На этот раз возможностей одного лишь сварливого доктора Стейнера оказалось недостаточно. Требовалась помощь больничного хирурга. Миранду погрузили на паром «Дженни Б» – по такому случаю был организован дополнительный, экстренный рейс – и в сопровождении Стейнера отправили в Басс-Харбор. В больницу позвонили заранее – огнестрельное ранение в правое плечо, пациент в сознании, кровяное давление стабильное, кровотечение под контролем, – и там их уже ждали. Паром отошел от пристани с двумя пассажирами, тремя членами экипажа и трупом.
Чейза на борту не было.
В это самое время он сидел в кабинете Лорна Тиббетса и пытался отвечать на бесчисленные вопросы. Отвертеться не удалось; как-никак погибла женщина. Полиция уже начала расследование, и Чейзу пришлось выбирать, как выразился Лорн Тиббетс, между допросом и камерой. Разговор затягивался еще и потому, что некоторые вопросы начальнику полиции приходилось повторять, поскольку свидетель – а Чейз пребывал пока в таком статусе – время от времени отвлекался.
Пришел ли паром в Басс-Харбор? Не ухудшилось ли состояние Миранды? И когда у Лорна закончатся наконец эти дурацкие вопросы.
Его отпустили в два часа ночи. Выйдя из полицейского участка, Чейз невольно поежился, хотя погода стояла вполне теплая, по крайней мере для Мэна. Согласно расписанию, следующий паром в Басс-Харбор должен был отправиться только утром. Успокаивало лишь то, что Миранда в безопасности. Он позвонил в больницу, и его заверили, что пострадавшая отдыхает и ее здоровью ничто не угрожает.
Оставалось только решить, куда отправиться и где переночевать.
Только не на Чеснат-стрит. После всего случившегося семья Деболт уже никогда не будет считать его своим, а он никогда не сможет находиться под одной крышей с Эвелиной. Теперь уже ничто не связывало его ни с Деболтами, ни с Тримейнами, ни с наследством богачей, ни с их прошлым. Он чувствовал себя так, словно заново родился. Словно очистился от всей многолетней грязи.
Постояв в нерешительности, Чейз сел в машину и поехал в Роуз-Хилл.
Коттедж показался ему холодным и неприветливым, каким-то безжизненным, словно вся та радость, что когда-то наполняла его, испарилась давным-давно. Лишь спальня хранила немного тепла. Здесь они с Мирандой занимались любовью, и здесь еще хранилась память о той ночи.
Чейз лег на кровать, закрыл глаза и попытался представить ее запах, нежность ее кожи, но это было примерно то же самое, что и пытаться поймать в воде собственное отражение. Ты протягиваешь руку, пытаешься его схватить, а оно ускользает из-под пальцев.
Вот так же ускользнула и Миранда.
Она не нашего поля ягода, – сказала однажды Эвелина.
Чейз лежал и думал о Ноа, Ричарде, Эвелине. О своем отце.
Да, Эвелина права. Миранда – не их поля ягода.
Она намного лучше.
* * *
– Не всегда все хорошо кончается само по себе, – объявила мисс Сент-Джон. – Иногда для этого кому-то нужно потрудиться.
Наставление, как и предложенную чашку кофе, Чейз принял молча. Опыт подсказывал: в реальной жизни счастливый конец случается куда реже, чем в сказке. Подтверждением тому служил хотя бы его собственный брак.
Но на этот раз все будет иначе. Я сделаю все по-другому. Знать бы только, что ей нужен я.
Потягивая кофе, Чейз машинально почесывал устроившегося рядом Оззи. Спешить было некуда; он вполне успевал на двенадцатичасовой паром, который должен был доставить его в Басс-Харбор. К Миранде.
Ночь прошла беспокойно. Ворочаясь с боку на бок, он раздумывал о том, есть ли у них шансы на будущее. Призрак брата не давал забыть о себе, и отмахнуться от него было не так-то легко. Всего лишь несколько недель назад Миранда любила – или думала, что любит, – его брата. Ричард принес ей немало горя. И вот теперь появляюсь я, еще один Тримейн. После всего, что сделал ей Ричард, может ли она поверить в меня?
Как много всего произошло за последние несколько дней. Ситуация менялась с калейдоскопической быстротой. Всего лишь неделю назад он называл ее убийцей, а теперь безоговорочно верил в ее невиновность. Простит ли она те ужасные, жестокие слова, что были сказаны совсем недавно и еще свежи в памяти? Может ли любовь, настоящая любовь, вырасти там, где пролито столько яда?
Хотелось верить, что да, может.
Но сомнения оставались. Мучительные сомнения.
Когда в десять часов в дверь постучала мисс Сент-Джон с приглашением на утреннюю чашечку кофе, Чейз откликнулся с радостью, хотя и подозревал, что предложение вызвано не только заботой о соседе. По городу уже расползлись слухи о ночном происшествии, и мисс Сент-Джон, всегда чутко настроенная на такого рода сигналы, несомненно, хотела бы удовлетворить понятное любопытство.
И не только. Старушка на все имела свое мнение и, естественно, жаждала высказать его, независимо от желания самого Чейза.
– Миранда – чудесная женщина. Милая, добрая.
– Знаю, – ответил он.
– Но у вас есть сомнения.
Чейз тяжело вздохнул:
– После всего случившегося…
– Все совершают ошибки, такова человеческая природа. Миранда ошиблась с вашим братом. Не самая ужасная ошибка. У нее не было дурных намерений. Любовь слепа. Да, она выбрала не того мужчину, но ее чувства были искренними.
– Вы не понимаете. – Чейз посмотрел на старушку. – Мои сомнения связаны не с ней. Может ли она простить меня? За то, что я – Тримейн. В ее глазах я – символ всего, что принесло ей боль и страдания.
– Думаю, это Миранда ищет прощения.
Он удивленно вскинул брови:
– Я должен простить ее? За что?
– Ответ, Чейз, ищите сами.
Какое-то время он сидел молча, машинально поглаживая притихшего Оззи. За что мне прощать ее? За то, что она показала истинное значение понятия «невинность»? За то, что убедила поставить под сомнение все то, во что меня заставили поверить? За то, что я понял, каким был идиотом?
За то, что влюбился в нее?
Он решительно отставил чашку и поднялся:
– Мне пора. Надо успеть на паром.
– А что потом? – спросила мисс Сент-Джон, провожая его до машины.
Он улыбнулся и взял ее за руку:
– Мисс Сент-Джон, когда я определюсь, вы узнаете первой.
Она помахала ему вслед:
– Я на вас рассчитываю!
К пристани Чейз мчался как сумасшедший, но, прибыв за час до отправления, обнаружил длиннющую очередь из автомобилей. Не желая рисковать, он решил оставить машину и подняться на борт пешим пассажиром.
Через два часа Чейз сошел с парома в порту Басс-Харбор. Свободных такси не нашлось, пришлось ловить попутку. В больницу он вошел, когда часы показывали половину третьего, и сразу направился к справочной.
– Миранда Вуд, – любезно сообщила девушка-волонтер, – выписалась час назад.
– Что?
– Так сказала старшая сестра. Пациентка ушла с доктором Стейнером.
Чейз едва удержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу.
– И куда они отправились? – раздраженно буркнул он.
– Не знаю, сэр. Можете спросить у дежурной по этажу.
Чейз уже направился к лестнице, когда взгляд его упал на настенные часы.
– Мисс, когда уходит ближайший паром на Шефердс-Айленд?
– По-моему, последний в три часа.
Оставалось двадцать минут.
Чейз выбежал из больницы и огляделся. Ему нужно успеть. Успеть к парому. Они ведь там. Должны быть там. Куда еще мог повезти ее доктор Стейнер?
Ни такси, ни автобуса. Улица была пуста.
Если он опоздает на последний рейс, то останется в Басс-Харбор до утра.
Не всегда все хорошо кончается само по себе. Иногда для этого кому-то нужно потрудиться.
Ладно. Черт возьми, я готов попотеть. Я готов сделать все, что только потребуется.
И он побежал. До причала было две мили.
Чейз пробежал их полностью, до последнего фута.
– Посадка окончена! – прокричал матрос, и двигатели «Дженни Б» ожили, заурчали.
Миранда стояла у поручня. Перед ней до самого горизонта раскинулся залив Пенобскот. Тут и там виднелись острова. Как их много. В мире вообще много мест, куда можно уехать, сбежать.
Скоро и она покинет Шефердс-Айленд, оставив на нем прошлую жизнь со всеми воспоминаниями, хорошими и плохими. Осталось только подвести черту, завязать узелки – и уезжай навсегда. Она спланировала все еще несколько недель назад, до убийства Ричарда, до своего ареста, до всех последовавших затем ужасных событий.
До Чейза.
– Вынужден повторить, леди, мне это не нравится, – проворчал, вырастая у нее за спиной, доктор Стейнер. – Вам нельзя было выписываться. А если снова откроется кровотечение? Если начнется заражение? Я не справлюсь с осложнениями! Говорю вам, я слишком стар для таких дел. Слишком стар для этого бизнеса.
– Все будет хорошо, доктор, – ответила Миранда, не оглядываясь. – Правда. Вам не нужно беспокоиться.
Вместо того чтобы удалиться, доктор Стейнер разразился пространным монологом о том, как непослушны пациенты и как трудно быть врачом в наше время. Миранда не слушала – голова была занята другим.
Нет, лучше так. Выписаться потихоньку, не привлекая к себе внимания. Побыть некоторое время одной. Избежать встречи с Чейзом. Ей нужно спокойно все обдумать, проанализировать чувства. Что это, любовь? Она думала, что да. Нет, она была уверена. Но уверенность еще не гарантирует от ошибок. Одну ошибку она уже совершила. Ужасную, трагическую ошибку. Я не хочу повторять ее. Не хочу больше мучиться, страдать.
И все же…
Миранда скользнула взглядом по растянувшимся вдоль горизонта островам. Поднявшийся ветер уже гнал волны и бросал в лицо холодные соленые брызги.
Я люблю его. Знаю, что люблю.
Но вот только для будущего этого мало.
Слишком многое стояло между ними. Призрак Ричарда. Тень недоверия. И еще то, о чем она не могла забыть. Мы не одного поля ягоды. Вроде бы мелочь. Но как ни крути, она всего лишь Миранда Вуд. А для Тримейна это может означать очень многое.
– Отдать швартовы!
Моторы взревели. Паром медленно повернулся на правый борт, носом в сторону далекого зеленого пятнышка, каким выглядел отсюда Шефердс-Айленд.
– Стойте! – крикнул кто-то с берега. – Подождите!
– Мы уже отчаливаем! – отозвался матрос. – Поедете на следующем.
– Я сказал, подождите!
– Поздно!
Палуба под ногами задрожала. «Дженни Б» тронулась в путь.
Крик и вырвавшееся за ним проклятие заставили Миранду обернуться. По причалу бежал человек. В тот миг, когда Миранда обернулась, он оттолкнулся, пролетел несколько ярдов над водой, уже отделившей посадочную площадку от парома, и приземлился на самый край палубы.
– Вот же сорвиголова! – восхищенно пробормотал матрос. – Эй, приятель, да ты рехнулся!
Чейз поднялся:
– Я… надо поговорить… кое с кем из пассажиров…
– Поговорить? Ну, наверное, здорово приспичило.
Чейз перевел дыхание. Огляделся. И, заметив Миранду, кивнул:
– Да. Приспичило.
Вцепившись в поручень, Миранда с изумлением обнаружила, что человек, столь необычным образом прибывший на борт парома, направляется прямиком к ней. И что это… Чейз. Остальные пассажиры наблюдали за происходящим с явным интересом.
– Молодой человек, – рявкнул доктор Стейнер, – если вы что-то повредили, на мою помощь не рассчитывайте. Вы оба изрядно мне надоели.
– Со мной все в порядке, – заверил его Чейз, все это время не спускавший глаз с Миранды. – Я всего лишь хочу поговорить с вашей пациенткой. Если она, конечно, не против.
Миранда неуверенно рассмеялась:
– После столь впечатляющего прыжка… как я могу вам отказать?
– Давайте пройдем к носу. – Чейз протянул ей руку. – Мне свидетели ни к чему.
Они прошли вперед и остановились у поручня. Ветер ощущался здесь сильнее, и брызги взлетали выше. Вверху, над их головами, с криками кружили чайки, верные попутчицы «Дженни Б».
– Мне сказали, что ты выписалась. Может быть, не стоило спешить?
Миранда опустила голову.
– Не хотела оставаться. Не могла. Столько всего случилось…
– Но теперь все позади.
– Еще нет. Мне еще нужно дать показания в полиции. Встретиться с адвокатом.
– Это может подождать.
– Я не могу ждать. – Она подняла голову и повернулась лицом к ветру. – Хочу уехать отсюда как можно скорее. Любым способом.
– И куда собираешься?
– Пока не знаю. Куда-нибудь на запад. Джил Виккери ушла от своего прошлого. Может быть, и у меня получится.
Некоторое время оба молчали.
– Значит, на острове не останешься, – сказал наконец он.
– Нет. Мне здесь больше нечего делать. Страховки за дом хватит, чтобы обосноваться на новом месте. Где-нибудь, где никто ничего не знает ни обо мне, ни о Ричарде, ни о том, что случилось.
«Дженни Б» зарылась носом в волны, и их обдало солеными брызгами.
– Жить в городе, где все на тебя смотрят, дело нелегкое. Я хорошо понимаю, почему Джил уехала из Сан-Диего. Она хотела избавиться от чувства вины. Хотела начать заново. Этого и я хочу.
– Но ты ведь ни в чем не виновата.
– Виновата. Ты тоже считал меня виновной. И всегда будешь думать…
– Я больше так не думаю, – перебил ее Чейз. – И у меня нет никаких вопросов. Никаких сомнений.
Она упрямо покачала головой, вздохнула печально и отвернулась:
– Все не так просто. Прошлое трудно похоронить.
– Ладно, пусть не просто. – Чейз взял ее за плечи, повернул к себе, заглянул в глаза. – Легко ничего не бывает. Любовь. Жизнь. Знаешь, сегодня утром мисс Сент-Джон сказала одну очень мудрую вещь. Насчет того, что не всегда все хорошо кончается само по себе, что для этого нужно потрудиться. – Он провел ладонью по ее мокрой от брызг щеке. – Тебе не кажется, что в этой истории может быть счастливый конец и что ради него стоит потрудиться?
– Я уж и не знаю, верю ли в это. В хеппи-энд.
– Я тоже не верил. Но теперь начинаю думать иначе.
– Ты всегда будешь сомневаться во мне. В глубине души. Всегда будешь спрашивать себя, верно ли ты поступил, можно ли мне доверять.
– Нет. Этого не будет. Никогда.
Он поцеловал ее, и в этом нежном, сладком соединении губ была не столько страсть, сколько обещание и надежда. И словно по волшебству, вся грязная пленка вины, сожалений и скорбей, что покрывала ее душу, растворилась.
Возрождение невинности.
Он обещал ей это, и она нашла обещанное в его объятиях.
А потом – казалось, в следующий миг – над головами закричали прожорливые чайки, возвещая приближение земли. Пара на носу парома даже не пошевелилась. Они как будто замерли в объятиях. И даже когда пароходный гудок подал сигнал об окончании путешествия и «Дженни Б» мягко подошла к причалу, они не смогли разъять уз, скрепивших их навсегда.
[1]Лиз Борден – американка, ставшая известной благодаря знаменитому делу об убийстве ее отца и мачехи, в котором ее обвиняли. Стишки, подобные приведенному выше, получили популярность среди школьников. (Примеч. пер.)
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 14 | | | Глава 1 |