Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Нравственная метафора

ГЛАВНАЯ ЗАКЛАДКА | ДУМАЮЩЕЕ СЕРДЦЕ | ПО ЗАКОНАМ ИСКУССТВА | ДИАЛЕКТИКА СОПРЯЖЕНИЯ | АБСУРД, НЕ ЛИШЕННЫЙ СМЫСЛА | РОМАШКОВЫЙ» МЕТОД | ПОТЕНЦИАЛ СВОЕОБРАЗИЯ | КАКУЮ ФИЛОЛОГИЮ МЫ УЧИЛИ | ОПЫТ ВЕЛИКИХ | ЕДИНСТВО ОПОРЫ И ДВИЖЕНИЯ |


Читайте также:
  1. Всякий язык есть метафора
  2. Всякий язык есть метафора
  3. Всякий язык есть метафора
  4. Всякий язык есть метафора
  5. Всякий язык есть метафора
  6. Всякий язык есть метафора
  7. Всякий язык есть метафора

 

Свою страшную тайну о пролитой, но неспрятанной (!) крови, мы знаем, Раскольников доверил только Соне. «Я тебя давно выбрал», — говорит он ей. Еще жива старуха-процентщица, еще, возможно, и не бывать тому, что свершится, но выбор сделан. Соня, и только она, вернет его к людям, от которых он ушел. Среди прочих определений, характеризующих каморку Раскольникова, недаром есть и такое: «скорлупа».

И вот приходит минута неотвратимого признания: «Это я убил старуху и ее сестру Лизавету». Сейчас последует реплика Сони, после которой две слезы выкатятся из глаз Раскольникова и повиснут на ресницах. Пока только «две». Большие, очистительные слезы, облегчающие душу, еще впереди. Но и двух скупых слезинок на первый раз достаточно. Что же такое сказала Соня? Не помните? Не помнят. Реплика прошла незамеченной. Однако понимают: исторгнуть слезы у спасаемого ею Раскольникова, по всему видно, дело не простое. Чем же «взяла» Соня? И вообще где эта реплика, на какой странице? Стоп! Закроем книгу. Попытаемся угадать. Устроим некий конкурс «на Соню» Достоевского. Поначалу — войдем в образ. Бледное детское личико, кроткий взгляд и понимание, понимание чужой беды как собственной. Ну, а теперь — реплика. Всего лишь одна.

Подхожу к девочке: «Это я убил старуху и...» Ну?» — «О, боже!» — слышу в ответ и вижу крест-накрест сложенные на груди руки, слегка склоненную набок русую головку. Нет, такая Соня не вызовет слезы. А сам с трудом сдерживаю их... Непрошеные, радостные слезы умиления чнлой детской отзывчивостью, бесхитростным желанием помочь страждущему

 

отойти душой. Еще проба. На роль Сони претендует... Игорь. Легкий смешок прокатился по классу, и снова серьезные лица. Сонина реплика — сгусток

боли, милосердия, сострадания. «Что же это ты сделал!»— с интонацией Сони произносит Игорь. Ребята отрицательно качают головами: не то и не так. Раскольников сам знает, что сделал. Такая реплика не вызовет, а только глубже загонит слезу. Не дидактика, пусть и сочувственная, что-то совсем другое разбередит. Мы плачем, когда нас жалеют, а не осуждают! Когда в «напряженной, как арфа, душе» (Блок) заденут самую тонкую, ранимую струну.

Новые пробы успеха не дают. В таких случаях еще больше подзадориваю ребят. Вот когда по-настоящему жалеют о непрочитанной, недочитанной или невнимательно читанной книге. Упустить такую возможность: словом (!) вызвать слезу!

Что ж, ставлю «пятерку» Достоевскому: ни Тамары, ни Игори в Сони не годятся. «Что вы, что вы это над собой сделали!» — вот как сказала она. Тут-то и слезы... Кто- кто, а уж Раскольников знает, что сделал он с собой: «Мне так грустно, так грустно, точно женщине». Это она плачет. Это ее не послушал он, стоя у дверей старухи. «Не уйти ли?» — спросил его тогда внутренний голос, ее (!) голос. Он есть в каждом из нас, и его надо услышать, потому что другого голоса, который бы так тревожился за нас, нет. «Поди-ка, запиши тему урока», — говорю сидящему в углу на последней парте, хотя (дорожа секундами!) экономнее вызвать того, кто поближе: и выйдет быстрее, и напишет аккуратнее. Но нет, работать бу дем с теми, кто любит углы. «Преступление перед самим собой!» — коряво выводит рука. Некоторое время молчим. Тема не просто обозначила урок, но и что-то важное, неожиданное добавила к нему и — подытожила. Одно слово, пожалуй, уберем. Да, «самим» — лишнее.

— Нет, какие все-таки удивительные слова сказаны Соней, верно, ребята? — обращаюсь ко всем, но иду к одному, новичку, которого с трудом защитили от детской комнаты милиции и перевели в мой класс. Останавливаюсь, и, дружески положив ему на плечо руку, посматривая на кого-то другого, значительно (!) говорю: «Что вы, что вы это над собой сделали!» Выждав паузу, иду дальше. К той, что в белом передничке. Снова, только бережнее, прикасаюсь рукой к плечу: «Что вы, что вы это...» Несколько раз, точно себе самому, восхищаясь величием Сони, произношу ее

 

реплику. И поглядывая, и прикасаясь... То так, то эдак меняя интонацию, мимику, жест. Внимание ребят огромно: угадывают тревогу за них, глазами благодарят за деликатность и такт осторожного, но в то же время и прямого, острого намека. Этот прием называю нравственной метафорой и часто пользуюсь им. Бывает, и самому себе — вслух и при всех! — скажу, если в чем-то виноват перед классом: «Что это вы над собой сделали?» — и ребята по-доброму улыбаются, вспоминая урок. А после, то здесь, то там, о себе или о ком-то, сами скажут той же репликой, ставшей в нашем обиходе нарицательной. Побольше бы таких реплик, которые (благодаря уроку) из книги переходят в жизнь и становятся крылатыми. Намного бы тогда сократилось число тех, кто любит «углы» и кого надо спасать иногда от милых женщин с погонами, что заведуют детскими комнатами милиции.

- А Соня-то не только эту реплику сказала. Но и другую: «Нет, нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете!» И обняла! — скорректировал меня на следующем уроке ученик, который, подобно Базарову, искусству, поэзии откровенно предпочитал химию, не так охотно и внимательно, как другие, читал. Но в этот раз что-то совсем иное повлекло в книгу. Мы даже поспорили: идею или себя оплакивает Раскольников?

- Наполеоны не плачут! Значит, себя! — резюмировал мой оппонент.

Значит ли это, что на уроках равенства сплошные метафоры? Ничуть. С таким же успехом пользуюсь и приемом открытой этики, где не намеками и аллегориями, а страстной, иногда резковатой дидактической проповедью, обнажающей суть того, о чем говорю, обращаюсь и к классу, и к кому-то в отдельности.

 


Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
РЕЗОНАНС ПЕРЕКЛИЧКИ| И КОНТАКТ, И КОНФЛИКТ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)