История развития представлений о психологической помощи и психологических практике.

В России интерес к психоанализу опосредовался клинической проверкой гипотез Фрейда и имел как своих сторонников, так и противников.

Внутренняя логика развития отечественной психотерапии соответствовала теоретическим исследованиям таких ведущих ученых с мировым именем, как академики В. М. Бехтерев и И. П. Павлов(лауреат Нобелевской премии 1904 г.), которые продолжали разработку учения о нервизме, основы которого были заложены И. М. Сеченовым и плеядой выдающихся русских врачей XIX в. - С. Г. Зыбелиным, М. Я. Мудровым, И. Е. Дядьковским, Г. А. Захарьиным, В. А. Манассеиным, С. П. Боткиным. Экспериментальное изучение высшей нервной деятельности в лабораториях И. П. Павлова, выделение типов нервной деятельности (физиологический эквивалент темперамента), взаимосвязей между первой и второй сигнальными системами привело к теоретическому обоснованию экспериментальных неврозов, которое И. П. Павлов перенес в клинику нервных болезней. Таким образом был заложен методологический фундамент патофизиологической теории неврозов и их психотерапии. Это направление получило название - павловская психотерапия. Его представители использовали на практике экспериментальные данные о возникновении и угашении условных рефлексов, понятия о торможении, иррадиации, индукции, фазовых состояниях.

Этими терминами описывался и сам психотерапевтический процесс. Павловская психотерапия привлекла внимание многих врачей и исследователей, которые в теории и на практике развивали и дополняли ее новыми данными. Б. Н. Бирман разработал в 1930-е гг. глубокую аналитически-диалектическую психотерапию, отводя ведущую роль исправлению извращенной целевой социо-рефлекторной установки невротической личности посредством социо-рефлексотерапии. К. И. Платонов в систематических экспериментальных исследованиях изучал гипноз и его использование в терапевтических целях, опираясь на физиологическое воздействие вербальных стимулов на кору головного мозга. Объяснение, убеждение и суггестивное влияние, воздействуя на динамику корковых процессов, изменяют в желаемом направлении сознание пациента, его эмоциональную сферу, эндокринно-вегетативные и другие физиологические процессы. Значительный вклад в развитие павловской школы в психотерапии внесли также П. И. Буль, М. С. Лебединский, И. Е. Вольперт, А. П. Слободяник, А. М. Свядощ, В. Е. Рожнов и многие другие.

В 1930-1940-е гг. в Ленинграде была разработана патогенетическая психотерапия, теоретическую основу которой составила психология отношений В. Н. Мясищева(1893-1973). Ученик В. М. Бехтерева, А. Ф. Лазурского, М. Я. Басова, В. Н. Мясищев развил теоретические представления о взаимоотношениях личности и среды своих учителей и развил концепцию психологии личности как системы отношений индивида к окружающей действительности, в отличие от обычного понимания, рассматривающего личность как систему функций. На основании психологии отношений В. Н. Мясищев в 1939 г. сформулировал клинико-патогенетическую концепцию неврозов, согласно которой основным патогенным звеном в возникновении невротических расстройств выступают противоречия в тенденциях и возможностях личности с требованиями и возможностями, предоставляемыми средой и воспринимаемыми личностью как неразрешимые. Теоретические положения В. Н. Мясищева были развиты его соратниками, учениками и последователями Е. С. Авербухом, Е. К. Яковлевой, Т. Я. Хвиливицким, Р. А. Зачепицким, А. Я. Страумитом. Таковы были истоки Ленинградской (Санкт-Петербургской) личностно-ориентированной школы психотерапии (см. Патогенетическая психотерапия Мясищева).

После Второй мировой войны 1941-1945 гг. наша страна пережила вторую волну государственно-идеологического давления. Не обошел он науку и медицину.

Объединенная павловская сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР 1950 г., а вслед за ней в 1951 г. научная дискуссия на объединенном заседании расширенного президиума Академии медицинских наук СССР и пленума правления Всесоюзного общества невропатологов и психиатров, вскрыв «идеологические извращения и ошибки», привела к снижению роли психологии и прикладных ее отраслей, подмене ее физиологическим учением о высшей нервной деятельности И. П. Павлова, умершего еще в 1936 г. На самом высоком уровне проводились инструктивные «совещания» с целью перестройки психологии, перевода ее на малопродуктивную для этой науки физиологическую почву. И только после общеизвестных событий 1953 г., во время «хрущевской оттепели» началось возрождение научной психологии и психотерапии в нашей стране. В частности, начал издаваться журнал «Вопросы психологии», где ведущие психологи страны выступили с программными статьями. В 1956 г. В. Н. Мясищев опубликовал в этом журнале работу «О значении психологии для медицины». Можно сказать, что физиологический редукционизм относительно психологии в медицине был преодолен лишь после Совещания по методам исследования в патофизиологии высшей нервной деятельности человека и медицинской психологии в 1962 г. Сложились более благоприятные условия для развития медицинской психологии и психотерапии. При Академии медицинских наук СССР в 1962 году была создана проблемная комиссия «Медицинская психология», которую возглавил В. Н. Мясищев. Тогда же стали появляться монографические работы крупных отечественных психологов. Возникли условия для дальнейшего развития личностно-ориентированной школы психотерапии. Вокруг В. Н. Мясищева сплотился круг перспективных ученых, которые развили концепцию патогенетической психотерапии своего учителя, - Е. К. Яковлева, Б. Д. Карвасарский, В. А. Мурзенко, В. К. Мягер, С. С. Либих, В. А. Ташлыков, Г. Л. Исурина, Ю. Я. Тупицын и др. Разрыв в уровне развития отечественной и зарубежной психотерапии стал сокращаться в конце 1960-х начале 1970-х гг., особенно после введения в университетах специализации по медицинской психологии. Большое влияние на дальнейшее развитие психотерапии в нашей стране оказало активное межинститутское научное сотрудничество с польскими, чешскими и немецкими психотерапевтами. Начало тесным контактам с психотерапевтами стран Восточной Европы было положено рабочей группой по психотерапии, созданной на Первом международном симпозиуме социалистических стран по психотерапии, который состоялся в Праге в 1959 г.

В медицинских институтах для усовершенствования врачей в Харькове, Москве и Ленинграде были открыты кафедры психотерапии. В создании отечественной психотерапии в ее современном виде важную роль сыграл Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева и кафедра психотерапии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования. В этих учреждениях на базе патогенетической психотерапии Мясищева была разработана личностно-ориентированная (реконструктивная) психотерапия, являющаяся пока единственной отечественной системой динамической психотерапии. Московскими учеными (Рожнов В. Е., Бурно М. Е. и др.) была создана эмоционально-стрессовая психотерапия. Ученые Харькова (Вельвовский И. З., Телешевская М. Е., Липгарт Н. К., Филатов А. Т.), развивая наследие К. И. Платонова, внесли значительный вклад в гипнотерапию, аутогенную тренировку и другие методы суггестивной психотерапии.

В последнее десятилетие интерес к психотерапии в нашей стране резко возрос, открылись возможности изучения всего спектра ее теорий и методов, повысилось качество подготовки специалистов, совершенствуются организационные модели психотерапевтической службы. В медицинских институтах начато преподавание основ психотерапии для ориентировки начинающих врачей в этой сложной и многогранной области медицинских знаний.

Психологическая помощь как психологическая практика по решению жизненных задач. Различие между психологической практикой и практической психологией. Абстрактная и конкретная психология человека.

В чем же отличие психологической практики от практической психологии? В том, прежде всего, что первая – “своя” для психологии практика, а вторая – “чужая”. Цели деятельности психолога, подвизающегося в “чужой” социальной сфере, диктуются ценностями и задачами этой сферы; непосредственно практическое воздействие на объект (будь то личность, семья, коллектив) оказывает не психолог, а врач, педагог или другой специалист; и ответственность за результаты, естественно, несет этот другой. Психолог оказывается отчужденным от реальной практики, и это ведет к его отчуждению от собственно психологического мышления.

Речь идет не о том, что психолог совсем не участвует в системе практических мероприятий. Например, в психиатрической больнице его участие может быть очень велико, но даже там общий план лечения, последнее слово в диагностике и оценке результатов терапии, словом, все стратегические пункты деятельности принадлежат врачу. Так и в любой другой области.

Реальное бытие практического психолога в сфере той или другой практической деятельности определяет его профессиональное сознание, вынуждает мыслить так, как этого требуют задачи, цели и традиции этой сферы: образуется мощная тенденция к утрате специфики психологического мышления. Эта тенденция хоть и не всесильна, но неуклонна и неизбежна: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Например, патопсихолог лишается в области психиатрии одной из важнейших прерогатив полноценного научного исследования – самостоятельности в выделении из реальности предметов изучения. Он вынужден довольствоваться лишь психологическим исследованием и оправданием психиатрического расчленения реальности, которое диктуется медицинской практикой. Лишенный, таким образом, в психиатрии “эфферентного поля”, он лишается и категориальной специфики своего восприятия.

С появлением самостоятельных психологических служб, собственно психологической практики принципиально меняется социальная позиция психолога. Он сам формирует цели и ценности своей профессиональной деятельности, сам осуществляет необходимые воздействия на обратившегося за помощью человека, сам несет ответственность за результаты своей работы. И это резко изменяет и его отношение к людям, которых он обслуживает, и его отношение к самому себе и участвующим в работе специалистам другого профиля, и, главное, сам стиль и тип его профессионального видения реальности.

Помощь и взаимопомощь как необходимый фактор существования человека и усвоения им культурно-исторического опыта. Принцип заботы как основание психологической помощи. Медиативная, посредническая функция помощи.

Психологическая помощь явно или неявно строится на принципе познания себя, или следуя лозунгу «знание - сила». Однако психологическая помощь имеет еще более глубинные основания. Это забота о себе и забота о Другом. Чтобы развернуть этот тезис, отметим, что развитие динамической психологии, восходящей к экзорсизму, магнетизму, гипнотизму, катартическому методу, методу «психологического анализа» Жане и «психоанализу» Фрейда, сошлось в методическом принципе «лечения разговором» - " talkingcure " (обозначим его как ТС). ТС основывается на работе символообразования - все три источника несут некоторый загадочный, таинственный, скрытый смысл, значение, код, шифр. Фигура психологической помощи восходит к знатоку этих таинственных, загадочных, символических форм.

ТС в достаточно полной мере включает в качестве дискурсов не только вербальные нарративы, но и широкий круг образных, двигательных, акциональных, экспрессивных, дискурсивных практик смыслотворчества и работы семиотических структур. В любом случае, объяснительно или описательно, описательно или конструктивно, естественно-научно или гуманитарно, ТС продолжает быть лечением посредством работы дискурса. Однако лечение разговором, построенное на просвещении, переживании, инсайте, понимании, скрывает онтологический горизонт работы заботы.

Придерживаясь двух планов психической работы: 1) работы по конституированию образа мира, которая соответствует «отражению», рефлексии, ориентировке и др.; 2) работы по осуществлению жизнедеятельности как форм жизни, форм существования, форм бытия, т.е. экзистенциальной работы по осуществлению заботы о бытии личности, мы будем выделять два принципа - принцип познания (понимания, объяснения) и принцип заботы. Концепция заботы о себе, практики себя М. Фуко приводится в связь с концепцией заботы М. Хайдеггера и трактуем ее с новой точки зрения культурно-исторической работы личности, в которой забота и практика себя открывается в заботе о Я и о Другом. Утверждается, таким образом, что принцип познания необходимо основывать на горизонте онтологии заботы и работы заботы. Это положение мы продумываем, исходя из философии практики Маркса, фундаментальной онтологии М. Хайдеггера (1997).

Таким образом, принцип заботы (о себе, о Другом и о бытии) и принцип познания себя берутся во взаимопроникновении и внутренней связности. Принцип заботы выражается в работе, практике по осуществлению определенного способа бытия и вводит проблему преобразования, творения, изменения. Значит, психика не только познает, но и является заботливой работой (инструментом, служебной работой) по осуществлению жизнедеятельности, форм бытия, форм существования. Забота выражается в службе, служении, даже еще в более широком смысле - для стяжания сакральности, приобщения к высшим ценностям бытия, синтеза с трансцендентным объектом. В конкретно-психологическом плане такие феномены, как феномен материнского ухода (шире - родительской заботы) и репрезентации «хорошей матери» Винникота, интерпретируется нами в онтологическо-темпоральном термине «забота».

При этом мы переворачиваем феномен потребности в заботе, объясняя, как у самого ребенка формируется феномен заботы о Другом. В отличие от М.Фуко, мы рассматриваем заботу о себе соотносительно заботы о Другом. Более того, утверждаем, что забота о себе возможна только как забота о Другом. Феномен заботы определяется на перекрестье заботы о себе и заботы о Другом и является, следовательно, транзитным феноменом. Личность медиальна и определяется между Я и Другим, между заботой о себе и заботой о Другом.

4. Психологическая помощь: методология, теория, методы, психотехнология, практика, дидактика, этика, персональная работа, супервизия, профессиональное сообщество.

Психологическая помощь— область практического применения психологии, ориентированная на повышение социально-психологической компетентности людей и оказания психологической помощи, как отдельному человеку, так и группе или организации. Это непосредственная работа с людьми, направленная на решение различного рода психологических проблем, связанных с трудностями в межличностных отношениях, а также глубинных личностных проблем.Среди наиболее важных этических принципов психологической помощи (по Ю. Алёшиной),[1] традиционно выделяют следующие:

Доброжелательное и безоценочное отношение к клиенту, подразумевает "целый комплекс профессионального поведения, направленного на то, чтобы клиент чувствовал себя спокойно и комфортно". Консультанту необходимо уметь внимательно слушать клиента (например, используя технику активного слушания), стараясь понять его, не осуждая при этом, а также оказывать психологическую поддержку и помощь.

Ориентация психолога на нормы и ценности клиента, а не на социально принятые нормы и правила, которая может позволить клиенту быть искренним и открытым. Отношения принятия ценностей клиента и их уважение являются не только возможностью выразить поддержку клиенту, но также позволяют повлиять в будущем на эти ценности, если они станут рассматриваться в процессе консультирования как препятствие для нормальной жизнедеятельности человека.

Запрет давать советы. Психолог, даже несмотря на свой профессиональный и жизненный опыт и знания, не может дать гарантированный совет клиенту, в частности и потому, что жизнь клиента и контекст её протекания уникальны и непредсказуемы, и клиент является основным экспертом в своей собственной жизни, в то время как психолог- обычно выступает как эксперт в других областях, в частности в способах выстраивания отношений с клиентом, а также в теории психологической помощи. Кроме того дать совет - значит принять ответственность за жизнь клиента в случае, если он им воспользуется, что не способствует развитию его личности. Кроме того, давая совет, профессиональная позиция психолога может изменяться, а принимая совет, у клиента может измениться его позиция, в сторону большей пассивности и поверхностного отношения к происходящему. Нередко при этом, любые неудачи в реализации совета клиентом, могут приписываться психологу, как давшему совет авторитету, что мешает пониманию клиентом своей активной и ответственной роли в происходящих с ним событиях.

Анонимность, означающая что никакая информация, сообщённая клиентом психологу не может быть передана без его согласия ни в какие организации и другим лицам, в том числе родственникам или друзьям. Вместе с тем, существуют исключения (о которых психолог должен заранее предупреждать клиента), специально отмеченные в законодательстве страны, в соответствии с законами которой осуществляется профессиональная деятельность психолога.

Разграничение личных и профессиональных отношений - это принцип-требование к консультанту, связанный с рядом психологических феноменов, влияющий на процесс психологической помощи. Например, известно, что на профессиональные отношения могут иметь сильное влияние отношения личные, в частности личные потребности и желания психолога влияют как на процесс психологической помощи, так и на самого клиента, а следовательно, могут препятствовать эффективному осуществлению психологической помощи. Существуют различные исследования этих влияний (см., например, феномены переноса и контрпереноса). В конце XX века происходили дискуссии по этой проблеме, анализировались различные последствия вступления психолога и клиента в личные, в том числе в сексуальные отношения, но основным выводом из этих дискуссий стало положение о том, что при осуществлении психологом профессиональной деятельности личных отношений по возможности лучше избегать. Если же такие или подобные им отношения появляются, то необходимо стараться действовать в интересах клиента и как можно скорее прервать процесс психологической помощи.Психопрофилактика(предупреждение).

Психологическое просвещение (в консультировании, в психопрофилактике — лекции, семинары).

Психодиагностика (выявление проблем и др. психологических показателей).

Психологическое консультирование (психологическая помощь людям, находящимся в пределах психологической нормы в адаптации, развитии и расширении личностного потенциала).

Психотерапия (направлена на решение глубинных личностных проблем и глубинную трансформацию личности), бывает клиническая и неклиническая.

Психиатрия (медицинский вид помощи, использование медикаментов, либо гуманистическая психиатрия, которая рассматривает человека не как больного, а как человека с другим мировоззрением, использует медикаменты ограниченно, следовательно, идет по психотерапевтическому пути).

Психокоррекция (восстановление нормы, как с точки зрения эмоционального состояния, так и с точки зрения личностных черт).

Также виды психологической помощи можно разделить на: психологическое консультирование; психологическая коррекция; кризисное вмешательство; психологическая реабилитация; психологический тренинг;психотерапия;

Виды психологической помощи строго развести нельзя. Существуют области пересечения. Критерием является то, кто осуществляет помощь (разница в образовании), с кем работает специалист с клиентом или пациентом (критерием нормы является адаптация), чем помогает (использование лекарственных препаратов, психотерапевтических, консультативных приёмов)

Дата добавления: 2015-08-20