Фотоальбом 3 страница

[254] СИБ-2. Т. 5. С. 259–260 (перевод откорректирован).

[255] Упоминание здесь о конечности жизни (ср. в стихотворении памяти Ахматовой: «поскольку жизнь одна») показывает, как корректно мысль Бродского развивается в рамках экзистенциалистской парадигмы: знание, памятование того, что жизнь конечна, предопределяет важность тех выборов, верных и ложных, которые делает человек.

[256] См. Якович 1993 и Охотин 2000.

[257] Охотин 2000. С. 70.

[258] Там же. С. 71.

[259] Там же.

[260] См. Чуковская 1999. С. 149.

[261] Там же. С. 154.

[262] Из справки председателя КГБ Семичастного, представленной в ЦК партии. См. Якович 1993.

[263] Там же. Перевод немного откорректирован. В комментарии к публикации письма Сартра приводится мнение Е. Рейна, что «Сартр не сам додумался; его кто-то из наших попросил». Рейн также отмечает, что Сартр «великолепно сыграл в их игру – по всем аппаратным правилам с соблюдением всей лексики и дистанции».

[264] «Письмо генералу Z.» (КПЭ).

[265] См. Сергеев 1997. С. 440-441.

[266] См. Рыбаков 1997. С. 370-372.

[267] См. Чуковская 1997 С. 206.

[268] Там же. С. 317. Пометки Твардовского на своих стихах Бродский назвал «весьма цивильными», а самого писателя «человеком несчастным и загубленным» (Волков 1998. С. 108).

[269] Сергеев 1997 С. 439.

[270] Впечатляющее художественное изображение «внутреннего цензора» см. в романе А. И. Солженицына «В круге первом», в главе, посвященной писателю Галахову. Проблеме эзопова языка посвящена моя книга: On the Beneficence of Censorship: Aesopian Language in Modern Russian Literature. Munich: Sagner Verlag, 1986.

[271] Об истории издания СИП см. Клайн 1998 и Кузьминский 1998.

[272] См. Зимняя почта 1988.

[273] Там же. С. TV.

[274] Там же. С. V.

[275] Там же.

[276] Там же. С. V-VI.

[277] Об одной из последних попыток Бродского напечататься на родине рассказывает бывший сотрудник ленинградского молодежного журнала «Аврора» Е. Клепикова.

«Бродский излучал на всю редакцию уже нечеловеческое обаяние. Даже тогдашний главный редактор, партийная, но с либеральным уклоном, дама Косарева подпала – заручившись, правда, поддержкой обкома – под интенсивные поэтовы чары (о Н. С. Косаревой см. в главе IV. – Л. Л.). В обкоме, просмотрев Осину подборку, предложили, как положено, что-то изменить. Не сильно и не обидно для автора. Бродский отказался, но заменил другим стихом. Еще пару раз обком и Бродский поиграли в эту чехарду со стишками. И одобренная свыше подборка была, впервые на Осиной памяти, поставлена в номер. [...] Короче, обком с КГБ на компромисс с публикацией Бродского пошли, а вот Осины коллеги – группа маститых и влиятельных поэтов – воспротивились бурно, хотя и приватно. Поздним вечером в пустой «Авроре» собралась в экстренном порядке редколлегия молодежного журнала, средний возраст 67 – исключительно по поводу стихов Бродского, уже готовых в номер. Ретивые мастодонты раздолбали подборку за малую художественность и сознательное затемнение смысла» (Клепикова 2001).

[278] История издания ОВП описана Джорджем Клайном (Клайн 1998).

[279] Клайн 1998. С. 219.

[280] Там же. С. 222–223. Бродский отметил семьдесят ошибок в книге. Все они были учтены при переиздании в 2000 г.

[281] Новый журнал. 1971. № 102. С. 296.

[282] Подлинный Бродский и миф о Бродском // Новое русское слово. 1970. 9 авг.

[283] Андреев Г. Под маской эмиграции // Новое русское слово. 1970. 14 июля. См. также: Коряков М. Листки из блокнота: издательство им. Чехова // Новое русское слово. 1970. 25 июня.

[284] Новое русское слово. 1970. 11 июля.

[285] Kline 1973. Р. 228.

[286] Горбаневская 1996. С. 16.

[287] Сергеев 1997. С. 432.

[288] Волков 1998. С. 101. Е. Петрушанская предположительно связывает замысел поэмы с балладой Стравинского «Авраам и Исаак» для баритона и камерного оркестра. В 1962 г. Стравинский приезжал в СССР и в публичных выступлениях говорил о работе над этим произведением. К Стравинскому Бродский испытывал постоянный интерес (Петрушанская 2004. С. 40–41).

[289] Бар-Селла 1985. С. 213.

[290] Polukhina 1989. Р. 264.

[291] Сергеев 1997 С. 428.

[292] Волков 1998. С. 318.

[293] Интервью 2000. С. 279.

[294] Патера 2002; A Concordance to the Poems of Osip Mandelstam, edited by Demetrius J. Koubourlis, Ithaca [N.Y.]: Cornell University Press, 1974; Словарь языка Пушкина. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Т. 2. 1957; Т. 4. 1961.

[295] Волков 1998 С. 195.

[296] См. Проффер 1986.

[297] Иванов В. В. Художественное творчество, функциональная асимметрия мозга и образные способности человека. В кн.: Текст и культура. Труды по знаковым системам XVI. Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 635. Тарту, 1983. С. 12.

[298] См. прим. 435.

[299] Интервью 2000. С. 567–568. А вот отголосок Юнга в поэме можно заподозрить – море как основной символ бессознательного, по Юнгу, играет там важную роль, в особенности в главе XIII («Разговоры о море»).

[300] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 288-289.

[301] Ср. с окончанием стихотворения «Натюрморт» (КПЭ) – см. о нем в главе VII.

[302] Проффер 1986. С. 138.

[303] Прот. А. Шмеман. Великий пост. Париж: YMCA-Press, 1986. С. 91.

[304] Этот же смысл слова «доктор» просвечивает у Пастернака в докторе Живаго – герое, который уподобляется Христу.

[305] В. Р. Марамзин датирует первый черновой набросок к поэме маем 1964 г.: «Лежавший у окна был Горбунов, а рядом с ним валялся Горчаков» (РНБ. Ед. хр. 67. Л. 57).

[306] Иногда называют дату 10 мая, но Бродский запомнил: «Это было в пятницу вечером» (Интервью 2000. С. 658). Пятница была 12 мая.

[307] Там же.

[308] Бродский и сам связывал свое стремительное выдворение из страны с визитом Никсона: «Как раз в это время в Советский Союз приезжал Никсон, и повсюду шла чистка» (там же. С. 160; также Волков 1998. С. 125). По рассказу Евгения Евтушенко, в апреле 1972 г. ему случилось встретиться по своим делам с одним из руководителей КГБ (Ф. Д. Бобковым), и во время этой встречи он попросил не преследовать Бродского, а дать ему возможность без хлопот уехать из страны. Бродский на всю жизнь обиделся на Евтушенко – не за то, что тот «подал властям идею высылки», а за то, что, зная о ней уже в апреле, он не предупредил Бродского (Волков 1998. С. 126–131).

[309] О принципиальной несводимости «философии Бродского» в систему см. Ранчин 1993.

[310] Интервью 2000. С. 29.

[311] В многочисленной литературе о Бродском встречаются лишь поверхностные высказывания о его политической философии и политической деятельности, хотя он был политически довольно активен в зарубежные годы. Напротив, его религиозно-философским взглядам посвящены основательные труды, в том числе Келебай 2000, Плеханова 2001, Радышевский 1997.

[312] СИБ-2. Т. 5. С. 264.

[313] Именно из-за этой строки Оден исключил стихотворение «1 сентября 1939 года» из своего позднейшего тома избранных стихов: мы обречены умереть независимо от того, следуем ли мы заповеди вселенской любви или нет (промежуточный и тоже отвергнутый вариант: «We must love each other and die»). Рассуждение Бродского по этому поводу: «Истинное значение строчки в то время было, конечно: „Мы должны любить друг друга или убивать“. Или же: „Скоро мы будем убивать друг друга“. В конце концов, единственное, что у него было – голос, и голос этот не был услышан, или к нему не прислушались...» (СИБ-2. Т. 5. С. 250–251). Интуиция Бродского подтверждается поздним стихотворением Одена «Утренние трели» («Aubade»), которое, видимо, Бродскому в момент писания статьи было незнакомо (или упущено из виду). В «Утренних трелях» Оден уточняет мысль очень близко к интерпретации, предложенной Бродским: в человеческой речи, акте коммуникации, осуществляется жизнь. Слушая голоса прошлого, обращая свой голос в будущее, человек участвует в непрерывности жизни. Эти мысли Одена были откликом не столько на прославленную оду Горация, сколько на метафизику речи в трудах Розенштока-Хюсси, эмигрировавшего в США австрийско-еврейского философа. Взгляды Розенштока-Хюсси на экзистенциальное значение диалога были близки взглядам его друга Мартина Бубера и М. М. Бахтина. Оден внимательно читал труд Розенштока-Хюсси, в то время профессора Дартмутского колледжа, «Речь и реальность», где тот формулирует свою основную мысль так: «Audi, ne moriamur» («Слушай, да не умрешь») (см.: Fuller J. W. Н. Auden: A Commentary. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1998. P. 545).

[314] СИБ-2. T. 1. С 5.

[315] Там же. Т. 5. С. 86.

[316] СИБ-2. Т. 5. С. 86.

[317] Там же. С. 90–91. Бродский не дожил четырех лет до того момента, когда описанный им механизм – массы желают стабильности, возникает виртуальная единая партия, выдвигается единоличный лидер («серый, неприметный вид ее [партии] вождей привлекает массы как собственное отражение». С. 87) – был снова задействован на его родине.

[318] Чуковская 1997. С. 480.

[319] «Резиденцию» (1983) Бродский писал, имея в виду тогдашнего правителя СССР Ю.В.Андропова (см. Рейн 1997. С. 194-195).

[320] Гордин 2000. С. 219.

[321] Полемическая реминисценция из стихотворения Одена «Испания» («Spain», 1937; в этом стихотворении с наибольшей полнотой выразились наивные коммунистические симпатии молодого Одена). «Когда Оден пишет об „усердных выборах председателей неожиданным лесом рук“ [The eager election of chairmen / By the sudden forest of hands], он провидит спонтанное и единодушное проявление политических чувств, совершенную в своей гармонии civitas [гражданская община], построенную по партийным предначертаниям. [...] Бродский [...] пишет о рефлективной, автоматической реакции партаппаратчиков, «единодушно одобряющих» очередную прихоть диктатора» (Hecht A. The Hidden Law: The Poetry of W. H. Auden. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1993. P. 129).

[322] СИБ-2. T. 7. С 62-71.

[323] Там же. Т. 5. С. 275.

[324] Волков 1998. С. 182.

[325] В советском бытовом употреблении «индивидуализм» приравнивался к эгоизму. Бродский был последовательным индивидуалистом и не менее последовательным альтруистом. Соответственно, здесь слово «индивидуализм» употребляется для обозначения интеллектуальной самостоятельности и моральной ответственности за все свои действия, в том числе и коллективные действия, в которых индивидууму приходится участвовать.

[326] «...в одном заведении на 52-й улице, растерянный и испуганный». Сленговые слова, в особенности из устаревшего сленга, всегда представляют проблему для переводчика. А. Я. Сергеев перевел «dive» как «ресторанчик». Читателям Одена было понятно, что речь идет не о маленьком уютном ресторане, а о баре с джазом, возможно, «голубом» баре (см. Fuller, цит. соч., р. 290). По забавному совпадению Бродский в восьмидесятые годы стал совладельцем (вместе с М. Барышниковым и Р. Каштаном) одного из «заведений» на той же 52-й улице – ресторана «Русский самовар».

[327] Волков 1998. С. 51.

[328] С творчеством В. С. Соловьева Бродский был хорошо знаком не только по статьям в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, о чем упоминалось выше. После возвращения из ссылки у него появилось репринтное издание полного собрания сочинений Соловьева, привезенное кем-то из зарубежных друзей.

[329] Более подробно о том же см. в моей работе «Home and Abroad in the Works of Brodsky» (Loseff 1992).

[330] Цит. по: Парамонов Б. Советское евразийство // Новое русское слово. 1989. 22 авг. С. 5.

[331] «Современный философ видит свой последний идеал в магометанстве: верую в единого Аллаха и его пророка Магомета. Всякий не признающий Магомета и Аллаха есть неверный» и т. д. См.: Шестов Л.

[332] Potestas clavium. Берлин: Скифы, 1923. О шестовских истоках некоторых устойчивых метафор Бродского см. Келебай 2000. С. 109.

[333] Мандельштам О. Э. Сочинения. Т. 1. М.: Художественная литература, 1990. С. 177. Там же. С. 180–181, в отрывках из уничтоженных стихов: «Я возвратился, нет – читай: насильно / Был возвращен в буддийскую Москву» и «Захочешь жить, тогда глядишь с улыбкой / На молоко с буддийской синевой, / Проводишь взглядом барабан турецкий...»

[334] Франк С. Л. Этика нигилизма. Цит. по изданию: Вехи. Интеллигенция в России. Сборники статей 1909–1910. М.: Молодая гвардия, 1990. С. 173.

[335] Интервью 2000. С. 458-459.

[336] New York Times Book Review, February 17, 1985. P. 31, 33.

[337] См. Аист 2000.

[338] См. Солженицын 1999. С. 192-193.

[339] См. Турома 2004.

[340] Интервью 2000. С. 95. Когда журналист спросил его, правдивы ли слухи о том, что он формально принял христианство, Бродский ответил: «Это абсолютно бредовая чушь!» (там же. С. 219).

[341] Континент. 1985. № 43. С. 380–381. «Христопродавцами» в этом гневном, но не слишком вразумительном письме названы и Бродский, и редакторы журнала.

[342] «Что касается веры, не следует думать, что она – продукт пережитого страдания и т. д. Я думаю, что человека может сделать верующим и счастливый опыт. Это вполне возможно. Я с этим сталкивался». Интервью 2000 С. 467.

[343] Волков 1998. С. 256.

[344] РС-2. С. 68. Е. Келебай посвящает сравнению Бродского и Кальвина целую главу, слишком буквально, на мой взгляд, понимая заявления Бродского о его «кальвинизме» (Келебай 2000. С. 270–286), тогда как Бродский оговаривает, что связывает свое мироощущение с кальвинизмом «не особо даже и всерьез» (РС-2. Там же).

[345] СИБ-2. Т. 6. С. 174-175.

[346] Переводя эссе Бродского в 1979 г. для парижского журнала «Эхо», я перевел название как «Меньше, чем единица» (имелась в виду «человеческая единица»). Перевод был авторизован, но название я перевел неудачно, ибо не вполне передал смысл английской грамматической конструкции «one is less than one». По-русски это будет «ты меньше самого себя» или «человек меньше самого себя». К сожалению, и в другом переводе, В. Голышева (СИБ-2. Т. 5), та же неточность, искажающая принципиально важную для Бродского мысль.

[347] Шестов был любимым русским мыслителем Бродского. Скорее всего, он начал читать Шестова еще в «Современных записках» из библиотеки С. Шульца (см. выше), а, начиная с середины шестидесятых годов, у него дома появлялись книги Шестова в репринтных изданиях «YMCA-Press». Свой экземпляр «Sola Fide» он перед отъездом из России подарил мне. На Западе общая любовь к Шестову определила дружбу Бродского с двумя замечательными писателями – поляком Чеславом Милошем и мексиканцем Октавио Пасом.

[348] СИБ-2. Т. 5. С. 53.

[349] То есть, если исключить служебные слова и местоимения, на девятнадцатом месте; ему предшествуют один, жизнь, глаз, время, здесь, день, окно, человек, рука, земля, знать, год, сказать, ночь, слово, лицо, видеть, свет, а за ним, замыкая первую двадцатку, следует любовь (Patera 2003. Vol. 6).

[350] Марамзин В. Р. Тянитолкай. Ann Arbor: Ardis, 1981. С. 239.

[351] В период юности Бродского это в первую очередь Генрих Сапгир, Стас Красовицкий, Михаил Еремин.

[352] СИБ-2. Т. 1. С. 26–27.

[353] См. Интервью 2000. С. 513.

[354] Камю А. Творчество и свобода. М.: Радуга, 1990. С. 66.

[355] Там же. С. 108.

[356] Такого эпизода нет в Евангелиях. Скорее всего, он навеян ахматовским «Requiem'ом», который тоже имеет десятичастную структуру и в котором также, без видимой связи с предыдущими частями, часть десятая, «Распятие», представляет собой две евангельские сцены. В первой из них цитируется обращение Христа к Марии: «Не рыдай мене, мати...» (из девятого ирмоса православной предпасхальной литургии).

[357] О «Натюрморте» см. также Loseff 1989 и примечания к стихотворению в данной книге.

[358] Детальную дискуссию, соотносящую мотивы поэзии Бродского с различными философскими учениями, см. в Келебай 2000, Ранчин 2001, Плеханова 2001, а также Лакербай 2000.

[359] Интервью 2000. С. 650.

[360] См. об этом Ранчин 2001. С. 132.

[361] Там же. С. 133.

[362] СИБ-2. Т. 7. С. 115.

[363] Об экзистенциализме Бродского см. в: Келебай 2000. С. 106–218; Ранчин 2001. С. 146–174; Плеханова 2001. Когда Бродский говорил, что в формировании его взгляда на мир французские экзистенциалисты не сыграли никакой роли, и тут же добавлял, что Шестов помог ему артикулировать собственные идеи (Интервью 2000. С. 204–205), он, скорее всего, просто хотел сказать, что не штудировал Сартра. Вся система взглядов Шестова близка французскому экзистенциализму и, вероятно, в какой-то мере повлияла на Камю и др.

[364] Интервью 2000. С. 506.

[365] СИБ-2. Т. 2. С. 101. «Начала и концы» – намек на книгу Льва Шестова «Начала и концы» (1908). Ср. сходное использование названия другой книги Шестова «Апофеоз беспочвенности» в «Посвящается Ялте» (КПЭ).

[366] Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. СПб.: Шиповник, 1911. С. 68.

[367] Не принимал он и структуралистского культурного детерминизма в приложении к этике и, тем более, постмодернистского релятивизма.

[368] Сказано Бродским о вдове другого великого поэта – Н. Я. Мандельштам (СИБ-2. Т. 5. С. 114).

[369] Шутка рискованная, но ее иногда неправильно понимают в чисто агрессивном плане. На самом деле она связана с повторяющимся у Бродского мотивом об «архитектурной» роли разрушения военных времен; ср. «У Корбюзье то общее с Люфтваффе, / что оба потрудились от души / над переменой облика Европы» («Роттердамский дневник», У).

[370] Письмо мне (открытка с видом венского Грабена), написанное в самолете из Вены в Лондон.

[371] СИБ-2. Т. 5. С. 266. Бродский описывает фотографию Одена, снятую известным фотографом Ролли Маккенна в Нью-Йорке в 1952 г. Оден стоит на пожарной лестнице возле своей тогдашней квартиры на 7-й авеню.

[372] Там же. С. 269. Надо подчеркнуть, что за шутливым тоном письма скрывается искреннее восхищение творческой дисциплиной старого поэта.

[373] В английской культурной традиции, по крайней мере со времен Даниэля Дефо, концепция писательства всегда была шире, чем в русской. Предполагалось, что писатель умеет делать любую литературную работу, а не только сочинять художественную прозу. Среди русских писателей первого ряда в прошлом таков был, пожалуй, только Н. С. Лесков.

[374] Из письма мне от 2 августа 1972 г.

[375] См.: Davenport-Hines R. Auden. New York: Pantheon, 1995. P. 325–341.

[376] Osborn C. W. H. Auden: The Life of a Poet. New York – London: Harcourt Brace Jovanovich, 1979. P. 325. Вероятно, подсознательно Бродский позаимствовал это сравнение в своем мемуарном очерке об Одене (1984): «В течение этих недель в Австрии он занимался моими делами с усердием хорошей наседки» (СИБ-2. Т. 5. С. 271).

[377] В жизни Одена, помимо любви к русской классической литературе, был и некий личный «русский сектор» – он дружил с композиторами Стравинским и Николаем Набоковым (двоюродным братом писателя), с Исайей Берлином и в последние годы жизни с Василием Яновским, нью-йоркским врачом, а также талантливым писателем и мемуаристом. По просьбе другого своего русского знакомого, поэта и критика Юрия Иваска, он написал статью-рецензию на вышедший по-английски том эссе Константина Леонтьева. В то же время близко знавший Одена Исайя Берлин говорит: «Оден, конечно, понимал, что [Бродский] хороший поэт, который его очень уважает, но Оден не интересовался русской поэзией, Россией. Совсем нет. И Францией нет. Только Германией. У него была Италия до известной степени, но главным образом Германия. „Да, да я знаю, что я немец, – говорил мне он. – I ani a Kraut. Ничего не поделаешь, я таков, я немец“» (Труды и дни. С. 103).

[378] СИБ-2. Т. 5. С. 274.

[379] См. об этом выше, в разделе, посвященном чтению англо-американской поэзии в Норенской. Тема «Бродский и поэтика Одена» не умещается в рамках данного очерка, она заслуживает серьезного исследования.

[380] Дата приводится в письме от 2 августа 1972 г.

[381] Selected Poems. Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1973. В конце того же года второе издание вышло в Америке в издательстве «Harper and Row».

[382] Труды и дни 1998. С. 227.

[383] См. Волков 1998. С. 107-108.

[384] «Сенегальская баллада» (1966); Евтушенко Е. А. Собрание сочинений. В 3 т. М.: Художественная литература, 1984. Т. 2. С. 96.

[385] Интервью 2000. С. 665 (см. также С. 166-167 и 205).

[386] К этому времени Бродский знал Проффера уже несколько лет. В середине 1969 г. Проффер переправил в Америку рукопись «Горбунова и Горчакова».

[387] Simile and Gogol's Dead Souls. The Hague: Mouton, 1967; Keys to Lolita. Bloomington: Indiana University Press, 1968.

[388] Цит. по черновой машинописи (Beinecke, Box 29, Folder 8).

[389] «Ардис» был не единственным «тамиздатом». Задолго до него существовали Издательство имени Чехова в Америке, «YMCA-Press» и «Посев» в Европе и некоторые другие эмигрантские издательства. «Ардис» отличался от них тем, что он был исключительно литературно-художественным издательством (основным направлением «Посева» была общественно-политическая, a «YMCA-Press» – религиозно-философская литература). Что еще важнее, он был, по сути дела, не эмигрантским издательством, а находящимся в США издательством текущей российской, московской и ленинградской, литературы. Это было возможно благодаря разветвленной «агентуре» «Ардиса». Американские и европейские студенты, аспиранты, преподаватели, журналисты, дипломаты не без риска вывозили из СССР рукописи. Еще больше рисковали, конечно, литераторы в СССР, передавая рукописи на Запад. Этот подпольный трафик литературы, сравнимый разве что с деятельностью сотрудников герценовского «Колокола», заслуживает своего историка.

[390] В «Школе для дураков» Бродскому понравилось начало, и он хотел поощрить публикацией молодого автора. Последующие произведения Саши Соколова оставили его равнодушным (см. Интервью 2000. С. 590).

[391] Интервью 2000. С. 396.

[392] Гаспаров М. Л. Метр и смысл. Об одном из механизмов культурной памяти. М.: Издательство РГГУ, 1999. С. 280. Другие анапестические стихи Мандельштама: «Золотистого меда струя из бутылки текла...», «Голубые глаза и горячая лобная кость...» (из стихов на смерть А. Белого) и, отчасти, «Сестры – тяжесть и нежность...».

[393] Набоков В. В. Стихи. Ann Arbor: Ardis, 1979. С. 267-268. Видимо, не без влияния лирики Набокова классический анапест был полностью реабилитирован в лирике поэтов поколения семидесятых годов – Сергея Гандлевского, Бахыта Кенжеева, Юрия Кублановского и Алексея Цветкова.

[394] Брюсов В. А. Собрание сочинений. Т. 3. М.: Художественная литература, 1974. С. 488.

[395] Интересно, что большинство стихотворений с длинными анапестическими строчками у Бальмонта так или иначе связаны с классической древностью. Видимо, такие строки казались ему воспроизведением греческого гекзаметра. Попутно заметим, что, хотя в ленинградском окружении молодого Бродского было распространено насмешливое отношение к Бальмонту, которого Блок назвал «нахальным декадентским писарем», единственное известное нам высказывание Бродского о нем как о поэте – положительное. При первом знакомстве с Лидией Чуковской, в январе 1963 г., он хвалил переводы Бальмонта из английской поэзии, противопоставляя их переводам К. И. Чуковского: «Переводы Бальмонта из Шелли подтверждают, что Бальмонт – поэт...» (Чуковская 1997. С. 71). Эта дерзость молодого Бродского очень напоминает то, какими словами тот же Блок противопоставлял Бальмонта как переводчика Шелли и Уитмена Чуковскому: «Переводы Бальмонта [...] сделаны поэтом, [...] а изыскания и переводы Чуковского склоняются к „низким истинам“» (Блок А. А. Собрание сочинений. Т. 5. М.; Л.: Художественная литература, 1962. С. 204).

[396] Эткинд Е. Г. Материя стиха. Париж: Institut d'Ettudes Slaves, 1985. С. 114.

[397] Интервью 2000. С. 643. Точно такого текста у Леонида из Тарента нет. В его эпиграммах встречаются отдаленно сходные фрагменты.

[398] Бродский обсуждал со мной состав книг и некоторые незначительные стилистические моменты, но в основном моя роль была техническая – я набирал и корректировал. Только в одном случае он внес существенное изменение по моему предложению, в стихотворение «Осенний вечер в скромном городке...». Поэтому для меня было сюрпризом увидеть на субтитулах (страница «От автора») обеих книг: «Издание составили и подготовили Вл. Марамзин и Л. Лосев». Бродский попросил Проффера добавить эту строку уже после того, как я сдал работу.

[399] Волков 1998. С. 313.

[400] Русская мысль. 1977. 24 нояб. № 3179. С. 9.

[401] Lindsey В. [Book review], World Literature Today, vol. 52, № 1. P. 130.

[402] Gilford H. The Language of Loneliness // Times Literary Supplement, № 3984, August 11, 1978. P. 903.

[403] В литературной энциклопедии «Самиздат Ленинграда» (М.: Новое литературное обозрение, 2003) приведены сведения о 343 неофициальных литераторах. Из них по крайней мере 109 зарабатывали на жизнь физическим трудом, при этом кочегарами или операторами газовых котельных постоянно или какое-то время работали 46.

[404] Разделение высших учебных заведений в США на университеты и колледжи весьма условно. Считается, что в колледжах учатся четыре года и получают степень бакалавра, а в университетах есть и более продвинутые программы (то, что в России называется «аспирантурой»), где можно получить степень магистра и самую высокую – доктора. Но на самом деле имеется немало колледжей с магистерскими и докторскими программами. Не всегда определяющим является и число студентов. Обычно «университет» больше «колледжа», но нередко бывает и наоборот. Чаще всего слово «университет» или «колледж» в названии не более, чем дань традиции.

Дата добавления: 2015-08-26