Палачъ русскаго народа

Въ 1925 году скончался *) [*) Существовала молва, будто покончилъ съ собою самоубійствомъ изъ-за угрызеній совести.] во Львове адвокатъ д-ръ Станиславъ Загурскій, одинъ изъ видныхъ деятелей польскаго общества, председатель „вшехнародоваго и вшехпартійнаго польскаго союза защитниковъ Львова”. Его хоронила тысячная толпа поляковъ, представители всехъ польскихъ сословій и общественыхъ, политическихъ и культурно-просветительныхъ организацій. Этотъ печальной памяти человекъ врезался своими ногтями въ душу русскаго населенія Галичины такъ, что безъ содраганія трудно о немъ и писать.

Поэтому, чтобы насъ никто не заподозрилъ въ пристрастіи, приводимъ то, что пишутъ о немъ сами поляки въ львовской газете „Dziennik Ludowy” въ №№ 287-292, появившихся въ 1924 году:

„Кошмарныя отзвуки всемірной войны”

Д-ръ Станиславъ Загурскій, адвокатъ во Львове, председатель „Союза защитниковъ Львова”, въ роли судьи австрійской арміи вынесъ сверхъ 100 приговоровъ смерти.

Чудовищный приговоръ въ Синеводске — 11 невинныхъ мужиковъ повешено.

Остаются еще въ живой памяти галицкаго населенія, какъ польскаго, такъ и „украинскаго”, кровавыя оргіи беззаконія, какія совершали австрійскія войска на этомъ населеніи, массово гонимомъ за мнимый шпіонажъ и пособіе русскимъ войскамъ.

По поводу глупоты, безсилія и трусости австрійскихъ штабовъ терпели эти войска постоянныя пораженія и, чтобы свалить съ себя вину и ответственность, убегая передъ вооруженнымъ противникомъ, извергали свою месть на беззащитномъ населеніи, будто занимающемся массовымъ и организованнымъ шпіонажемъ въ пользу непріятеля. Тысячи ничемъ непровинившихся людей вывозились на западъ, чтобы въ продолженіи многихъ леть держать ихъ безъ суда въ тюрьмахъ и ужасныхъ лагеряхъ для интернированныхъ; тысячи невинныхъ людей гибли на основаніи спешно и массово вынесенныхъ смертныхъ приговоровъ; тысячи гибли безъ приговоровъ — просто-напросто ихъ убивали фронтовыя войска по приказу своихъ военоначальниковъ.

Чемъ трусливее были австрійскія войска ввиду вооруженнаго непріятеля, темъ свирепее и мстительнее они вели себя ввиду мирнаго гражданскаго населенія. Время міровой войны — это періодъ разнузданнаго преступленія и беззаконія на Галицкой Руси.

Виновниковъ этихъ преступныхъ деяній выбросила за бортъ общественной жизни волна повоенной революціи; однако они остались безъ наказанія, a даже тамъ и сямъ пробуютъ втереться въ общественный водоворотъ и играть въ немъ известную роль.

Въ этомъ ужасномъ деле массоваго истребленія невинныхъ людей сыгралъ выдающуюся, отличительную роль, къ сожаленію, и полякъ, адвокатъ, докторъ правъ Станиславъ Загурскій, который, какъ поручикъ аудиторъ въ австрійской арміи, при военно-полевомъ суде исполнялъ отвратительнейшую, кровожадную должность палача.

Этотъ Загурскій состоялъ продолжительное время председателемъ „Союза защитниковъ Львова”, принималъ деятельное участіе почти во всехъ патріотическихъ комитетахъ, выступалъ часто въ качестве „народнаго трибунала” во время манифестацій, a по время выборовъ въ сеймъ былъ руководителемъ „боювекъ христіанско народоваго табора” и делалъ своей ценной особой честь львовской палестре, адвокатской палате.

Д-ръ. Станиславъ Загурскій — выдающаяся фигура въ „народовомъ” лагере, имеетъ на своей совести свыше 100 смертныхъ приговоровъ. Судъ надъ этимъ индивидуумомъ предоставляемъ обществу, a приговоръ этого суда пусть будетъ вынесенъ на основаніи кровью сочащихся документовъ:

11 смертныхъ приговоровъ на основаніи показаній одного свидетеля.

Руководитель судебнаго разбирательства д-ръ Станиславъ Загурскій.

Дословный текстъ приговора.

Цесарско-королевскій судъ. №КІ.14.5

Именемъ импер. Франца Іосифа.

Цесарско-королевскій военно-полевой судъ въ Синеводске Выжнемъ, числа 18-го октября 1914 года, подъ председательствомъ ц. и. к. ротмистра Gustav-a Kuhn-a и подъ руководствомъ поручика-аудитора д-ра Станислава Загурскаго, въ присутствіи протоколиста сержанта Людвика Unterschnetz-a и капитана-аудитора Іосифа Bartehnus-a, обжаловавшаго подсудимыхъ въ преступленіи противъ вооруженныхъ силъ государства, согласно § 327 в. у. з. и на основаніи предложенія обвиняющаго наказать всехъ обвиняемыхъ согласно § 444 в. у. п., вынесъ единогласно приговоръ:

1. Михаилъ Коваль, изъ Синеводска, 54 года, гр.-кат. вероисповеданія, женатый, отецъ 9 детей, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

2. Феодopъ Гудзъ, изъ Синеводска, 47 летъ, гр.-кат. вероисп., женатый, отецъ 4 детей, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

3. Степaнъ Гpибъ, изъ Синеводска, 26 летъ, гр.-кат. вероисповеданія, женатый, бездетный, подъ судомъ не состоявшій;

4. Hиколaй Джусъ, изъ Синеводска, 39 летъ., гр. кат. вероисп., женатый, отецъ 3 детей, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

5. Петръ Джусъ, изъ Синеводска, 35 летъ, гр.-кат. вероиспове-данія, женатый, 3 детей, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

6. Адамъ Струкъ, изъ Синеводска, 28 легь, гр.-кат. вероисп., неженатый, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

7. Антонъ Коваль, изъ Синеводска, 64 летъ, гр.-кат. вероисп., женатый, отецъ 6 детей, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

8. Петръ Коваль, изъ Синеводска, 62 года, гр.-кат. вероисповеданія, женатый, бездетный, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

9. Иванъ Матеишинъ, изъ Синеводска, 44 года, rp.-кат. вероисп., бездетный, земледелецъ, подъ судомъ не состоявшій;

10. Феодоръ Фединишинъ, изъ Синеводска, 44 года, гр.- кат. вероисповеданія, женатый, отецъ 6 детей, земледелецъ. каранный 6-ти дневнымъ арестомъ за преступленіе § 411;

11. Ивaнъ Tишовскій изъ Синеводска, 30 летъ, гр.-кат. вероисп., женатый, отецъ 5 детей, сельскій полицейскій въ Синеводске, подъ судомъ не состоявшій — признаны виновными въ томъ, что въ последнихъ двухъ неделяхъ сентября месяца 1914 года и въ двухъ первыхъ неделяхъ октября месяца того-же года, во время войны между австро-венгерской монархіей и россійской имперіей, состояли въ связи съ непріятелемъ, чемъ нанесли австрійскимъ вооруженнымъ силaмъ вредъ, a непріятелю принесли пользу.

Поэтому все они, отъ 1 до 11, являются виновниками преступленія противъ вооруженныхъ силъ государства согласно § 327 в. у. к. и за это согласно § 444 в. у. к. приговорены къ смертной казни черезъ повешеніе.

Основаніе:

Военно-полевой судъ, на основаніи показаній свидетеля Семена Муссака, единогласно установилъ, что обжалованный Степанъ Грибъ показалъ русскимъ дорогу въ горы; показанія свидетеля Муссака признаны военнымъ судомъ вполне веродостойными, темъ более, что обжалованный не представилъ никакихъ отказовъ противъ показаній свидетеля, a сверхъ того самъ сознался въ томъ, что русскіе спрашивали его о количестве австрійскихъ войскъ, переходившихъ черезъ Синеводскъ, и узнавали у него дороги по направленію юга. Къ принятію такого мненія решился военный судъ на основаніи сбивчивыхъ показаній, изъ которыхъ выходило, что Грибъ былъ москвофильски настроенъ, темъ более, что свидетель Муссакъ подтвердилъ, что обжалованный Грибъ въ самомъ деле — москвофилъ. Взявъ во вниманіе, что обжалованный Грибъ имеетъ 28 летъ, не умеетъ читать и писать какъ тоже ввиду того, что вина обжалованнаго Гриба показалась военному суду самой малой въ сравненіи съ виной остальныхъ обжалованныхъ — вoeнный судъ постановилъ, что онъ первый долженъ понести смертное наказаніе на основаніи вынесеннаго приговора согласно § 444 в. у. п.

На основаніи показаній, военный судъ установилъ, что обжалованный Адамъ Струкъ былъ въ сношеніяхъ съ русскими, въ чемъ онъ самъ сознался: онъ купилъ у русскихъ захваченныя ими подводы, и они узнавали у него на счетъ количества нашихъ (австрійскихъ) войскъ и дорогъ, ведущихъ нa югъ отъ Синеводска. На основаніи показаній, достоверныхъ показаній свидетеля Муссака, военный судъ принялъ за правду, что обжалованный Струкъ осведомлялъ непріятельскія войска о дороге на югъ черезъ горы и объ уходе австрійскихъ войскъ. Установивъ, что Струкъ входилъ въ сношенія съ русскими, военный судъ убедился въ томъ, что этотъ обжалованный давалъ непріятелю объясненія, чтобы пособить врагу, a нашимъ войскамъ нанести вредъ. Вынесенную смертную казнь долженъ обжалованный Струкъ понести другимъ, такъ какъ его вина разительнее прочихъ обжаловaнныхъ.

На основаніи показаній, военный судъ установилъ, что обжалованный Иванъ Матеишинъ ездилъ несколькократно съ русскими въ Лавочное, — следовательно вошелъ съ ними въ соглашеніе. На основаніи принято за истину, что этотъ обжалованный осведомлялъ непріятельскія войска относительно количества и розмещенія нашихъ войскъ. Дальше установлено, что обжалованный Матеишинъ, находящійся несколько разъ въ сношеніяхъ съ русскими, далъ имъ требуемыя поясненія съ целью принести нашимъ военнымъ силамъ вредъ. Ha oсновaніи этихъ докaзательствъ вoeнный судъ призналъ его виновнымъ въ преступленіи § 327 в. у. з. и нa основaніи § 444 в. у. п. приговорилъ его къ смертной казни черезъ пoвешеніе. Взявъ во вниманіе, что обжалованный Матеишинъ продолжительное время былъ въ сношеніяхъ съ русскими, решено военнымъ судомъ, что его смерть последуетъ въ третью очередь.

Свидетель Муссакъ показалъ также, что обжалованный Петpъ Koвaль пряснялъ русскимъ войскамъ, где спрятались жандармы поста въ Синеводске при приближеніи русскихъ разведчиковъ. Въ этой информаціи усмотрелъ военный судъ злонамереніе обжалованнаго выдать гарнизонъ жандармеріи въ Синеводске и ополченія, организовавшаго оборону противъ непріятеля, Вменяемое въ вину обжалованному Петру Ковалю действіе имеетъ знаменіе преступленія § 327 в. у. з., вследствіе чего Петръ Коваль признанъ виновнымъ и приговоренъ къ смертной казни черезъ повешеніе согласно § 444 в. у. п. Одновременно решено, что этотъ обжалованный долженъ понести смертную казнь четвертымъ съ ряду.

На основаніи показаній свидетеля Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Николай Джусъ указалъ русскимъ солдатамъ дорогу въ село Чабло. На основаніи признанія самого обжалованнаго, удостоверено, что у него были расквартированы въ теченіи 2 сутокъ русскіе солдаты. На основаніи этихъ фактовъ принято, какъ доказательство, что обжалованный Николай Джусъ далъ русскимъ информаціи съ целью оказать имъ услугу. Смepтную казнь, определенную ему на основаніи § 444 в. у. п., онъ долженъ понести пятымъ, такъ какъ его лживая защита указала на то, что онъ былъ всецело преданъ pусскимъ.

На основаніи показаній свидетеля Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Ивaнъ Tишoвницкій разыскивалъ австрійскихъ военнообязанныхъ Семена Муссака и Прокопія Сливку, чтобы ихъ выдать Русскимъ. Такъ какъ обжалованному было известно, — въ чемъ онъ самъ сознался, что Семенъ Муссакъ и Прокопій Сливка являются военнообязанными, то его розыски упомянутыхъ лицъ имели только ту цель, чтобы принести непріятелю пользу. Посему Tишовницкій пpизнанъ виновнымъ въ пpеступленіи § 327 в. у. з. и приговоренъ къ смертной казни черезъ повешеніе, которую долженъ понести шестымъ.

На основаніи показаній Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Антонъ Коваль указалъ русскимъ солдатамъ дорогу и помогалъ непріятелю во время его отступленія изъ Синеводска вытаскивать застрявшія въ трясине орудія. Ввиду признанія обжалованнаго, что русскіе солдаты осведомлялись у него относительно направленія ухода нашихъ войскъ, военный судъ призналъ его зa сношeнія съ нeпpiятелемъ въ его пользу, a во вредъ нашей apміи, виновнымъ и приговорилъ его къ смертной казни черезъ повешеніе, котopyю онъ долженъ понести седьмымъ.

На основаній показаній свидетеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Фeoдopъ Федишинъ указалъ русскимъ солдатамъ дорогу черезъ горы - на югъ и разыскивалъ военнообязаннаго Семена Муссака съ целью выдать его непріятелю. На основаніи этого утвержденія, равно какъ і признанія самого Федишина, что русскіе осведомлялисъ у него, куда отступали наши войска, военный судъ принялъ за истину, что Федишинъ былъ въ сношеніи съ врагомъ, чтобы такимъ образомъ принести непріятелю пользу, a австрійскимъ вооруженнымъ силамъ нанести вредъ. Позтому Федишинъ признанъ виновнымъ въ преступленіи § 327 в. у. з. и приговоренъ на основаніи § 444 в. у. п. къ смертной казни чepeзъ повешеніе, которая будетъ приведена въ исполненіе въ восьмую очepeдь.

На основаніи показаній свидетеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Фeoдopъ Бyдзъ разыскивалъ известнаго ему, какъ военнообязаннаго, Семена Муссака, чтобы его выдать непріятелю Обжалованный Феодоръ Будзъ сознался, что старался хитрымъ способомъ затянуть въ Синеводскъ также военнообязаннаго Прокопія Сливку, чтобы его выдать непріятелю въ качестве военнопленнаго. На основаніи этихъ удостоверенныхъ фактовъ, военный судъ убедился въ томъ, что обжалованный Феодоръ Будзъ въ согласіи съ непріятелемъ старался выдать австрійскихъ военнообязанныхъ русскимъ, чтобы принести имъ пользу, a австрійскимъ вооруженнымъ силамъ нанести вредъ. Феодоръ Будзъ признанъ виновнымъ въ преступленіи § 327 в. у. з. и приговоренъ согласно § 444 в. у. п. къ смертной казни черезъ повешеніе. Въ силу важности вменяемаго въ вину Феодору Будзу деянія, долженъ онъ понести наказаніе девятымъ.

На основаніи показаній самого обжалованнаго Петра Джуса и показаній свидетеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Петръ Джусъ разыскивалъ известныхъ ему, какъ военнообязанныхъ, Семена Муссака и Прокопія Сливку изъ Синеводска, чтобы ихъ выдать непріятелю На основаніи показаній свидетеля Семена Муссака, удостоверено, что обжалованный Петръ Джусъ служилъ непріятельскимъ войскамъ въ качестве проводника. На основаніи частныхъ признаній Петра Джуса принято за правду, что у него были расквартированы русскіе солдаты и что, следовательно, онъ имелъ возможность войти въ сношенія съ русскими. Вменяемое обжалованному въ вину и установленное действіе можетъ служить яркимъ примеромъ соглашеніи съ непріятелемъ. Петръ Джусъ совершилъ, чтобы пpинести вpaгy пользу, a австрійскимъ вооруженнымъ силамъ нанести вредъ, преступленіе § 327 в. у. з. и приговоренъ къ смерти согласно § 444 в. у. п. Смертную казнь черезъ повешеніе долженъ Петръ Джусъ понести, ввиду важности вины, десятымъ.

На основаніи показаній свидетеля Семена Муссака, военный судъ установилъ, что обжалованный Mихaилъ Коваль въ характере сельскаго старосты (войта) велелъ разыскивать хорошо ему известныхъ, какъ военнообязанныхъ, Семена Муссака и Прокопія Сливку, чтобы ихъ выдать непріятелю. Обжалованный угрожалъ родственникамъ Муссака принудительными мерами, чтобы ихъ выдать непріятелю. На основаніи показаній допрошеннаго свидетеля Муссака равно же установлено, что Михаилъ Коваль даже лично разыскивалъ упомянутаго Муссака, что ярко указываетъ карыдостойное намереніе совершить преступленіе § 327 в.у.з. Ввиду этого Михаилъ Коваль признанъ виновнымъ и приговоренъ согласно § 444 в.у.п. къ смepтной казни черезъ повешеніе. Такъ какъ Михаилъ Коваль былъ довереннымъ лицомъ aвстpійскaгo правительства и этимъ доверіемъ злоупотребилъ, военный судъ усмотрелъ въ его преступленіи самую тяжелую вину за которую онъ долженъ понести смертное наказаніе последнимъ.

Синеводскъ, 18 октября 1914 г.

Kuhn,

ротмистръ, какъ председатель

Д -pъ Станиславъ Загурскій,

поручикъ-аудиторъ, какъ руководитель.

Людовикъ Unterschne'z,

какъ протоколистъ.

Приговоръ утверждается и подлежитъ его привести въ исполненіе въ случае надобности посредствомъ разстрела возле Горнаго (Hurnіе) на югъ отъ Стрыя. Числа 19-го октября 1914 года.

Peter Hoffman, ген.-маіоръ. Загурскій, поручикъ-аудиторъ.

Эти 11 человекъ приговорены къ смерти, повешены или разстреляны на основаніи показаній одного свидетеля!

Согласно оффиціальнаго протокола разбирательства, показанія этого классическаго свидетеля звучатъ: „Будучи зачисленнымъ въ ополченіе, я явился на службу 1-го авг. 1914, изъ за болезни, однако я былъ освобожденъ по 20-ое октября того же года. Жители деревни знали, что я освобожденъ; зналъ и войтъ. Русскіе были въ нашей деревне три недели. Кроме меня, разыскивали и раненаго Сливку. Я записалъ себе людей, которые ходили съ русскими. Поэтому войтъ велелъ искать меня и Сливку Якову Тишовницкому, Феодору Будзу и Николаю Масному. Я бежалъ, неподозревая, что Масный разыскиваетъ меня Антонъ Сернишинъ выкупилъ меня отъ русскихъ, которыми я былъ пойманъ Такъ какъ моя жена не имела чего есть, я хотелъ еще пойти домой, но меня не пустили. И только, когда Сернишинъ поручился за меня, я получилъ свободу. Козаки не принимали участія въ поискахъ за мной.

ad l) Разсказалъ русскимъ, сколько здесь австрійскихъ войскъ было и куда они ушли. Это было перваго дня.

ad 2) Сказалъ, когда здесь были русскіе, что у русскихъ лучше и что намъ будетъ лучше, если русскіе победятъ.

ad 3, 4, 5, 6) Ходили вместе съ русскими грабить и, по всей вероятности, указывали имъ дорогу.

ad 7) Грабилъ и указалъ русскимъ дорогу и всегда ходилъ съ русскими.

ad 8) Грабилъ съ русскими и указалъ имъ дорогу.

ad 9) Грабилъ съ русскими и указалъ имъ дорогу,

ad 10) Грабилъ съ русскими и указалъ имъ дорогу.

ad 11) Грабилъ съ Русскими и указалъ имъ дорогу”.

Стоитъ действительно разсмотреть на мгновеніе мотивы этихъ одиннадцати исполненныхъ смертныхъ приговоровъ. Касательно Степана Гриба показалъ свидетелъ, что Грибъ „будто показалъ русскимъ дорогу”. Военный судъ „установилъ”, что онъ „указалъ дорогу непріятельскимъ войскамъ”. Какимъ образомъ установилъ? Было очевиднымъ, что онъ былъ „москвофильски настроенъ”.

Адамъ Струкъ сознаетъ, что русскіе спрашивали его про дорогу, a свидетель показываетъ, что Струкъ „будто указалъ русскимъ дорогу”. Военный судъ принялъ, какъ „истину”, что Струкъ указалъ русскимъ дорогу”.

То же касается Николая Джуса. На Тишовницкомъ нетъ вины, кроме того, что онъ по приказу войта „разыскивалъ двухъ человекъ. „Военный судъ вынесъ приговоръ, что онъ ихъ разыскивалъ для того, чтобы „выдать русскимъ”.

Не иначе обстоитъ дело съ Федишинымъ, Феодоромъ Будзомъ, Петромъ Джусомъ и Михаиломъ Ковалемъ.

„Dziennik Ludowy” 1924, №№ 287, 288.

Ha чемъ основывалъ Загурскій свои приговоры?

По приговору Загурскаго былъ среди множества казненъ также священникъ Романъ Березовскій и судившіеся одновременно темъ же Загурскимъ Кобылянскій и Жабякъ.

Теперь хотимъ описать, какъ действительно обстояло дело съ этимъ священникомъ. Уже после повешенія Загурскимъ выше названныхъ трехъ человекъ дело поступило въ другой военный судъ, въ военно-полевой судъ краевой обороны въ Стрые, который 17-го января 1918 года отменилъ приговоръ на повешенныхъ въ полномъ его основаніи у вынесъ оправдательный приговоръ.

Разсмотримъ прежде всего поводы, которые свидетельствуютъ о невинности священника Березовскаго. Изъ актовъ судебнаго разбирательства ц. и к. команды г. Львова въ Мукачеве установлено, что обжалованные перешли границу возле Сеничева, долинскаго уезда въ Галичине и тамъ были арестованы австро-угорскими военными патрулями по подозренію въ шпіонстве. При обжалованномъ свящ. Березовскомъ нашли:

Карту Угорщины, Галичины и Буковины изъ школьнаго атласа Козена;

Записки о количестве австрійскихъ войскъ въ действующей арміи по отдельнымъ частямъ;

Несколько коробокъ спичекъ австрійскаго и угорскаго происхожденія;

Сумму въ 276 коронъ 16 геллеровъ.

Защитникъ поддерживаетъ оправданіе подсудимаго передъ военнымъ судомъ, который отрицаетъ, будто у него было какое, либо намереніе заниматься шпіонажемъ и вовсе не чувствуетъ себя виновнымъ. Въ свое оправданіе онъ подаетъ, что перешелъ угорскую границу потому, что хотелъ, опасаясь русскихъ войскъ, попасть въ Угорщину, которую считалъ более безопасной, чемъ была Галичина. Изъ дому выехалъ уже вечеромъ и только ночью нашелся на угорской территоріи. Онъ отрицалъ, будто бы былъ москвофиломъ, и утверждалъ, что принадлежалъ къ украинской партіи. Относительно найденной при немъ карты утверждалъ, что она взята имъ изъ атласа, купленнаго его отцомъ; на ней онъ не делалъ никакихъ знаковъ. Изъ любопытства спрашивалъ, сколько человекъ имеется въ одномъ корпусе. Относительно спичекъ онъ объяснилъ, что две коробки были имъ куплены въ Долине, a одна въ Сеничеве. На вопросъ, почему находившіяся при немъ деньги были разделены на отдельныя суммы, заявилъ, что случилось это вследствіе размена по пути.

Изъ показаній свидетелей Іосифа Охримовича, Семена Даниловича, Тимофея Березовскаго, Василія Кулика, Маріи Чегуты, Ивана Безрукаго, Романа Чернецкаго, Іосифа Лозинскаго, Ярослава Роснецкаго, Іосифа Сгараго и изъ доклада жандармскаго поста въ Журавне явствуетъ со всей положительностью, что приговоренный къ смерти Романъ Березовскій былъ по убежденію украинофилъ и, какъ таковой, пользовался безупречнымъ мненіемъ, затемъ что, ввиду носившихся слуховъ о преследованіи русскими украинофильствующихъ священниковъ, имелъ почти болезненный страхъ и опасенія передъ ними и что вследствіе этого при приближеніи русскихъ войскъ бежалъ изъ своего прихода въ Протчахъ; какъ беженецъ, онъ прибылъ въ Сеничевъ и оттуда опять въ виду ходившихъ слуховъ о приближеніи казаковъ, съ большой поспешностью и испугомъ ушелъ къ угорской границе, чтобы не попасть въ руки русскихъ.

Изъ показаній Маріи Даниловичъ и Романа Чернецкаго можно заключить, что казненный Романъ Березовскій непосредственно передъ своимъ бегствомъ изъ Протчъ захватилъ съ собой изъ церковной кассы сумму 200—300 кор., состоявшихъ изъ мелкихъ денегъ, въ томъ числе изъ 10 и 20 банкнотовъ.

Изъ показаній свидетелей Маріи Даниловичъ, Семена Даниловича, Евгеніи Вольманнъ и Соломона Геллера следуетъ, что въ Сеничеве и въ окрестности, одинаково до войны, такъ и въ критическій моментъ, можно было получить спички угорскаго изделія. Ввиду этого объясненіе Романа Березовскаго, что онъ перешелъ угорскую границу только изъ опасенія передъ русскими, несомненно верное и уже темъ самымъ обосновано отсутствіе намеренія шпіонажа.

Несмотря на это, военный судъ занялся изследованіемъ найденной при Березовскомъ карты и записокъ о количестве войскъ действующей арміи и согласно существующихъ предписаній вызвалъ офицера ц. и. к. генеральнаго штаба, какъ знатока, для объясненій и принятыхъ военнымъ судомъ заключеній. На карте обозначенъ пунктами путь, избранный русскими для передвиженія вглубь Галичины и для эвентуальнаго ихъ дальнейшаго похода черезъ Карпаты и черезъ провинціи угорской короны по направленію къ сербскому королевству.

На основаніи определеній знатока, военный судъ установилъ, что на относительной карте не видно обозначенія дороги. Находящіяся на ней подчеркнутыя места не стоятъ съ собою въ связи, находятся въ каждомъ школьномъ атласе, а сделаны безъ всякой определенной цели; съ военной точки зренія они не имеютъ ни малейшаго значенія; съ другой стороны, местности, весьма важныя въ стратегическомъ отношеніи, вовсе не подчеркнуты. Изъ объясненій знатока следуетъ также, что эта карта въ военномъ и тактическомъ отношеніяхъ не имеетъ стоимости, и совершенно исключено, чтобы изъ нея можно было узнать подробности о военныхъ операціяхъ.

Относительно записокъ следуетъ отметить, что въ нихъ определяется составъ одной бригады въ четыре полка, одной дивизіи — въ четыре бригады. Уже изъ этихъ чиселъ, не отвечающихъ фактическому соотношенію, можно заключить, что записки не служили для целей шпioнажa, независимо отъ того, что согласно определенію знатока русскіе въ этомъ отношеніи вовсе не нуждались въ разъясненіяхъ.

Ясно, что относительно шпіонства не было ни малейшаго подозренія и что абсолютная невиновность этого человека была положительно очевидна.

Dzennik Ludowy, Nr. 220.

отъ 20 декабря 1924

Дата добавления: 2015-08-10