Майкл подбросил в камин очередное полено и задвинул его кочергой поглубже в огонь. Хильда в столовой звенела посудой, накрывая к ужину стол. Майкл выпрямился. Отряхнул руки и встал как раз в тот момент, когда Ли вошла в комнату в длинном кремовом платье с широким воротником, свободными рукавами, поясом и большими, обтянутыми тканью пуговицами, идущими до самого подола.
Платье показалось Майклу похожим на кокетливый халатик, но он тут же одернул себя, устыдившись вольных мыслей.
- Ты развел огонь, - обрадовалась она, беря протянутый бокал. Отблески пламени играли на распущенных волосах, казавшихся сейчас скорее рыжими, чем каштановыми. - Шампанское? - удивилась Ли, вопросительно глядя на него.
- Вполне уместно для особого случая, - заверил Майкл.
- Какого именно?
В ответ он коснулся ее бокала своим.
- За начало Этапа номер один. Око за око. Подумай, как достойно ответить ударом на удар.
- За Этап номер один, - провозгласила она с храброй улыбкой и пригубила шампанского. - А как именуется Этап номер два?
- Месть. Отплата. Постарайся сравнять счет.
Ли не стала расспрашивать о деталях, что было очень кстати: вряд ли она готова их сейчас услышать, а тем более применить на практике.
- Я все думаю... - начала она.
Майкл смотрел в эти светящиеся глаза, заворожившие его четырнадцать лет назад, смотрел и не мог насмотреться. Ли рассеянно откинула со лба тяжелые пряди, и он вспомнил этот жест так же ясно, как то, что на солнце ее глаза казались аквамариновыми, а при другом освещении, вот как сейчас, - глубокого зеленовато-синего, циркониевого оттенка. Он помнил ее привычку, слушая собеседника, внимательно склонять голову набок - вот как сейчас. Он уставился на ее губы и вспомнил, как она выглядела месяц назад в маленьком красном платье: длинноногая, элегантная и грациозная.
- Так о чем ты думала?
- Давай заключим договор, - попросила она, едва он поднес бокал к губам.
Майкл мгновенно насторожился:
- Какой договор?
- Не будем сегодня вечером говорить о Логане. И если я упомяну о нем хоть словом, останови меня. Согласен?
Кажется, это его счастливая ночь. Все лучше и лучше!
- Конечно.
- Могу я сама выбрать темы для разговора?
- Естественно.
- И мы будем говорить откровенно и честно?
- Откровенно и честно.
- Обещаешь?
Майкл снова насторожился, но было слишком поздно. Он уже пошел на все ее условия.
- Я ведь сказал "да". Для меня это равносильно клятве. Ли поспешно отпила шампанского, чтобы скрыть улыбку.
- Ты выглядишь ужасно смущенным.
- Потому что на самом деле так оно и есть. О чем ты хочешь говорить?
- О тебе.
- Этого я и боялся.
- Собираешься пойти на попятную?
- Ты же знаешь, что нет, - твердо ответил Майкл, вскинув голову.
Ли смотрела поверх его плеча на длинный обеденный стол, где Хильда зажигала свечи в сверкающих канделябрах.
- Что у нас на ужин, Хильда?
- Лазанья. Она в духовке. И к ней салат "Цезарь".
- Мы сами ее достанем, - решила Ли. - Накрой на стол и можешь отдыхать. Огромное спасибо. Знаешь, Майкл, Хильда готовит божественную лазанью. Должно быть, сделала ее в твою честь, потому что ты итальянец.
- Я сделала ее для вас, миссис Мэннинг, - выпалила Хильда, - потому что это самое питательное блюдо, которое я только знаю. Мистер Валенте!
Майкл поспешно обернулся:
- Что-то не так, Хильда?
- Не забудьте перед уходом погасить огонь, - предупредила она. - И чтобы никакой золы на ковре!
Майклу, не привыкшему, чтобы с ним разговаривали таким властным тоном, было и странно, и смешно, и Ли его понимала. Дождавшись, пока Хильда вновь отправится на кухню, она заговорщически огляделась и прошептала:
- Хильда не переносит грязи и пыли в любом виде и нещадно нас гоняет. Мы все у нее по струнке ходим! Зато такого верного человека еще поискать!
Похоже, она боится, что он обиделся!
Майкла так тронула забота, что ему страшно захотелось схватить Ли в объятия. Несмотря на все беды и несчастья, она по-прежнему остается такой же доброй, участливой и храброй. Ему хотелось рассказать, как он ею гордится. Но вместо этого они болтали ни о чем, пока Хильда не объявила, что ужин готов, а сама она идет спать.
На разделочном столе стояла чаша с королевскими креветками во льду, выложенными по краям ломтиками лимона и укропом. Ли вытянула два стульчика из литого железа и уселась.
- Хильда далеко, и отсрочка приговора закончилась. Давай поговорим о тебе.
Значит, шампанское, которое он ей подливал, возымело желанное действие. Она чаще улыбалась, а в глазах больше не стыло отчаяние.
- Откуда прикажешь начать?
- Начни с того момента, когда ты получил кличку.
- Хочешь узнать о моем криминальном детстве? - спросил Майкл.
Ли, поколебавшись, кивнула.
Он подошел к рабочему столу и присел на край.
- В таком случае вношу поправку в наш договор. Видишь чашу с креветками? Ты будешь есть, пока я рассказываю.
Ли подцепила креветку, окунула в соус, а Майкл, выполняя свою часть сделки, начал:
- Лет в восемь, когда родители были еще живы, Анджело прилепил мне эту кличку. В одиннадцать лет он был прирожденным лидером, имевшим целую компанию преданных и верных последователей и подражателей, включая меня, а также моего лучшего друга Билла, жившего по соседству. Мы с Биллом начали с краж колпаков с колес автомобилей, но за три-четыре года наловчились так, что помогали Анджело тащить с улиц все, что плохо лежит и хорошо продается. Остальное время мы защищали свою территорию. Сначала кулаками, но когда стали старше - предпочли ножи... в числе всего остального.
Он замолчал, и Ли зачарованно подалась вперед:
- А дальше?
- Съешь еще креветку.
Она автоматически повиновалась, и Майкл едва сдержал улыбку. В этот момент у нее был вид ребенка, которому не терпится дослушать сказку.
- Когда мне было лет шестнадцать, мы посягнули на территорию другой, более многочисленной, банды, и в свалке меня довольно сильно порезали. Анджело оттащил от меня двух парней и едва не умер от полученных ран. К тому времени, когда явились копы, все, кроме нас, успели разбежаться. Естественно, нас загребли.
- Это был твой первый арест?
- Нет. Но в тот раз меня едва не прикончили. Такое случилось впервые, и мне это не понравилось. Моей обязанностью было планировать операции. Иначе говоря, мне отводилась роль мозгового центра, и с этим я справлялся. А вот боец из меня был никудышный, - признался Майкл.
- Почему?
- Потому что от вида крови, особенно собственной, меня тошнило, и я не видел смысла зря ее проливать.
Ли невольно хихикнула и, глотнув шампанского, съела очередную креветку.
- К тому времени ты жил с теткой и дядей. Они знали, какую вы жизнь ведете и чем это грозит тебе и Анджело?
- Мой дядя умер от инфаркта через год после того, как убили моих родителей. А тетка не могла справиться ни со мной, ни с Анджело. Она даже не верила, что мы способны на то, в чем нас обвиняют. Считала, что копы нас преследуют, потому что мы итальянцы, а в их представлении все итальянцы - мафия.
- А как насчет родителей Билла? Что сделали они, когда вас сунули за решетку?
- Позвонили дяде Билла, который тогда был лейтенантом в нью-йоркском департаменте полиции. Он вытащил Билла и позаботился о том, чтобы протокол не составляли. Благодаря дядюшке Билл оказался единственным, кто не стоял на учете в полиции. Смешнее всего, что именно он был настоящим головорезом, самым злобным и жестоким во всей округе, но при этом таким маленьким, тощим и жалким, что ни родители, ни любящий дядюшка и подумать не могли, что он хуже нас всех, вместе взятых.
Время шло, и Анджело все больше бесило, что у всех нас, кроме Билла, есть приводы, поэтому он больше не брал Билла на дело, мало того, распустил слух, что тот - стукач.
- А что ты об этом думал?
- Ну... я не питал к Биллу особо враждебных чувств.
- Потому что был... как это... более рассудительным?
- Нет. Потому что дядя Билла прежде несколько раз спасал и мою задницу. Видишь ли, до гибели моих родителей наши семьи дружили. Дядя Билла все еще сохранил сентиментальные воспоминания о том, как мы с Биллом играли в одном манеже, пока родные обедали.
Ли поджала руками подбородок и неуклюже постаралась оправдать его поведение:
- Но ведь были достаточно веские причины того, кем ты стал и как себя вел.
- Неужели? - удивился он. - Какие же именно?
- Ну... ты потерял родителей в раннем детстве, и квартал у вас был неблагополучный: бедность, плохие школы, дурные товарищи; тебя лишили гражданских прав...
- Ли, - перебил он. - Что?
- Я был бандитом. Я был бандитом, потому что сам выбрал такую судьбу.
- Да, но вопрос в том, что заставило тебя выбрать такую судьбу?
- Я выбрал ее, потому что многого хотел, только хотел всего добиться сам, а не идти по пути, указанному системой.
- И что было потом?
- После моей почти фатальной встречи со смертью я решил ограничить свои вылазки с бандой Анджело единичными походами, притом только такими, которые не грозили мне гибелью или арестом. Кроме того, я кое-что разузнал и обнаружил, что те кретины, которые считались у нас учителями, говорили правду: без образования у меня не было никаких шансов наложить лапу на большие баксы.
- Да, но почему ты снова связался с Анджело и его шайкой? Почему бы просто не бросить все это и... - Она замялась, пытаясь подобрать нужное слово.
- И стать честным и примерным юношей? - докончил он.
- Совершенно верно.
- Но мне нужно было поддерживать репутацию! - с деланным ужасом возразил он. - Так или иначе, все кончилось в одну июньскую ночь, когда мне было семнадцать.
- Но как?
Майкл потянулся к бутылке с шотландским виски, плеснул себе в стакан и одним глотком выпил, словно стараясь смыть вкус того, что собирался сказать.
- К тому времени Билл толкал наркотики и сам сидел на игле, да и мой кузен Анджело тоже успел в ту ночь словить кайф. Они подрались, и Билл пришил его.
- Господи!
- Копы пришли к тетке и все рассказали. Она обезумела от горя.
- А что сделал ты?
- Пошел искать Билла. И нашел через час, все еще под балдой. Он даже рук не вымыл. Поднял и показал мне. Они были покрыты кровью Анджело.
- И? - прошептала она.
Майкл пожал плечами и снова налил себе виски.
- И я его убил.
Ли в потрясенном молчании уставилась на него, не в силах осознать, что он способен на такое. Что мог сказать это так бесстрастно, а потом пожать плечами и выпить.
Майкл отставил пустой стакан и сложил руки на груди, глядя на нее с таким видом, словно не особенно интересуется ответом. Он больше не был тем сострадательным, цивилизованным человеком, каким совсем недавно казался в ее воображении. И напомнил ей кого-то другого...
Он напоминал ей холодного, враждебного молодого человека, которого она знала четырнадцать лет назад: грубого и равнодушного, не обращавшего на нее внимания. Если не считать того, что она, очевидно, запала ему в душу. Настолько, что он взял на себя труд запомнить ее любимые блюда: пиццу с креветками и груши.
Ли продолжала смотреть на него, изучая непроницаемое, жесткое лицо. И тут вдруг ее осенило.
- Ты действительно хотел его убить? - робко пробормотала она.
Плотно сжатые губы словно чуть смягчились.
- Почему ты так посчитала? - спросил он, не отвечая.
- Ты сам сказал, что он был твоим лучшим другом. Вы играли в одном манеже. Кроме того, и Анджело, и он накачались наркотиками. Судя по твоим словам, Анджело был не так уж неповинен.
- Ты права, - кивнул он. В глазах появилось какое-то странное, непонятое Ли выражение. - Я не намеревался его убивать. Но и миндальничать с ним не собирался. Скорее всего избил бы до полусмерти... если бы сумел отобрать оружие.
- Но ты не сумел.
- Сам не знаю, как это вышло. Что ни говори, а я был куда выше и сильнее. Но он все еще не пришел в себя, а мне ярость глаза слепила. Он пригрозил мне пистолетом, а я набросился на него. Завязалась драка, и кто-то из нас задел курок. Билл умер у меня на руках.
- Поэтому тебя посадили?
Майкл кивнул и снова плеснул себе виски.
- Анджело и Билла хоронили в один день. К сожалению, я не смог прийти на похороны.
- Но я все же не понимаю, почему тебя арестовали. Ведь это была самооборона!
- А вот дядя Билла с этим не согласился, к тому времени он уже стал капитаном участка. У него нашлись веские аргументы: я был на год старше и не в пример крепче. Он обвинил меня в смерти своего тезки и единственного сына сестры. Пообещал, что остаток дней своих потратит на то, чтобы мне жизнь медом не казалась, и, как позже выяснилось, не солгал. Уильям Труманти - человек слова.
- Уильям Труманти?! - ахнула Ли, подавшись вперед. - Ты убил племянника комиссара Труманти?
- Совершенно верно.
- Господи!!!
- И за это отсидел четыре года. Но каждую минуту свободного времени проводил в библиотеке. Учился.
- Чему?
- Изучал юриспруденцию. Сообразил, что если уж мне выпало на долю постоянно сталкиваться с законом, нужно по крайней мере сообразить, как его обойти. Позже я решил, что на свете существуют более интересные вещи. Выйдя из тюрьмы, я записался сначала в колледж, а потом - в университет.
Ли встала и открыла блюдо с салатом "Цезарь".
- А потом?
- Я открыл у себя настоящий талант делать деньги, причем самым законным способом. Сначала в строительстве. Я вырос на улицах и мог общаться со строительными рабочими на их уровне, но знал также, как заключить выгодную сделку и получить от нее прибыль. Первые несколько лет все шло отлично. Даже лучше того. А потом мой бизнес стал расширяться, и Труманти узнал об этом. Не успел я оглянуться, как загремел под арест за попытку подкупить городского инспектора. Остальное - история. Чем выше я поднимался, тем тяжелее становились сыпавшиеся на меня обвинения.
Он помедлил и взглянул на ее руки. Она зачерпнула салата, но ложка повисла в воздухе.
- Ты собираешься положить это на тарелку?
- Что? Ах... да. Но это так и продолжалось?
- Остальное тебе известно. Труманти имел влиятельных друзей не только в штате, но и в столице, а с моим длинным перечнем арестов и задержаний он раз за разом без особых проблем убеждал федерального обвинителя или окружного прокурора заняться моими делами. Я потратил миллионы долларов на судебные пошлины и гонорары адвокатам, защищавшим меня в различных процессах. Для нас двоих это стало игрой, затяжной и грязной. И хотя теперь он умирает от рака, отношение ко мне осталось прежним. Вендетта - слово итальянское, и он в нее верит. А теперь скажи, я выполнил свою часть договора?
Ли молча кивнула. У нее не было причин верить сказанному, но она почему-то верила. Верила безоговорочно. Она вдруг вспомнила, с какой готовностью Труманти согласился помочь ей, как был готов задействовать все силы департамента полиции для поисков Логана. Но теперь она задалась вопросом: не знал ли Труманти, что Логан встречался с Майклом Валенте и не поэтому ли так стремился ей посодействовать?
Она молча подхватила тарелки с салатом, а он потянулся к открытой бутылке красного вина, оставленного Хильдой на стойке. Ставя тарелки на обеденный стол, Ли вдруг запоздало сообразила, что Майкл так и не спросил, поверила ли она его рассказу. Она подняла глаза. Он наливал вино в бокалы. Гордое, замкнутое лицо казалось в сиянии свечей бесстрастной маской. Ли поняла, что не дождется вопроса. Он никогда не опустится до того, чтобы убеждать ее поверить ему.
Она вспомнила то невероятное, что говорил ей Майкл, когда она приехала домой и вошла в кухню. Когда она не смогла облечь свои чувства в слова, он почувствовал это и все сделал за нее...
- Все болит, особенно душа. То, во что я верил, оказалось ложью, а люди, которых я считал друзьями, меня предали...
Он вынудил ее расплакаться, потому что ей нужно было поплакать, а потом обнимал, пока она лила слезы, прижимая ее лицо к своей груди, ободряюще гладя по спине. Он и лучшего друга держал в объятиях, когда тот умирал, и у Ли было предчувствие, что и тогда он был так же нежен, как сегодня с ней.
Майкл остановился перед Ли, собираясь выдвинуть для нее стул. Она подняла на него глаза, обуреваемая мириадами эмоций.
- Ли? - прошептал он, хмурясь. - Ты опять плачешь? Она плакала.
Но все же отрицательно затрясла головой и свирепо прошипела:
- Ненавижу Труманти!
Майкл рассмеялся и снова схватил ее в объятия.
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 43 | | | ВАЛЕНТЕ ЗАМЕШАН В УБИЙСТВЕ МЭННИНГА! |