Строптивая мишень 11 страница

Быстро сориентировавшись, мы направились к двери в бар, я - кутаясь в меха, а Володя - трогательно меня поддерживая под локоток. И тут Господь, как видно, решил показать мне, недотепе, что значит настоящее везение. Пока я томно вышагивала средь зеркал, дверь справа распахнулась и появился Сергей Андреевич Серов, он же Серый. За его спиной маячила охрана, но дамы рядом не наблюдалось, что, если верить молве, бывало нечасто. Еще минута - и он увидел меня. Покатилось его сердце вниз или забилось в горле - не скажу, но присвистнул он громко, выразительно и замер в дверях, наблюдая, как я проплываю мимо на манер легендарного крейсера. В эту минуту я так себя и представляла: горделивый красавец рассекает могучую волну, на корме плещется флаг, жерла пушек ощетинились... что-то опять меня занесло...

Я бросила взгляд в зеркало, плавно повернулась, отразившись бесчисленное количество раз, и, улыбаясь, пропела:

- Сережа! - Мое отражение в зеркалах сделало шаг к Серому и замерло, точно испугавшись, а я повторила: - Сережа, вы меня не узнали?

Он честно хотел узнать. Пялил глаза, ухмылялся и подходил не спеша, небрежно сунув руку в карман брюк. Володя переминался с ноги на ногу, как лошадь перед за бегом. Серый продолжал вглядываться в мой дивный образ, а его собственный, между прочим, еще хранил следы Лешкиного буйного темперамента, так что уж мог бы расстараться и вспомнить.

- Не узнал, - с легкой печалью заметила я, намереваясь продолжить путь в бар. Серый протянул руку и коснулся моего локтя. Я насторожилась: совсем рядом с его коленом болталось предполагаемое орудие его убийства.

- Что-то очень знакомое, - соврал он. - Я вспомню, просто нужно время. Ты мне поможешь?

Я улыбнулась, надеюсь, вышло таинственно. Ох уж эти улыбки и взгляды, вечно их не так понимают... Володя кашлянул, напоминая о своем существовании. Я торопливо достала деньги, сунула ему в руку и попросила:

- Пожалуйста, подожди меня в баре, - и опять улыбнулась Серому, на этот раз ласково: - Почему бы нам тоже не выпить? Чтобы легче вспоминалось?

Улыбки мои, кажется, возымели действие. Вместо того чтобы пойти в бар, Серый с готовностью повел меня в отдельный кабинет. Охране вход был заказан, ребята расположились где-то поблизости.

Мы выпили шампанского. Я с видимой небрежностью сбросила свои меха и теперь сияла глазами, зубами, бриллиантами и полуобнаженной грудью. Все-таки я была законченной дурой, сидя в четырех стенах. Сколько забавного протрусило мимо за эти годы...

- Как тебя зовут? - спросил Серый.

- Дина, - улыбнулась я и вдруг поняла: никаких разведок. Он так ловко загнал себя в ловушку, что упустить этот шанс было бы просто глупо.

- Где же мы встречались? - игриво поинтересовался он. - А этот мальчик - твой приятель, да?

- Знакомый. Иногда я прошу его сходить со мной куда-нибудь, как сегодня.

- Ты ведь не бывала здесь раньше, так? Я бы запомнил.

- Нет, - покачала я головкой, томно опустив глазки. Бриллианты сверкнули, заиграв в пламени свечей и хрустале бокалов. Опять заносит: свечей не было, хотя Серый уже явно тосковал о такой малости. Забавно: ему все эти дешевые фокусы нравились. Кто их, мужиков, поймет? Ладно, я сказала: "Нет", сверкнула бриллиантами и голосом, каким обещают вечное блаженство, сообщила:

- Мы встречались несколько дней назад в ресторане "Восток". Я была с Шатовым.

Он вспомнил. Синяки и ссадины разом заныли, а Серый заметно помрачнел и на меня взглянул другими глазами. Что и понятно: свидетелей своего унижения не больно жалуют.

- Правда, он нас так и не познакомил, - добавила я. - Можно мне еще шампанского?

Серый занялся шампанским и спросил:

- И где же Шатов?

- Он передо мной не отчитывается, - пожала я плечами.

- Ясно, - усмехнулся Серый. - Вы не очень подходите друг другу.

- Возможно, - согласилась я, вертя бокал в тонких пальцах (они правда тонкие), и доверительно сообщила: - Но я люблю его.

- Да? - сказал Серый, очевидно, пытаясь понять, куда это нас занесло.

- Да, - улыбнулась я с грустью. - По этой причине у меня есть проблема. Мне известно о вашей вражде. Впрочем, по его дурацкой выходке догадаться о ней нетрудно. Думаю, это ребячество ему обойдется дорого... - В этом месте я уставилась в глаза Серому и добавила с плохо скрываемой страстью: - Я хочу с тобой договориться...

Тут до него дошло. Не зря он слыл бабником... Вновь оказавшись в своей стихии, Серый расплылся в улыбке до ушей. Опять же Лешку он в самом деле терпеть не мог и перспектива подложить ему свинью прямо-таки окрыляла.

- Ты хочешь купить жизнь для этого придурка? - полюбопытствовал он.

- Да, - кивнула я. - Разумеется, если он об этом не узнает.

- Конечно! - с готовностью подтвердил он. Его "конечно" ввело бы в заблуждение только идиота. Он протянул руку и сгреб мою ладонь. - Когда? - спросил, радуясь, как ребенок новой игрушке.

- Значит, мы договорились? - практично уточнила я.

- Договорились, - плотоядно ухмыльнулся он.

Серый был дважды дурак: потому, что поверил мне, и потому, что решил, что я поверю ему...

- Тогда почему бы не сейчас? - улыбнулась я и сама подивилась: из каких недр души выплыла такая непристойность?

- Что, здесь? - слегка растерялся он - тоже мне, Казанова. Я засмеялась.

- Только закажи еще шампанского...

Серый был человеком широкой души - он заказал не только шампанское Вскоре мы уже резвились на узком и довольно жестком диване, пока еще вполне безобидно: он извлек мою грудь из девятисотбаксового платья, а я освобождала его от пиджака и рубашки. Предполагалось, что штаны он снимет сам. У Серого было одно несомненное достоинство. Он никуда не торопился: развлекаться, так на всю катушку. Я это по понятным причинам только приветствовала. Мы перешли на тихое повизгивание, когда моя серьга со звоном упала под стол.

- Боже, потеряла! - ахнула я с болью душевной. Серый, довольный и покладистый, решил проявить себя джентльменом и опустился на четвереньки. Остальное заняло ровно три секунды. Раз - я протянула руку, два - достала пистолет, три - приставила его к затылку Серого.

Он даже не успел повернуть голову. А я - испугаться, что пистолет не выстрелит и тогда... В общем, испугаться я не успела. Выходит, чертов крестный был прав, не стоило ко мне спиной поворачиваться.

Я покосилась на дверь - никто не ворвался и даже не постучал. Наклонилась и взяла из рук Серого свою сережку. Спрятала пистолет. Если выйду сейчас - покажется подозрительным. А задержаться - опасно. Ему могут позвонить, мало ли что еще... Я устроилась в ногах Серого: если кто-то откроет дверь, то с порога его голову не разглядит. Меня слегка потрясывало, но не от того, что мертвый Серый лежал по соседству, - я боялась пропустить тот миг, за которым исчезнет везение.

Время тянулось невыносимо медленно. Я что-то бормотала на тот случай, если охранников разберет любопытство и они припадут ухом к двери: гробовая тишина покажется подозрительной. Поняв наконец, что больше не выдержу, я поднялась, взяла накидку, сумку и толкнула дверь. Охранник был один, при виде меня поднялся.

- Сережа просил коньяк. Сказал, вы знаете какой, - томно молвила я, глядя в глаза парню. И пошла. Кстати, Серый был консервативен, признавал только армянский, пять звездочек.

Выдержки хватило только на то, чтобы пересечь холл. Зеркало многократно отразило мое лицо с лихорадочным румянцем. Я открыла дверь и оказалась на улице. Остатки выдержки улетучились, и я бросилась бежать. Не к стоянке, где меня ждала машина, а в спасительную темноту соседних дворов. Мне казалось, я едва двигаюсь и ноги не гнутся в коленях. На самом деле скорость была невероятная. Туфли я сбросила почти сразу и летела босиком, ничего не видя и не слыша вокруг. Кажется, не встретила ни одного человека, ни одной машины, даже когда пересекала дорогу. Влетела в подъезд Гериного дома и только тогда испугалась по-настоящему. Поднялась в квартиру, захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и поняла, как любил меня Господь в этот вечер.

Однако любовь - чувство не вечное. Я бросилась в ванную. На ходу срывая одежду. Тщательно вымылась, вернула волосам первоначальный цвет, расчесалась и облачилась в джинсы и футболку. Разрезала платье и драгоценных соболей, разложила в пакеты и сунула в сумку. Надела очки, в которых обычно читала, и покинула квартиру. Охрана Серого должна была потратить какое-то время на моих спутников, но сейчас они скорее всего рыщут по городу, и мне в целях безопасности следует поскорее на дачу вернуться.

Я выбирала дворы потемней и жалась к стенам. На помойке выбросила пакеты с лоскутами одежды в разные контейнеры. Спустилась в овраг, где протекала речушка, грязная и невероятно зловонная, извлекла из сумки пистолет, держа его полой куртки, и зашвырнула в реку. Все это казалось мне невероятно умным. Конечно, ежели мной займутся соответствующие органы, грош цена всем этим хитростям, но что-то мне подсказывало, что до органов не дойдет. По крайней мере несколько дней я могу быть спокойна, а через эти самые несколько дней, надеюсь, я буду далеко отсюда.

Вздохнув с некоторым облегчением, я заспешила по тропинке прочь от оврага. На остановке увидела шальной автобус с открытой дверью. Дюжий дядька, стоя на последней ступеньке, размахивал веником.

- Извините, вы куда поедете? - жалобно проблеяла я.

- В парк, - хмуро бросил он.

- Можно мне с вами? Мне по пути, а сейчас ни на чем не уедешь.

Он швырнул веник и посмотрел на меня.

- Чего тебя черти носят в такой час? - спросил добродушно.

- Домой приехала, а родителей нет. И ключ не оставили, - вспомнив давно забытые времена, соврала я. - Надо к бабуле добираться.

- Шляетесь по ночам, а потом родители виноваты. Садись уж! - Я с готовностью забралась в автобус. - Тебе вообще-то куда? - спросил дядька. Я сказала. - Ладно, отвезу. Мне через полтора часа за рабочими, успею.

- Вы не думайте, у меня деньги есть, я заплачу, - заверила я.

Мы очень мило поболтали по дороге, а на прощание я ему рукой помахала. Из города я выбралась, но оказалась довольно далеко от дачи: следы заметала. Дождавшись, когда автобус исчезнет в темноте, вышла на дорогу. Мне нужен был какой-нибудь дальнобойщик, перекати-поле, сегодня он здесь, а завтра его сам черт не сыщет. Вопрос, захочет ли он остановиться.

Захотел, и даже очень скоро.

- Эй, красивая, далеко собралась?

Внедрившись в уютную теплоту новенького супер - "МАЗа", я сплела очередную байку, а через двадцать минут уже подходила к даче. На душе было тревожно. Если Алексей вернулся, что буду врать, ума не приложу. Врать не пришлось: в доме никого не было. Я торопливо разделась, повалилась на кровать и закрыла глаза. Вот сейчас Алешке появиться самое время. В доме пусто и страшно, а я... Стоп. Я спасла любимого человека от опасной глупости.

...В дверь настойчиво стучали, точнее, бухали ногами. Я вскочила и заметалась по комнате, машинально взглянула на часы: 6 утра. Сердце стучало в горле, тело стало противно липким от испарины. Парни Серого, Эдички? Не открывать, сидеть тихо, вдруг им стучать надоест и они исчезнут? Как иногда хочется потешить себя мечтами. Я кралась к входной двери, силясь при думать что-нибудь достойное моего гения. И тут до меня дошло, что неведомый кто-то уже давно зовет меня по имени.

- Динка! - зычно орал мужской голос. - Слышь? Открой! Да не бойся ты, это я, Колька, помнишь меня? Мы по телефону разговаривали, я тебе обещал по шее дать. Помнишь?

- Братан, что ли? - отозвалась я.

- Ну!.. Открывай!

- А Лешка где?

- Как где, у крестного! А меня за тобой послали. Да открывай ты, мать твою за ногу, стою как придурок...

Я открыла дверь и выглянула. Братан оказался парнем лет двадцати пяти, прямо-таки невероятно красивым. Даже легкая придурь в глазах не портила мужественных черт. Надо же... Чего б ему не сесть в мою машину в тот памятный день? Неужели его по городу погонять некому? Да, с нашим-то счастьем... Безупречные черты озарила белозубая улыбка. При виде такой красоты я даже растерялась. Колька остался доволен произведенным эффектом, улыбнулся еще шире, подмигнул мне и сказал:

- Привет.

- Привет, - ответила я и дверь распахнула. Он вошел, откровенно, но дружелюбно пялясь на меня, и сказал:

- А ты ничего. У братана губа не дура.

- Это ты мне комплимент сказал, родственник?

- Наверное.

- Сам-то что на телефоне сидишь? Тебе в Голливуд надо.

- Не-е, не надо, чего я там не видел? - Он весело посмотрел на меня и заявил: - Поехали.

- Куда? - насторожилась я.

- К крестному. Привезти велел.

- Да что случилось-то?

- Мне что, докладывают? Леха поручил, говорит, только тебе, братан, доверить могу... Так что давай, скоренько. Время, как говорится, деньги.

- Дай хоть умоюсь, - засуетилась я. - Поднимут ни свет ни заря, одно беспокойство! Думай теперь всю дорогу, чего там стряслось.

Машина у Кольки была шикарная, под стать его улыбке, водителем он оказался лихим, а улицы еще пустовали, потому до Николо-Перевозинской мы домчались мгновенно, что меня, признаться, не обрадовало. По понятным причинам мне не нравилось желание крестного лицезреть в столь ранний час мою особу.

Остановились прямо у крыльца. Колька позвонил, из - за двери спросили что-то, братан гаркнул:

- Да я это, я... - и мы вошли в дом.

Жилище крестного поражало почти спартанской обстановкой. Ничего лишнего. Пройдя по длинному коридору, мы замерли возле двери. Колька негромко постучал, получив разрешение, вошел, я за ним. В небольшой комнате, наверное столовой, возле окна, выходящего в сад, сидели крестный и Алексей. При виде меня Лешка нахмурился, а крестный ухмыльнулся.

- Ну, здравствуй, - сказал он. Я решила быть смирной, потому ответила скромно:

- Здравствуйте, - и глазки потупила.

- Проходи, садись, - милостиво предложил крестный, я прошла и села.

На сей раз выпивка отсутствовала, стол был сервирован к чаю. Нарядный и очень дорогой электрочайник радовал глаз и душу. Я сложила руки на коленях и доверчиво посмотрела на Лешку, потом на крестного. Лешка мне нравился больше, и взгляд мой вернулся к нему. Любимый мой был явно чем-то недоволен, чем - стало ясно, как только он рот открыл.

- Ну, и зачем она тебе понадобилась? - спросил он, кстати не особенно вежливо, что слегка удивляло.

Тут в комнате появился еще один тип: лет тридцати пяти, хмурый, небритый и по виду опасный. Он замер за спиной крестного и по очереди стал сверлить нас взглядом.

- Что случилось? - уже другим тоном спросил Алексей.

- А случилось вот что, Алешенька, - начал крестный ласково, - Серый помер. Алексей слегка брови поднял.

- Что значит "помер"?

- Отдал концы, преставился, отошел в мир иной, - развел руками Савельич, препротивно улыбаясь. Опять его заносить стало. - Оно и не удивительно, ежели в затылок-то выстрелят.

- Серого хлопнули? - удивился Алексей и тут же нахмурился. - Ну и что? Я зарыдать должен?

- Господь с тобой, Алеша, какое там... Только убивать-то Серого не следовало. Разве не говорил я тебе?

- Стоп, - сурово сказал Алексей и даже ладонью хлопнул по ручке кресла. - Когда его убили? Ночью?

- Ночью, Алеша, ночью, - закивал старый сукин сын. - Когда ты у меня был.

- Какого же черта... Ему не дали закончить фразу: небритый тип вдруг открыл рот:

- Убила баба.

Алексей стал медленно бледнеть, от крыльев носа к скулам и подбородку. Поднялся, расправляя плечи, что выглядело очень внушительно при его комплекции, и, сделав шаг к небритому, зловеще спросил:

- Ты на что намекаешь, придурок? Что я к Серому послал бабу? Так? - Он мгновенно выбросил вперед руку, сгреб небритого за шиворот, развернул и ткнул лицом в стену. - Если я решу кого успокоить, то сам и шлепну, без всяких баб. Уяснил?

- Тише, Алеша, тише, - сказал крестный. - Разве Витя хотел тебя обидеть? Что ты...

Алексей Витю отпустил, тот вытер лицо ладонью и посмотрел люто.

- Тогда я что-то не понимаю, - насторожился Лешка и произнес, чеканя слова: - Я не убивал Серого и уж тем более никого об этом не просил. Моего слова до статочно?

- Конечно, Алеша, конечно, - закивал крестный. - Ты не нервничай, зачем? Мы ведь свои люди, разберемся... Девка Серого убила, девка. А ты мог и не знать. Почему ж нет?

Тут Алексей открыл рот, вытаращил глаза, повращал ими немного и замер, слава Богу, хоть челюсть догадался прикрыть. Потом, хохотнув невесело, выдавил из себя:

- Да ты что... ты думаешь... чепуха это... - Взгляд его метнулся ко мне, потом опять к крестному.

Я поежилась и сказала робко:

- Я не знаю, разрешено мне говорить или молчать положено, но я никого не убивала. Если вы это имеете в виду. Честное слово.

- Да чушь это, - рявкнул Лешка. - Ты ведь и сам так не думаешь. Да как она... А охрана куда смотрела?

- Все один к одному, Алеша. Он встретил ее в ресторане. Она его по имени назвала, "вы меня помните", и все такое... а Серый, он ведь падкий, поволок бабу в тихий уголок и ну подол задирать. Вот и получил пулю в затылок. Пушка у девки с глушаком, один вроде слышал что-то, да решил: шампанское открывают... Говорю тебе, все как по нотам. Один охранник по нужде отлучился, тут она и вышла. А второй, нет бы беду учуять, на ее титьки таращился. Ушла девка, испарилась... О чем думали? В мозгах ветер свищет... - Крестный сплюнул, впервые проявив подобие эмоций.

- Девка одна была? - насторожился Алексей. Савельич взглянул на небритого.

- Двое с ней были, одного взяли, - сообщил Витенька. - А у второго ствол был, охранника зацепил и ушел сука... Мужики говорят, чужак.

При этих словах я мысленно вздохнула с облегчением. Обладатель шикарной тачки оказался малым непростым, а данное приключение, надеюсь, отобьет у него охоту болтаться по ночам с шалыми бабами. Что, безусловно, должно порадовать его любимую женщину. Стало быть, я сделала доброе дело.

- Вот видишь! - чему-то обрадовался Лешка.

- Вижу, - усмехнулся Витенька. - Парень, которого в кабаке прихватили, утверждает, что с девкой только в эту ночь познакомился. Между прочим, похоже на правду. Ребята проверяли.

Тут крестный к нему повернулся и спросил:

- Так говоришь, привезли? Пусть войдут. - Витенька исчез за дверью. - А мы покурим пока, - разулыбался крестный и сигарету мне предложил, не иначе как мнил себя психологом.

- Можно я лучше чаю выпью? - жалобно промямлила я. - Курить вредно.

- Выпей, красавица, выпей, - сказал ласково старый змей.

Я налила чаю с долькой лимона, но не успела сделать первый глоток, как дверь распахнулась и вошли сразу трое: Витенька, охранник Серого и мой вчерашний знакомый Володя. Выглядел он немного помятым, но в целом совсем неплохо для такой передряги. Все разом впились в меня взглядами. Не знаю, чего они ожидали. Глупо рассчитывать, что я расплещу чай, если моих нервов хватило выстрелить Серому в затылок. Впрочем, к вошедшим я проявила интерес: покосилась с любопытством. Потом перевела взгляд на Савельича, поставила чашку и робко кашлянула с самым что ни на есть невинным видом.

Боковым зрением я уловила, как Алексей передвинул пистолет, слегка приподняв рубашку. На лице его при этом ничего не отразилось. Как-то не хотелось верить, что пробиваться к выходу придется с боем. Все по - прежнему молчали. Первым не выдержал крестный, спросил неторопливо:

- Ну?:

Витенька ткнул в бок Володю.

- Вы про эту? - сказал тот. Сказал недовольно и вроде бы даже презрительно. Жиголо, как ни странно, оказался крепким парнем. - Я ж рассказывал, обалденно красивая баба... такая вся... на миллион баксов. А эта... обыкновенная. Ничего общего.

- Точно, не она, - поддержал его охранник. - Не похожа даже. Та старше, и вообще... не то.

Если бы я могла засмеяться, то уже давно хохотала бы во все горло. Приведи они женщину, та непременно бы меня узнала. Женщину не проведешь. Мы-то знаем, что красота наша на пятьдесят процентов состоит из тряпок да косметики, на двадцать из уверенности и умения себя подать и лишь на тридцать из того, что Бог послал. Мужикам, усердно пялившимся на меня сейчас, было трудно разглядеть вчерашнюю роковую женщину. Перед ними была студентка-старшекурсница: неизменный при длинных волосах хвост, очки и открытый взор. Джинсы, линялая футболка и сбившаяся повязка на руке, выглядевшая несколько неэстетично, делали сравнение с загадочной красавицей просто невозможным.

Крестный смотрел сердито и все еще ждал. Но не дождался. Оба потеряли ко мне интерес и стояли на своем. Савельич махнул рукой, охранник и Володя вышли, а Витенька остался.

- С парнем что делать? - спросил неуверенно.

- Отпустить. Сам говоришь, ни при чем он... пусть менты поищут. - Тут Савельич на нас посмотрел. - Что ж, выходит, ошибка вышла. Как говорится, кто не ошибается...

Алексей вздохнул, тихо, но с облегчением. Я все это время рта не раскрывала, во-первых, из уважения к высокому собранию, во-вторых, из опасения, что меня могут опознать по голосу. Хотя хрипловатый голос вчерашней дивы существенно отличался от моего сегодняшнего повизгивания.

Меня отправили в другую комнату, где я пару часов изнывала от тоски и беспокойства. Наконец на пороге возник Алексей, и отправились мы домой. Всю дорогу он молчал и все как-то косился на меня, вызывая в душе тревогу. Я даже начала всерьез прикидывать: может, покаяться и все ему самой рассказать? Однако Лешкина реакция была непредсказуема, а рисковать накануне великого дня все-таки не стоило. Мы вошли в дом. Алексей, минуя холодильник, направился в комнату, где располагался его арсенал, а я пригорюнилась. До чего парень дотошный, беда с ним. Я пристроилась на диване и на дверь поглядывала. Вскоре Алексей появился. Лицо у него было... в общем, ничего хорошего выражение его физиономии мне не обещало.

- Где пушка? - спросил он.

- Чего? - начала я, хлопая глазами. Но валять дурака мне вдруг расхотелось, я сжалась под его взглядом и испуганно ответила: - В речке. Я ее выбросила.

Тут случилось нечто совершенно неожиданное. Вместо того чтобы грохнуть кулаком и заорать, Алексей побледнел, как недавно у крестного, правой рукой вцепился в стол и тихо сказал:

- Я тебе категорически запрещаю... - Правда, овладение высоким стилем на этом и закончилось. Только o уши навострила и глаза выпучила от неожиданности, как Лешка по столу грохнул и заорал: - Дура несчастная, ты это сделала? Поверить не могу...

Он вдруг весь затрясся, а потом очень натурально схватился за сердце. Судя по лицу, ему в самом деле было нехорошо.

- Алеша, - испуганно позвала я.

- Да ты хоть понимаешь... - Он сел, но тут же вскочил и заорал: - Какого черта ты лезешь в мои дела? Я с тебя шкуру спущу!..

Он схватился за ремень. Я мгновенно вскочила и кинулась в кухню, прошмыгнув мимо него. Реакция у Лешки в связи с переживаниями стала никудышная, так что, когда он вслед за мной на кухне появился, очень разгневанный, я уже вооружилась сковородкой и сразу предупредила:

- Только подойди, я тебе нос третий раз сломаю.

Дудки, я для него на все готова, но колотить себя почем зря и ему не позволю. Алексей несколько секунд раздумывал, потом отшвырнул ремень и начал грязно ругаться. Я аккуратно поставила сковородку и села на стул, пережидать бурю.

- Как тебе это в голову пришло? - рявкнул Лешка, нависая надо мной.

- Очень просто пришло, - пробормотала я. - Никуда бы ты в воскресенье не поехал, знаю я тебя. Так бы и бегал за своим Серым, пока не убил бы. А тебе нельзя...

- Мне нельзя, а тебе можно? Кто говорил, никакой уголовщины? - Тут я сочла нужным зареветь и заревела.

- Здрасьте-пожалуйста, теперь она слезы льет... Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

- Понимаю, я же не дура, - размазывая слезы, сообщила я.

- Хлопнуть Серого на глазах у трех охранников...

- У двух...

- Заткнись. Господи... да ты хоть умом своим убогим соображаешь, что б они с тобой сделали, если бы засекли?

- Но ведь не засекли, верно? Чего ж теперь кричать, Алеша? Мне намного спокойнее стало. И тебе охотиться не на кого. Нету Серого, умер.

- Да плевать мне на Серого! - рявкнул Алексей, грохнув кулаком. Стол и я одновременно подпрыгнули. - Понимаешь, плевать! Мне б тебя из дерьма вытащить, а ты такой номер отколола! Ты знаешь, кто такой Серый? Ты понимаешь, мать твою, что крестный не дурак и тебе ни на грош не поверил, и теперь я ему за твою жизнь по гроб должен?

Тут я заревела уже по-настоящему, потому как все происшедшее показалось не только опасным, но и глупым, а наш отъезд совсем уж проблематичным. Алексей метался по кухне, а я ревела в три ручья. Вдруг мысли его скакнули в совершенно неожиданном направлении. Я даже слегка растерялась, когда он спросил:

- А что ты делала с ним в отдельном кабинете?

- Ты за кого меня принимаешь? - вытаращила я глаза.

Он как будто смутился, но тут же опять заорал и ногами засучил. Пришлось оправдываться:

- Вдвоем мы были минут десять, выпили шампанского, я серьгу уронила, он наклонился поднять... так все удачно сложилось. А потом я немного посидела, чтобы у охpаны подозрений не возникло.

- Что? - Алексей даже рот раскрыл. - Ты его пристрелила, а потом немного посидела рядом?

- Да, - кивнула я, чувствуя себя очень неуверенно.

- Не слабо, - тяжко вздохнул Алексей. - Да если бы охранник вошел...

Он даже головой затряс, так ему худо стало, а я спросила тревожно:

- Алеша, мы ведь уедем, да?

- Да, - вздохнув, сказал он и меня обнял.

Я обрадовалась и уточнила:

- Сразу?

- Да уж, конечно, не то ты еще кого-нибудь замочишь... - Он помолчал и сказал намного спокойнее: - Давай-ка договоримся: если ты что-нибудь замыслишь, я об этом должен знать первым. И никаких военных действий. У меня без того голова болит, чтоб еще твои тайны разгадывать. Уяснила?

- Я ведь пошла на разведку, - сочла я нужным оправдаться. - И все так удачно сложилось.

- Заткнись. Еще раз у тебя что-нибудь удачно сложится, и можешь быть уверена, на задницу ты всю оставшуюся жизнь уже не сядешь... А что за мужики с тобой были? - опомнился Алексей.

Я рассказала, он головой покачал и заметил:

- А ведь крестный прав, спиной к тебе поворачиваться не стоит.

- Дурак твой крестный! - разозлилась я. - Много он понимает. Я тебя люблю и что-то сделать была должна, а он... у меня такое впечатление, что он тебя ревнует.

Алексей как-то странно покосился, но ничего не сказал. Мы понемногу успокоились. Я перебралась к нему на колени и чувствовала себя почти счастливой. Мысли мои сами собой обратились к завтрашнему дню.

- Алеша, у тебя бронежилет есть? - задумчиво спросила я.

Он слабо дернулся, потом ответил:

- Нет.

- А нельзя достать?

- А на кой черт, не скажешь?

- Завтра Эдичка явится, вот увидишь. Будет опасно.

- Может и явиться, - усмехнулся Алексей. - Явится, поймет, в чем дело, и попытается договориться. Против крестного не попрет, кишка тонка...

Я тоже усмехнулась, правда, мысленно. Сказать такое об Эдичке мог только человек, близко с ним не знакомый. Его дурашливая внешность почти всех вводила в заблуждение.

- А крестного ты предупредил? - поинтересовалась я.

- Предупредил. Это он считает, что Эдичка будет решать проблему мирно. А вот тебе он вовсе не верит. И правильно, кстати. Так что, если у тебя туз в рукаве припрятан, скажи мне об этом заранее, чтоб я успел спасти твою глупую голову.

- Ты-то мне почему не доверяешь? - обиделась я. - Я тебя не обманываю...

- Хорошо, если так... Ладно. Надо ехать к крестному, собирайся.

- С собой возьмешь?

- Еще чего. У Верки побудешь, покуда я делами занят.

- Не поеду...

- Поедешь, оставлять тебя без присмотра никак нельзя. Мало ли чего еще удумаешь... Так что одевайся и не зли меня.

Это нарушало мои планы, но спорить я не решилась.

Алексей доставил меня к Верке и укатил, оставив ей строгие инструкции на мой счет. Верка сурово кивала головой и на меня косилась. Я же сидела, поджав ноги и глядя в пол: тиха, скромна и молчалива.

- Беспокоится о тебе, - заметила Верка, когда Алексей ушел. Я носом пошмыгала и кивнула. - А ты как? - нахмурилась она. - Как дальше думаешь? С ним или сама по себе?

Из первой встречи я вынесла впечатление, что крестник Верке далеко не безразличен, на свой манер она, безусловно, его любила. А вот Савельича ей по всем статьям любить было не за что. Потому я ответила со слезой:

- Я за него замуж хочу. Только мне надо его от дурной компании отвадить, не доведет она его до добра.

- Это точно, - вздохнула Верка, а я с готовностью запричитала:

- Не слушает он меня. Говорю, уедем, а он...

Минут десять я старательно жаловалась, Верка кивала, хмурилась, потом меня по плечу похлопала:

- Ничего, не реви... Баба, ежели с умом за дело возьмется, завсегда мужика на свой лад перекроит. А Лешка мужик неплохой, душа у него добрая. Если б не этот сукин сын! - Она махнула рукой и полезла в холодильник. - Давай, выпьем... для снятия стресса.

- Да я не пью вообще-то, - сказала я, вытирая слезы. - Разве что по маленькой...

Дата добавления: 2015-08-27