Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Современный отец Церкви

Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа | Иисус перед входом в Иерусалим | Вопрос Пилата | Евангелие Воскресения | Богородица на смертном одреd | Детство и школа | Продолжение учебы | Патриотизм владыки Николая | Николай-пастырь | Владыка Николай на голгофском пути |


Читайте также:
  1. L Состояние иудеев под греческим владычеством. Время Маккавеев и подвиги их для церкви и государства. Иудеи под владычеством римлян. Царствование Ирода.
  2. Ангелу Лаодикийской Церкви
  3. Ангелы — служители Церкви Христовой
  4. Библейские принципы руководства церкви
  5. Возникли на основе догматов не Католической Церкви, а
  6. Возрождение Евангелическо-Лютеранской церкви в период оттепели.
  7. Глава 25. О Церкви

Мы сделали небольшой обзор литературно-богословского наследия владыки Николая. А ведь, согласно истинному слову Сына Божия,

всякое древо познается по плодам [164], то есть о личности человека можно судить по результатам его жизненных трудов.

Все, что написал, совершил и оставил после себя святитель Николай, пополнило общую сокровищницу Церкви Божией, этого

столпа и утверждения истины [165], в которой хранятся и живут творения отцов Церкви за все прошедшие двадцать веков ее существования. Нет сомнений в том, что душа Владыки теперь там, где их святые души,— в Царстве Христа Бога, ради Которого и Которым они жили и трудились здесь, на земле.

Если верны слова одного современного греческого богослова, что "отцы Церкви, эти колоссы благодати, которые продолжили дела святых апостолов, преданных Христу душой и телом, разнообразно испытанные на пути многих добродетелей, удостоились великого просветления и направляли свое житие, проповеди и полные Божественной мудрости писания по слову Истины", то, без сомнения, и владыка Николай пребывает ныне в их лике [166] и воспевает хвалу Богу. Ибо все сказанное о них применимо и к нему. Святоотеческие тексты и жития являются одним из драгоценнейших сокровищ духовного наследия Церкви и по степени богодухновенности занимают место сразу после Священного Писания. Их авторы всей своей жизнью проповедовали заповеди Божии, от самых малых до самых великих, и именно поэтому стяжали такую просветленную мысль, такое глубокое проникновение в тайны Божественного Откровения.

Высота их богословских взлетов, точность и правильность догматических решений объясняются единственно тем, что они не только ежечасно изучали Священное Писание, но жили и дышали им. Преподобный Иустин (Попович) говорил: "Мы не перестаем утверждать, что святые отцы Духом Святым мыслили, и потому мысль их верна". Те же слова отец Иустин неоднократно говорил и о епископе Николае, особенно подчеркивая значение творчества Святителя для сербов, сплетая ему сияющий венец похвалы, как это умел только авва Иустин: "Святой Владыка Николай", "тринадцатый апостол, пятый евангелист, величайший серб после святого Саввы". "Все, что есть у нас лучшего, возвышенного, чистого, святого,— всем этим мы обязаны святому сербскому апостолу, владыке Николаю. Да, святому владыке Николаю",— сказал архимандрит Иустин на панихиде по нему в Леличе в день двадцатилетия со дня его упокоения.

Если мы вдумаемся в жизнь и подвиг Святителя, мы увидим черты, уподобляющие и приближающие его к отцам Церкви. На первом месте — молитва. Епископ Николай был великим молитвенником перед Богом за свой народ, подобный боговидцу Моисею. Вся его жизнь — непрерывное стояние и житие перед Господом и в Господе. Наиболее ярко молитвенность души Владыки излита в его книгах "Молитвы на озере", "Духовная лира" и "Молитвенные стихи". Подобно древнему псалмопевцу, он собирает молитвы, как цветы, в чудесный райский венок. Неоднократно владыку Николая видели коленопреклоненным в слезной молитве. Его жажда Бога была настолько неутолима, что вне полного соединения с Ним он не мог ничем погасить ее. Захваченный и окрыленный Божественным влечением, "охридский пустынник" с особым жаром вопиет к Богу в своих "Молитвах на озере". Владыка молится всюду: в храме, дома, в пути, в заключении, в оккупированном городе,— ибо молитва для него — воздух, которым он дышит. "Три молитвы в тени немецких пушек" написаны святителем Николаем в 1945 году, вскоре после освобождения из концлагеря Дахау, в алтаре сербской церкви в Вене, когда в дверях храма стояли вооруженные немецкие охранники. Владыка написал их на обложке Евангелия.

Молитва для православного христианина есть первое и главное средство очищения сердца и освящения ума, потому нет ничего удивительного в том, что великие молитвенники Православной Церкви одновременно были великими прозорливцами, наделенными пророческим даром. Так было и со святителем Николаем. Он провидел и предрек то, что многие после него увидели и ощутили на себе: что всесильная Европа (какой он узнал ее в годы своей учебы) превратится в прах, если разрушит свой христианский фундамент. Но произошло нечто более страшное: Европа не просто превратилась в прах, она превратилась в небывалую и невиданную ранее бойню, которая утопила в море крови больше пятидесяти миллионов человеческих жизней и несколько лет содрогалась от стонов истекающих кровью и порабощенных народов. Апокалиптическое прозрение владыки Николая о Европе изложил и опубликовал со своими краткими комментариями другой современный сербский подвижник и богослов, отец Иустин, в своей книге "Православная Церковь и экуменизм". Его глубокие размышления венчаются прозрением о последних трех столетиях европейской истории, XVIII, XIX и XX, как о своеобразном "суде" Европы со Христом, когда Европа в конце концов изгоняет из себя и от себя Христа. И вот уже этот "суд" состоялся. И равноапостольный святитель Николай в своей книге "Сквозь тюремное окно" со скорбью пишет: "Братья мои, Христос удалился из Европы, как когда-то из Гадары по настоянию гадаринцев. Но как только Он удалился, начались войны, беды, ужас, разрушения, уничтожение ".

Провидел и предсказывал он и страдания сербского народа за его грехи. В "Молитвах на озере" он вопиет к Богу: "[Просветители] не просвещают, а ослепляют. Отвращают они детей своих от Тебя. Что сделаешь с соблазняющими детей Твоих, Господи? Ничего. Воистину, худшую судьбу уготовили [они] себе и народу своему, нежели книжники и саддукеи иудейские. Будет с ними хуже, чем с Вавилоном, что в силе своей крови и тельцу златому кланялся".

Прозорливый молитвенник, до самозабвения исполненный возвышенной евангельской любовью, владыка Николай был истинным отцом и пастырем словесного стада, которое доверил ему пасти Господь, и воистину без остатка приносил себя в жертву, чтобы защитить его от волков и сохранить в целости. А если одна из доверенных ему овец отбивалась от стада и блуждала по бездорожью ереси или безбожия, Владыка, охваченный горем, со слезами взывал: "Щемит сердце мое от скорби, Господи, глаза мои полны слез, ибо многие ищут пищи на нивах голода".

Ревность о Церкви Божией была его первой заботой, поэтому святой Владыка находит время не только "писать и воспевать", но и действовать. В двух епархиях, Охридско-Битольской и Жичской, под его управлением все по-евангельски возрождалось, преображалось, восстанавливалось. Владыка держал перо в одной руке, а молоток и стамеску в другой. Были восстановлены многие монастыри и церкви. В своем родном селе Лелич он строит "красну, славну церковь задушбину, чтоб в ней пелись литургии". Как у святых апостолов, у него есть все и нет ничего. Многие блага земные приходили к нему в руки и уходили из них, Святитель ничего не оставлял для себя, все уходило туда, где беда, где слезы, где сироты и бедные.

Его усилиями совершается и возрождение духовной жизни, мощные импульсы духовности и благочестия распространяются от него повсюду. Возрождается сама православная сущность жизни. В противовес западным реформам, заключавшимся в различных нововведениях, здесь — тяготение к корням и истокам православной духовности и жизни. Это возрождение охватывает всех: и священство, и народ. Священническое, пастырское и литургическое служение в Сербии снова занимают должное место в жизни. Святитель открывает и показывает всем до тех пор не замеченную, но всегда существующую догматическую истину: "Чинодействовать значит чудодействовать",— как он сам говорил. Это стало понятным и священству, и народу. Народ начал стремиться к покаянию, посту и молитве, к соблюдению Божиих заповедей и посещению богослужений. Волна возрождения веры выходит из границ епархий Владыки и охватывает всю страну.

Проснувшееся в сербах с новой силой религиозное чувство, прежде одичалое и аморфное, святитель Николай собирает, формирует и облагораживает. Так возникает небывалый ранее народный религиозный ренессанс, известный под названием "народное христианское движение", духовно и евангельски плодоносное явление в истории сербского народа.

Подобное происходило во времена святого Саввы, под его святительским действием и руководством, что и дало ему известность "учителя и просветителя сербского". Такое произошло снова в посленеманичской истории Сербии, когда народ припал ко Кресту Господню и Евангелию, поспешил в церкви и монастыри с самозабвением святых подвижников первых веков христианства. В основании этого судьбоносного народного движения стоит исполинская личность владыки Николая, который, подобно святому Савве, соединил свою высоту с народной глубиной, и в этом соединении произошло истинное чудо перерождения души, чудо духовного возрождения. Многие из духовно переродившихся крестьян и крестьянок в Божественном горении оставляли свои дома и поселялись в заброшенных и разрушенных монастырских келлиях. В тот период произошло пробуждение и возрождение монашества, как женского, так и мужского,— которое всегда было особым украшением и силой Церкви.

Владыка Николай своим трудом ради народа и вместе с народом завоевал его душу, которая раскрывалась перед пастырем, словно бутон цветка весной под лучами майского солнца, исповедовала Богу свои грехи и падения, ожидая от Него помощи и утешения. Одним словом, Владыка стал общим и единственным духовником не только для всего сербского монашества, не только для членов богомольческого движения, но для всего сербского православного народа. К нему письменно и устно обращались за духовным советом многие: священники и монахи, торговцы и ремесленники, офицеры и солдаты, рабочие и крестьяне, старые и молодые, сербы и русские — все, кто страдал от внутренних духовных проблем, личных или всенародных.

И богопросвещенный Владыка, не щадя себя, как опытный духовник, полный Божественной мудрости, всем спешит на помощь: отвечает на вопросы, разрешает сомнения, смягчает страдания. Так возникла неоценимая по своему значению книга "Миссионерские письма" (число их около трехсот). Самое замечательное в них то, что письма, отвечая конкретным лицам на конкретные вопросы и проблемы, имеют непреходящую духовную ценность. И сегодня, и завтра, и в грядущие времена каждый, кто будет читать их, найдет ответы на свои вопросы, решение многих проблем и толчок к поиску истины, к вере и правде Божией. Каждый ответ святителя Николая в его письмах святоотечески православен, нет сомнения, что, когда Владыка писал "Миссионерские письма", он находился в постоянном вдохновении от Духа Святаго.

Епископ Николай Сербский был выходцем из благочестивого сербского народа, кровь от крови и плоть от плоти его. В противовес прозападно настроенной интеллигенции, которая, мягко говоря, относилась к простому народу с презрением, Владыка сильно и по-настоящему любил его, любил образ Христов в народной душе.

Сербский народ был для него христоносным и богоносным, в особенности ярко это видно в его значительном произведении "Сербский народ как раб Божий". Владыка не идеализировал и не "идолизировал" свой народ. Он знал его грехи, как свои, но не брезговал ими, как мать не брезгует гнойной язвой любимого ребенка и продолжает любить его. Христос стал тем сокровищем в душе каждого человека и всего народа, которое придает им вечную ценность и достоинство, и святитель Николай любил свой народ во Христе, Христовой любовью.

Владыка, горячо любя сербов, ни к кому не испытывал и ненависти, он ненавидел лишь зло и грех, в родном ли народе или в чужом. Он ненавидел "ложное христианство" (описанное в "Коралловой жемчужине"), которое способно, прикрываясь именем Благого Иисуса Христа, совершать самые жестокие преступления, но к самим преступникам у него ненависти не было, он жалел их, как жалеют неизлечимо больных.

Вся жизнь его была подобна жизни святых. И вполне естественно то, что на нем исполнилось евангельское утверждение:

все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы (2 Тим. 3, 12). Епископ Николай, толкуя эти слова святого Апостола, основываясь на церковном и личном опыте, в "Охридском прологе" пишет: "Может ли овца жить среди волков и не подвергаться нападению? Может ли пламя свечи не колебаться на ветру? Может ли благородное растение расти при дороге и остаться неповрежденным прохожими? Так и Церковь не может быть не гонима безбожниками, идолопоклонниками, еретиками, отступниками, страстями и пороками, грехом и беззаконием, миром и бесами. И добродетельная душа не может избежать гонения, внешнего или внутреннего, пока она не расстанется с телом. Каждый, кто хочет жить добродетельно во Христе, будет гоним. Так пророчествует Апостол на заре христианства, а двадцать веков истории Церкви откликаются многогласным эхом, подтверждающим истинность пророчества".

Эта чаша не миновала и владыку Николая: он постоянно бывал гоним за свою добродетельную и святую жизнь. В то время как он целиком и без остатка посвятил себя служению своему народу, нашлись люди, которые, по дьявольскому внушению, преследовали и клеветали на угодника Божия (особенно в период борьбы против конкордата). Затем наступила немецкая оккупация и захватчики, как слепое орудие дьявола, начали новую волну жестоких и грубых преследований святого Владыки, приносивших ему тяжкие страдания и беды. Начались тюрьмы, лагеря, изгнание. Страдания и исповедничество святого подвижника продолжались и в последние годы, до самой кончины, когда "чужбина совершила ему отпевание".

Но во всех бедах этот мученик за Христову правду никогда не падал духом, никогда не слабел, никогда не сомневался в "конечной победе добра". И в конце жизни он мог смело повторить слова Апостола:

Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил (2 Тим. 4, 7).

Верующий сербский народ всегда почитал своего Владыку. Еще сильнее он любил его изгнанного и преследуемого, безгранично любит его и теперь, после кончины. И чем больше проходит времени, тем сильнее народная любовь. Владыка был и остался для сербов "правилом веры и образом кротости". Поэтому так сильна в народе тяга к его книгам, к его наследию.

В сознании православных народов епископ Николай был святым еще при жизни. Первым, кто обратился к нему как к святому и молился как святому, был отец Иустин (Попович). С момента его смерти и до конца своей жизни отец Иустин называл великого пастыря не иначе как "святой владыка Николай". Он говорил так в своей проповеди после панихиды по Владыке, совершаемой каждый год в день смерти Святителя в задушбине Лелич, и всегда, когда писал или рассказывал о нем.

Православные верующие молитвенно обращаются к святителю Николаю в болезнях и невзгодах и по вере своей и любви Христовой получают облегчение, утешение и исцеление. А мы верим и надеемся, что народное почитание будет увенчано его официальным прославлением [167] и у нас будет на Небе еще один теплый молитвенник и ходатай перед Господом.

 

Notes


Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Литературно-богословский труд| Примечания

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)