были подобраны украшения, и причёска была как раз в тему. В отличие от простой Эльзы, которая не заморачивалась на своём стиле и пришла в простых джинсах и майке, она притягивала взгляд, и волей-неволей хотелось её оценивать. М-да… Осталось только подружиться с девочкой для окончания образа маразматика. Ну, а как ещё объяснить то, что я едва не комплименты ей делаю?..
- Привет, - Ника с сожалением заметила, что место около Тома занимаю я, и не стала порываться к своему парню. – Наконец-то все в сборе.
- Билл, нравится здесь? – спросил Роб.
Я оглядел помещение ещё раз и кивнул.
- Ждал худшего, признаюсь честно. Но сейчас нравится, да. И музыка хорошая. Мало чем уступает многим мюнхенским клубам. И мебель новая, колонки…
- Тут недавно ремонт сделали. Подарок молодёжи, - улыбнулся Том и поднялся, облокотившись о стол кулаками. – Дэйв, пойдём, закажем что-нибудь. Кто что будет?
Девчонки заказали по коктейлю, Роб запросил что-нибудь покрепче, а я завис.
- А что здесь есть? – осторожно спросил я, оглядывая внушительные запасы бара. Я ещё точно в Чистых прудах?..
Том начал загибать пальцы:
- Есть коньяк, который обожает Роб, коктейли, шнапс, мартини, водка, иногда бывает виски и пиво. Тебе всего помаленьку?
Я царапнул ногтём Тома по голому предплечью, улыбаясь.
- Ага, ещё в ведро всё слей. Пиво давай, давно не пил. И орешки, если можно.
- Без проблем, - Том с Дэйвом отошли и уже через минуты три вернулись с полными руками.
Стандартный вечер в клубе, который везде одинаков вне зависимости, где клуб находится – в городе или в продвинутой деревне, начался и закрутился по обычному плану.
Сначала общение не очень клеилось. Но начали пить, придумывая на ходу тосты, и у нас тут же возникли общие темы для разговоров. Нормально…
Вторая бутылка. От Тома, сидящего ко мне впритык, прёт жаром. Стало душно, начал расстёгивать пуговицы на рубашке. Хорошо…
Третья бутылка. Мне, не пившему уже давно, пора бы остановиться, но куда уж нам? Раздал комплименты Эльзе и едва не подавившейся Нике, нашёл родственную душу в Робе и Дэйве и теперь глупо хихикаю над их шутками, зажатый двумя телами, и спорю на тему, что лучше – жёсткий секс или романтичный. Отлично…
Четвёртая бутылка. А 50 cent, оказывается, реальный чувак! Грациозно выполз из-за столика, удивившись, что тело до сих пор охотно слушается и не кренится набок, затушил ментоловую сигаретку в пепельнице и объявил, что иду танцевать. Идею поддержали все. Превосходно…
Так под Enrique Iglesias`а с его «Push» я никогда не отплясывал. Оккупировав с Никой и Эльзой сцену, мы вытворяли такое, что даже пьяному мне стыдно было. Потом начали клеиться ещё девчонки, лица которых я особо не запоминал, но чувствовал, как некоторые особо наглые залезают руками мне под рубашку и клеятся уж очень откровенно. Кайф. Такой адреналин, что аж вены рвёт.
Наплясавшись, я сполз со сцены, запнулся и упал в руки невесть откуда взявшемуся Тому. Честно, совсем забыл о нём. А он обо мне, вот, помнит.
- Ооо… Билл, может, домой? – не переставая меня держать, спросил он.
- Ты что! Я требую продолжения банкета, - хмыкнул я и уткнулся носом Тому в шею. – Но надо чуть посидеть.
- Кажется, уже полежать, - погладив меня по волосам, ухмыльнулся он.
- Только если с тобой, - я отлепился от Тома, поправил рубашку. – Не грузись. Я себя контролирую. Где там твоя Ника? С ней посиди.
Том укоризненно моргнул, я прикусил язык. Вот что за речи пьяного циника?
- А это и есть та самая городская фифа, по которой визжат наши девчонки? – внезапно услышал я за спиной.
Резко развернувшись, я увидел незнакомого мне высокого парня, подходящего как раз под мою фантазию о деревенском мачо: «треники», растянутая майка, кроссовки, кожаная куртка поверх, дешёвая сигарета в зубах. За ним стояла ещё парочка подобных. Фи…
- Курт… - рядом вздохнул Том.
«Треник» перевёл взгляд на парня.
- О, и Каулитц с ним! Давненько не пересекались.
- Достаточно, - Том сдержанно кивнул и взял меня под локоть. – Успеем пообщаться. Билл, пошли.
- Значит, Билл? – Курт заржал. – А почему не Бэлла? Уж слишком твой новый дружок на бабу смахивает.
- Курт, прекрати устраивать спектакль на публику, - Том на мгновенье прикрыл глаза. – Найди себе другую жертву, за счёт которой ты будешь нарабатывать в этой деревне авторитет.
Он был прав. Вокруг нас начала собираться толпа любопытных. Все предвкушали хлеба и зрелищ.
- Тебя бы ещё спрашивал! Что ж ты трясёшься так за свою крошку?
- Курт…
- Так, стоп! – перебил я Тома. Посмотрел на новоявленного знакомого. – Тебе чего надо?
Курт сделал затяжку и отдал сигарету одному из своих друзей.
- Мне? Ничего. Познакомиться хочу.
Я почувствовал, как хмель постепенно выветривается из головы. Я говорил чётко, стоял сам, но руку Тома со своего локтя не убирал. Пусть держит.
- Ты уже знаешь, как меня зовут. Что ещё?
- Выпить вместе. За встречу. Или вы, городские, с нами, деревней, не пьёте?
- Пьём, - с вызовом ответил я.
- Я не о соке, крошка, - криво ухмыльнулся парень.
- Курт, не ввязывай его в это, - Том снова подал голос, делая шаг вперёд. – Снова заняться нечем? Поиздевался над своими, взялся за чужих?
Курт похлопал Тома по плечу.
- Не боись! Я просто хочу испытать новенького на прочность!
- Он всего лишь в гостях. И молодой же совсем, - возразил Том.
- Так пусть покажет, на что городской способен! А молодой – это же хорошо. Выдержки больше.
- Вы о чём? – я встал между парнями. – Говорите так, будто меня и нет здесь!
Толпа любопытных возросла. Начали приходить даже те, кто находился на улице. Что-то подсказывает мне, что со мной хотят что-то сделать и народ точно знает, что. А Том пытается меня от этого отгородить… Милый Том…
- Билли, не прими за оскорбление. Но я хочу предложить тебе соревнование. Кто выпьет больше шнапса. И всё, - Курт пожал плечами.
- И всё? – я удивился.
- А мало? – Том удивился не меньше. Он подошёл ко мне и начал яро отговаривать: - Билл, Курта перепивали единицы. Я боюсь представить, что с тобой станет уже после пяти рюмок шнапса! Ты же… Он же потом на посмешище тебя выставит, и даже мой авторитет не даст тебе нормально в деревне находиться. Да и личная самооценка…
Я на мгновение приложил палец к губам Тома, заставляя его замолчать.
- Не волнуйся, авторитетный ты мой. Мой позор – это мой позор.
- Билл, ты не выдержишь, - качнул головой Каулитц.
- Ну, ты же со мной, - улыбнулся я, и не дав Тому что-то сказать, обошёл его и приблизился к Курту. – Я согласен.

«Шнапс-баттл» организовали очень быстро. Откуда не возьмись на танцполе появился стол, два стула, барменша с бутылками и подносом с рюмками.
Она лихо расставляла рюмки, тут же наполняя их жидкостью. Меня усадили на стул, музыка стала тише, вокруг собралась толпа. Кто-то начал делать ставки, и моя позиция была отнюдь не на высоте. Было понятно, что всё это толпа ожидала и знала, что такое произойдёт. Мгновенно я стал объектом внимания всей молодёжи деревни.
- Правила просты: пьёте по рюмке по очереди. Кто первый вырубается, тот проиграл, - громко проговорила девушка-барменша и со стуком поставила пустые бутылки на стол. – Начнём с профи. Курт.
Нехорошо ухмыльнувшись, мачо-тракторист взял одну из рюмок и опустошил её, не поморщившись. Перевернул, поставил донышком вверх.
В толпе раздались одобрительные возгласы.
Внезапно я почувствовал лёгкое прикосновение к спине. Мне не нужно было разворачиваться, чтобы понять, кто таким образом поддерживает меня. Том стоял позади, впритык, так как на него давила толпа. Он нагнулся ко мне и прошептал:
- Пей столько, сколько можешь. Не переступай через себя. Лучше уйти проигравшим, но на своих ногах и не проблевавшись по дороге.
- Всё будет хорошо, понял? – улыбнулся я, чуть повернув голову, а потом влил в себя рюмку шнапса. Обожгло горло, но я тоже не поморщился и победоносно поставил рюмку дном вверх, как и Курт. – Давай быстрее, хочу, чтоб этот спектакль скорее закончился.
- Всё для тебя, крошка, - Курт взялся за вторую рюмку.
…Все звуки: визги, крики, тихая музыка, звяканье рюмок друг о друга смешались в одно месиво. Я не знал, сколько времени прошло. Оставалось всего две рюмки, а у меня уже не слушались ни руки, ни ноги, и тем более не думала голова. Тошнило жутко. Кружилось что-то выше шеи. Рука, державшая рюмку, дрожала. Но я влил её в себя, что-то промычав, и заторможено опустил посуду на стол. Снова все загалдели.
- Ты, - выдавил я и сложил руки на столе. Взгляд не фокусировался, очертания не менее пьяного Курта расплывались. – Ну же!
Парень потянулся за рюмкой, взял её, поднёс ко рту. Поморщился, убрал ото рта.
- Пей! – я стукнул по столу ладонью.
Курт кое-как поднял на меня глаза, усмехнулся и… и вместе с рюмкой скатился набок как раз на стоящую рядом барменшу. Та без особых церемоний отошла, и тело кулем свалилось на пол.
- Я, конечно, в шоке, но победил Билл… эммм… как? Вернингтон!
Меня начали тормошить, кто-то поднял мою руку и махал ею. Кто-то даже целовался, и я слышал несколько одобрительных: «Я верил в тебя!», «Спасибо, брат! Не зря на тебя ставил!» или просто «Ты супер!».
Но было как-то плевать. Мне сейчас было очень душно, очень тошнило и жутко хотелось спать. И тишины хотелось!
- Да отстаньте от него! - как сквозь вату услышал я, и кто-то поднял меня на ноги. Осторожно поднял. Том. – Как ты, Билл?
Я лишь шмыгнул и тихо сказал:
- Уведи меня отсюда.
Повторять дважды не пришлось. Том легко взял меня на руки, но так меня затошнило ещё больше.
- Стой! Не надо так.
- А как? – Том вновь опустил меня на пол. Я более-менее чётко видел его обеспокоенное лицо. – Ты же сам идти не сможешь.
- Не знаю, - прохныкал я и почувствовал, как Том приподнимает меня над землёй.
- Ноги подними и обхвати ими мою талию. Умница, - Том закинул мои руки себе на шею, подтянул моё повисшее на нём тело и осторожно начал пробиваться к выходу. – Очень плохо? Тошнит?
- Нет, нормально, - я уткнулся парню в шею, заметив, что чего-то не хватает. – Твоя куртка...
- Плевать. Давай, поздно уже. Домой надо, - Том ласково дотронулся до моего лба губами. – Горячий какой. Чтоб этого Курта…
На улице мне стало легче. Холодный воздух приятно окутал разгорячённую кожу, я глубоко задышал, пытаясь побороть тошноту. Том шёл быстро, но аккуратно, не растрясая моё пьяное тело. Где-то в глубине души я был жутко благодарен ему. Он всё делал для меня, волновался. Только пока я не мог высказать свою благодарность.
…Я даже и не заметил, как оказался в бане сидящим на холодной скамье. Том рядом поставил таз с водой и кинул какие-то вещи.
- Надо привести тебя в более-менее нормальный вид. Мама, кажется, не спит.
Том ещё что-то говорил, попутно снимая с меня рубашку и джинсы. Потом промокал лицо мокрым полотенцем, заставлял что-то жевать и, фыркая, смывал тушь и тени.
Потом приподнимал, натягивал на меня мягкую футболку и мои спальные штаны. Гладил по волосам, спрашивал о самочувствии, что-то ещё….
И тут, вот не знаю, к месту ли, но я наконец-то решился спросить то, чего боялся спросить в трезвом виде. После очередного вопроса, тошнит ли меня, я поднял голову и резко притянул к себе Тома за лямку майки. Парень запнулся на полуслове, зависнув в миллиметре от моего лица.
- Билл? – удивлённо спросил он.
- Том. Скажи мне, честно только. Честно ответишь, да? – пьяно, но как можно твёрже, начал я.
- Слушаю, - Том отстранился и сел рядом. – Спрашивай.
Я глубоко вздохнул.
- Том, вот я не решался спросить это, когда трезвый был. А вот сейчас прям хочется. Том… Я нравлюсь тебе? Ни как друг, ни как тот, с кем тебе интересно. Как парень. Как тот, которого ты можешь хотеть. Как тот, в ком, возможно, нуждаешься. Как ты мне нравишься, Том.
Повисла пауза. Я смотрел перед собой, Том молчал рядом. Тишина начала угнетать, когда я услышал нерешительное:
- Нравишься, Билл. Как парень.
Губы расползлись в улыбке. Я знал, знал!
- Больше мне ничего не нужно знать, - я вздохнул. – Том, уведи меня спать.
Мы молча добрались до моей спальни. Я решительно не хотел отпускать от себя Тома, да и тот не торопился покидать меня. Я ещё попросил его что-нибудь рассказать мне на ночь, и мы даже ещё поговорили перед тем, как я безмятежно уснул у него на колене.

<13>

Вечер. Темно. Тихо. Каша. Ложка. Запах овсянки.
- Давай за маму, за папу, за меня…
- …
- Ну же? Открывай рот и сделай ам.
- …
- Ну что ты хмуришься-то? Жуй, давай.
Я отвёл пальцем ложку от своего рта и посмотрел на Тома недовольно.
- Нет, Том, ты издеваешься? Неужели после количества выпитого спиртного я стал похож на грудного ребёнка? Эволюционировал обратно?
- Это называется деградацией, наверное, - парень улыбнулся, отодвигаясь от меня. Поставил тарелку с кашей на стол и подпёр подбородок кулаком. – Ты выглядишь таким несчастным, что даже чайная ложка в твоих руках покажется издевательством над перепившим чадом.
- То, что я чувствую себя погано, ещё не повод глумиться надо мной, - фыркнул я, достойно пропустив комплимент о деградации мимо ушей.
- Но как велик соблазн! Тем более, когда ты не в состоянии сострить в ответ. Идиллия… Тебя давно надо было познакомиться с Куртом, – Том со смехом увернулся от оплеухи и пододвинул тарелку ко мне. – Не, серьёзно. Поешь. Второй день не питаешься нормально. Точнее, не питаешься совсем. А потом удивляешься, почему так плохо себя чувствуешь.
Я понюхал овсяную смесь, украшенную смайликом, выложенным из ягод малины (вот же креативщик, Каулитц), и отодвинул тарелку назад к Тому. К горлу подступила тошнота.
- Томас, ты садист. Напомнил мне о двух неприятных вещах сразу. Вот напьёшься только, я тебя сразу же начну кормить. И ни чем-нибудь, а малопривлекательными смесями, только своим видом вызывающими тошноту. Вот смеху-то будет!
- И кто ещё из нас садист? Теперь точно пить не буду. При тебе, во всяком случае, - Том снова засмеялся, зачерпнул ложкой кашу, поймал малину и отправил это всё в рот. Облизнулся. Я поморщился. – Не, правда, неплохо вышло.
- Поверю на слово. Прости, сейчас не в состоянии оценить твои кулинарные способности, - вздохнул я и откинулся на спинку стула, закрыв глаза. – Плохо.
О да, мне было плохо. Уже два дня я отходил от памятной гулянки, а ощущение, будто напился только что. Сейчас, конечно, уже было не так паршиво, как наутро после клуба, но тоже неприятно. Во всяком случае, вид еды до сих пор меня раздражал.
Радовало, что рядом постоянно находился Том. Он был похож на няньку: везде таскался за мной, пичкал какими-то таблетками и отпаивал крепким чаем, будто это была его прямая обязанность. Признаться, он мне здорово помог, и я, наверное, уже давно отдал Богу душу, если бы не его поддержка. Конечно, часто он подкалывал меня или подшучивал, как сейчас с кашей, но обычно вёл себя сдержанно, и я даже ни разу не сматерился на него, что уже было прогрессом. Да и ненормально как-то материться на человека, который на тебя столько времени тратит.
О спонтанном признании, которое я, можно сказать, выпросил у Тома, мы не вспоминали. Нет, где-то в глубине души я ликовал, и это ещё больше подбадривало меня, но чтобы заводить разговор о дальнейшем, ни у меня, ни у Тома мыслей не возникало. Не изменилось ничего: мы как общались раньше, так и продолжали общаться. Не появилось напряжения, неловкости. Будто всё так и должно было быть.
- Ну, я уже не знаю, что с тобой делать, - из мыслей меня вывел голос Тома. Он решил, что добру пропадать, и начал активно уничтожать овсянку, вообще-то предназначенную мне. – Ты спишь много, не ешь, что очень нехорошо, и, может, дело как раз в этом, все таблетки в доме уничтожил. Может, пристрелить тебя, чтоб не мучился?
- Боже, какой остроумный! – я встал, налил в стакан воды и залпом её выпил. Холодная жидкость приятно прошла по пищеводу. – Может, ещё варианты?
Том задумался, на секунду задержав ложку во рту. Что-то придумал, вытащил ложку.
- Ну не знаю… Мне сейчас надо до фрау Горнер сходить. Мама попросила у неё молока купить. Может, со мной сходишь? Воздухом подышишь. А то сидишь, не выходишь никуда уже второй день. В доме душно, на улице прохладно.
- Марта отправила тебя за молоком в десять вечера? – усмехнулся я, пропустив нравоучительные высказывания. И так голова не думает, а он грузит меня ещё.
- Вообще-то, она отправила меня ещё в четыре, но ты так захватывающе рассказывал о том, как у тебя болит голова и с каким удовольствием ты бы оторвал Курту яйца, что я не мог прервать этот душещипательный рассказ.
- Ты можешь хоть раз ответить мне серьёзно, а не напоминать постоянно, что я нажрался как свинья и веду себя не очень нормально на протяжении вот уже двух дней?
Том покачался на стуле, сцепив руки на затылке. Его ухмыляющаяся моська говорила, что без подколов в мою сторону он уже не проживёт.
- Просто ты бы видел своё лицо, когда я говорю нечто подобное.
- Я отомщу, Каулитц. Только подвернётся случай, - погрозил я парню пальцем.
- Переживи сначала своё затянувшееся похмелье, а потом обещай то, что пока выполнить не в состоянии, - Том снова сел ровно и принялся скрести ложкой по стенкам тарелки. Вот как будто специально! – Так что, пойдёшь со мной?
Я прошёлся из стороны в сторону, соображая, хватит ли меня на поход к неизвестной мне фрау Горнер, и кивнул. Осторожно кивнул.
- Думаю, хуже мне уже не будет. Пошли.

Накинув куртки и стойко выдержав укоризненный взгляд Марты по поводу «вы бы ещё позже собрались», мы вышли во двор. Я с удовольствием зажмурился, когда прохладный ветерок ударил в лицо, и запоздало подумал, что давно нужно было выйти на улицу. Стоило вдохнуть полной грудью чистый, не загазованный воздух, как тут же я почувствовал некую бодрость, и моё состояние начало походить на хорошее. Даже улыбаться захотелось.
- Далеко топать? – спросил я, когда мы вышли на дорогу. В деревне было так тихо, будто мы не вечером вышли, а поздней ночью. Вот в городе бы так!
- До конца улицы, потом налево и ещё два дома пройти, - ответил Том, зябко кутаясь в ветровку. – Ещё июль не начался, а уже так холодно. Дождь наверно будет.
- Хорошо бы, - я посмотрел на тёмное небо, заметил Большую Медведицу и вздохнул. – В период жары я Чистые пруды видел, теперь бы в дождь посмотреть.
Том тихо засмеялся.
- Поверь, лучше наблюдать за деревней, когда тепло. Думаю, грязь, комары, дождевые черви и стук по крыше тебя не вдохновит. Особенно сейчас.
- Я рискну проверить.
Из закоулка между домами нам навстречу вышли две девочки лет по четырнадцать. Заметив нас, они зашептались и как по команде улыбнулись мне, демонстрируя особую необъяснимую радость. Том рядом хмыкнул.
- Ты чего? – спросил я, провожая оглядывающихся девочек взглядом.
- Видел, как посмотрели? – он кивком указал в сторону. – Ты же у нас сейчас знаменитость. Вся молодёжь только и говорит, как ты перепил главного алкаша деревни. Типа городской, молодой такой, а выдержки, как у трёх Куртов.
- Сомнительная слава, - хмыкнул я.
- Ничуть не сомнительная. Обсуждать и ценить здесь такое в порядке вещей. Вот видели бы они тебя потом…
- Не дави на больное.
- Я истину глаголю, - хихикнул Том и пнул какой-то камешек. – Не, ты, правда, молодец. Не рассчитывал, что сумеешь.
Я наигранно возмущённо хмыкнул.
- Совсем ты в меня не веришь!
- Я не сказал, что не верю. Я сказал, что волновался.
- Ты волновался за меня?..
Том резко перестал улыбаться и опустил голову, глядя прямо перед собой и засунув руки в карманы. Он выглядел так, будто я сказал ему что-то совсем несуразное, и сразу видно, что отвечать он мне не собирался. Ну что я такого сделал опять?..
До дома фрау Горнер мы дошли молча.
У калитки Том остановился.
- Подожди меня, я быстро, - улыбнулся он и скрылся за невысокой старой оградой, не дав мне что-то сказать. Притом он снова выглядел так, будто ещё минуту назад не боялся на меня посмотреть. Не могу привыкнуть к его перепадам в настроении.
Том зашёл в дом, а я сел на лавочку, прислонившись спиной к забору. Задумался. Внезапное смущение Тома, вызванное вроде бы таким банальным любопытством с моей стороны, заставило меня всё же задуматься о той ночи, когда парень признался мне в симпатии. Неожиданно даже для самого себя я понял, что должен поговорить с ним, ибо так больше продолжаться не могло. Нет, я не скажу, что был недоволен тем, что было сейчас: мне нравилось наше общение, подколы друг друга, наши постоянные перепалки и дурачество. Но дело-то в том, что я всё ещё ждал большего, хоть и пытался избавиться от мыслей об этом. Ведь нередко на меня накатывало желание просто обнять Тома, поцеловать его. Я неосознанно постоянно искал близости с ним, совершая уж поистине немужские поступки – то запрыгивал на него на речке, то засыпал на нём в палатке. Не буду упоминать о том дне, когда мы красили забор. Но всё это было необходимо мне, и нужна была ответная реакция, а не просто терпение, щедро даримое мне Томом.
Нет, решено, я должен буду вывести его на разговор.
Будто посчитав, когда я перестану думать, Том вышел со двора, держа в руках двухлитровую банку с молоком. Завидев меня, он на секунду остановился, поколебавшись. Наверное, выглядел я как-то необычно.
- Билл, тебе не хуже? – у меня что, мысли на лбу?..
- С чего ты взял? – я улыбнулся и пошёл в обратном направлении. Том двинулся за мной. – Задумался просто, пока тебя ждал.
- О чём думал? – поинтересовался Том, прижав банку к груди.
- Да так, по мелочам,– я развернулся к парню, поймав его взгляд. – Том, ты спать не хочешь?
- Да нет. А что такое?
- Просто я хотел бы ещё посидеть на улице. Мне здесь лучше становится.
- Да без проблем.

Дата добавления: 2015-08-27