Глава 4 1 страница

Лера вышла из библиотеки, набрав кучу книг по литературе. Она встала у подоконника, чтобы аккуратно сложить их в пакет.

- Приветик! - поздоровалась Жанна Киржанян.

- Привет!

- Лера, ты не знаешь, где Лада? Теперь я в классе староста, и мне важно знать, почему она не ходит в школу. Ее уже нет две недели. Она болеет, да?

- Не знаю. Вера говорит, что она живет и учится в Медном городе. Честно говоря, я давно-давно не видела ее. Поэтому вообще не в курсе, чем она занимается.

- А мне Мурат Басыров сказал, что она здесь, дома, и что сильно болеет, с кровати не встает. Он вчера был у нее. Надо бы сходить к ней. Давай после уроков сходим?

- Давай.

После уроков Лера и Жанна пошли к Ладе. Высокие железные ворота и калитка были заперты изнутри на мощный засов, а звонка не было.

- Жанна, иди, перелезь через забор и постучи в окно на веранде, - попросила Лера.

- Ага! Я комплекции не той, чтобы через забор лазить. Это ты у нас худая и длинноногая.

- Ладно, сейчас что-нибудь другое придумаем… - пока они думали, как достучаться до Лады, откуда ни возьмись, появилась мелкая собака - дворовая шавка и стала облаивать их по ту сторону ворот.

- Кто там? - спросил грубый мужской голос.

Лера хотела ответить: дед Пихто!, но ответила корректно:

- Это я. Позовите Ладу, плизз.

- Нет, не позову! - ответил мужик и зашел в дом.

- У вас здесь гестапо что ли? - крикнула Лера. - А вы, наверное, Гитлер?

- Ну ты, малолетка? - разозлился мужик и вышел на улицу, чтобы посмотреть на наглую визитершу.

- Я лучше пойду, - Жанна поспешно уходила. - Завтра мне расскажешь. Пока. Ладе привет.

Калитка отворилась, перед Лерой появился высокий, худощавый мужик, в майке и трико, с грубым лицом и жестоким взглядом. Это был отчим Лады и родной отец ее младшей сестренки, Анюты.

- Тебе что надо? - резко спросил он.

- Вообще-то, я в гости к подружке пришла. Она не ходит в школу, говорят, что сильно болеет. Вот я и решила навестить ее.

- Не положено. Иди, гуляй, - ответил мужик и стал закрывать калитку. Лера поставила ногу. Он с яростью посмотрел на нее и усмехнулся. - Ну ты наглая! Теперь понятно, почему Лада такая же. Общается, Бог знает, с кем.

- Приветик, Лера, - поздоровалась Лада. - А где Жанна? Я видела вас в окно, вы вместе подошли.

- Жанна почему-то упылила. Как здоровье? Кстати, спасибо за чертеж. Я у тебя в долгу.

- Здоровье так себе, хвораю, - ответила Лада сиплым голосом. - Пошли в дом, а то морозно.

На пороге Леру встретила мама Лады, Ольга Генриховна, красивая женщина, высокая и стройная.

- Здравствуйте, - сказала Лера.

- Здравствуй, - мягко ответила она.

- Проходи в мою комнату, - сказала Лада и пропустила Леру. - Я сейчас чай приготовлю.

- Это чё за козел? Извини за грубость, но это факт, - спросила Лера, когда Лада принесла чай с угощением и закрыла дверь в свою комнату.

- Этот козел - мой отчим. Ненавижу его!!! Этот урод настраивает маму против меня, - Лада закашляла, - обзывает меня по-всякому, воспитывать ремнем пытается, пытается свои пакли распускать, но я не поддаюсь ему. Мама злится на меня, если я с ним рамсую. А я ненавижу его!!! Он мне не отец. Я понимаю, если бы он был примером для подражания. А так, что с него взять?! Монстр и деспот. Я ему так и заявила: «Чтобы я тебя слушалась, надо мое уважение заслужить». А чем он может его заслужить? Да ничем!

Своего родного отца я никогда не видела. Мама мне тоже про него ничего не рассказывала, лишь то, что они развелись, когда мне было три года. С того момента она никогда его не видела. А я собрала о нем некоторую информацию и узнала, что его мать, моя бабушка, живет в этом городе. Она старенькая и одинокая, у нее никого нет, кроме меня. Я часто сбегаю к ней из дома, забочусь о ней и ухаживаю. О том, что я знаю, что у меня есть бабушка со стороны отца, моя мать не знает. Вот я недавно у нее была. Жила три дня, а потом вернулась домой. Меня мать с отчимом чуть не загрызли и отправили в Медный город к тете, чтобы я поступила там в частный колледж на переводчика с английского языка… Так что в этой школе я больше учиться не буду.

- И что с колледжем?

- Я неделю проходила на курсы. Потом простыла и заболела ангиной. Попросила дядю привезти меня домой. Вот, до сих пор болею, уже полторы недели.

- И что твоя бабушка тоже про отца ничего не говорит?

- Она говорит, что его убили в Екатеринбурге. Он занимался там бизнесом, как раз во время перестройки бандиты и убили. А я так надеялась хоть раз в жизни увидеть его, поговорить с ним, узнать, что он за человек. Бабушка говорит, что я сильно на него похожа, одно лицо. Я ведь никогда не знала отцовской любви, заботы, я не знаю, что это такое. У меня нет старшего брата, который защитил бы меня от нападок этого монстра. Отчим только и ждет момента, чтобы со мной полаяться да оскорбить меня. Лера, ты просто не слышала, как он меня материт!!!

- А мать куда смотрит?

- Мама между двух огней. Хотя постоянно затыкает мне рот, даже если я права. А этот урод, как будто специально нас стравливает. Пусть меня не понимают друзья, подруги - это полбеды, но когда не понимает родная мать - это больно и обидно. Она ни разу не спросила меня, по какой причине я сбегаю из дома, почему порой мне невыносимо тяжко жить в семье. Ни разу не спросила! Зато упрекать меня за мои вынужденные проступки она умеет. Понимаешь, мне не хватает элементарного понимания. Не хватает ласки и заботы. Если бы в семье было всё хорошо, неужели я сбегала бы из дома к бабушке?! Поверь мне, не от хорошей жизни я так поступаю. Вечерами мы с бабушкой пьем чай и подолгу разговариваем на разные темы. Мне так приятно с ней общаться, она с полуслова меня понимает. И что в этом плохого, если я живу у нее по три, четыре дня?! Зато разряжаюсь от этой напряженной семейной обстановки.

- Но мама же твоя не знает, где ты и что с тобой. Она волнуется.

- Если она узнает, что я сбегаю к бабушке, запретит мне с ней общаться. Поедет к бабуле и устроит ей скандал, обидит её, я знаю свою мать. Поэтому и не хочу, чтоб она знала о бабушке.

- Почему твоя мать плохо относится к твоей бабуле?

- Еще когда моя мама жила с моим папой, мама и бабушка поругались в хлам и с тех пор никогда не разговаривали. Бабушка говорит, что моя мама сама виновата, а мама мне сказала, что мать отца виновата в том, что они развелись. Я не вникаю в суть этого конфликта, так как мне всё равно, это их дело.

- А почему ты думаешь, что твоя мама запретит тебе общаться с бабушкой?

- Потому что я знаю свою мать.

- Значит, ты в школу больше ходить не будешь?

- Нет, не буду.

- Почему?

- Я устала от этой дурацкой школы, от диких одноклассников и озлобленных педагогов. Я не хочу больше насиловать свою волю.

- Как-то спонтанно…

- Кстати, три дня назад ко мне приходили Серебрякова и Лескова, теперь они лучшие подружки.

- Чего хотели?

- Они меня предупредили, чтобы я больше не появлялась на тусовке на первом отделении. Еще раз появлюсь - казнят. Прикинь?!

- Чё за пафос?! Вот почему Серебряковой спокойно не живется? Какая ей разница, будешь ты там тусоваться или нет?! Ее какое дело?

- Как так?! Она же светская львица и ей решать, кто будет у нее в тусовке, а кто нет.

- Ой, не смеши. Какая светская львица?! Я не пойму, откуда у нее столько понтов?! Ни кожи ни рожи, ни ума ни фантазии, а всё туда же. Вот что ни быдло, которое из себя ничего не представляет, то с понтами выше крыши. Я фигею от таких пафосных куриц!

- Я тоже фигею, даже офигеваю. - Лада пересела с кровати в кресло и поджала ноги под себя, укрывшись теплым пледом. - Можно тебе кое-что рассказать?

- Ну… я умею хранить секреты. Если хочешь, расскажи.

- Мне очень тяжело это вспоминать, но я больше не могу держать это внутри себя, выслушай меня, пожалуйста, если я заплачу, не обращай внимания. Выслушаешь?

- Окей.

- В этом году, в один ужасный январский вечер, это было восьмого января, мы с Серебряковой пошли на дискотеку в клуб. Пришли в клуб, стали танцевать. Я не сказать, что танцую обалденно, но хорошо. На меня уставились четыре парня, они приехали из города. Серебряковой не терпелось с ними познакомиться. Познакомились, одного из них звали Миша, он очень понравился Серебряковой, но Миша на танец пригласил меня. Серебрякова психанула и ушла куда-то с Гонюшкиной. Миша рассказывал мне про свою жизнь, про свою девушку, которая его бросила, анекдоты рассказывал… Он показался мне таким добрым и душевным, я так сочувствовала ему, что его бросила девушка, он говорил искренне, улыбался теплой улыбкой, смешил меня… Мы быстро подружились. Миша предложил мне пойти покурить не на улицу, а на второй этаж. Я согласилась пойти не курить, я тогда не курила, на тот момент ни разу не пробовала курить, я согласилась пойти, чтобы подышать свежим воздухом через открытое окно. На втором этаже окно всегда было открыто.

Я стояла, высунувшись в окно, и дышала свежим воздухом, он стоял рядом, курил. Кто-то подошел сзади, я повернулась и сквозь тусклый свет увидела еще троих его друзей. Миша стал ко мне приставать, я испугалась и ударила его в пах, он загнулся, я хотела бежать, но один из его дружков ударил меня по лицу. Потом Миша повалил меня на пол. От страха я чуть не потеряла сознание. Я стала кричать и вырываться, но этот урод закрыл мне своей лапой рот и рвал на мне одежду,.. - Лада закрыла глаза и напряглась. - Сейчас, Лера, подожди,.. - Она выдержала паузу. - Короче, он меня изнасиловал. Я ничего не чувствовала: ни боли, ни тела, я даже не понимала, что происходит, кто эти люди и почему я здесь. Пространство крутилось, как на карусели, и лица, и доносившаяся музыка. После этого я сидела около часа, зажавшись в углу. Была мысль, прямо в этом углу перерезать вены, потом я решила, что дома наглотаюсь таблеток, короче, покончу с собой. В тот момент я не хотела жить.

Больше всего я боялась, что меня начнут осуждать и тыкать в меня пальцем. Так и случилось. Вдвойне обидно, что меня не пожалели, а напротив смешали с грязью, будто бы я сама ему отдалась. Но знали бы те, кто так говорил, каково это, каково чувствовать себя изнасилованной, - Лада не удержалась и заплакала. - Знаешь, что-то сломалось в моей душе. Я стала другой. Я всё время думаю о своей жизни и часто задаю вопрос: что мне сделать, чтобы забыть этот кошмар? Всё можно исправить, но не загубленную честь. Надо умереть и заново родиться, чтобы чувствовать себя как прежде. Меня же никто тогда не поддержал, не помог морально, никто не посочувствовал, а это самое обидное. Мать на меня сначала наорала, шалавой обозвала, пару пощечин влепила, потом стала разбираться. Серебрякова, вообще, общаться со мной не хотела. На меня многие косились, как на падаль. Но в чем моя вина? Была бы я виновата - другое дело. Вот как жить и здраво мыслить в таких условиях, если со всех сторон упреки?!

- Забей! Твоя жизнь только начинается, у тебя всё впереди. Не грузись, главное, забудь о кошмаре, не зацикливайся. Жизнь-то продолжается. Оставь всё в прошлом и живи дальше.

- Но возможно ли об этом забыть, когда мне постоянно напоминают о прошлом? О моем изнасиловании целый месяц говорили все кому не лень. Дошло до того, что не меня изнасиловали, а я изнасиловала. Серебрякова выдумала и всем растрепала, что я была пьяная в клочья, а следовательно, не соображала, что делаю. Якобы я сама к этому Мише приставала, зажималась с ним в углу, взасос целовалась. Полный идиотизм! Я была трезвая, на тот момент я ни разу в жизни не пробовала алкоголь, не курила, не материлась, была пай-девочкой. Мне приходилось почти перед каждым оправдываться в том, в чем я не была виновата. Эти сплетни, эти люди чуть до самоубийства меня не довели!

- Ужасные люди! Откуда такие нравы? Мы с тобой люди приезжие, из крупных городов, может быть, чего-то и не понимаем, но когти свои показывать надо, а иначе в этой поганой деревне загрызут.

- Сто пудово. Спасибо, что выслушала, поддержала, мне здорово полегчало.

- Не за что. Чем ты занимаешься, пока хвораешь?

- Телек смотрю, музыку слушаю, английские и французские романы читаю, инглиш учу.

- Я тоже инглиш учу. Обожаю английский язык! Эта школа, по - ходу, самая отстойная в городе. В этой дикой школе нет английского языка! Один немецкий. Ты прикинь, четыре учителя немецкого языка!!!

- Нафига так много? На такую школу достаточно максимум двух учителей немецкого! А еще лучше: один учитель немецкого, другой - учитель английского. Кто хочет - учит немецкий, кто хочет - английский. Как это принято во всех нормальных школах. Например, в моей школе было именно так. Класс делился на две группы: кто-то на немецкий, кто-то на английский.

- А в этой «особенной» школе класс делится пополам на сильных и слабых, вернее, на умных и тупых. Кто шарит в немецком - тот в сильном классе, кто не шарит - в слабом. Что за дебилизм такой?! Прикинь, уже со школы идет расслоение на сильных и слабых. В этой школе нет никакого права выбора, нет! Вот она тебе и педагогика Мрасевой! Мрасева понабрала по блату своих родственников: племянницу, сноху, крестницу и куму - всё, не волнует, все обязаны учить только немецкий язык! Кому он нужен, этот немецкий?!

- Я тоже не догоняю. Что за школа?! Насколько мне известно, английский язык - международный язык, как его не знать?! Любой образованный человек должен как минимум знать английский язык.

- Ты думаешь в этой деревне кто-то хочет быть образованным? - Лера усмехнулась. - Я сомневаюсь.

- А ты, кстати, в каком классе: в сильном или слабом?

- Конечно, в сильном! Пусть я и ненавижу немецкий язык, но учу его, чтобы только не оказаться в слабом классе. Оказаться в слабом классе - позор для меня!!! Они там ничего не делают, в «крестики-нолики» играют, самолетики пускают, анекдоты рассказывают, весь урок угарают вместе с училкой, крестницей Мрасевой, короче, расслабон у них там конкретный. Крестница еще, по - ходу, сама не вышла из подросткового возраста, хотя ей уже далеко за двадцать, двадцать семь вроде. Динарка Зигатуллина рассказывала, ты сейчас выпадешь, что там за училка такая, цитирую Динарку: «Анна Владимировна мальчикам глазки строит, особенно Бугаеву Сереже. Всегда носит мини-юбку и прозрачные капроновые колготки, мальчики заглядывают под парты, чтобы посмотреть, в каких она трусиках пришла, еще свой бюст напоказ им выставляет, губы красит ярко-красной помадой, недавно обесцветила свои длинные волосы, они у нее чуть ли не желтые, в общем, выглядит она очень вульгарно!!! Наши мальчики смеются у нее за спиной, говорят, что она похожа на дешевую проститутку. Ой, сорвалось, ну, в общем, она похожа на девушку легкого поведения. Мы с девчонками слышали, что мальчики поспорили, кто ее первый тра…». Тут скромница, воспитанная по строгим восточным традициям, татарская девушка Динара покраснела до ушей и перефразировала литературный мат, который чуть не сорвался с ее невинных губ, на «затащит в постель».

Лада рассмеялась.

- А у тебя, кто немецкий преподает: племянница, сноха или кума?

- Кума. Ольга Николаевна. Сучка еще та! Ненавижу ее!!! Через силу учу этот немецкий, чтобы оценки были достойные, не ниже четверки. Эта крыса так и старается меня задавить, чтобы отправить к своей доченьке, к этой,.. - Лера еще раз процитировала слова Динары: «Наши мальчики смеются у нее за спиной, говорят, что она похожа на дешевую проститутку. Ой, сорвалось, ну, в общем, она похожа на девушку легкого поведения». Уж лучше я буду учить немецкий у ее мамаши-ведьмы, чем у ее дочурки - дешевой проститутки, ой, сорвалось, ну, в общем, у девушки легкого поведения. Оценки у меня нормальные, в основном четверки, изредка, эта близорукая ведьма ставит мне пятерки, и то в большинстве случаев с минусом. Я как-то смотрела журнал, ни у кого, кроме меня, не стоит пятерок с минусами. Вот, такая я особенная.

- Покажи свою правую руку, кисть.

Лера показала.

- Что-то не так?

- Что это у тебя за царапина? Что за символ?

- Ааа, ты об этом. Да, это символ.

- И что он значит?

- Это символ безграничной свободы. Вечность.

- Свободолюбивая?

- Не то слово! Я рождена, чтобы быть свободной. Ненавижу, когда ограничивают мою свободу!

- И кто тебя ограничивает?

- Да все! Родители, друг, школа… Ааа!, хочу вольной жизни!

- И я хочу!

- Тогда бери лезвие и выцарапай себе этот символ.

- Будет больно!

- А свобода - это и есть боль! Боль, одиночество, страдание…

- И в чем кайф?

- В этом и есть весь кайф!

- И давно ты проповедуешь эту философию?

- С седьмого класса. И на то есть своя причина. Как говорится: пост хок - эрго проптер хок.

- Переведи.

- После этого - значит по причине этого.

- И что за причина была? Мне прям интересно.

- Долго рассказывать.

- Ну, расскажи. Не ломайся. Ну. Лера.

- Окей. Уговорила. Слушай. Что-то типа моей маленькой исповеди. Я чувствую, тебе можно доверять. Мы с тобой очень похожи. Поэтому, думаю, ты меня поймешь. В общем, дело было так. Два года назад, зимой, в декабре. Как обычно, если в школе какой-то кипиш, директриса в первую очередь вызывает меня на ковер. Типа я вечный зачинщик массовых беспорядков и разного рода произволов, творящихся в этой дикой школе. Хотя я вполне обычный подросток со своим индивидуальным взглядом на жизнь и философским мировоззрением. А дело было так. Кто-то подставил меня, сказав директрисе, что накануне вечером, я и мои друзья с Северка взрывали бомбочки на школьном дворе. Но это были не мы. Мы там немножко покуролесили, ничего не жгли и не взрывали, просто поиграли в снежки, побесились и уехали на Северок. Кто там потом и что взрывал, мне неизвестно. Некий субъект, он или она, до сих пор неизвестно кто это был, закинул бомбочку в школу через открытую форточку, там бахнуло, да так, что сторож чуть не обосрался от страха! А директрисе донесли, что это я хотела школу взорвать вместе со своими друзьями, которые на Северке раз в неделю - точно взрывают свою школу или поджигают ее. Я, конечно, хотела бы школу взорвать, но не тогда и не сейчас, лучше в одиннадцатом классе на выпускном балу, типа: хали-гали, досвидос! Короче, директриса без суда и следствия обвинила меня во всем, в результате разборок меня чуть не выперли из школы. А я вообще не при делах! Я не виновата. Кто меня так подло подставил - без понятия. Я ваще негодовала! Ааа, как меня тогда все бесили! Блин, повсюду одни вражины! Я шла на урок в бешенстве, думаю, если выяснится, кто мне такую свинью подкинул, порву блин без пощады на глазах у изумленной публики! Был урок немецкого языка. Захожу в класс, каждого второго подозреваю, кто мог заложить меня. Все блин сидят как мыши. Тишина. Окей. Я тоже сажусь на свое место. Покоя хочу. Так нет, эта близорукая крыса давай доставать меня: читай, переводи и тому подобное. Блин! А мне и так хреново. Так и хотелось заорать: отвали от меня, тварина, твою мать!!! Ладно, сижу, молчу, игнорирую ее, конфеты ем… А фантики такие шуршащие были, что ее это капец как выбесило! Она начала орать на меня, что я такая, сякая… бла-бла-бла… А мне пофиг, сижу конфеты ем и мило улыбаюсь. Она с психа влепила мне две двойки и обе - за поведение. А мне всё равно пофиг, я в астрале, не трогайте меня. Я уже улетела с этой безобразной планеты, витаю в облаках и наслаждаюсь свободой. Как-то машинально моя рука потянулась за лезвием, потом также машинально я выцарапала им у себя на руке свое имя… я чувствовала как это больно и кайфово одновременно. Почему-то мне нравилось видеть свою кровь. Меня это будоражило. Я чувствовала, как мои зрачки расширяются и появляется блеск в глазах, ощущала адреналин в крови… В этом акте было что-то неземное, ощущения неописуемые, я не могу выразить свои чувства словами… Но это и справедливо. Всё, что выходит за рамки нормального, трудно объяснить. Поэтому не вини меня в скудности передаваемого мною ощущения. Тогда я испытала многое, а сейчас передать тебе всю гамму тех чувств - просто не в силах. Но я вижу, что ты меня и без этого понимаешь, причем очень понимаешь, судя по твоей лукавой улыбке.

В общем, на следующий день смотрю на свою руку и вижу как прекрасна эта свежая царапина: да будет свято имя мое!, чуть припухшая, ярко-красная, мне дико это понравилось, я увидела в этом эстетику, для меня это было нечто необычное, интересное, манящее. Прошло уже несколько лет с того момента, как меня незаслуженно обвинили в акте терроризма, но до сих пор мне нравится эта кайфовая боль с эстетическим содержанием некого мазохизма на почве врожденного сумасшествия, и несущая в себе очищение от грязного мироощущения.

Да, меня, наверное, трудно понять. Я и сама порой себя с трудом понимаю. Что уж говорить о других. Еще иногда я боюсь своих желаний. Бывает: хочу и люблю весь мир, готова отдать всю свою любовь без остатка, и такая счастливая от этого. Безграничная любовь, счастье и радость. Бывает и по-другому: хочу убивать, всех и каждого. Дикая ненависть. Агрессия. Жестокость. Боюсь себя. И бегу от себя. Порой думаю, почему же я родилась такой сумасшедшей, почему я так тонко и остро чувствую этот мир, эту жизнь, почему я так вливаюсь в нее без остатка и что-то хочу получить взамен, получить такие эмоции, которые никто и никогда не испытает, ибо никто и никогда так не почувствует эту загадочную материю, как чувствую ее я. Порой я всё больше и больше хочу познавать непознаваемое, такие вещи, предметы, явления, которые никто не видит, не слышит, не чувствует, только я. А временами думаю, зачем мне это всё, зачем я изучаю философию, психологию, эзотерику, зачем я анализирую жизнь, смерть, потусторонний мир и тонкую грань между ними, и вообще зачем я сую свой нос не в свои дела, почему я хочу познать то, что не стоит познавать. Каждый раз говорю себе: живи, как все живут, и не сходи с ума. Так нет, не получается. С каждым разом всё больше и больше хочется улететь с этой грязной Земли на другую планету, где живут такие же как и я, одним словом, не от мира сего. И обрести там свой истинный дом.

Так вот. Тебе кажется это странным?

- Что именно? Просто после твоих откровений, я несколько в ступоре.

- Считаешь меня идиоткой?

- Ну да.

- Спасибо за правду. Приятно общаться с честным человеком.

- Знаешь, чему я сейчас удивляюсь?

- Чему?

- Понятно и ясно, когда нормальные люди находят друг друга… быстро, без проблем. Другой вопрос, как обстоят дела у идиотов. Идиотам очень трудно найти друг друга. И вот сейчас я сижу и думаю: как это так мы быстро нашлись? И я почему-то сто пудово убеждена, что мы нашли друг друга на всю жизнь.

- Просто наши тараканы быстро и легко подружились. И, наверное, уже породнились.

- Да-да. – Лада улыбнулась. – И я понимаю всё то, что ты говоришь, что чувствуешь, я сама такая же: не от мира сего. Поэтому понимаю тебя, как никто другой. И у меня тоже был период в жизни, когда я лезвием на руках рисовала. Но как-то не углублялась в это. Царапины проходят и всё исчезает…

- Так в этом и есть весь прикол! Была боль - и ушла боль вместе с этой надписью…

- Не объясняй, мне понятна твоя философия… Просто я хочу пойти дальше тебя…

- В смысле? Ты хочешь оторвать себе руку?

- Хи-хи, - передразнила Лада. - Нет, я хочу сделать себе татушку.

Лера улыбалась и качала головой в знак согласия.

- Да-да. Прикольно было бы. Пожалуй, я тоже подумаю на эту тему… Мне нравится идея. Только надо делать такую татушку, чтоб она была со смыслом, ну, чтоб потом не жалеть…

- Конечно. Я думаю над этим.

- Как надумаешь - поделишься?

- Обязательно.

- Без согласия матери?

- Разумеется! Она мне волосы-то красить не разрешает, говорит, что убьет, если я ослушаюсь ее… А тут татушка! Если увидит, - сразу башню снесет. У меня с матерью не очень отношения. Мы друг друга не понимаем.

- У меня такая же фигня с предками.

- Да и фиг с ними.

- Сто пудово. Мы - разные поколения. Они всё еще живут пережитками прошлого. А мы хотим тату!

Лада посмеялась.

- Ваще, хотим!!!

Заглянула Ольга Генриховна.

- Лада, тебе лекарства пора принимать.

- Поняла, сейчас, мам.

Лера поднялась на ноги и взяла в руки свою сумку.

- Ладно, я домой побрела. Пошли, проводишь меня.

- Может быть, посидишь еще, поболтаем, а?

- Некогда, уроки надо делать, шесть предметов. Еще стих по литре учить.

- Лера, сходим к Лесковой?

- Когда?

- Я через пару дней оклемаюсь и пойдем. У меня есть к ней вопросы.

- Кстати, у меня тоже, - Лера вспомнила о подляне Лесковой. - Прикинь, придурошная Лескова зачем-то засоряет моему парню мозги. Надо, блин, выяснить, чего это она против меня попёрла. Да на место поставить ее.

- Короче, договорились.

- Да.

Подходя к дому, Лера увидела знакомую машину и обрадовалась.

- Ты где так долго ходишь? - спросил Женька. - Я тебя заждался!

- У подружки засиделась. Чай пили, болтали. Как у тебя дела?

- У меня всё отлично! Мне надо с тобой серьезно поговорить.

- Вся во внимании, только давай, зайдем в дом, а то я, пока дошла, замерзла.

- Давай лучше в машине.

- Окей, давай в машине.

- Короче, один мой знакомый предложил купить у него дом, он уезжает в Германию на ПМЖ и ему срочно надо продать дом, потому что через две недели он окончательно уезжает. Как ты относишься к покупке дома?

- С какой целью? - Лера постучала длинными ногтями по приборной панели. - Офигеть, как я отношусь к покупке дома! А также яхты, самолета, острова… Серьезный вопрос.

- Ну, просто, виснуть там будем с друзьями. Летом можно будет во дворе шашлыки жарить, пиво пить, в ста метрах речка, сделаем пляж…

- Природа, красота… друзья… Хорошая мысль. Конечно, нужна своя хата. Какая цена?

- Недорого, видишь, ему быстрей надо продать, он предложил мне свою цену, я урезал ее пополам - он согласился. Потому что там такая хата, кому она нужна?!

- Клоповник? Чё, стрёмная?

- Ну, не совсем стрёмная, просто внутри нужен капитальный ремонт, а то там жопа конкретная. Поехали, посмотришь, у меня ключи есть.

- Поехали.

Дом находился в Комсомольском районе по Заречной улице. Это был тихий район, где проживали в основном пожилые люди. Дом был небольшим, обычный, ничем с виду не примечательный, как и большинство домов на этой улице, он был огорожен высоким железным забором, выкрашенным в стальной цвет, и кое-где уже проржавевшим. Двор был просторным и пустым, был сад, в нем росли кусты сирени и черемухи. В доме были две небольшие комнаты: зал и кухня.

- Здесь можно музыку на всю катушку слушать, и никто против слова не скажет, - сказала Лера, осматриваясь в доме. - Обычная хата. Конечно, стрёмная. Но зато есть камин. Удивительно.

- Тоже хочу в своем доме камин. Здесь где-то по соседству дядька Германа живет, Карл Маркович, мастер на все руки, это он выложил этот камин. Я хочу нанять этого Карла Марковича, Герман говорит, дядька на совесть делает и недорого берет… фигли немец.

- Да, надо здесь делать путёвый ремонт. Это чей дом вообще? Германа? Или каких-то алкоголиков?

- Это дом родителей Германа, они погибли в автокатастрофе полтора года назад, Герман тут не жил с момента их гибели, даже не приходил в этот дом, у бабушки с дедушкой в городе жил, сейчас хочет уехать в Германию к тётке и дядьке, говорит, что в Россию больше не вернется, поэтому ему этот дом не нужен, вот он его и продает.

- Понятно. А кто тогда так хату засрал?

- Квартиранты. Жили тут какие-то алконавты и бухали тут по-черному. Поэтому после них здесь такой срач. Да, ремонт нужен тут капитальный. Потолок, стены, пол…

- Ладно, как-нибудь сделаем. Главное, камин есть, будет тепло. Когда тепло, уже здорово!

- У меня есть хороший обогреватель, мощный, ваще будет жарища!

- Отлично! - Лера прошла в зал. Там она посмотрела во все окна. - Мне место очень нравится. Северок недалеко, а это самое главное.

- Чё, купим эту хату?

- Напополам?

- Лера, мне стыдно, но у меня сейчас денег нет вообще. Я в своем «шалаше» капитальный ремонт делаю, вся зарплата уходит. Еще затеял камин выложить, сама понимаешь - дорогое удовольствие. Приходится у родителей и деда одалживать безвозвратно.

- И чё ты предлагаешь?

- Ничего. Тебе нужна эта хата?

- Не знаю. И да, и нет.

- Ладно, я тогда Герману скажу, пусть еще кому-нибудь предложит.

- Евгеша, ты хитрожопый!

- Чё я хитрожопый?

- Предлагаешь купить хату, а денег у тебя нет, как так? Ты только на меня рассчитывал что ли? У меня-то деньги откуда?

- Ты же хвасталась, что у тебя богатый крёстный, что у него куча денег… И что он каждый раз, когда приезжает к вам в гости, бабла тебе отваливает с лихвой, которое ты тратишь на всякую фигню. Попроси у него, пусть даст тебе денег, купим эту хату.

- А ты чё у своего деда не попросишь, у него же тоже достаточно денег?

- Я вот недавно у него просил, дед уже скалится на меня, но дает. Не было бы у меня сейчас столько затрат на ремонт, я бы купил эту хату. Но, блин, у меня сейчас никак не получается!

- Ладно, - согласилась Лера. - На днях дед Федя приезжал… Да, да, денег дал, прилично так, и суперский музыкальный центр подарил… теперь мои родители и сестра слушают самую лучшую музыку, мою любимую, независимо от того, хотят они этого или нет.

- Повезло тебе с богатым крёстным, как мне с богатым дедом.

- Мне повезло не с богатым крестным, мне повезло, что он у меня есть. Он мне как родной дедушка. Кровных дедушек у меня нет, отец отца умер до моего рождения, другой дедушка, отец матери, умер, когда мне было одиннадцать месяцев. А дед Федя нянчил меня с пеленок. Я тоже ему как родная внучка. Поэтому дело вовсе ни в деньгах. Понял?

Дата добавления: 2015-08-20