О вреде алкоголя

Джинни возвращается с двухдневных сборов вечером голодная, злая, грязная и, бросив сумку в углу, немедленно лезет в камин. В Норе она целует Джима в нос, треплет Хьюго по рыжей челке и, убедившись, что мать с отцом все еще на отдыхе в Европе, показывает Луне первую страницу "Пророка". Луна смотрит с интересом и говорит:
- И что ты будешь делать?
- Не знаю, - честно отвечает Джинни. - Может быть, убью кого-нибудь.
- Кого именно? - в голосе Луны слышится неподдельное любопытство.
Джинни вздыхает.
Ее сегодняшний день начинается так.
Перед утренней тренировкой игроки ее команды аккуратно подсовывают ей газету и отдаляются на безопасное расстояние. Сначала она видит гигантский заголовок: "Мальчик-который-выжил крутит роман с подругой детства", - и смеется: "Кто-то уже должен рассказать Рите, что Гарри давно не мальчик!" Потом она смотрит на фотографию, и ей становится не до смеха.
Так что теперь она отвечает Луне:
- Скитер, наверное. Или ее чересчур удачливого фотографа. Впрочем, возможно, Малфой доберется до них раньше, и тогда проблема решится сама собой.
- У Гермионы суточная смена со вчерашнего вечера, - говорит Луна, которая всегда знает такие вещи.
Джинни зло улыбается.
- Пойду поговорю с целителем Грейджер.
Джинни оставляет у старшей медсестры записку для Гермионы, заказывает в кафешке два кофе и салат и садится за столик лицом ко входу. Съедает вялые овощи. Выпивает один эспрессо, потом второй... И тут, наконец, входит Грейнджер. Джинни машет ей рукой, ждет, пока она сядет, и подталкивает к ней газету.
Гермиона бросает взгляд на фотографию и закрывает лицо руками.
- Джин... - мямлит она. - Я... Мы... Господи, стыдно-то как!..
- Да ладно я, - говорит Джинни яростно, - мне плевать, я привыкла. Но ты-то чем думала? Ты представляешь, что будет с Малфоем?
- Мы были такие пьяные, - говорит Грейнджер, глядя в стол. - Мы каждый год тайком от всех втроем напиваемся в стельку. Второго числа. За то, что выжили.
Джинни вспоминает, что у Гарри и впрямь в начале мая вечно вечерние смены.
Она молчит.
Гермиона продолжает.
- Мы говорили, у кого какой боггарт. А у Рона... Он... Ему медальон показывал, как мы целуемся. Мы, в смысле, с Гарри. И медальон - его боггарт. В смысле, Рона. И мы подумали, что если поцелуемся сейчас, Рону будет проще...
Джинни фыркает.
- Да, вы уж точно были пьяные.
- Ты себе не представляешь, - говорит Гермиона и наконец-то смотрит Джинни в глаза. - Мне ужасно стыдно. И, кажется, это была моя идея, так что не злись на Гарри, ладно?
Джинни смеется.
- Да ему за последний месяц только приписали два романа с какими-то нимфетками. Если бы я читала все, что пишут... Меня, как ты понимаешь, волную не я.
- Малфой, - говорит Гермиона тихо, и ее почти заглушает хлопок за спиной Джинни. - Малфой, - повторяет она чуть громче, и ее взгляд фокусируется где-то над плечом Джинни, и Джинни изумленно оборачивается, и видит прямо рядом с собой неожиданно спокойного Драко, который, похоже, только что аппарировал сквозь антиаппарационный барьер Мунго.
- Ты как, Уизли? - спрашивает он, глядя на Гермиону.
- Хорошо, - машинально отвечает она. - А ты?
- Драко... - говорит Гермиона чуть слышно.
- И я хорошо, - весело говорит Малфой, не отводя взгляда от невесты. - Представляешь, Уизли, сегодня утром, прямо в начале смены, пришел твой муж, повалился мне в ноги и сказал, цитирую, что это он во всем виноват, а Гермиона вовсе даже не при чем.
- Да что ты? - переспрашивает Джинни.
- Зуб даю, - отвечает Малфой, - так все и было. Я, натурально, не понял, о чем он. Тогда он встал, отряхнул колени и пошел искать газету. И ты думаешь, Уизли, ему было сложно ее найти? Да ничего подобного! Аврорат завален фотографиями моей невесты, целующейся с национальным героем!
Тут, наконец, Джинни решается повернуться к Гермионе.
Грейнджер сидит, красная, как самый спелый помидор в огороде Норы, и смотрит на Драко в упор.
- И что же ты ответил национальному герою? - спрашивает Джинни, не глядя на Малфоя.
Тот хмыкает.
- Ты меня прости, Уизли, - говорит он, - но я дал ему по морде. Так что муж у тебя теперь немножко... Косорылый.
Глаза Гермионы расширяются.
Драко внезапно (Джинни не уловила движения) оказывается рядом с Грейнджер, наклоняется к ней, накрывает ее ладонь своей.
- Пойдем домой, - говорит он тихо. - Я же вижу, ты сейчас свалишься.
- Я... - начинает Гермиона.
- Шшш... - говорит Драко. - Все хорошо. Пойдем, пойдем. Пора спать.
Джинни с усилием отводит от них глаза и видит, как в дверях появляется Миллисента, которая не читает газет и все новости узнает с опозданием.
Булстроуд смотрит то, как Малфой помогает Гермионе встать, потом смотрит на Джинни. Джинни слегка качает головой, Миллисента кивает и исчезает.
Драко обнимает Грейнджер за талию, подмигивает Джинни и аппарирует, второй раз за десять минут нарушая все магические законы.
Джинни смотрит в пустую чашку, вздыхает, собирается встать, но тут на место Гермионы садится Миллисента.
- Ты как? - спрашивает она.
Они никогда не были особенно дружны, так что, похоже, история с фотографией и вправду берет за душу.
- Я в порядке, - честно отвечает Джинни. - Не уверена про Малфоя.
- Рон говорит, Гарри собирался...
- Гарри собрался, - смеется Джинни. - Малфой утверждает, что дал ему, как он изящно выразился, по морде.
- И тебя это все не волнует? - недоуменно спрашивает Булстроуд.
Есть вещи, которые не понимают даже самые умные женщины.
- Это моя жизнь, Милли, - говорит Джинни. - Наша с Поттером жизнь. Под микроскопом, под вспышками камер, с вечными историями в газетах, с вопиллерами от поклонниц. Я верю Гарри, - продолжает она, сама не понимая, с чего так разоткровенничалась. - Я ему просто верю, понимаешь?
Миллисента задумчиво кивает.
- Драко тоже верит Грейнджер, - тихо говорит она. - Ему, конечно, это все, мягко говоря, неприятно... Но они все равно поженятся. И у них будет трое детей. Мальчик и две девочки.
- А у меня? - быстро спрашивает Джинни, потому что такие моменты редки, и они давно приучились сначала задавать вопросы, а потом обдумывать услышанное. Только Малфой не верит, и очень зря.
- У тебя - три мальчика и девочка, - отвечает Булстроуд, не задумываясь, и тут же поднимает взгляд от столешницы. - Что ты сказала?
Джинни усилием воли заставляет себя успокоиться.
- Я говорю, Малфой ее слишком любит, чтобы что-то у них не удалось.
Миллисента щурится неодобрительно.
- Да, - бормочет она. - Слишком - то самое слово.
Джинни еще год при каждом удобном и неудобном случае поминает Гарри этот поцелуй и радостно ржет, когда он вспыхивает и начинает извиняться.
Насколько ей известно, Малфой с Грейнджер никогда об этом не говорят.

Дата добавления: 2015-08-27