|
Читайте также: |
ойабунов, которых старый Хитцу призвал под знамена Синдиката. Помогая
старику, мальчик одновременно нес в другой руке лакированную деревянную
коробку.
Куромаку приблизился к возвышению, где на коленях сидел принц Теодор.
Не доходя метра три, поклонился. Затем сделал еще два шага и снова
поклонился, потом встал на колени.
- Рад еще раз увидеться с вами, Хитцу-сан, - приветливо сказал
Теодор. - Сколько времени утекло с того момента, как мы встречались в
последний раз.
- Ваша дружба - большая честь для пожилого человека, канрей.
- Рад помочь, дружище, но давайте ближе к делу. Что-то последние
несколько месяцев ойабуны затаились. Не проявляют никакой активности...
- Все идет своим путем, канрей. - Хитцу слабо улыбнулся. - Я надеюсь
на положительный исход нашей встречи. Разговор касается дела чести.
Куромаку устроился поудобнее, положил ладони на бедра чуть повыше
колен. Тяжело вздохнул, глянул прямо в глаза Теодора.
- Да, - подтвердил он, - чести. Мы готовы принести извинения.
Хитцу жестом подозвал к себе паренька. Тог неловко поднялся,
приблизился и поставил ящик справа от Теодора. Затем поклонился и
вернулся на прежнее место позади куромаку.
- Нецуми-сан искупил свою вину, - сказал Хитцу Теодору не надо было
заглядывать в деревянный ящик, он сразу догадался, что там лежит.
Замороженная голова Язира Нецуми... Ойабун заплатил за свою ошибку
жизнью. Он догадался, что мальчик, должно быть, сын Язира.
- Нецуми-сан поступил опрометчиво, - продолжил куромаку. - Я всегда
ценил его за хватку, но...
Теодор попытался было возразить, однако старик жестом остановил его.
- Свой позорный поступок Нецуми-сан сумел искупить, однако часть его
вины лежит и на мне. Как начальник, я обязан нести ответственность за
его поступки. Его честь - моя честь. Он использовал ваше имя, даже не
попытавшись выяснить, какова ваша воля. Его гордыня и высокомерие,
конечно, не могли быть прощены. Он действовал, даже меня не поставив в
известность! Я бы никогда не дал своего разрешения, ибо не пристало
младшим решать дела старших. Все равно, на мне тоже лежит часть вины.
Закончив речь, Хитцу достал из кармана два белых платка - один
шелковый, другой хлопчатобумажный. Он постелил их на полу возле себя.
Шелковый слева, хлопчатобумажный справа...
- В этом нет нужды, - заявил Теодор.
Догадка прошибла его мгновенно. Юбицуме! Ритуальное отрезание пальца
для возмещения ущерба достоинству господина. Варварская, с точки зрения
Теодора, расплата, но и отказать в ее проведении выше его сил, тем более
что этот человек нужен Теодору и Синдикату. Если Теодор не примет жертву
Хитцу, тому придется вспарывать себе живо1. Теодор втайне вздохнул про
себя. Удивительное дело, этот человек, главарь якудзы, обладал
недюжинным умом и потрясающим здравым смыслом, граничащим с мудростью,
не говоря уже о власти, которой он владел, - все равно обычай довлел над
ним, как обязывающая тяжесть.
- Ваше решение удовлетворит меня, Хитцу-сан, - кивнул принц.
Старик не ответил, он закрыл глаза, мгновенно в его руке оказался
кривой нож в покрытых лаком ножнах. С деликатной медлительностью Хитцу
обнажил лезвие, отложил ножны влево от себя, затем положил нож на правое
колено лезвием к себе. Сжал левую руку в кулак, оставив выпрямленным
мизинец, успокоил кулак на платке. В правую руку взял нож и одним
движением отхватил часть пальца по первую фалангу. Обрубок он завернул в
шелковый платок и подвинул сверток поближе к канрею.
- Пожалуйста, примите мои извинения.
Теодор наклонился и принял сверток. Он положил его справа от себя,
рядом с лакированным деревянным ящиком. Ритуал был ему не очень знаком,
поэтому он решил, что следует поклониться.
Старик ответил поклоном на поклон.
- Домо, тоно, честь спасена. Прошу простить меня, но у меня множество
дел. С вашего разрешения, я оставлю вас.
Теодор кивнул, и куромаку вместе с пареньком направились к дверям.
Его вина улетучивалась с вытекающей кровью.
Канрей оставался на коленях - задумчиво созерцая лакированный
деревянный ящик и сверток, на поверхность которого пробилось кровавое
пятно.
- Ты правильно обошелся с ними.
Теодор вздрогнул, испуганно обернулся. Наполовину поднялся на ноги,
успел выхватить пистолет, когда до него дошло, чей голос раздался в зале
для аудиенций. Он сунул оружие под мышку, поднялся и поклонился в
сторону расписной шелковой ширмы.
Удивительное дело, это была невероятная в устах отца фраза - чтобы
он, Теодор, что-то сделал так, как полагается!..
Такаши вышел из-за загородки, натянуто и в то же время с нескрываемым
удовольствием улыбнулся - видно, растерянность Теодора пришлась ему по
душе.
- Однако вам следует научиться с большим хладнокровием вести себя,
если вы хотите стать Координатором, - добавил отец.
- Я не хочу быть Координатором.
Такаши не выдержал и рассмеялся. Смех его был похож на лай
постаревшего, но еще старающегося создать видимость силы пса. Неудачное
и оскорбительное сравнение, но Теодор ничего не мог с собой поделать.
- Ты полагаешь, я мечтал об этом титуле? - спросил отец.
Конечно мечтал, во сне видел. Всю свою жизнь ты цеплялся за трон.
Однако вслух принц сказал:
- Но, как только представился случай, вы охотно взяли власть в свои
руки.
- Да, так и было. - Такаши подошел к окну, сложил руки за спиной.
Раздвинул бумажные занавески, солнечный свет залил зал. - Когда мой отец
Хохиро вызвал меня в Люсьен, я был так несчастлив. Все, чего я хотел,
это служить Дракону. Но быть им!.. Я отлично водил боевого робота,
жаждал славы. Но отец сказал, что Синдикат нуждается в сильном, волевом
наследнике. Координатор - это не просто самурай...
Он надолго замолчал, стоял - руки за спиной, взгляд уперт в небо или
в дальние горизонты вокруг Люсьена, - вздыхал, как старая собака. Теодор
никак не мог отделаться от этого сравнения. Этакий породистый
одряхлевший волкодав.
- Не знаю, любопытно тебе или нет, - продолжил Такаши, - но судьба
наших злейших врагов очень схожа с историей рода Курита. Ханс Дэвион
тоже мечтал стать простым водителем боевого робота. Он большой оригинал
и бабник, этот Старый Лис... У них в семье было много конфликтов по
этому поводу. Ханс мотался по дальним провинциям Федерации Солнц. Ему
легче - у него был старший брат Ян. Но Йоринага Курита убил Яна во время
сражения на Меллори, и Ханс волей-неволей оказался наследником. Он
появился в Новом Авалоне, не имея никакого понятия о дворцовом этикете,
о тех бурях, которые грохочут в пределах дворца. Тем не менее он очень
быстро освоил все те незаметные на первый взгляд тонкости управления
государством. Он тоже не хотел взваливать на свои плечи подобный груз.
Слышишь, я тоже...
- И я... - эхом отозвался Теодор.
- Вот видишь теперь, чего стоит личная воля каждого из нас? Что
значат наши хотения... Они ничего не стоят. Медяка не стоят... Мне тоже
пришлось осваивать науку, которой должен владеть каждый взбирающийся на
наш трон. Собственно, многого Дракон не требует - личная отвага,
смелость, помноженная на наглость, и драконье упорство. Однако в каждом
конкретном случае важны пропорции... Я освоил это искусство. Правитель
должен уметь добиться такого положения, чтобы каждый гражданин делал
все, что может, во благо государства. Невзирая на то, желает он этого
или нет. Вот она, наука власти...
Я тоже проходил эту дисциплину, подумал Теодор. Странно, его слова
так точно совпадают с моими мыслями. Даже как-то не по себе
становится... Неужели придет время, и я превращусь в такое же жалкое
существо, способное разве что разбудить презрение в душе моего
наследника. Твои слова, отец, это что-то новенькое... Или надо было
ощутить на своем лице дыхание смерти, чтобы в тебе проснулось желание
поговорить со мной? Не ругать, не укорять, а просто так... Поболтать...
- У меня и в мыслях не было лишать вас титула.
-Титул!..- Такаши даже фыркнул. - Неужели ты настолько наивен, чтобы
поверить, что я удовлетворюсь пустой побрякушкой. Ты сделал все, что
мог, чтобы узурпировать власть, провел все тонко, исподволь и теперь
пытаешься уверить, что это было сделано ради того, чтобы сохранить за
мной власть? Не в титулах дело, парень!.. Зачем ты помешал этому
убийству? По-видимому, ты испугался. Вот этого я всегда боялся. Ты
можешь струсить в самый решительный момент!
Опять за старое! Теодор вздохнул, попытался было не замечать, о чем
толкует Координатор, потом вдруг решил - почему он должен молчать?! С
какой стати должен таиться? Пусть старикашка послушает, как и что есть
на самом деле.
- Должность канрея вполне достаточна для меня.
- Это не более чем отговорка.
- Нет, это дело чести и, более того, государственной важности вопрос.
- Вот даже как! Государственная важность!.. Лихо завернул.
- Либо вы выслушаете меня, либо завершим этот разговор.
Такаши поперхнулся, примолк. Теодор подождал и добавил:
- Именно так. Честь и достоинство государства не в силе, но в
единстве. Учителя, которых ты приставил ко мне, накрепко внушили мне эту
истину. Древний кодекс бусидо, конечно, ценнейший свод правил поведения
воина, но это не более чем переложение мыслей Конфуция на предмет
ведения войны. Разве разумно ограничиться одним глотком и не попытаться
осушить весь колодец, пусть даже это невозможно? В основе всего нашего
пранового уложения, норм жизни, общественной деятельности лежит
традиция, и я верно следую ей. Одна из главных заповедей в книге чести
нашей семьи о чем говорит? Человек, который во всем повинуется отцу,
который рабски исполняет его волю, не может считаться полноценным
правителем. Для меня эти слова значат больше, чем просто абстрактная
мудрость. Значит, и в этих взаимоотношениях следует искать разумное
начало, что могло бы принести пользу государству Принимать во внимание
устранение отца и Координатора - это по меньшей мере глупо и
неэффективно. К тому же мне претит сама мысль об отцеубийстве.
- Потому что ты слаб!
А ты глуп, мысленно ответил Теодор. Вслух он ничего не сказал. Отец
потер лоб и неожиданно заявил:
- Правда, возможно, ты слаб не до такой степени, как я раньше думал.
Ты кое-чего сумел добиться, например, посадить меня под домашний арест,
но этого мало, чтобы быть Драконом.
- Ты, как всегда, ошибаешься, отец, - спокойно ответил Теодор. - Ты
слеп и не в состоянии разобраться, где сила и где слабость. Ты,
вероятно, путаешь меня с кем-то другим. Может, ты выдумал меня и
тешишься, разглядывая эту куклу, читая лживые и неумные доносы, которые
со всех сторон сыплются на тебя. Ты потерял нюх, а потеря способности
обонять ведет к жестокости, узости мысли и подчинению своим страстям.
Такаши с интересом взглянул на сына.
- Ты в первый раз решил высказаться. Ничего другого я и не ожидал...
- А ты ничего другого и не желаешь слышать. Тем более замечать!
- Ну почему. Кое-какие твои победы произвели на меня приятное
впечатление, но эти успехи под стать полковнику Ну, генералу... Они не
затрагивают высокую политику. Искусство стратегического мышления... А
без этого высшего уровня нечего рассчитывать на окончательную победу в
противостоянии с Дэвионом. Времена изменились, и теперь судьбу войны
нельзя решить с помощью рейдов и прочих уловок, к которым ты прибегнул.
Во время войны я стиснул зубы и ждал. Теперь я обязательно найду трещину
в стене, которую ты возвел вокруг меня, и сбегу, а там посмотрим, за кем
пойдет народ. Я по праву верну себе то, что всегда принадлежало мне.
Координатор последние слова выговорил словно в какой-то лихорадке, и
Теодор поразился, до какой же степени он был прав, сохранив жизнь этому
безумцу. Когда-то он испугался бы этой угрозы, но теперь... Пора загнать
пса в конуру!
- Я вас правильно понял, что ради сохранения своей власти вы готовы
развязать в Синдикате гражданскую войну? Вы, вероятно, уже какие-то
планы на этот счет подготовили. Это во время борьбы не на жизнь, а на
смерть с Домами Дэвиона и Штайнера. Я вас правильно понял?
Такаши побледнел, но ничего не ответил. Запал уже прошел, теперь до
него начало доходить, что слово не воробей.
Теодор тем же спокойным голосом добавил:
- Выбросьте эти глупости из головы. Вы будете делать то, что требует
от вас государственная необходимость. Вы будете представлять
государство, сохранять видимость спокойствия в высших сферах Синдиката.
Все, что касается наших расхождений, я буду решать сам. Единолично!
Вплоть до технических вопросов, как информировать о вашем заговоре
Дэвиона или наоборот - как внушить ему, что мы с вами неразлейвода. Ваше
дело - представительство, и только посмейте проявить в этом вопросе
своеволие и выкинуть какую-нибудь очередную глупость. Я поступлю с вами
как с чиновником, совершившим должностное преступление.
Он указал пальцем на деревянный лакированный ящик и окровавленный
сверток возле него.
- Мое дело - позаботиться о здоровье Синдиката. Я буду решать вопрос,
что и как. Я не позволю вам разрушить государство, о благе которого вы
якобы так пеклись. Я требую от вас ответа - вы согласны потрудиться на
благо государства в тех рамках, которые предписывает вам верховная
власть, или нет?
Такаши сузил глаза.
- Ты пытаешься меня запугать?
Теодор не ответил, только усмехнулся в ответ. Что можно было здесь
ответить?
- И ты не желаешь быть отцеубийцей?
- Ни в коем случае.
- Но это слишком жестоко, Теодор. До конца своих дней в заключении...
- Я спросил - да или нет?
Такаши вновь повернулся к окну, уже оттуда, не оборачиваясь, глухо
ответил:
- Я не стану бороться против тебя и не возглавлю любую оппозицию,
если...
- Никаких если!
- Хорошо, без если. Будем играть в открытую. Этого ты мне не сможешь
запретить. Ты знаешь, я не могу улыбаться, когда на душе кислятина. Ты,
парень, не сомневайся, я знаю свой долг перед Синдикатом. Но ты прав в
одном. Мы должны показать нашим людям и врагам - в особенности врагам, -
что стоим плечом к плечу.
Такаши сделал жест, подтверждающий данное им слово. Оно твердо,
Теодор был уверен в этом. Ведь и ему надо было не просто заставить, но и
убедить отца разыграть партию с тем, чтобы идти на переговоры с
Дэвионами и Штайнерами, имея на руках все козыри. Главное - добиться
возмещения убытков, без чего государство не может быстро поправить
хозяйство.
Он подошел к отцу и обнял его - Такаши действительно был слаб, тош и
немощен. Когда-то он казался ему богатырем. Слезы навернулись на глаза у
принца.
- Синдикат - неизмеримо более ценная штука, чем жизнь каждого из нас,
- сказал он.
- Согласен, сынок. Давай на этом и остановимся. Я рад, что ты сумел
хотя бы в какой-то степени понять меня. Это твой первый шаг...
Это далеко не первый шаг, подумал Теодор. Я знаю тебя лучше, чем
кто-либо во Вселенной, К сожалению, я не могу испытывать по отношению к
тебе теплых чувств. В этом много печали, но ничего не поделаешь, Что бы
я ни сделал, все казалось тебе глупостью. Я бы хотел все исправить, но
это вряд ли.
- Ты в этом уверен?- Чей-то добрый голосок раздался в сознании.
- Тацухара-сенсей.
- Ты желаешь этого. Ты не равнодушен - и это главное. Ниндз╦ и гири
должны быть сбалансированы в душе. Они представляют собой круг, такой
же, как инь и ян. Если в тебе переизбыток силы, баланс нарушен.
Попытайся восстановить его.
- Обязательно, сенсей. Я силен и несчастен в отрыве от этого, пусть
глупого и вздорного, старикашки. Его есть за что уважать. Если нет
ответного чувства, я чувствую, что потерпел поражение.
- Человек не может считать себя побежденным до самой смерти. Всегда
существует надежда. Если, конечно, ты не трус, должен сражаться.
- Я не трус.
- И ты, и твой отец. Если ты будешь помнить об этом, то победишь. Ты
будешь силен и счастлив. В поступках ты должен полагаться исключительно
на самого себя. Ты не можешь полагаться на чужие идеи, но это не значит,
что их нельзя использовать. Можно и нужно, предварительно примерив их на
себя. Когда наступает пора итогов, хотелось бы, чтобы с наибольшим
количеством людей ты смог заняться окончательным подсчетом. Чем шире
круг, тем полнее счастье.
Теодор замер. Даже вздрогнул. Последние слова в точности принадлежали
старому Тацухаре. Он даже помнил день, когда сенсей произнес их, - это
случилось в день окончания академии. Круг замкнулся, свершилось
предначертанное. Дракон свернулся кольцами - ему тоже надо отдохнуть
перед новым прыжком.
*1 - "Хагакурэ бусидо" (букв. "скрытый под листьями") - книга, в
которой изложены основные идеи "пути воина", или бусидо.
*2 - Сикомор - южное плодовое дерево из семейства тутовых.
*3 - АВВП - аппарат вертикального взлета и посадки. (Прим. ред.)
*4 - Иначе Сунь У (VI - V вв. до н.э.) - полководец и военный
теоретик Древнего Китая. Автор трактата о военном искусстве - первого
дошедшего до нас основополагающего сочинения об искусстве подготовки и
ведения войны.
*5 - Смелость, смелость и еще раз смелость, мой генерал! (фр.)
*6 - Вади- сухое русло реки в пустыне (араб.).
*7 - Интердикт - в католической церкви в средние века временный
запрет, накладываемый на отправление богослужения в той или иной
местности. Налагался за отказ подчиниться решениям церкви. В данном
случае Интердикт Комстара приостанавливал работу узлов связи на
территории государства-агрессора.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| КНИГА ТРЕТЬЯ 9 страница | | | ГЛОССАРИЙ |