Или.. уже полноценная 1 глава. 12 страница

- Черт, уже так поздно, - неожиданно вздрагиваю я, - Вань, уже одиннадцать, прикинь? – Вклиниваюсь я в их разговор.

Он озадачено смотрит на меня.

- Давай, мы вам номер тут снимем, останетесь тут, чтобы домой в такое время не ехать.

- Конечно, давай, - радуется Волкова, не давая мне вставить слово.

- Лен, сбегаешь вниз? Снимешь им номер? Чтобы с нормальными условиями, но сильно не замахивайся.

- Хорошо, - Кипер быстро вскакивает с дивана и уходит.

Через пару минут она возвращается с ключами и отдает их нам, смеясь.

- Мини-баром особо не увлекайтесь, а то за разбитый номер будете платить сами.

- Окей, - с оттягом произносит Юлька и, забрав ключи, мы уходим.

- Пока, всем спокойной ночи, - говорю я, закрывая деверь за собой.

Мы с Юлькой идем на этаж выше, где находится наш номер. Выходя из лифта, мы видим длинный-длинный коридор. В нем совсем пусто, наверняка все уже спят. Мы стремительно идем вдоль него, оглядываясь по сторонам. Вот и наш 401 номер! Славно! Волкова быстро открывает дверь, и мы входим внутрь. Вау, а тут здорово. Небольшая одна комната, в ней огромная двуспальная кровать, опять же мини-бар, телевизор, телефон, тумбочки. Все, что нужно! Следующая дверь в ванную!

- Вот это да, - протягиваю я, подбирая челюсть с пола, - это называется скромный номер! Ну и ванна! У меня в три рада меньше дома!

- Да уж, шикааарно, - присвистывает Юлька.

Вот бы искупаться в ней!

Волкова, уже давно не стоит около меня и не мечтает о теплой ванне, а я ведь замерзла!

Она давно изучает содержимое мини-бара. Так, начинается! Хотя мне все равно, как обычно!

- Ты посмотри только, - смеется она из комнаты, - они нам тут добра столько оставили! Сок, минералка и вино или шампанское. Нет, это вино «Фраголина», прикольно, с клубникой какое-то!

- Волкова, брось каку, зачем тебе оно? Я замерзла, в ванну пойду!

- Подожди, с тобой, - она вырывается из комнаты с вином и стаканами.

- Еще чего? – Смеюсь я, - вот губу-то раскатала!

- Брось, тебе лиж бы придраться! Не первый раз уже, пошли! Чего встала?

Я закатываю глаза и, улыбаясь, иду в ванну. Дежавю, ей богу.

Как только мы заходим, я спрашиваю ее:

- Ты дверь в номер закрыла?

- Боишься, что нас застукают? – Подкалывает она мне.

- Очень смешно, Волкова, я серьезно вообще-то!

- Да закрыла, закрыла, не парься!

- Ну, ты в общем знаешь!

- Отвернулась я, отвернулась, - пыхтит она.

Я включаю кран и набираю пену, затем раздеваюсь и сажусь в ванну, поджимая колени.

Юлька последовала моему примеру. Она забрала вино и вручила мне стаканы, чтобы я подержала их, пока она наполняла их красной жидкостью. Волкову видимо прет, налила вина до краев, так, что я немного пролила в ванну.

- За нас, за дуэт «Тату», - голосит она, выхватывая стакан.

- За нас, - улыбаюсь я, и мы чокаемся.

Вино очень и очень вкусное! Даже лучше, чем было у Вани в комнате. Оно не такое крепкое, но безумно вкусное. Юльке оно нравится тоже, я вижу это, когда она расплывается в довольной улыбке. Мы сидим и молча пьем вино до дна, потом оставляем стаканы и тупо смотрим друг на друга.

- Я хочу прилечь, - жалуюсь я.

- Ложись, пены полно, я на тебя не смотрю. Тебя это вечно так смущает, - закатывает глаза она.

Я недовольно что-то бормочу, но все-таки откидываюсь. Она подплывает ко мне поближе, и ложиться рядом. Вот-вот и я усну. Как расслабляет ванна. Чувствую теплое тело Юльки, которое касается меня, чувствую ее руку, берущую мою руку в воде…и все…так хорошо. И только приятное послевкусие во рту, не дает мне забыться, не дает убежать от реальности.

- Пойдем спать, я засыпаю, - спустя полчаса, сипит Юлька где-то у меня над ухом и вытягивает из ванной.

Я уже ничего не соображаю. Мы стоим посреди ванной, она вытирает меня полотенцем, помогает одеть футболку, и мы идем в комнату. Спать. Спать, блин, но перед этим как-то успеваем еще, и выпить вина. Еще по целому стакану. Куда уже пить? Кажется, у меня просто язык к небу прилип, и я не могу возразить. А еще, кажется, до меня дошло, что она видела меня голой. Мне становится жутко неудобно и, кажется, я краснею. А Юлька улыбается. Она понимает, о чем я думаю, наверное…

- Я не смотрела на меня, - словно читая мои мысли, протягивает она, слегла заплетающимся языком, - я просто тебя вытерла. Не беспокойся…

- Я не беспокоюсь, - вру я, глядя на нее, - было бы чего стесняться…

- Это уж точно, - полушепотом говорит она, подходя ко мне, но я отхожу к окну.

Как же холодно в комнате. Я замечаю, что открыто окно.

- Какого черта окно открыто? – Выругалась я, захлопывая его.

- Мне было жарко, вот и открыла…

- Жарко? Ты шутишь?

- Нет…

Я оборачиваюсь и только сейчас замечаю, что на нашей постели лепестки роз. Как мило…

Постель из роз… Чертовски красиво. Это неземное великолепие…

Как первый снег, чистый, нетронутый, лежит перед тобой белоснежный рай. Ты замираешь всего на мгновение. Одно мгновение связывает тебя со старой жизнью. С жизнью, где нет этой розовой сказки. Но за это мгновение твой разум успевает ещё раз попытаться убедить тебя: нельзя! Это не твоё. Это не для тебя…

Ты прекрасно знаешь, когда это началось. А сейчас ты понимаешь, что разум, этот постоянный победитель, сдаёт свои позиции. Тебя манит сладкое, запретное.

Тебя притягивает, как магнит, то, ради чего ты можешь пожертвовать многим. То, с мыслью о чём, ты засыпаешь. То, что тебе приходит в голову сразу после пробуждения.

То, что тебе снится по ночам. То, что ты видишь перед своими глазами каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду.

И, наконец, то, которое почему-то вызывает боль в твоём сердце.

Ты устала бороться с этой болью. Перед тобой море цветов.

У тебя кружится голова.

Ты закрываешь глаза и бросаешься в объятья роз, аромат которых тебя пьянит.

О, боже. Это наслаждение…

Ты не понимаешь почему. Ты счастлива этим ароматом, этой нежностью белых лепестков, этой болью. Ты стараешься не замечать боли. И тебе это удаётся. Ты на вершине блаженства…

Наступает ночь. Тёмная, непроглядная. Постель чёрная, как смоль. Чёрные розы. Чёрные? Но твои глаза не различают их в этой кромешной тьме.

А душа? Душа ещё ничего не понимает. Она удивлена, она больше не чувствует боли. Она смотрит на розы. На постель из роз.

Я стою около окна, смотря на эту кровать, на эту проклятую кровать. Сколько уже можно? Снова отворачиваюсь к окну. По стеклу стекают капельки дождя…

– Я слышу дождь… Ты слышишь?

– Я даже вижу его, – упираясь ладошками о подоконник, шепнула она.

Оглядев пустынную улицу, окрашенную светом ночных фонарей, она снова распахнула окно, чтобы как можно глубже, как можно шире вдохнуть морозной и по-приятному бодрящей свежести.

- Мне холодно, зачем ты открыла его?

- Извини…

Снова молчание…

– Жаль… - говорит она

– Что жаль? – резко развернулась я и, запрыгнув, присела на подоконник.

– Жаль, что ты так и не научилась не перебивать людей, – с легкой иронией произнесла она.

– Прости.

– Ничего. Я уже, наверное, привыкла… Жаль, что не весна, жаль, что не весенний дождь, а лишь осенний, а они ведь так похожи... Знаешь, весенний дождь он будто вестник нового, помогает таить снегу, чтобы очень и очень скоро появились первые ростки, а осенний дождь он… он будто прощается, холодом каким-то от него веет… неприятным.

– Ты не любишь зиму?

– А кто её любит лютую?

– Наверное, те, кто умеют радоваться жизни.

Она искоса посмотрела на меня.

– Да… Радоваться жизни – это талант.

Снова молчание. Меня это убивает. Понемногу, но убивает…

– Что вообще происходит? – Соскользнув с подоконника, я легла на кровать. – Между нами как будто пропасть какая-то. Мы вроде бы вместе и в тоже время врозь. Мы вроде бы рядом и тут же непомерно далеко. Мы близки, но чужды друг другу…

– О чем ты?

– Не знаю, - бормочу я, - это похоже на пьяный бред?

- Похоже, - соглашается она.

Юлька оглянулась, будто ожидала, что с этих слов я встану с кровати, однако, я продолжала лежать и очень спокойно говорить, играя с тенью от её ладошки на потолке.

– Просто что-то не то, блин, я не знаю, как это объяснить! Этот чертов алкоголь засел у меня в крови! Я несу чушь! Перебей меня, у тебя же это отлично получается…

– Тебе хорошо со мной? – Словно, не слушая меня, спрашивает Волкова, - Ты хоть скучаешь иногда?

– Я?.., – выдыхая, шепнула я и подняла взгляд на девчонку. – Знать бы наверняка, чего мы хотим по-настоящему. Быть может, тогда мы смело бы делали выбор, не раздумывая, не колеблясь, успевали сделать все, что приносит нам удовлетворение. А здесь, в этой массе ненужного, насажденного, приходится каждый день искать иголку в стогу своих желаний.

– Либо я сошла с ума и не понимаю тебя, либо ты слишком пьяна и говоришь, что у тебя на уме! Все нормально? – Она обеспокоено посмотрела на меня и стремительно подлетела к кровати.

– Представляешь, что я вспомнила? Припомни… Наша первая встреча в купе поезда, ты такая нахальная, дерзкая, а я…мечтающая, нежная…. Помнишь?

– Да… – раскинув руки по дивану, чуть слышно произнесла она.

– Я тогда что-то рассказывала тебе – не помню, вроде что-то о планах, совсем немного, а ты не переставала говорить свое. Мы не слышали друг-друга…зато я очень хорошо помню, как ты смеялась, чуть опрокидывая голову назад, смеялась надо мной.

– Брось! Зачем ты это вспоминаешь? – Юля приподнялась на один бок и посмотрела на меня, - это было давно, черт пойми когда, сейчас ведь все по-другому…

- Как?

- По-другому…

- Логично! А как?

- Ты мне нужна…

- А тогда? – Не унималась я.

- Тогда я еще не понимала, что ты мне нужна…

- Я нужна тебе, потому что Ваня так сказал?

- Идиотка, - зло шипит она.

Молчание. Оно длится минут десять, не меньше. Надоело!

– Может, будем спать? – сквозь тихий плачь, тихо крича от тоски, очень тихо и по-детски наивно спросила я.

Уже очень давно, и, наверное, слишком долго, я задавала один и тот же вопрос, когда разговаривала с ней в своих мыслях об осеннем дожде. И не было такого расстояния, которое бы помешало разговаривать с ней, и времени… И может, Юлька бы поверила, но… тишина, предательски напоминала об осеннем одиночестве.

- Ты хочешь спать?

- Да, уже немного хочется, - говорю я, глядя на стоящую бутылку вина.

- А я хочу к тебе, - шепчет она, - можно?

- Я хочу выпить, мне плохо.

- Почему тебе плохо…, - тихо спрашивает она и добавляет, - почему плохо, котенок?

Меня передернуло. Она никогда не называла меня нет, мне становится не по себе. Я беру бутылку и большими глотками пью содержимое. Мне просто плохо! Я не хочу себе ни в чем признаваться, мне так легче! Как меня все это напрягает. Ее бесконечные взгляды, рассчитанные для камер, но камер нет. Нет, слишком рано для такой рискованной игры. С другой стороны, чем раньше начнем, тем легче будет потом, на камерах. Играть в эту любовь. Из меня бы получилась хреновая актриса, из Юльки – наоборот. Она резко выхватывает у меня бутылку, прерывая и мои мысли.

- Хватит пить, с ума сошла? – И сама начинает пить. Не в памяти.

Сумасшедшая! Я ужасно злюсь непонятно на что. Может на то, что за окном идет дождь, может, потому что она выдернула из рук вино, может, потому что она пьет его снова! Может…я злюсь, потому что не хочу признаваться себе, что она мне симпатична, может, потому что я уже не могу сдерживать себя. Может, потому что я просто дура! Дура, каких свет не видывал!

- И тебе хватит, дура, - зло говорю я ей.

На ком мне еще свою злость срывать?

- Перестань! – Орет она на меня, - что ты взъелась на меня, что я тебе такого сделала?

- Хватит пить! Уже никакая лежишь! Еле языком ворочаешь! – Продолжаю я.

- Почему тебе можно, а мне нельзя? Перестань…

- Потому что я о тебе забочусь, идиотка!

- А я о тебе, - грустно говорит она, подползая ко мне, - не сердись на меня, я же тебя люблю!

Всю злость, как рукой снимает. Перед глазами проходит белая пелена ненависти.

Передо мной просто сидит Юлька. Моя маленькая Юлька. Я сажусь к ней близко-близко и обнимаю ее.

- Прости меня, дуру, - шепчу я, - сама не знаю, что со мной твориться…

- И ты меня, ты мне нужна, извини…

- Давай спать? – Предлагаю я, отрываясь от нее.

- Да, пора бы уже.

Мы забираемся под одеяло, натягивая его до подбородка, и прижимаемся друг к другу. Я чувствую ее мягкую, теплую кожу…чувствую запах ее волос. Она лежит, обняв меня. Мои губы где-то на уровне ее губ. Я приоткрываю глаза и вижу перед собой ее глаза. Голубые…чистые, искренние. Слышу ее дыхание…немного сбившееся, горячее. Она сама того не замечая, переводит взгляд на мои губы. Мне становится не по себе, а сердце начинает биться быстрее. Кажется, что перед глазами снова пелена…дурманящая пелена,…которая так и просит сделать что-то запретное. Я схожу с ума от своих мыслей. Схожу с ума от своего запретного желания. Я просто схожу с ума от нее, от себя. Она снова робко поднимает на меня свой взгляд и медленно тянется ко мне. Я сейчас сойду с ума, сойду с ума. Я просто ненормальная. Дыхание так же резко сбивается и становится такое же неровное, как и у Юльки. Чувствую, как она дрожит, прижавшись ко мне. А она, наверное, чувствует, как дрожу я. Я со сладким ужасом понимаю, что я дрожу не от холода, а от этого запретного желания. От этого желания прикоснуться к ее запретным губам, которые сейчас так близко. Слишком близко. Критически близко. Мне нужно сделать только один шаг. Черт. Мое сердце вот-вот вылетит из моего тела, я чувствую это. Как же я хочу сделать это, такого желания не было даже тогда, когда она специально провоцировала меня. Это все, конечно же, можно обыграть в шутку. Так будет легче…Юлька, думаю, это тоже поймет. А сейчас я просто хочу ее поцеловать, но ужасно боюсь…чего? Сама не знаю. Еще немного…Чувствую, как она подталкивает меня к себе рукой. Я смотрю снова ей в глаза…они снова такие же сумасшедшие, как и когда-то у меня дома были на кухне…меня лихорадит…кровь приливает к лицу. Я сейчас умру…

И больше нет ничего.

Нет никакого расстояния.

Только ее теплые губы на моих губах, которые так робко обнимают их.

Так робко…совсем по-детски. Совсем наивно ее теплые губы прижимаются к моим губам.

Мое сердце где-то в районе горла. Я прикрываю свои глаза и обнимаю Юльку, притягивая ее ближе к себе.

Теперь нужно сделать следующий шаг. Главное не струсить…главное, не спугнуть. Главное – она рядом. Навсегда…

Я приоткрываю свои губы, робко обхватывая ее нижнюю губу. Боже, я сама. Я сейчас умру, умру непременно. Внутри меня разливается приятное тепло. И только ее влажные губы не дают забыться мне в этой сказке. Как же мне хорошо…

Что это? Что?

Громкий стук в дверь!

Я вскакиваю с кровати, как ненормальная, тупо смотря на Юльку, то перевожу взгляд на дверь.

Ничего не могу выдавить из себя. Не единого слова. Черт, черт, черт! Все что вертится в моей голове…

Я бегу к двери и открываю ее. Ваня! Ваня! Какой придурок мог прийти еще в столько неподходящий момент! Меня начинает трясти от злости. Он смотрит на меня как-то рассеяно.

- Вы уже спали? – Спрашивает он, заглядывая внутрь номера.

Я все еще держала его на пороге.

- Да, спали, - ору я, - что ты хотел?

- Завтра до двух часов нужно освободить номер…

- Ты только за этим пришел?

- Да…

- Спокойной ночи, Ваня, - раздраженно бормочу я, захлопывая перед его носом дверь.

Не слишком-то культурно, но внутри меня все кипит.

Я осторожно захожу в комнату. Юлька лежит, свернувшись клубочком, и сопит. Я аккуратно ложусь рядом и отворачиваюсь спиной. Она молча подползает ко мне чуть ближе, повторяя изгибы моего тела, и мирно засыпает… Друг другу мы не говорим ни слова. Значит, так надо.

- 14 -

Утро. Такое же, как и все остальные: ленивое и серое. Интересно, сколько за мою жизнь было таких дней? Сколько я пережила? Ну, вот, с самого утра самые ненужные мысли в голове. Рядом мирно спит Юлька, закутавшись в одеяло, я же – просыпаюсь почти голой, эта негодяйка все-таки стянула с меня последнее укрытие. Голова раскалывается и ужасно хочется пить. Я подбегаю к мини-бару и с огромным удовольствием пью сок. В комнате уж как-то очень холодно, поэтому лучше полежать в горячей ванне. Это я и делаю, тем более нужно себя чем-нибудь занять, пока Волкова спит. Вода быстро привод меня в чувство, она обнимает мое тело и дает возможность проснуться. Лежу в ванной и тупо думаю о вчерашнем дне, думаю о том, что было. А о чем еще думать? Это лучше, чем тупая погода за окном и дешевое испанское вино. Вчера был вроде бы хороший, и даже плодотворный день, как хорошо, что все налаживается. Во всяком случае, я так думаю и очень надеюсь на это. Ленчик замечательный человек, по крайней мере, мое первое мнение о нем именно такое. А то, что было с Юлькой…было и было. С каждым бывает. Ничего ведь такого не произошло? Мы по-прежнему хорошие друзья, все отлично. Теперь нужно собираться с мыслями, записывать песни, относить на радио, снимать клип, да делать все что угодно, только не стоять на месте.

Спустя минут двадцать, проведенные в ванной, я выхожу. Юлька уже сидит на кровати и хрустит чипсами, пялясь в телек.

- А я думаю, куда ты пропала? – Заметив меня, она улыбается.

- Доброе утро. Твой завтрак сегодня составляют чипсы и газировка? – Корчусь я, кидая взгляд на пачку чипсов.

- Жрать охото, да пофиг.

- Пофиг, - сухо произношу я и ложусь на кровать, - уже почти двенадцать, мы когда выезжать будем? Я так понимаю, нам как, без Вани уезжать?

- Не знаю, может, без него, может с ним.

- Давай позвоним ему?

- Зачем? – Спрашивает она и смотрит на меня, - уедем и уедем! Забей.

Забить, так забить. Нет сил спорить с ней, да и желания нет. Хочется снова пить. Я отбираю у Волковой газировку и пью ее большими глотками. После того, как она покончила со своим нехитрым завтраком, мы выезжаем из номера. Потом пешком до метро. Только там мы решаем куда ехать. А ехать некуда. Тогда и разъезжаемся по домам, а если что кому понадобятся – позвонят!

Дома спокойно и тихо. Мой щенок недовольно тявкает, только тогда я вспоминаю о его существовании. Я мысленно ругаю себя всеми словами, которые знаю, и накладываю ему что-то в миску. Надо бы как-нибудь назвать это чудное создание. Это девочка, замечательно, Кипер подсунула мне сучку! Слава Богу, что это еще щенок, ну, что ж. Пожалуй, я назову ее Конфетка. Конфета. А почему нет? Ути моя сладкая собачка! Конфетка с жадностью поглощает еду и мне становится стыдно, за то, что я забыла о ней.

На следующий день мы собираемся в офисе у Вани. Он все-таки соизволил нам позвонить. Сидит у него в кабинете, и разговариваем ни о чем. Пьем чай. Кипер устало смотрит на Шаповалова и что-то время от времени вставляет не впопад, не в тему разговора. Ну, на своей волне человек, пофиг! Ваня, какой уже раз обещает нам клип, обещаем успех. Отбивается тем, мол, «Ну вот видите, вчера уже и Леонид был, все хорошо будет, девчонки. Вы ведь мне верите?», а мы как обычно устало киваем головой. Но хоть одна новость за сегодня порадовала нас всех. Ваня пообещал, что завтра состоится встреча с людьми, которые предложат свои песни, свои какие-то задумки. Я не особо внимаю в это, но звучит убедительно. Весь остальной день мы гоняем чаи и разговариваем о чем-то отдаленном. Шаповалов жалуется, что денег у него практически нет, благо, что на заварку остается хоть и на номера в гостинице. Ваня-Ваня, он все-таки жутко странный. Как только разговор сходится на нет, мы с Юлькой уезжаем, каждый сам к себе.

Как обычно, я приехала первая. В «Bookкафе» было пусто. Я прошлась по залам. В синей комнате игралы и нарды и курили сигареты, в красной – какая-то тетка озадачено бегала со шваброй. Увидев меня, она сообщила, что зал закрыт. В зеленой комнате, сидела женщина в деловом костюме и листала какую-то газету. Не знаю, похожа ли эта комната для того, чтобы тут переговариваться, то я все же осталась, если что меня найдут. Я заказала кофе и пирожок, учитывая, что с утра ничего не ела.

Мои мысли прервали посетители, вошедшие внутрь: двое мужчин и девчонка. Мужчина подошел ко мне и поздоровался – это был Ваня. Он как всегда пафосен, но в тоже время строг и галантен. Ему чертовски идет костюм, хотя он одевает его в исключительных случаях, а таких почти не бывает. Значит, это действительно важно. Девчонкой оказалась Юля, которая быстро присела рядом со мной и стала сверлить взглядом пришедшего с ними мужчину. Понятия не имею кто это, хотя судя по логике, один из клиентов. Все познакомились и мужчины сели за мой стол. Тот клиент – Владимир, тут же спохватился:

- Мы считаем, что публику нужно эпатировать, - деловито начал он. – Это должна быть история, которая может произойти с каждым, но в тоже время, она должна быть яркой и запоминающейся.

- Что вы хотите предложить? – Тут же осек все лишние речи Ваня.

- Аборт.

- В смысле? Аборт идеи? – Его, кажется, даже немного перекосило.

Юлька заткнула рот рукой, чтобы не засмеяться.

- Нет. Идея аборта.

- Какой аборт, этим девочкам по 14-15 лет!

- Никто от этого не застрахован, - монотонно продолжил он, но Шаповалов его резко оборвал.

- Допустим, но у них лесбийский имидж, какая беременность? Аборт! Это абсурд!

- Можно предположить, что это было на стороне…

- Стереотипы рушатся, - под нос прогудела себе я, а оба мужчины вопросительно посмотрели на меня.

Я стушевалась.

- А еще какие-нибудь предложения есть? – Снова спросил Ваня.

- Мы считаем, что это самое лучшее.

Юлька не вмешивалась. Ей было интересно, да и мне тоже, как поведет себя Ваня. Отказывать всегда трудно, и никто с этим не спорит. Каждый отказывает по-разному, по-своему. Обычно берут паузу, говорят спасибо, обещают позвонить, потом не поднимают трубку, пока звонящий сам не догадается, что тема ушла. Так делает большинство в государстве под названием Москва. И все бы было примерно так, если бы не нас гениальный Ваня. Давно можно было понять, что он не такой, как основная серая масса таких людей.

- Спасибо, но эта идея нам не подходит.

Своим тоном он явно дал понять, что дальше разговоров быть не может.

Мужчина, одержимый абортом, ушел. Мы остались втроем. Юлька проводила того насмешливым взглядам и снова вернулась к нам. Я, наконец, покончила со своим скромным завтракам и бросила взгляд на Ваню, который все это время пристально наблюдал за мной.

- Ты диатеза не боишься? – Поинтересовался он.

- Нет. И диабета тоже, пирожки с повидлом, особенном с таким – вишневым, делают меня добрее, - я мягко улыбнулась.

- Я попрошу бабушку, она вышлет тебе посылку.

Я хотела съязвить что-то типа того: «А она еще жива?», но во время остановилась, это уже слишком. Хотя ничего, перебился бы.

- Оставь свое остроумие для Юльки!

- А чего для меня-то сразу? – Спохватилась она.

- Да ничего, ничего, - успокоила ее я, - все нормально.

Следующий «важный человек» рассказал нам историю о самоубийстве, как бедные сумасшедшие девочки, морально умершие от своей любви, решают покончить жизнь самоубийством. Идеальная история для какого-нибудь дешевого романа неизвестного писателя. Идеальная история. Почему бы ему не написать книгу? Грамотно написать и приличный гонорар у него в кармане, это ведь идеально, но не для нас. Ваня нарек его сказочником и вычеркнул из списка кандидатов.

К шести часам мы выслушали около десяти гениальных историй. Таких же гениальных, как и про самоубийство. Столько безнадежный чашек кофе я еще не пила никогда. Ну и ладно! Зато сколько гениальных идей! Гениальных, но не для нас. Ваня вовсе не придирчив, нет, он просто сам гениален! А это…все эти их безумные идеи – это не формат для нас! Все просто.

Обсудив между собой несколько идей, Ваня покинул «Bookафе» и сел в такси.

Мы с Юлькой остались вдвоем, все равно нам спешить некуда, можно и тут остаться.

- Может, закажешь себе чего-нибудь? – Вежливо поинтересовалась я, допивая очередную кружку кофе.

Оно порядком мне надоело, да и во рту остался уже неприятный привкус. Это еще будет похуже надоедливой «Риохи».

- Я не голодна, - улыбается она, - а тебе бы пора заканчивать пить кофе, что ты ночь собираешься делать?

- Ничего, я засну. А если не засну, то придумаю что-нибудь.

- Слишком много кофе на сегодня, хватит. Может, мы лучше прогуляемся?

- Прогуляемся? – Я тупо начинаю смеяться, глядя на улицу, - тебя воодушевляет такая погода? Да это извращение, Юля!

- Извращение пить столько кофе и быть лесбиянками на сцене, - язвит она, но затем мягко улыбается.

- Перестань, - я тут же меняюсь в лице.

Не самое удачное сравнение. Боже, я даже не хочу думать об этом.

- Есть какие-нибудь планы на сегодня? – Наконец, нарушает молчание Юля, - мы могли бы остаться у меня или у тебя.

- Мне все равно, если хочешь, можем побыть у меня, у тебя все равно родители дома. Можем, конечно, погулять или в клуб сходить, но при условии, что напиваться мы там не будем, у меня итак голова не проходит. Это называется…называется, - я старалась подобрать нужное слово, - детский алкоголизм!

- Сама придумала? – Смеется она.

- Сама, - не скрываю я, - но так оно и есть. Так что, думай сама, я не против погулять или потанцевать, дел все равно никаких нет, а Ваня, я смотрю, и не шевелится. Ну да, сегодня он, конечно, постарался, но это все не для нас…

- Это было гениально! Не, ну, правда, круто ведь?

- Круто, - соглашаюсь я, - но не для нас, понимаешь? Не формат, как попросту говорил Ваня.

- Понимаю. Ладно, так куда пойдем?

- Не знаю, мне все равно.

- Я в клуб хочу, - многозначно протягивает она.

- Ну, пошли в клуб, только не пить!

- А бокал один можно?

- Один можно! – Разрешаю я и улыбаюсь.

- Ура, - вскакивает Юлька с места и тащит меня из-за стола, - пошли скорее!

Мы выходим на улицу, и Волкова громко ругается. Матом. Дурная совсем! Идет дождь, причем очень сильный. Ну, замечательно, как обычно!

Но она слишком хочет в клуб, да и дождь тому не помеха. Мы бежим до ближайшего метро и едем до клуба.

Я понятия не имею, куда эта дура меня привезла. Она кому-то позвонила и попросила выйти, чтобы нас впустили. Что это за место еще такое? Через минуты две вышел парень. Лет восемнадцати-девятнадцати, я думаю. Не очень-то и разбираюсь в этом. Он поздоровался с Юлькой и со мной, затем провел нас внутрь. Теперь-то я понимаю, где мы. Полуголые женщины, девушки и много-много похотливых взглядов мужчин. Юлька-Юлька! Чертова извращенка, куда ее вечно тянет? Мы проходим в какую-то комнату, которая осторожно спускается вниз от бара. На входи стоит охранник, но он пропускает нас и даже здоровается. Прикольно. Как только мы спускаемся вниз, Волкова садится на диван, усаживая меня рядом с собой.

- Это Ленка, - представляет она меня парню, - со мной поет, помнишь, я тебе говорила про нее?

- Помню, - коротко кивает он, - приятно познакомиться, Лена, я Дима, - он вежливо протягивает мне руку.

Так вот кто этот загадочный Дима. Да-а, хочется признать он очень и очень симпатичен. Темные короткие волосы, зеленые, как у кота, глаза, накаченное загорелое тело. Мечта любой девчонки. Я с интересом разглядываю его, может, даже как-то нахально, напрочь забыв о Юльке.

- Взаимно, - расплываюсь в идиотской улыбке я.

Он садиться напротив меня и откидывается на спинку кожаного дивана.

- Я тут пока вместо отца главный, - поясняет он, - тебе тут понравится, Волковой ведь понравилось!

Я немного торможу или Волкова тут была? Я поворачиваю голову к ней и тупо смотрю на нее. У нее такая физиономия сейчас… она просто в шоке. А на лбу у нее написано примерно следующее: «Ты что, идиот, несешь?».

- Было дело, - отшучивается она, озадаченно проводя рукой по волосам, - я тебе потом расскажу.

Кажется, Дима понял, что я об этом не знала и старается тут же исправить ситуацию.

- Ну да, Юлька ко мне забегала, мы с друзьями встречались, они сегодня должны прийти тоже. Олег обещал взять Яну и Толика.

- Толика? – Спрашивает Юлька, припоминая такого парня, - это…? Я не помню, блин!

- Брат Янки, - улыбается тот.

Черт, какая у него улыбка. Я, кажется, млею. Понимаю Юльку, она, наверное, сходила с ума по нему.

Он хорош, даже идеален! Да-да, идеален! Я снова любуюсь им. От Волковой и не ускользает этот момент.

- Ну, рассказывай, что нового?

- Ничего, отца все еще нет в городе, - протягивает он, - все идет своим чередом. С Олегом и Яной вечно тусуюсь, Толик вернулся из Питера, у него какие-то дела в Москве, ну черт его знает. А так, все так же.

- Понятно, - кивает она, - а ребята когда подтянуться?

- Может, через полчаса, может через час. Обычно, они так рано не приходят.

- У, еще ждать и ждать, - гудит она, - у тебя тут и не потанцуешь, одни мужики наверху на баб смотрят!

Дата добавления: 2015-08-17