Одна разрушенная мечта.

Посвящается спящему на телефоне человеку.

Иди в свой сон надеюсь – это не кошмар.

«Мышление — работа ума, мечтательность — его сладострастие»
Виктор Гюго.

«Счастье – в шаге до мечты, кошмар – в шаге после...»

Сергей Федин.

Все охвачено послеобеденной дремотой. В окно светит яркий солнечный свет, который слегка приглушают темные, тяжелые шторы по бокам. На широкой кровати, стоящей в середине комнаты, спит серый кот, растянувшись во всю длину своего тела, и сладко похрапывает. На кухне забыта грязная после обеда посуда. Из крана лениво вытекает капля воды, и так же не торопясь, с чавкающим звуком, падает на лежащий в раковине половник.

Впечатление, что все в этом лесном домике почти недвижимо, безжизненно, но это не совсем так. Окружающий мир, охваченный вялой негой, оживляет маленькая живая бабочка с цветными крылышками. Она парит по комнате из одного угла в другой, останавливаясь лишь ненадолго и то, только для того, что бы умыть свою головку маленькими ручками. Но даже в этот момент ее пестрые крылышки не останавливаются ни на секунду. Она вся пропитана этим моментом, она вся лучится жизнью. Наверное, это все от того, что, таким как она, отведено в этом мире совсем немного времени, и они не могут растрачивать его, прибывая в состоянии полного покоя.

К чему я все это пишу? Сама не знаю, просто мне нечем заняться, все вокруг меня спит, да и я сама прибываю в глубоком сне - в ожидании, чего такого, чего сама понять не могу.

Моя мама сейчас ушла в лес: у нас кончились почти все продукты, и нужно пополнить запасы. Я понимаю, что это необходимо, но я не люблю оставаться одна - мне страшно. Конечно, я уже большая, мне двадцать пять, но все равно быть в доме одной ужасно. У меня есть два серых кота и одна лохматая собака, но они не могут заменить мне общение с другим человеком - с моей мамой.

Обычно в такие моменты вынужденного одиночества я или читаю или рисую, но сегодня мне захотелось попробовать что-нибудь другое. А именно, теперь я буду вести эти записи. Буду стараться записывать, что со мной происходит. Нужно сразу сказать, что занятие это крайне бесполезное, потому что со мной не происходит ничего. Совсем. Но нельзя же всегда заниматься одними и теме же вещами (рисовать, читать), иногда нужно что-то новое.

А почему я собственно оправдываюсь перед блокнотом с ручкой? Хочу и буду писать!

Вот написала эти слова и задумалась, а о чем собственно писать-то? Если я хочу вести дневниковые записи, то на сегодня должна закончить, так как новостей больше нет. А если начать что-то выдумывать то это бесполезно, все что можно было придумать, уже придумано. Хотя я и читаю много, но я чувствую, что мама дает мне далеко не все жанры книг, которые есть на этом свете, ведь наверняка написаны книги, не только о детях и животных. Наверняка есть где-то книги о приключениях, о смелости и о многом другом. Вот бы мне одну из них! Но зачем мечтать о несбыточном? Лучше я расскажу скучную историю, которая называется – моя жизнь.

Я родилась в этом самом доме в дождливый осенний день. Мама говорит, что сами небеса плакали, когда тишину пронзил мой первый крик. Она считает, что я не должна была появляться на свет. Но при этом я самое дорогое, что у нее есть.

Я росла здесь же. Скажем так, я всегда здесь. Я никогда не ходила в лес, мама говорит, что там живет ЗЛО, и только она знает, как с ним бороться. А если я выйду за пределы нашего маленького огородика, меня тут же убьют.

А еще мама говорит, что я буду жить, пока живет она, а после ее смерти мне лучше сразу наложить на себя руки, а не умирать медленно от голода. Наверное, она права. Но не будем о грустном. Я очень счастливый человек, прошедший незабываемое, веселое детство. Я часами возилась в земле, исследовала червяков, обучала командам умнейшую собаку в мире, общалась с ленивыми, но очень добрыми котами, строила домики для птиц, играла в куклы. Я большего в мире люблю свой маленький садик, который в период моего детства был мне и пиратским кораблём и замком, в котором обитали феечки.

Так мы и жили я, мама, собака Джесси и коты Пузик и Фараон. И не было счастливее нас в целом свете. Мама регулярно, примерно два раза в месяц уходила в лес, и это, пожалуй, самая грустное и печальное, что со мной происходило за всю мою жизнь.

Это все что можно рассказать обо мне. Печально, даже полного листа не набралось…

Шаги в саду. Мама уже почти вернулась.

- Моника! – кричит она с порога.

Все мне пора.

**

Случилось страшное. В тот момент, когда я кидала мячик Джесси, мама позвала меня из дома. Ее голос мне не понравился сразу. Он будто принадлежал кому-то другому. Такой одновременно скрипучий и писклявый. Я быстро кинулась в дом. Мама лежала, распластавшись на полу и громко стонала.

- Что с тобой? – спросила я.

- С мамочкой все хорошо. Просто помоги ей дойти до кровати.

Я подняла ее и, покачиваясь, двинулась к кровати. И когда она с громким вздохом откинулась на подушку, ее глаза сразу же закрылись, а дыхание стало чуть ровнее.

- Мама, что мне делать? – прошептала я.

- Просто дай мне отдохнуть.

Я понимала, что просто отдых здесь не поможет. Но что мне делать? А если она сейчас умрет?

Кажется, когда-то давно я читала в книге, уже не помню ее название, о женщине, которая лечит животных, вроде ее называли ветераном…нет, ветеринаром, да именно так, она называлась! Значит, мне нужно найти ветеринара, и она поможет моей маме.

Я оделась и вышла в сад. Дойдя до запертой калитки, я повернулась и бегом вернулась в мамину комнату. Мое сердце гулко стучало в груди. Я рухнула на колени около матушки и беззвучно разрыдалась. Слабачка, по-другому меня не назовешь.

Я всмотрелась в дорогое, родное лицо. У нее никого нет кроме меня. Неужели я оставлю ее умирать, неужели даже не попробую помочь. Я снова встала и предприняла вторую попытку выйти в лес.

Дойдя до калитки, я вцепилась в ее прутья, будто под моими ногами вот-вот должна была разверзнуться пропасть. Я не могу, просто не могу. ЗЛО убьет меня, стоит мне только выйти с территории безопасного дома. Я медленно вздохнула, потом так же медленно выдохнула. Нет слова не могу, есть слово должна, она дала мне жизнь, и я должна попытаться сохранить ее. Я резко распахиваю калитку и со всех сил бегу вперед. Ветер свистит у меня в ушах, сердце бьется где-то в голове. Потому я не сразу замечаю, что за мной никто не гонится. По той простой причине, что рядом просто никого нет. Я останавливаюсь и растерянно оглядываюсь. Вокруг только толстые стволы многолетних деревьев. Я поднимаю глаза, и на миг планета останавливается. Солнце, я никогда прежде не видела, что бы оно так выглядывало из-за густых крон. Оно будто играло в прятки, и хихикало, что его не могут найти, а деревья будто весело смеясь указывали на него, тянулась к нему. Я набрала полную грудь воздуха. Он был чистым и свежим, в нем отчетливо слышались хвойные нотки, я поискала глазами, и скоро увидела, красавицу ель. Она стояла растопырив пушистые ветки. Я приблизилась к ней у нас во дворе стояла елка, но она по сравнению с этой красоткой просто облезлый веник. Я аккуратно погладила иголки. И снова полной грудью вздохнула запах детства. В глазах защипало. И я не сразу заметила, что под деревом кто-то лежит. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации, потому наклонилась ниже. Нет, все так на земле распластавшись, лежит человек, я наклонилась. Он странный, какой-то огромный, я таких прежде не встречала.

- Эй, с вами все порядке? – спросила я.

Человек лениво пошевелился.

- Ты кто такая? - спроси он.

Какой противный у него голос, скрипит, как несмазанная дверь.

- Меня зовут Моника – говорю я.

- Это должно мне помочь понять, кто ты и откуда? – проворчал он.

- Кто я ясно, а вот кто ты? Ты не похож ни на меня, ни на маму…

- Ты что издеваешься?! Если ты не заметила, я мужчина! И вообще с чего ты взяла, что понятно кто ты. Я мысли не читаю.

- Мужчина? Настоящий мужчина. – мои глаза расширились от ужаса.

- С тобой все в порядке? – впервые проявил зачатки заботы человек.

Мама меня всегда предупреждала, что мужчина это то самое ЗЛО. Как же я его сразу не признала? Наверное, дело в том, что я не представляла, что они выглядят именно так.

От ужаса я приросла к месту.

- Не убивай меня. – прошептала я онемевшими губами. – у меня мама заболела я иду в город, чтобы привести к ней ветеринара.

- Убивать? – ЗЛО удивленно посмотрело на меня, с какой-то примесью ужаса.

- Да, я знаю, что вы охотитесь за такими, как я.

- Какими такими? Я вообще перестал тебя понимать. Откуда ты такая взялась? И зачем твоей маме ветеринар, или у вас животное заболело?

- Я же сказала, что заболела моя мама!

- Тогда при чем здесь ветеринар? Или тебя, как Ромула и Рема выкормила волчица?

Теперь уже я ничего не понимала.

- Какой Ромул? Какой Рем? У меня мама, возможно, умирает, а ты меня путаешь! – ужас подстегнул меня повысить голос.

- Кто кого! Ты себя-то слышишь? Назвала меня убийцей, рассказала, что твоей маме плохо, и ты идешь в город, что бы привести к ней ветеринара. Я ничего не забыл?

Я опасливо кивнула.

- Думаю я знаю куда тебе действительно нужно… – он попятился. – в комнату с мягкими стенами.

Он довольно ловко встал, потом будто на подъем у него ушли все силы, покачнулся, и побежал, иногда натыкаясь на деревья.

Мама права, этот мир сумасшедший и опасный. Но, даже не смотря на это я должна привести к ней кого-то, кто сможет помочь.

Снова поборов в себе дикий ужас я пошла к городу.

Мама обычно ходила туда одним днем, но она знала дорогу. А я ходила кругами, или это мне только казалось? Сложно сказать, деревья-то везде одинаковые.

Но его величеству случаю было угодно помочь мне. Когда солнце почти село за кронами деревьев, я обратила внимание на то, что растительности вокруг меня поубавилась. Сначала я не предала этому значение, но когда на горизонте возник маленький, сказочный домик с пушистым дымком вившемся над трубой, я радостно прибавила шагу, забыв про усталость.

Такой прелести я не видела ни разу! Много деревянных одинаковых домов стоящих в несколько рядов с веселым дымом валившем из изогнутых труб. А перед домами маленькие, аккуратненькие участочки.

Мне так захотелось принадлежать этому миру, где даже дома не стоят в одиночестве, где все дышит добром и уютом.

Странное ощущение, раньше мне казалось, что меня все устраивает в этой жизни. Но как бы то ни было на философские мысли и определения смысла жизни, времени не было.

Я вошла в деревню. Раньше мне казалось, что в населенных пунктах очень оживленная жизнь, но здесь было пустынно, как дома.

И это место мама называла городом? Я подошла к двери украшенной картиной с бушующем морем. И уже подняла руку, что бы постучать, как сзади меня раздался знакомый противный голос:

- Это снова ты?! Здесь-то что ты забыла?

Я повернулась и столкнулась нос к носу со своим странным лесным знакомым.

- А ты что тут делаешь? – язвительно спросила я, удивляясь самой себе.

- Я здесь живу. – приторно улыбаясь ответил он.

- А я ищу ветеринара для мамы! – упрямо повторила я.

- Что ты заладила со своим ветеринаром?! Может я открою тебе страшную тайну, но он людей не лечит. Он спасает животных.

Мои ноги подогнулись, и я рухнула на порог.

- Ты чего? – встревоженно спросил мужчина, заботливо дыша на меня перегаром (я знаю, что это такое, моя правильная мама не могла отучиться от этой единственной своей вредной привычки).

- Кто же теперь поможет маме? – слезы потекли по моим щекам.

- Человеческий врач, кто ж еще! – он смерил меня озадаченным взглядом. – ты конечно можешь доверить жизнь матери звериному доктору, но мне кажется лучше не рисковать.

- Ты мне поможешь? – спросила я.

- Откуда ты такая свалилась? В каком мире ты жила до этого момента?

Я посмотрела на него, что-то в моей душе не выдержало, и я рассказала ему все. О том, что сегодня я впервые увидела мужчину, первый раз отошла на такое колоссальное расстояние от дома, о том, что из людей раньше разговаривала только с мамой.

- Как такое вообще может быть? – спросил он.

- Мама очень боится меня потерять. Боится, что мне сделают больно. Но особенно мама боится мужчин. Говорит, что они ЗЛО.

- Я говорил, что ты не нормальная, а оказывается вас таких целая семейка. Пошла вон с моего крыльца. И что бы я больше никогда тебя не видел.

Я растерянно посмотрела на него.

- Пошла вон!!! Чокнутая!!!

Видя, в каком он состоянии, я решила прислушаться и бегом направилась к соседнему дому. Врач. Мне нужен врач. Но где его искать, когда я даже этого поселения не знаю.

- Ты куда? Так же можно лоб себе расшибить. И не только себе.

Я пришла в себя и остановилась. Сначала я даже не поняла, что передо мной живой человек – настолько он был красив.

- Я ищу врача. – пролепетала я.

- Пойдем, провожу. – он улыбнулся. – ты новенькая? Я тебя раньше не видел.

Я не могла выдавить из себя не слова. Потому просто стояла как неживая, как статуя. Он выждал какое-то время, видимо ожидая от меня ответа, но сообразив, что это бесполезно, взял меня за руку, улыбнулся и спросил:

- У тебя все в порядке? Ты выглядишь так, будто приведение увидела.

А как я должна выглядеть, встретив ТАКОГО человека? Я даже не знала, что такие бывают. Правда до сегодняшнего дня я вообще не знала, что мужчины на самом деле существуют…

- Моей маме очень плохо, по-моему она умирает. – выдавила я.

Красивое лицо моего собеседника омрачило неподдельное сочувствие.

- В этой ситуации не знаешь кому хуже. Когда близкий болеет, на мой взгляд, хуже его родственникам, которые могут только смотреть на мучения дорого человека, а помочь не в их компетенции.

Я молчала, потому что просто не знала, как реагировать и что сказать. Потому он взял ситуацию в свои руки и проводил меня до дверей доктора, и хотел, уже было уходить, но видя мою робость и стеснение, сам постучал.

На пороге появился моложавый, подтянутый мужчина, возраст которого можно было угадать только по огромной лысине на голове. Он мне сразу понравился, потому что напомнил обезьянку из одной моей детской книжки.

- Чем могу помочь? – важно спросил он.

- Одной женщине плохо, срочно нужна твоя помощь. – излучая уверенность и дружелюбие сказал мой знакомый. Волна тепла и благодарности захлестнула меня, за то, что он взял объяснение ситуации на себя, в десятый раз мне уже не хватило бы сил это рассказывать.

- Да? – глаза доктора удивленно распахнулись, будто он не занимался лечением всю жизнь. – так приводите ее сюда, в чем проблема?

- Мама не может прийти. Вы должны следовать за мной.

Врач кинул взгляд на молодого человека, и обреченно побрел за мной.

- Мне пойти с тобой? – спросил юноша.

Мое сердце радостно забилось, и я не смело кивнула. Он ослепительно улыбнулся.

И тут мое сердце оборвалось. Я поняла, что не помню, как идти домой. Даже в какую сторону направляться я не знаю.

Беспомощно посмотрев по сторонам, я в знак полной капитуляции опустила голову и заплакала.

- Эй, ты чего? – от тёплых, заботливых ноток в его голосе я разрыдалась навзрыд.

- Я знаю куда идти.

От неожиданности я вздрогнула, уж что-что, а услышать когда-либо этот голос снова я не ожидала.

- И откуда интересно? – спросил мой знакомый.

- Мы встретились в лесу.

- Все это очень занимательно, но насколько я понял, кто-то срочно нуждается в моей помощи. – врач с трудом сдерживал гнев.

- Пойдемте. – мужик смерил меня презрительным взглядом и пошел к лесу.

Мне пришлось довериться этому подозрительному субъекту. Других вариантов я просто не видела.

Я шла прямо, гордо, делая вид, что никого не замечаю вокруг. И, наверное, и правда не видела. До того момента пока удивленный возглас не вывел меня из этого состояния.

Подняв глаза от мокрой земли, под ногами я увидела, что все трое мужчин разглядывают меня, как дождевых червей - с тем же презрительным наслаждением. Значит, он рассказал им. Что ж теперь количество людей, которые будут издеваться надо мной, увеличилось в несколько раз. Но я это переживу, я все переживу лишь бы помочь маме.

Тишина стала просто невыносимой.

- Мы скоро придем? – спросила я, что бы хоть что-то спросить.

- До темноты точно успеем. – грубовато ответил мужчина.

Я шла, спотыкаясь об корни многолетних деревьев. Вокруг меня была пустота (мужчины старались держаться от меня подальше). Но главное пустота была внутри меня, она ширилась, разрасталась и грозила вытеснить из меня все другие чувства и мысли.

Пустота вот-вот могла перерасти в безразличие. А хуже безразличия не может быть ничего… только безразличные люди могут убить живое существо, только безразличные не думают ни о ком, не помогают никому, но они, по-видимому, и самые счастливые на этом свете. Это же, наверное, так здорово не ощущать боль утрат, потерь, предательств, измен. А издевательства других просто не замечать. И как, наверное, замечательно просто снисходительно улыбаться на то, что тебя променяли на другого, который хуже или не дай бог лучше тебя, забыли о тебе, просто выкинули из жизни, не объяснив за что и почему…

Может пора позволить себе быть безразличной?

Нет, пока не могу, я должна заботиться о маме, у нее нет никого кроме меня…

Быть безразличной, как это заманчиво…и как эгоистично…наверное, самое эгоистичное ощущение в мире…

- О чем задумалась? – раздался мягкий голос у меня над ухом. Я вздрогнула.

- Не знаю, сложно сказать. – прошептала я. Это была правда, как объяснить о чем я думаю? Откуда я все это знаю? Я же познакомилась с людьми только сегодня. Может человек приходить на землю с этим знанием? Он с самого начала знает, что его могут предать, бросить, изменить… но, не смотря на это, он продолжает кидаться к любому кто может дать хоть намек на теплоту, понимание, любовь, дружбу… он бросается, как грудью на амбразуру в отношения, и почти всегда раздается взрыв, и человек раненный, почти убитый ползет в свой отчий дом, что бы зализать раны, для того чтобы потом снова верить людям-предателям, снова вступать в отношения, и снова слышать взрыв. Это замкнутый круг. Этого не изменишь, и все знают правила с самого детства – ты или тебя. И конечно, каждый стремится унизить, обидеть другого, что бы этого не сделали с ним…успеть первым…потому жестокость правит миром.

- Я не думала ни о чем… - тихо говорю я.

- Петр тебя обидел? – почти неслышно спросил он.

Прежде чем я осознаю вопрос, моя голова уже утвердительно наклоняется вперед.

- Он может быть очень вредным, но так он не плохой.

Вредным…это еще очень мягко сказано!

- Наверное. – вновь соглашаюсь я – спорить не хочется.

- А ты, правда, все это время провела в одном доме, даже не выезжая в город?

Ну, вот снова…

- Да. – киваю я. Когда же это кончится?

- А ты можешь поподробнее рассказать?

- О чем?! - огрызаюсь я.

- Прости если обидел, просто такое встретишь не часто. Если вообще встретишь.

- Все свою жизнь я дружила с животными и мамой. – покорно отвечаю я. – а гуляла в нашем саду, где цветы казались мне деревьями, а деревья – горами. Дождь и грозы казались мне ураганом, а ураган – апокалипсисом. Я была счастлива.

Темные глаза долго и изучающе смотрели на меня.

- В это сложно поверить… а можно подробнее?

Меня этот допрос стал раздражать, что он хочет знать подробнее? О том, что я как больная жила в одиночестве?!

- В следующий раз. – спокойно отвечаю я.

- Ладно.

- Вот мы и пришли. Простите, но в дом к этим чокнутым я заходить не буду, мало ли что. Так что позвольте откланяться. – Петр отвесил шутливый поклон, глянул на меня и ушел. Я вздохнула свободнее.

- Заходите. – сказала я, и удостоверившись что они идут за мной, повела их к маме.

Бедняжка лежала на боку, прижав руки к груди и тихонько стонала.

- Жива… - больше меня в данный момент ничего не волновало.

Врач нетерпеливо отодвинул меня в сторону и направился к кровати. Деловито раскрыв чемоданчик, он достал оттуда какой-то странный предмет и стал тыкать им маму. Я зажмурилась, надеясь, что ей не больно.

Доктор долго осматривал ее, а мое волнение постепенно перерастало в панику.

- Что с ней? – не выдержала я.

- Очень похоже на инфаркт, но для более точного диагноза ее нужно доставить в больницу.

- Никакой больницы! – неожиданно громко сказала мама. – я не могу оставить свою девочку одну.

Мне стало неловко.

- Она у вас уже взрослая сама справится. – заметил врач.

- Нет! Она еще совсем ребенок!

- Но сути это не меняет, вам срочно нужно в больницу.

Мама собиралась возразить, но внезапный приступ заставил ее промолчать. Доктор тем временем достал что-то из кармана, приложил к уху, и стал объяснять непонятно кому:

- Машину подгоните к лесу. Нет, вы не ослышались прямо к лесу, я буду там где-то через час с пациенткой на руках. Это не розыгрыш! Хватит молоть чушь! Жду вас через час.

Врач раздраженно провелся рукой по волосам.

- Соберите самые необходимые вещи матери, которые могут пригодиться ей в ближайшие две недели.

Две недели? Что я буду делать такое количество времени без самого близкого человека?

- Шевелитесь! Тут каждая секунда дорога! – мужчина стал медленно выходить из себя.

- Спокойно Дима, не забывай, она мало понимает что происходит. Прояви сострадание. – сказал юноша, про которого я сейчас практически забыла.

- Давай я тебе помогу. Я просто знаю, что может пригодиться твоей маме в больнице, я буду говорить предмет, а ты где он лежит. Согласна?

Я кивнула, и волна благодарности вновь накрыла меня с головой.

- Халат и тапочки… - начал он, и я, радуясь тому, что можно отвлечься на постороннее пусть и простые дела с энтузиазмом принялась собирать маме сумку под четким руководством молодого человека.

**

Липкое, страшное одиночество наблюдает за мной со всех сторон. Тишина оглушает. Я совершенно одна в этом мире. Так странно и невозможно жить без мамы. Каждый случайный звук – пугает. Даже тот, который я ненароком издаю сама. Например, шелест страниц нечитаемой книги.

Стук. Может это дятел? Снова стук. Стук. Стук. Точно дятел.

- Открой, я волнуюсь за тебя. – человеческая речь. На дятла явно не похоже.

Я осторожно приближаюсь к двери. И выглядываю.

Этого просто не может быть! Я не могла о нем не думать с того самого момента, когда он проводив маму до машины скорой помощи, немногословно попрощался со мной и исчез.

- Куда ты пропал? – вырвалось у меня.

У него удивленно распахнулись глаза.

- Я и подумать не мог, что ты ждешь меня. Хотя должен был. Ты же тут совсем одна. Прости мне мою глупость. – он растерянно посмотрел нам меня.

Теплота поднялась от моих пяток до затылка – он не забыл обо мне! И теперь сожалеет, что так долго не приходил! Где-то в глубине души шевельнулась эгоистическая мысль, даже не мысль, скорее желание, чтобы мама подольше была вдали от дома. Чтобы одиночество мне скрашивал он, а не она.

- Прости, мне мою навящивость, ты ведь даже не знаешь моего имени. Я Виктор, как зовут тебя, я узнал у моего друга – доктора, у которого сейчас твоя мать.

Видимо мой вид его сильно позабавил, потому что его улыбка превратилась из смущенной в широкую и радостную.

- Можно войти? – спросил он.

Я отошла в сторону. Он с уверенностью знающего человека направился на кухню. Я пошла следом.

- Чаю? – спросил он. Даже для меня это было слишком, и я расхохоталась. Он присоединился ко мне. Я решила поддержать игру:

- Конечно. Зеленого.

Мы попили чай, изображая, что это я пришла к нему в гости, а не наоборот, так как я никогда ни у кого не была, мне это доставляло огромное удовольствие. Хотя по большому счету, ко мне тоже никто никогда не приходил…

- А в какой комнате у вас стоит телевизор? Ни на кухне, ни в спальне я его не видел.

- Чего? – не поняла я.

- Ты что не знаешь что такое телевизор? – он недоверчиво смотрел на меня.

Я снова ощутила себя непроходимой тупицей! Ведь я действительно не знала элементарных вещей. Я униженно покачала головой.

- Значит, ты ни разу не была в кино? – почти радостно спросил он.

Надеюсь, мой вид не был настолько же глупым снаружи, как я ощущала себя внутри. Я вновь отрицательно покачала головой. Больше того я даже не могла понять о чем он.

- Вот и замечательно! Значит, мы сможем сделать это вместе! Я сам собственноручно смогу познакомить тебя с чудесами кино! – его переполнял такой искренний восторг, что я заставила себя побороть свой страх, и согласилась пойти с ним в какое-то ужасное место под названием КИНО.

Второй раз отходить от дома так далеко было уже в разы проще. Но цель нашего путешествия, что у уж тут скрывать пугала жутко.

- Почему ты такая напряженная? Расслабься кинематограф это одна из самых приятных вещей, которую придумало человечество. Если конечно сюжет не подведет. Но в этом случае этому не бывать, мы идем на старый Голливудский фильм 1939 года, в то время умели делать хорошие истории. А этот еще по замечательной книге. «Унесенные ветром» – это нечто!

Меня хватило только на кивок. Ужас сковывал меня, мне даже начало казаться, что еще чуть-чуть, и мои ноги мне изменят и откажутся идти.

Сумерки мягко опускались на землю, теплый воздух приятно обволакивал, а легкий ветерок играл с волосами. Это немного успокоило мои расшатавшиеся нервы. Я набрала в грудь воздуха и страх отступил. Не исчез, но хотя бы позволил мне дышать полной грудью.

Я прислушалась к окружающим звукам - преобладал шепот людей медленно гуляющих по улицам. Это казалось сказкой, казалось, что все как будто понимают волшебство момента, и стараются не нарушить его громкими криками. Это человеческое поведение показалось мне противоположным с тем, которое я наблюдала в прошлый раз.

- Как хорошо! Может, не пойдем в это КИНО, а просто погуляем? – с надеждой предложила я.

- Мы обязательно погуляем, но после. Ты просто обязана увидеть этот фильм, девчонкам он обычно очень нравится.

- Но ты же не девчонка. – заметила я.

Виктор раздраженно закатил глаза:

- Спасибо я знаю! Меня все друзья попрекают этим фильмом, но что я могу поделать, если он мой любимый?! К тому же он не только про любовь, но и про войну и гибель предрассудков.

Что тут скрывать его слова пробудили во мне любопытство, и я уже почти хотела увидеть этот фильм. Это не скрылось от его внимательных глаз. Он улыбнулся.

- Пойдем. Обещаю, ты не пожалеешь.

Я покорно кивнула и даже смогла выдавить из себя улыбку. Виктор сжал мою руку.

- Все будет хорошо. Ты умница.

Умница? Вот кем-кем я себя не чувствую, так это умницей.

Мы остановились около небольшого бледно-желтого здания. С виду оно было маленькое и неказистое. Я бы никогда не подумала, что это и есть легендарное КИНО.

- Подожди меня, я куплю билеты и вернусь.

Я снова кивнула, голосу я до сих пор не доверяла. Он отпустил мои пальцы и оставил меня одну. Страх немедленно захватил оставленные было позиции. Больше того - он слишком быстро превращался в самую настоящую панику. Я заставила себя смотреть хоть на что-нибудь, отвлечь себя на что угодно, только бы не думать, что я стою на незнакомой улице совсем одна. Пока мы добирались, темнота уже полностью укоренилась в мире. И не смотря на теплый воздух меня бил озноб. Что может быть ужаснее одиночества, пусть и минутного, пусть даже секундного? Только одиночества вкупе с темнотой и пустотой. Моя техника дыхания не помогала. Страх грозил помутнить мой рассудок.

- Даже в темноте видно как ты побледнела. Что случилось? – голос Виктора звучал настороженно.

- Тебя так долго не было… - вырвалось у меня.

- Там была очередь. Но отсутствовал я все равно не больше десяти минут.

- Больше не оставляй меня одну. – даже я услышала умоляющие нотки в своем голосе.

- Конечно. Прости, я не подумал, что тебе может быть страшно.

Я униженно молчала. Чтобы я не делала, я никогда не буду нормальной, не буду такой как все. Это все ошибка огромная и непоправимая.

Его теплые пальцы снова переплелись с моими.

- Пойдем.

Мы вошли в кинотеатр. Не смотря на то, что сеанс должен был начаться только через 10 минут, в зале уже было довольно много людей. Мы прошли на свои места в предпоследнем ряду.

- А мы отсюда увидим этих «Унесенных ветром»? – спросила я.

- Увидим. – сдавленно ответил Виктор. Я удивленно посмотрела на него, возможно, мне только показалось, но, по-моему, он всеми силами пытался сдержать смех. Вот оно - самое страшное он смеется надо мной. Мне очень захотелось провалиться под землю и желательно как можно ниже.

Молодой человек, не замечая моего душевного состояния, безмятежно плюхнулся в кресло и похлопал рукой по соседнему сидению. Я послушно села. И только сейчас заметила огромное зеркало, расположенное перед нами. Интересно, а как в него смотреться? оно же так высоко и какое-то темное. Или это окно? Но тогда почему за ним ничего не видно? Господи что это?

- Все еще волнуешься? – спросил он.

Я промолчала, выглядеть трусихой не хотелось, а врать хотелось еще меньше.

- Не бойся.

Я уже почти готова была согласиться с этим, как вдруг огромное зеркало ожило. Серьёзно, оно загорелось и очень громко стало рассказывать что-то о пользе жевательной резинки после еды.

Я вся сжалась.

- Все хорошо.

- Там люди. В этом зеркале люди, но они не отражают нас, они делаю что-то своевольное, как это вообще может быть? – меня так сильно трясло, что слова звучали неразборчиво.

И тут, когда казалось, что хуже уже быть не может неяркий свет, горевший в зале, погас совсем. Мы оказались в кромешной темноте. Если конечно не считать ожившее и светящееся зеркало. Больше я сдерживаться не могла. Страх победил во мне все остальные чувства, даже любопытство. Что это мистика? Колдовство? Или я просто сошла с ума?

Я резко вскочила со своего места и со всех ног побежала к выходу.

- Моника стой! – громко, что бы перекричать зеркало, крикнул Виктор. Но нагнать меня ему удалось только возле касс.

- Куда ты меня привел? Что это такое? – я в ужасе смотрела на его лицо. Оно было совершенно непроницаемо, это меня еще сильнее напугало, я не могла прочесть его мысли.

- Это кино. Оно тебя не обидит. Поверь. Давай вернемся в зал.

- Т..т..ы ч..ч..ч..то? – от ужаса я стала заикаться.

- Не нужно бояться. Моника пойми, это все не настоящие, это просто картинки, которые ожили благодаря техническому прогрессу.

- Ожившие картинки? - я снова кинулась бежать.

К моему удивлению Виктор не последовал за мной. Но до меня донеслись его слова:

- Ты, конечно, можешь сейчас сбежать, но другого шанса посмотреть, что это такое у тебя просто не будет. И ты до конца своей жизни будешь корить себя за это. Выбирай струсить сейчас, или пересилить себя для того чтобы у тебя не смотря на все превратности судьбы были такие светлые воспоминая.

Я остановилась. Два несовместимых чувства боролись во мне. Ужас и любопытство. Как же часто они соседствуют в душе человека, хотя по сути даже рядом не должны находиться друг с другом.

- А ты умеешь уговаривать. – сказала я поворачиваясь.

- А то! – он озорно мне улыбнулся и подмигнул. – пойдем, а то все пропустим.

Я собрала всю свою волю в кулак и пошла за ним. И делала я это не ради себя, а ради него. Мне хотелось его порадовать, хотелось, что бы он гордился мной. Хотелось как можно больше времени провести рядом с ним. Вы задумывались, что для других мы готовы сделать гораздо больше чем для себя? Только кто-то это делает, что утвердиться в обществе, кто-то для того что бы его никогда не забыли – войти в историю, а я это делала чтобы порадовать любимого человека. Что?! Это слово так легко вылетело из меня, но самое интересное, что оно как нельзя более полно описывает мое отношение к нему. Я посмотрела на Виктора, да я знаю его всего несколько дней, но я уже с полной уверенностью могу сказать, что я люблю его. Люблю всей душой, возможно, это произошло так быстро, потому что я столько лет сидела взаперти и никого не видела. Наверное, теперь природа брала свое, и я с головой ушла в чувства, которых раньше была лишена.

Мы вернулись на свои места. Все пространство вокруг меня было заполнено звуком. Он просто убивал, забирался под кожу, лишал воздуха. Как от этого можно получать удовольствие?

- Сосредоточь свое внимание на истории. Просто смотри на экран и представляй, что эти события происходят с тобой. – сказал Виктор.

Я так и сделала. Нужно сказать, что уже через двадцать минут действие на экране полностью захватило меня. Оказывается это действительно довольно увлекательно. Но громкость звука я бы все-таки убавила, он мешает до конца расслабиться.

- Правда, интересный фильм? – спросил он, когда мы покидали кинотеатр, мне показалось или в его взгляде промелькнула надежда?

- Очень. – ответила я искренне.

- Мне показалось, что хоть ты и смотрела с интересом, но так до конца и не расслабилась.

Это и вправду уже начинало пугать, как он мог узнать меня так хорошо за такое короткое время?

- Звук был слишком громкий, а я привыкла к тишине, вот это меня и пугало. – выдавила я.

- Ах вот оно что. – он заметно расслабился. – а я уже начал думать, что это моя компания так сильно тебя напрягает!

Я удивленно посмотрела на него. Такое мне и в голову не приходило, я наслаждалась его обществом.

- А что касается звука, он многим не нравится, даже я его бы уменьшил, но таковы правила. Слушай, если все дело в громкости тогда возможно ты не откажешься зайти ко мне и посмотреть обычный телевизор. Там экран конечно значительно меньше, но зато звук можно регулировать по своему вкусу.

- У тебя, что дома есть такая штуковина? – моему удивлению и восторгу просто не было предела.

- Да. В принципе сейчас этим редко кого можно удивить.

Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что, он тут же добавил:

- Ты очень необычная, умеешь радоваться таким вещам, к которым все уже давно привыкли, нет больше того, которые всем уже надоели. С тобой всегда присутствует атмосфера праздника и первооткрытия.

Я улыбнулась, и пусть на душе стало чуть светлее, полностью тревога не отпустила - я была не такой как все. И это очень сильно бросалось в глаза. Когда ему это надоест: завтра? Через неделю? Через год? Здесь мне грозила пугающая атмосфера неизвестности. А может мама была права, ограждая меня от контактов с другими людьми? Невозможно полностью понять другого человека (да и себя тоже), а это значит, что все прекрасное в один момент может закончиться. И человек отдалится от тебя по неизвестным причинам, а ты будешь страдать. Но самое ужасное подсознательно ты будешь ждать этого с первого момента сближения. Ждать и бояться. Бояться стать не нужной, и даже не сразу заметить это. Как с этим можно жить?

Я внимательно посмотрела на него. Сейчас практически решалась моя судьба - я могла отказаться и потерять, возможно, единственный шанс, понять, что же это такое ЛЮБОВЬ, а могла рискнуть всем: жизнью, гордостью, рассудком. Но попробовать на вкус это странное, новое чувство, возникшее у меня к этому мужчине. И я поняла, что мне плевать, что будет дальше, я хочу быть с ним!

- Пойдем. – прошептала я.

- Спасибо. – будто прочитав мои мысли, сказал он. Я слабо улыбнулась.

**

Сейчас сидя в его ванной, я понимала, что и представить не могла, что этот вечер закончится так замечательно! Наконец, мне действительно есть о чем писать!

Он поцеловал меня! Нет серьёзно! Но правда, что это и как называется, я узнала только после того, как это произошло. Я чуть было не опростоволосилась снова, но случай спас меня. Сейчас об этом более подробно:

Когда мы пришли к нему домой, первое мое потрясение, пожалуй, заключалось в том, что дом не принадлежит ему полностью. В его собственности были только пара комнат. Он назвал их КВАРТИРОЙ. Интересное слово. Что это такое я подробнее выяснять не стала, зачем лишний раз показывать свою странность? Он показал мне экскурсию длиною в пять минут.

Да, если бы я решила показать ему свой дом, это бы затянулось на целый день, но понятное дело об этом я упоминать не стала.

- Хорошо здесь у тебя. – за неимением ничего другого сказала я. Он улыбнулся.

- Пойдем к самому главному месту в моей квартире – телевизору. Хотя нет, сначала давай наведаемся к его заместителю – принцу. К его высочеству холодильнику.

Я не очень поняла, о чем речь, но на всякий случай улыбнулась.

Он подвел меня к серому высокому холодильнику и открыл дверь. Теперь я улыбалась очень даже искренне. Морозильная камера была практически пустой. Если конечно не считать слипшихся пельменей на тарелке и старый наполовину сгнивший грейпфрут.

- Ой! – Виктор кинул на меня извиняющийся взгляд. – я если честно попросту забыл что тут вообще есть. Мне казалось, что в магазине я был совсем недавно.

Глядя в его удивленно-виноватые глаза я с трудом сдерживала смех - даже не думала что это такая трудная задача.

- Может, разогреем пельмени и польем их грейпфрутовым соком? По-моему оригинально.

Сил моих больше не осталось, и разразилась приступом безудержного смеха.

- Что? – он непонимающе смотрел на меня. – я бы конечно сварил новые пельмени, но к сожалению эти последние… А если полить их горьковатым соком, должно быть вкусно и необычно. К тому же неиспорченного грейпфрута осталось как раз половина. Прямо, как по заказу.

У меня уже от смеха катились по щекам крупные слезы, а живот схватывал от продолжительного напряжения.

- Ты ведь знаешь что такое грейпфрут?

Мой смех мгновенно оборвался. Наступила полная тишина.

- Я имею в виду, представляешь, какой он на вкус? – Виктор понимал, что сказал что-то не то, но не мог понять что именно.

Я же чувствовала себя полностью раздавленной и потерянной - он считает меня полной дурой, которая даже в еде не разбирается.

- Я в курсе, мама часто их приносила.

Слова о маме мгновенно зажгли во мне огонь раскаянья. Как я могла забыть о ней, и сейчас веселится с совершенно незнакомым человеком? Мама, мамочка прости меня...

- Что случилось? – Виктор выглядел встревоженным.

- Мама. – одними губами прошептала я.

- С ней все будет хорошо, я обещаю. Тебе не нужно постоянно переживать за нее, иногда нужно пожить и для себя.

Я некоторое время помолчала, обдумывая его слова.

- Но она всегда жила только для меня. - теперь я уже с трудом удерживала слезы. – и она не считала меня ущербной!

Высказав свой самый огромный страх я почувствовала огромное облегчение, будь что будет! Но я хотя бы перестану носить все это в себе.

Виктор потрясенно молчал. Я расценила это как знак согласия, потому поплелась к выходу.

- Ты куда? – Виктор, наконец, обрел голос.

- Ухожу.

- Это называется – сама придумала, сама обиделась!

Я остановилась и с надеждой посмотрела на него, сама не знаю, какие эмоции хотела увидеть на его лице, но точно не насмешку.

- Что тут смешного? – мне охватил гнев. Слава богу, все что угодно только не грусть с ее горькими слезами.

- Смешна твоя не уверенность в себе. Ты хоть представляешь насколько ты красивый, искренний, добрый человек? Нужно быть последним подонком чтобы не понимать этого. Я бы никогда не позволил себе насмехаться над тобой.

От его слов я растаяла. А может правда я все выдумала сама? Может. Но неприятное предчувствие никуда не делось, оно продолжало жить во мне и говорить в полный голос, но я предпочла снова проигнорировать его. А может это говорит лишь моя неуверенность в себе?

Как бы то ни было, но я решила не обращать на свои предчувствия внимания.

- Ты, правда, не считаешь меня странной?

- Нет. Ты замечательная.

Я улыбнулась и через пару мгновений уже весело смеялась, наблюдая, как Виктор с сосредоточенным видом поливает слипшиеся, но уже дымящиеся после подогрева пельмени грейпфрутовым соком.

- Это должно быть бесподобно на вкус. Это же просто кулинарный шедевр!

Я уже икала от смеха, но кивала, что есть силы на все его слова.

- Все я закончил. Можно приступать к самой приятной части непосредственно к трапезе! Пойдем в комнату телевизор там.

Я пошла следом за парнем. Мы оказались в маленькой, обшарпанной, но на удивление чистой комнате с продавленным диваном в центре.

- Вот он лучший друг лентяя. – гордо указывая на ящик около дивана сказал Виктор.

Я ответила улыбкой.

- Садись. Диван хоть и старый, зато удобный, сейчас таких уже не выпускают.

Я осторожно примостилась на краешке, когда как мой друг с размаху сел в самую середину.

- Наконец-то, а то уже ноги устали. – он блаженно улыбнулся.

Я настороженно разглядывала ящик, оказавшийся прямо напротив меня, внутренне готовясь к жуткому шуму. Но когда Виктор включил его, звук оказался тихим. Да и картинка, казалась четче, чем в КИНО.

- Здорово! – радость переполняла меня.

- А то! У меня еще пульт есть можно выбирать каналы и настраивать звук по желанию. – он показал маленькую коробочку с кучей кнопок. Уверенно нажав на одну из них, он заставил картинку измениться.

- Это волшебство! – вырвалось у меня, и я против воли залезла в самый угол дивана подальше от этих странных приспособлений.

- Нет, это технический прогресс! – смеясь, пояснил он, но вспомнив наш недавний разговор, юноша тут же добавил. – прости я не хотел тебя обидеть, просто иногда наши с тобой отношения кажутся, какими-то мультяшными, нереальными. Но ты от этого только выигрываешь у меня чувство, что я попал в сказку.

Отношения. Он сказал отношения. Если у меня и были какие-то обиды, то после этого слова они растаяли без следа. Теперь он может говорить обо мне все что хочет, я не разочаруюсь в себе. Он считает, что мы в отношениях. Это действительно похоже на сказку.

- Все нормально. – пролепетала я, можешь насмехаться надо мной, мысленно добавила я, но сказать вслух побоялась, так как, для таких признаний время еще явно не наступило.

Второй фильм, который мы смотрели, был ничуть не хуже «Унесенных ветром», и так же, как и в первый раз у меня из глаз текли слезы. «Титаник», стоил того чтобы его смотреть.

- Какая красивая и трагическая история. – мужественно борясь со слезами, сказала я.

- Можешь не сдерживаться, у меня две сестры, так они ревут в голос, после каждого просмотра этого фильма. А ты-то смотришь в первый раз, так наверное тебя рыдания просто душат. – пусть произнесено это было ворчливым голосом, но с такой любовью, что не оставалось ни капли сомнения в его отношении к своей семье.

Я улыбнулась, думая о возможности такой любви, как в этом фильме в жизни. Наверное, есть, точно уж хотелось в это верить. Но такая любовь бывает только раз в жизни, и то не у всех. Как и дружба, сильная, преданная любовь дается человеку, лишь раз, а уж сможет он ее сохранить или нет, зависит только от него самого. Я оценивающе посмотрела на Виктора, да если у меня когда-нибудь и будет такая любовь, то только с ним.

- Будешь последнюю пельменину? – состроив геройскую рожицу, спросил он. Как нестранно, это блюдо получилось очень даже вкусным, несмотря на его нереспектабельный вид.

- Да. С удовольствием, ничего вкуснее и интереснее в жизни не ела. – правдиво сказала я.

- А что тебя удивляет? Я великий кулинар! – его лицо светилось неподдельной гордостью за свое творение, потому я не удержалась и снова расхохоталась.

- Что? Вот кто из нас должен обижаться после этого?! – он обиженно надул губы.

- Прости. – продолжая хихикать, сказала я.

- Ну, я тебе покажу! – он взял меня в охапку и стал щекотать. Если раньше мне казалось, что я смеялась из последних сил, теперь я поняла, что это было не так. Я буквально задыхалась от смеха. Слезы градом катились с моего лица.

- Ты такая красивая. – прошептал он. Мои щеки запылали.

- Спасибо.

Его лицо было рядом с моим. Он приоткрыл губы, я завороженно следила за ним, потом он мягко накрыл своими губами мои. Сначала ощущения были непонятными, приятными, но как только он углубил поцелуй - стало слюняво. Его щетина болезненно колола нежную кожу лица. Но как ни странно отстраняться мне не хотелось. Я ощущала радость от близости с ним, от объятий, от его тепла. Духовно я ликовала.

- Ты удивительная. – прошептал он, ткнувшись носом мне в щеку.

- Скорее удивленная.

- Одно другому не мешает. – смеясь ответил он. Я махнула на него рукой.

Не знаю, сколько времени мы провели в объятиях друг друга, мгновения пролетали незаметно. Но в какой-то момент, я поняла, что он больше не разговаривает со мной. Я вслушалась в темноту, и по ровному дыханию, поняла, что он крепко спит. Я встала и, захватив с собой дневник, лежащий в портфельчике, направилась в ванну, где сейчас и сижу, переваривая случившиеся события. Я не понимаю, как он может спокойно спать после всего, что произошло, мне вообще кажется, что после такого я не усну. Не нужно думать, будто я настолько наивная дурочка - ничего глобального или обязывающего не произошло, но мой мир перевернулся с ног на голову, мир поделился на «до» и «после», в хорошем смысле этого выражения.

Хотя нет я все-таки дурочка, вместо того чтобы быть сейчас рядом с любимым я прячусь в ванне. Хватит жалеть себя, нужно просто поверить, что я достойна любви и принять ее, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я пошла к нему.

**

Открыв глаза я не сразу поняла, где нахожусь. Я огляделась, и воспоминания мгновенно завладели мной. Это был не сон, это было на самом деле. Так тепло и уютно мне не было никогда в жизни, а все, потому что меня обнимали, защищали, прижимали к себе. Я ткнулась носом в его шею и удовлетворенно засопела. Спать больше не хотелось, но вставать хотелось еще меньше.

- Привет. – хриплым ото сна голосом сказала Виктор.

- Здравствуй.

- Как спалось на новом месте?

- Чудесно.

Он улыбнулся:

- Вставай я удивлю тебя своим фирменным завтраком, который настолько же вкусный, насколько редко я его готовлю.

- И как часто ты его готовишь?

- Сегодня будет первый раз.

Я расхохоталась:

- Тогда завтрак действительно должен быть феноменальным!

- Хватит болтать, пойдем.

Он схватил меня за руку и потащил на кухню. Усадив мою персону на стул, он на всю громкость включил музыку, причем не такую, к какой я привыкла, а что-то со словами о любви. Да, это не явно не Моцарт с Бетховеным, но тоже очень даже ничего. Против воли я стала пританцовывать.

Посмотрев на Виктора, я не удержалась от нового приступа смеха - он стоял около плиты, в такт, двигая бедрами и открывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Потом я представила, как мы выглядим вдвоем, и мой смех стал просто истерическим.

- Я замечательный танцор! – с игривой обидой сказал он.

- Конечно! А я твоя замечательная партнерша! – закивала я.

- Да! Мы должны собрать все кубки на соревнованиях!

Я состроила серьезную рожицу:

- Перегибаешь.

- Иди ты! Тогда я и без тебя справлюсь! – он отвернулся.

- А, как же я?! Ты бросишь меня? Ты предатель! - я картинно заломила руки.

Нашу сумасшедшую, но такую замечательную игру прервала сковородка, которая издала громкий шипящий звук, после чего вся кухня постепенно заполнилась противным запахом горелого.

-Черт! С тобой нельзя готовить завтрак, ты слишком хорошо умеешь отвлекать. – Виктор выключил конфорку.

Я состроила виноватую гримаску.

- Вот тебе и завтрак мечты. – прокомментировал он, ссыпая мне на тарелку, что-то отдаленно напоминающие овощи.

- Теперь это овощи гриль. – сказала я, скрывая улыбку.

-Да, наверное, так и задумывалось свыше. – Виктор поднял указательный палец вверх.

- Наверняка. - я обняла его.

- Расскажи мне о себе. – попросила я, после некоторого молчания.

- Даже не знаю, что тебя может заинтересовать…

- Все. Мне интересно, как живут обычные люди.

- Хорошо, но радостного в этом рассказе будет мало.

- Как и в самой жизни.

- Я родился в этой же деревне двадцать восемь с половиной лет тому назад, в семье грузчика-алкоголика и матери-тирана. Уже с ранних лет родители не проявляли ко мне особого интереса. И я решил им мстить за это. Я стал пить и прогуливать занятия, что эта месть в основном делала хуже мне, я в тот момент не задумывался. Я плыл по течению, в подростковом возрасте я увлекся женщинами, да так сильно, что не мог остановиться до встречи с тобой. Последние несколько лет, мне не приносило удовольствие уже ровным счетом ничего, но я продолжал жить именно так. Трясина проклятых будней глубоко затянула меня. Как бы банально это не звучало, но ты свои появлением показала, что все может быть по-другому! Ты как диковинный сказочный персонаж.

Я промолчала, именно такой я и была, но не считала это комплементом.

- Я вижу, что тебя очень расстраивает твоя «непохожесть» на других, но я знаю этих других, а ты нет. Поверь, это замечательно, ты добрая и светлая, а остальные всегда чем-то недовольны…

- Достаточно. – не выдержала я

Он замолчал. Воцарилась тишина. Некоторое время мы размышляли о произнесенных словах.

- Я псих. Я недоразвита, вот что меня пугает, и я не верю, что ты этого не замечаешь. – тихо произнесла я.

- Мы с тобой говорим о разных вещах.

- Тогда давай закроем эту тему совсем.

Он кивнул.

- Проводишь меня к маме?

- А может не сегодня? Давай проведем этот день вдвоем? А завтра займемся делами.

Предложение было очень соблазнительным, но я больше не могла оттягивать неизбежное. Мама это все, что у меня есть, и я люблю ее…

Хорошо! Я больше не могу лгать самой себе. Я не люблю ее, она испортила мне жизнь, заперла меня! И я больше не хочу ее видеть, и мои отговорки, чтобы ее не навещать говорят о том же. Я не хочу ее видеть! Какой позор!

Но я обязана, мама давала мне все, что могла, я не могу позволить себе роскошь быть неблагодарной! Перечитала написанное, и поняла, что потеряла связность, даже в моем дневнике мать умудряется мне вредить!

- Ты идешь? – спросил Виктор.

Я посмотрела на него, мне очень хотелось ответить, что его план мне гораздо больше по душе, но я не могла. У меня все еще была совесть.

- Конечно.

- Тогда пойдем, автобус скоро придет.

Я послушно пошла за ним, но все же интересно, что же такое, этот автобус? Но из того, что я уже видела, вряд ли что-то страшное…

Я была права, это совсем не страшно, это весело! Автобус так забавно подпрыгивал и разговаривал, как выразился Виктор, дребезжал! А картины, пропалывающие за окном?! Меня просто переполняло восхищение!

Я таких чудес не видела никогда! Хотя как и много другого… Живя на опушке леса, меньше всего ожидаешь увидеть транспорт, хотя конечно, о машинах я слышала, но никогда на них не ездила.

Да, автобус замечательная вещь, чего не скажешь о больнице.

Сиденья не удобные, кофе не вкусный, но самое главное ужасный запах, затхлый и какой-то безнадежный. Запах насквозь пропитанный медикаментами. Запах болезни. Запах смерти. А рядом с креслом нет даже элементарного столика, потому приходится писать на коленке. К маме меня пока не пустили, но из разговоров я поняла, что с ней все в порядке. Слава богу. Наверное.

- Вы Моника? – ко мне подошла девушка в белом халате, с теплой улыбкой лице.

- Я.

- Ваша мама ждет. Она в палате 33.

- Почему тебя так долго не было? – спросила мама вместо приветствия.

- Прости. Я боялась выйти из дома. – не моргнув глазом соврала я.

- Бедная, тебя, наверное, все шокирует? – от ее участливого тона, меня кольнуло чувство вины. Которое тут же сменилось волной призрения, она пытается вернуть меня в ущербную жизнь. Мать до сих пор считает меня глупым ребенком!

- Конечно. – прошипела я в ответ.

- Не бубни! Сколько раз тебе повторять?

Я промолчала.

- Вот ты где! – в палату вошел Виктор.

Я посмотрела на маму. Ее глаза удивленно расширились, но очень она быстро взяла себя в руки.

- Молодой человек, вы наверное ошиблись. – бодро сказала мама, а потом с нажимом добавила, - здесь нет ваших знакомых.

- Моника… - растерянно протянул Виктор, - а что здесь происходит?

- Вот и я хотела бы знать, что происходит?! – все-таки взорвалась мать.

Я опустила глаза. Вот он момент, которого я так боялась, и который наступил слишком быстро.

- Мама, это Виктор…

- Да, что ты говоришь? – сладко пропела мать.

- Интересно, а откуда ты его знаешь, и главное, откуда он знает тебя?!

- Мы встретились… - начала я.

- Это совершенно, не важно, как и почему. Главное, что теперь мы вместе! – перебил Виктор.

Вместе?! Он сказал, вместе!

- Что это значит? – мать продолжала его игнорировать, и обращалась только ко мне.

- Только то, что он сказал. – смело заявила я, ощущая себя богиней, которая может все.

- Что?.. Как ты разговариваешь с мамой?! С человеком, который подарил тебе жизнь?!

- Мама…

- Я хочу поговорить с тобой наедине, надеюсь, ТАКУЮ милость ты можешь мне оказать?

Я кивнула.

- Прости. – сказала я поворачиваясь к Виктору. – я скоро приду.

- Конечно. Без проблем. – он улыбнулся, и вышел.

- Почему ты так со мной разговариваешь? – накинулась я на нее.

- Потому что ты забыла – все чему я тебя учила! Мужчины – это зло, они только используют бедных невинных девушек!

- Это не так!

- Поверь знающему человеку, он использует тебя, после чего бросит!

- Хватит! Я не хочу это слушать! - я как маленькая заткнула уши руками.

- Ты глупа. А я думала ты мудрее. Ты не нужна никому кроме матери.

- Это не так. Не так. Ты не знаешь его!

- Как глупа и банальна эта история, ты себе даже не представляешь. Когда-то я тоже была юной и влюбилась в капитана огромного судна, он обещал, что женится на мне, и я верила. Но он предал меня! Он посмеялся надо мной!

Мама резко встала с кровати и двинулась ко мне, его глаза ярко сверкали фанатичным огнем. Она забыла обо всем, забыла, что ее тело слабо.

Она видела перед собой моего отца. Человека, которой ее бросил. Человека, который ее предал.

- Ты ничтожество! – закричала она. Ее руки поднялись к голове, и она со всей силы дернула себя за волосы, выдернув целый клок.

- Мама, успокойся. Пожалуйста успокойся. – взмолилась я.

- Все предали меня. Все отвернулись. – она опустилась на пол, и к моему ужасу зарыдала в голос.

- Мамочка… - я обняла ее.

- Я ненавижу тебя!

Ее нереально сильные руки сомкнулись на моей шее.

- Пусти. Мне нечем дышать…

- Я тебя ненавижу! Ненавижу…

Перед моими глазами поплыли яркие круги, которые то расходились в разные стороны, то сливались в одно жуткое пятно.

- Пустите ее!

В центре моего меркнущего мира появился Виктор. Он оттащил мать назад, подарив мне воздух. Я закашлялась - кислород с трудом проникал в легкие через саднящие горло.

Мать в истерике билась на кровати, но юноша оказался сильнее, и сейчас привязывал рубашкой ее руки к койке.

- Спасибо. – прохрипела я.

Виктор ничего не ответил.

- Он бросит тебя, когда наиграется! Предаст и растопчет!

Мать пришла в себя, но легче от этого не стало.

- Они по-другому не умеют! Ты еще приползёшь ко мне!

- Пойдем. – теплая рука Виктора уверенно обхватила мою и вышли из палаты.

- Ты как жить будешь?

Я кивнула.

- Поехали домой, тебе нужно успокоиться.

Он прав, я успокоюсь, правда, неважно дома, или на улице, главное чтобы рядом с ним.

Дома он приготовил мне горячую ванну, покормил ужином и уложил спать. Как ни странно спала я спокойно и без снов.

**

Проснулась я отдохнувшей и обновленной, вчерашний инцидент, хоть и не выпал из моей памяти, но уже притупился, и казался не таким уж страшным и неразрешимым. Да, у моей мамы был нервный срыв, а с кем не бывает? Это пройдет. Пройдет все, и плохое и хорошее, но только хорошее останется с нами в воспоминаниях, а плохое забудется. Это точно. Я знаю.

- Что ты все время пишешь? – над моим плечом склонилась голова Виктора.

- Ничего! – поспешно сказала я, захлопывая блокнот.

- Это что девчачий дневник? – он широко улыбнулся.

- Нет!

- А, дашь почитать? – Виктор выглядел заинтересованным. Он протянул руку и вырвал тетрадь.

- Нет!!! Отдай!!!

- Интересно, твою собаку зовут Джесси, а кота…

- Верни, немедленно!

- А про меня здесь что-нибудь есть?

Он быстро перелистывал страницы.

- Это не красиво и не правильно! – возмущенно воскликнула я, - дай, пожалуйста.

- Успокойся ты, держи. – он протянул мне блокнот, - я не хотел тебя обидеть.

Я выхватила дневник из его рук.

- Больше никогда так не делай! – моему возмущению не было предела.

- А что там такого интересного? Что ты скрываешь? – его лицо стало еще более заинтересованным, хотя казалось, что это в принципе не возможно.

- Не твое дело. Я же в твою голову не залезаю и твоих мыслей не читаю. Вот и так не делай.

- Получается эта тетрадочка, твоя голова? – он откровенно развлекался.

- Да! – я гордо подняла голову, и пошла на кухню.

Я открыла холодильник, но он был по-прежнему пуст, в магазин мы так и не зашли.

- Посмотри в морозилке, там должно было мороженное остаться.

Я, продолжая делать обиженное лицо, открыла морозильную камеру, сделав вид, что подсказки с его стороны не было. Мороженного не наблюдалось. Я стала перебирать продукты. Странно, еще вчера мяса и рыбы в холодильнике не было. Наткнувшись на пельмени, я с трудом подавила улыбку. Я должна быть хмурой.

Мороженного по-прежнему не было. Конечно, можно было приготовить что-нибудь, но было лень.

- Отойди. – Виктор мягко оттолкнул меня. – Вот, возьми. – он протянул мне пломбир.

- Как ты так быстро его нашел? Он что был запрятан у тебя в рукаве?

- Нет, он всегда лежал на видном месте. Просто ты иногда бываешь такой беспомощной, что просто диву даешься.

- Это у тебя извинение такое? – скептически спросила я. – Знаешь, как не располагает к прощению.

- О, так котенок еще и царапаться умеет! – юноша расхохотался. – Никогда бы не подумал, что в состоянии кого-то поставить на место.

- Обращайтесь. Рада, что смогла поднять вам настроение. – буркнула я.

- Да, не обижайся ты! Я же любя. – он обнял меня, и я против своей воли растаяла.

Стоп, любя? Интересно это можно считать признанием, или это просто фразеологический оборот? Пойди, пойми этих мужчин…в этом мама была права. Но спрашивать об этом не хотелось, потому что наверняка я бы опять выставила себя неграмотной дикаркой из домика на опушке.

- Ладно, так и быть прощу на первый раз. – смилостивилась я.

- Спасибо! Спасибо моя госпожа! Чем я могу отплатить за такую честь?

- Сделай мне кофе. – сказала я, вальяжно развалившись на стуле (чуть с него не упав).

- У меня есть идея получше. Пойдем в кафе?

- Как скажешь. – прям неделя открытий.

Мы вышли на улицу. Солнце приятно пригревало, и как кошка зажмурилась и потянулась.

- Все! Мне больше ничего в этой жизни не надо… - протянула я.

- Это ты так пытаешься отвертеться от кафе?

Я пристыжено промолчала.

- Пойдем, тебе понравится.

Я вздохнула и покорилась.

Первое, что меня порадовало при входе в кафе, это запах. Таких вкусностей мой нос еще ни разу в жизни не улавливал. Вторым обрадовался мой слух, когда при входе меня обняли звуки классической музыки, которую не перебивали тихие разговоры других посетителей, казалось, что все они стараются не нарушать, какую-то особую атмосферу этого заведения.

- Это восхитительно… - прошептала я.

- Подожди еще радоваться, нас пока даже не кормили. – усмехнувшись сказал Виктор.

К нам подошел человек в белой рубашке, и попросил следовать за ним - в полутемном кафе, его светлая форма, выглядела, как нельзя более актуальной. Он остановился перед уютным столиком рядом с окном. На котором стояли красивые, длинные свечи, и отодвинул мне стул. Я села. От моего резкого движения пламя свечи затрепыхалось, и до меня донесся теплый запах воска. С этого момента, я не сомневалась, что этот аромат будет моим любимым, так как будет возвращать меня в самое счастливое событие моей жизни.

- Это и есть кафе? – спросила я, когда человек в белом оставил нас.

- Да, причем мое любимое в нашем захолустье.

В НАШЕМ захолустье? Значит, он и меня считает местной? Радость поднялась во мне, и мне безумно захотелось рассмеяться, выплеснуть ее, но вместо этого я сказала:

- Видимо теперь и мое тоже.

- Подожди судить, ты пока других не видела. Вот когда я тебя повожу по разным кафетериям, тогда и решишь.

Значит, таких счастливых минут в моей жизни будет еще много? Я тихо хихикнула, радость грозила разорвать меня на мелкие кусочки.

Виктор тепло улыбнулся, а мужчина за соседним столиком кинул на меня неодобрительный взгляд.

- Простите, что нарушила мягкую атмосферу. – поспешно сказала я.

Мужчина не ответил, только покачал головой и отвернулся к своей спутнице.

- Не обращай внимания. Злыдень, как есть, вот и не знает на что свою злость выместить. – сказал Виктор. - Я не понимаю, почему некоторые люди, которые имеет все для счастья, делают себя несчастными. Вот этот мужчина, скажем, хорошо одет, сидит рядом с красивой женщиной, но почему вместо того, чтобы радоваться, он старается найти что-то плохое, а когда не находит, назначает плохим хорошее. Как сейчас. Что может быть приятнее для мужского уха, чем женское хихиканье?

- Видимо такого человеческая сущность, он не может просто радоваться. Ему страшно, что если сейчас ему так хорошо, то за это придётся расплачиваться. А когда человеку плохо, он уговаривает себя, что это ненадолго, что скоро это пройдет, и он будет счастлив. Вот и получается, что люди более счастливы, когда несчастны. А представляешь, как было бы здорово, если бы они научились жить настоящим моментом, не заглядывая в завтра…

Мы замолчали, мне показалось, что Виктор переваривает мои слова.

- Я готов подписаться под каждым твоим словом. Только одно мне осталось не понятным, говоря о людях, ты говорила они, а не мы. Почему? Ты что не относишь себя к нам? – спросил он.

- Конечно, отношу. Но я другая, уж не знаю, что на меня повлияло, толи мое детство, тол

Дата добавления: 2015-08-17