Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Общее наступление

Наступление 7-й армии | Наступление 9-й армии | Первые итоги | Подготовка наступления | Накануне удара | Перенос удара | Ударная группировка | Наступление под Барановичами | Итоги операции | Итоги боев севернее Полесья в 1916 году |


Читайте также:
  1. V. Общее истощение организма
  2. А. Общее описание
  3. А. ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
  4. амовоспроизведение путем деления – общее свойство клеток одноклеточных и многоклеточных организмов. Однако этот процесс происходит неодинаково у клеток прокариот и эукариот.
  5. аше общее благополучие должно стоять на первом месте, личное выздоровление зависит от единства CoDa. Первая традиция.
  6. бучение и общее психическое развитие по Занкову.
  7. Вопрос 6. Общее понятие и характерные черты китайской философии

 

Избрав в качестве приоритетного ковельское направление, ген. А. А. Брусилов поставил развитие успеха на Юго-Западном фронте в зависимость от готовящегося главного удара на Западном фронте, где производство наступления откладывалось от каждого старого предварительно назначенного срока к новому. И все-таки, предоставляя главкозапу ген. А. Е. Эверту все новые отсрочки, Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев пытался сделать что-либо и для Брусилова.

Так, 10 июня в состав Юго-Западного фронта наконец-то вошла 3-я армия ген. Л. В. Леша. Однако при этом генерал Эверт, как бы в насмешку, оставил в ней лишь один 31-й армейский корпус ген. П. И. Мищенко и кавалерию вместе со штабом армии, отправив прочие четыре корпуса в свою собственную ударную группу на барановичское направление. Главкоюзу пришлось передать под командование Л. В. Леша группу ген. Я. Ф. Гилленшмидта, дабы ударить на Ковель по обоим берегам реки Припять: теперь в 3-й армии было сосредоточено двадцать пять тысяч шашек – целая Конная армия.

То есть непосредственное увеличение сил Юго-Западного фронта на правом фланге накануне возобновления решительного наступления, намеченного на 19 июня, оказалось самым минимальным: один пехотный армейский корпус. Не умея и не желая наступать, главкозап одновременно умудрялся свести на нет и победу соседа. А в наши дни в ряде работ еще можно слышать сетования в отношении жесткой дисциплины и подчинения фронтовых командований Ставке Верховного Главнокомандования в годы Великой Отечественной войны. Хорош был бы Сталинградский «котел», проведи командующие половины фронтов, принявших участие в операции «Уран», подобный саботаж!

Интересно, что на правом фланге Юго-Западного фронта опять скопилась масса конницы: 4-й кавалерийский корпус генерала Гилленшмидта и четыре конные дивизии, бывшие в составе 3-й армии. И вновь ген. А. А. Брусилов оставил их именно здесь, где конница практически не могла быть использована в качестве маневренного рода войск. И вновь штаб фронта был поддержан в этом командармами. Несмотря на подошедшие резервы, враг получил их больше и теперь все так же незначительно уступал русским в численном отношении (около пятнадцати процентов), имея существенный перевес в артиллерийских средствах.

Противник явно не дремал! Правильно расценив остановку русского наступления как необходимость подтянуть силы, австро-германское командование решает самим перейти в контрнаступление, дабы опрокинуть русских, не позволив им возобновить наступательную инициативу. Для этого немцы произвели решительную перегруппировку своих сил южнее Полесья. Организацией операции занялся сам главнокомандующий на Востоке ген. П. фон Гинденбург. Штаб Гинденбурга во главе с ген. Э. Людендорфом разработал план двойного охвата войск русского Юго-Западного фронта. Это должно было быть достигнуто одновременными ударами с северного и южного фасов.

 

Наблюдение за неприятельским аэропланом

 

 

В Ковельском укрепленном районе группа ген. А. фон Линзингена была объединена с 4-й австрийской армией ген. К. Терстянски фон Надаса и германской группой ген. Г. фон дер Марвица из четырех пехотных дивизий. Эта группа войск должна была бить с севера. Пополненные резервами 1-я и 2-я австрийские армии удерживали фронт против русской 11-й армии. И, наконец, Южная германская армия ген. Ф. фон Ботмера вместе с 7-й австрийской армией ген. К. фон Пфлянцер-Балтина составили группу наследника австрийского престола эрцгерцога Карла, которая должна была бить ударом встык между русскими 7-й и 9-й армиями. Наступление было назначено на 17 июня на северном фасе и на 20-е на южном.

Австро-германское контрнаступление явилось шагом, несомненно, вынужденным, но одновременно и жизненно необходимым. Противник не мог не наступать без боязни быть окончательно опрокинутым и отброшенным на запад еще далее – за Ковель и Львов. Как говорит генерал Людендорф, «это был один из тяжелейших кризисов на Восточном фронте. Надежды на то, что австро-венгерские войска удержат неукрепленную линию Стохода, было мало. Мы рискнули еще больше ослабить наши силы [севернее Полесья], на это же решился и генерал-фельдмаршал принц Леопольд Баварский. Несмотря на то что русские атаки могли в любой момент возобновиться, мы продолжали выискивать отдельные полки, чтобы поддержать левое крыло армии Линзингена северо-восточнее и восточнее Ковеля. Если бы это крыло откатилось еще дальше, то трудно даже себе представить, что бы с нами случилось. Протекали очень тревожные дни. Мы отдали все, что могли, и знали, что если противник нас атакует, то нам неоткуда ждать помощи»[187].

Между тем 15 июня русская 9-я армия возобновила наступление на Днестре в общем направлении на Коломыю. Войска группы эрцгерцога Карла, сами готовившиеся к наступлению, были застигнуты врасплох, а дислокация подразделений, соответствовавшая наступательному плану, не позволила австрийцам сразу же перейти к успешным оборонительным боям. За десять дней боев русские войска ген. П. А. Лечицкого опрокинули противника в долине Прута, причем наступление развивалось по обоим берегам реки.

После обозначившегося отката неприятеля в наступление перешла и 7-я армия ген. Д. Г. Щербачева. Русский порыв вскоре выдохся вследствие отсутствия резервов, так как обещанные Ставкой дивизии еще не успели прибыть в 9-ю армию. Однако планы врага на южном фасе Юго-Западного фронта были расстроены, а сам он понес очередное поражение, ликвидированное лишь подходом двух германских дивизий ген. Р. фон Крэвеля.

Тем не менее 17 июня ударная группировка генерала А. фон Линзингена все-таки перешла в наступление на Волыни. При этом немцы, как обычно, стремились устроить «Канны» местного масштаба, срезав дугу русского фронта, слишком сильно выпятившегося вперед на реке Стоход. Этим контрнаступлением противник окончательно сорвал вероятные русские планы относительно наступления на львовском направлении: «Широкий прорыв фронта, образовавшийся в первой половине июня между 1-й и 4-й австро-венгерскими армиями, который открывал свободный путь к Львову, союзники замкнули. В данный момент именно здесь группа Марвица эффективно нажимала на русских. Этим до известной степени ликвидировались непосредственные последствия поражения на поле боя под Луцком»[188].

Ожесточенные встречные бои шли на протяжении пяти дней, причем все это время русские готовили собственное широкомасштабное наступление, которое, собственно говоря, и началось на Юго-Западном фронте 22-го числа, сразу после отражения неприятельского натиска. Согласно замыслу Ставки Верховного Главнокомандования, новое наступление должно было идти усилиями армий обоих фронтов – Западного и Юго-Западного.

19 июня новое наступление русских армий получило начало своего развития, причем на этот раз операция проводилась войсками двух фронтов, и поэтому можно сказать, что здесь закладывались основы тех масштабных стратегических наступательных операций, коими будет так богата история Второй мировой войны. Вся армия ощущала, что перелом в ходе войны уже наступил, и теперь требуется «поднажать», не допустив грубых ошибок, и тогда противника будет ждать кампания 1915 года, только наоборот – в качестве побежденных. Например, один из будущих лидеров Белого движения М. Г. Дроздовский летом пишет сестре: «Несмотря на частичные неудачи, которые время от времени выпадают на долю наших армий, в общем дела идут хорошо… Самое важное, конечно, то, что у немцев окончательно вырвана из рук инициатива согласованными действиями союзников. Немцы уже нигде не наносят ударов, они только отбиваются… и положение наше в общем настолько прочное, резервы так велики, что никакие активные попытки противника, буде ему удалось бы что предпринять, уже нам не страшны… Можно думать, что наступил перелом»[189].

Главный удар по-прежнему наносился армиями Западного фронта (Барановичская операция). На Юго-Западном фронте главный удар был официально передан в 11-ю армию (на Броды), стоявшую на львовском направлении, однако необходимых для главного удара сил и средств командарм-11 ген. В. В. Сахаров не получил. Основные усилия главкоюз ген. А. А. Брусилов направил опять-таки на Ковель, способствуя тем самым наступлению Западного фронта, который наконец-то соизволил начать боевые действия.

Переданная в состав Юго-Западного фронта 3-я армия ген. Л. В. Леша наступала севернее Ковеля, там, где в мае действовала группа генерала Гилленшмидта. С юга Ковель охватывала 8-я армия ген. А. М. Каледина. Однако требовалось поддержать и порыв 11-й армии. Поэтому часть сил 8-й армии способствовала войскам ген. В. В. Сахарова второстепенным ударом на Владимир-Волынский. 7-я и 9-я армии, и без того еще в это время наступавшие, также получили наступательные задачи, чтобы сковать противника по всему фронту.

Очевидно, что основная роль в предстоящем наступлении отводилась 8-й армии, теперь включавшей в себя целых восемь корпусов:

– 30-й армейский корпус (ген. А. М. Зайончковский),

– 1-й армейский корпус (ген. В. Т. Гаврилов),

– 39-й армейский корпус (ген. С. Ф. Стельницкий),

– 23-й армейский корпус (ген. А. В. Сычевский),

– 40-й армейский корпус (ген. Н. А. Кашталинский),

– 8-й армейский корпус (ген. В. М. Драгомиров),

– 5-й Сибирский корпус (ген. Н. М. Воронов) и

– 5-й кавалерийский корпус (ген. Л. Н. Вельяшев).

При этом 1-й, 23-й и 5-й Сибирский корпуса прибыли в 8-ю армию накануне наступления, в том числе 23-й армейский корпус был передан из 11-й армии. Еще пять корпусов входили в состав 3-й армии, атаковавшей Ковель с севера.

К 25 июня части 3-й и 8-й армий, сминая ожесточенно дравшегося противника, вышли к реке Стоход, раздробив фронт сопротивления врага на ряд разрозненно сопротивлявшихся участков. Некоторые части – 30-й армейский корпус (ген. А. М. Зайончковский) 8-й армии и 1-й Туркестанский корпус (ген. С. М. Шейдеман) 3-й армии – сумели с ходу форсировать реку и зацепиться на ее левом берегу.

Левый берег реки Стоход – высокий и защищенный естественными преградами. Правый берег, к которому вышли русские войска, напротив, низкий и пологий, насквозь простреливаемый артиллерией и пулеметами. Мосты противник успел сжечь, а свободных резервов для последнего отчаянного броска у генерала Брусилова, как всегда, не оказалось: сказался разброс сил по нескольким направлениям.

Сразу скажем, что атаки 11-й армии захлебнулись еще в начале наступления, ибо резервы и боеприпасы пошли все-таки в 8-ю армию. Но и командарм-8 фактически выключил из боя четыре корпуса, которые должны были содействовать удару 11-й армии, не сумев вовремя перебросить их туда, где обозначался успех. Конечно, угроза со стороны германской группы генерала Марвица вынуждала держать значительные силы на стыке между 8-й и 11-й армиями, но четыре корпуса – это было, наверное, слишком. В результате в тот решающий момент, когда требовалось бросить в бой резервы, чтобы вырвать победу, их отсутствие на направлении главного удара позволило противнику удержаться.

При этом немцы все-таки сумели контрударами выбить русских с занятых ими плацдармов на левом берегу Стохода: сказалась нехватка тяжелой артиллерии, могущей поддержать пехоту в сражении за плацдармы. При этом сводный корпус ген. Ф. фон Бернгарди (дивизия генерала Руше и 11-я баварская дивизия генерала Кнойссля) оборонял наиболее ответственный участок: между железными дорогами Ковель – Луцк и Ковель – Сарны. Как замечает исследователь, «крупные ошибки и недочеты в управлении войсками свели на нет необычайное упорство и доблесть русских войск». Вследствие «безынициативности» и «тяжеловесности» действий русского командования противник свободно маневрировал своими ничтожными резервами, везде и всюду успешно отбивая русские атаки[190].

Таким образом, успешно начавшееся наступление захлебнулось на берегах Стохода. Все попытки русских вторично форсировать реку на широком фронте противник решительно пресекал. Не удалось и соединить маленькие плацдармы в один. Германские войска, защищавшие ковельское направление, дрались, безусловно, умело и сильно.

В огромной степени использовалась техника: немцы снимали резервные батареи и даже часть передовых, с прочих, неатакованных участков фронта, и бросали их к Ковелю. Если германских резервов на Востоке едва-едва хватало, чтобы удерживать фронт севернее Полесья, то в техническом отношении враг по-прежнему превосходил русских. А потому неприятель мог в некоторой степени маневрировать техникой, направляя последние ресурсы на наиболее опасные участки, в данном случае – под Ковель.

Организация германских войск, достигнутая перед войной и упроченная в ходе военных действий, была чрезвычайно высока, повторимся, превосходя в этом отношении любую армию мира. Сводный корпус ген. Ф. фон Бернгарди, которым немцы прикрыли Ковель сразу после прорыва русской 8-й армии, состоял из батальонов различных дивизий, но тем не менее дрался точно так же, как если бы это были войска одного корпуса, спаянные предшествующими боями.

Кроме того, военная организация германских вооруженных сил, состоявшая из менее громоздких дивизий всего по девять-десять батальонов, но зато обильно снабженных техникой, была более гибка и управляема. Это способствовало и быстрым железнодорожным перевозкам: немецкие дивизии грузились в эшелоны без обозов, что почти вдвое уменьшало вагонный состав, выделяемый для войск. Следовательно, тем самым выигрывались темпы сосредоточения.

Тем временем предпринятое на Западном фронте наступление на Барановичи провалилось. Получив под свое начало громадное количество войск и техники, будучи в изобилии (по крайней мере, на время прорыва неприятельской обороны) снабжен боеприпасами, имея непрестанную поддержку со стороны отчаянно наступавших армий Юго-Западного фронта, главкозап ген. А. Е. Эверт не сумел ни организовать прорыв, ни даже как следует подготовить его. Безрезультатные потери под Барановичами составили более восьмидесяти тысяч человек. После поражения главкозап отказался от возобновления наступления, да и в Ставке стало ясно, что такой военачальник способен погубить любую инициативу Верховного Главнокомандования (тем более удивительно, что генерал Эверт не был сменен на своем высоком посту вплоть до Февральской революции).

 

Русская полевая кухня. Нарезка сала

 

 

Теперь, когда положение дел с Западным фронтом определилось, директивой от 26 июня главный удар был официально передан на Юго-Западный фронт. И только теперь, когда все сроки были безнадежно упущены, к А. А. Брусилову потекли резервы, техника и боеприпасы в тех количествах, что были нужны до 22 мая, то есть целый месяц назад. Впрочем, нельзя не сказать, что подготовленных резервов летом 1916 года не хватало, так как все те войска, что были обучены к маю 1916 года, перед наступлением на Восточном фронте были влиты в действующие части. Напомним здесь о 46-м армейском корпусе, составленном из новобранцев, что не сумел пробить брешь в австрийской обороне для конной Сарненской группы, долженствовавшей одним ударом взять Ковель.

Людей не хватало. Призванные к 1 апреля триста тысяч ратников 2-го разряда и сто пятьдесят тысяч ратников 1-го разряда в большинстве своем уже были влиты в войска. А призыв семисот тысяч новобранцев был проведен только к 1 июля – этих людей еще предстояло обучить. Отсюда и скромные пополнения, что шли на фронт в середине лета. Так, за целый месяц – наиболее важный месяц – с 15 июня по 15 июля из крупнейшего тылового военного округа – Московского – в Действующую армию было направлено лишь 725 офицеров и 27 947 солдат[191].

Даже если предположить, что прочие округа дали Юго-Западному фронту вдвое больше людей, то все равно в совокупности цифра пополнений за месяц составит около ста тысяч человек. Это не могло восполнить те потери, что понесли армии фронта в сражениях. Потому-то Ставка и была вынуждена отправлять на Юго-Западный фронт корпуса с других фронтов – насытить поредевшие полки дивизий Брусилова резервистами было пока невозможно.

Когда в конце июня Юго-Западному фронту, наконец-то, передали главный удар официально, в район Луцка пошли резервы Ставки Верховного Главнокомандования, в том числе и Гвардия в составе двух пехотных и одного кавалерийского корпусов. Но к этому времени противник успел и перекинуть резервы, и укрепиться в ковельском районе. Вот тут-то, возможно, и следовало переносить главный удар на львовское направление, сминая врага в маневренной войне, в которой русские могли реализовать и численное превосходство, и слабость австрийских вооруженных сил.

Но психология «позиционности» подчинила себе волю русских военачальников. В то же время Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев еще не терял надежды на успех удара армий Западного фронта. Проще говоря, в Ставке все еще рассчитывали на широкомасштабную операцию усилиями двух фронтов, которая в итоге должна была стать стратегической. Для этого справедливо выбиралось ковельское направление, на котором фронты могли успешно взаимодействовать друг с другом по отбрасыванию противника на запад. Очевидно, что для производства стратегической операции требовалось прорвать неприятельский фронт у Ковеля, овладеть городом и железнодорожным узлом, после чего развивать наступление в глубь Белоруссии и русской Польши.

Однако для воплощения, в общем-то, верных намерений в жизнь нужны и соответствующие исполнители. Удар армий Западного фронта, начатый 19 июня, захлебнулся. Но в Ставке продолжали верить, что главкозап ген. А. Е. Эверт и его штаб еще смогут выправить ситуацию. И удар на Ковель был поручен только Юго-Западному фронту, причем войска Западного фронта фактически не обязывались помочь соседу наступлением по всему фронту, дабы не только сковать вражеские резервы, но и произвести ряд частных прорывов, чтобы вынудить германцев «латать дыры», разбросав свои силы на широком пространстве. Таким образом, успех предполагаемой стратегической операции теперь ставился в зависимость от усилий 8-й армии и Гвардии по овладению Ковелем. Стоила ли игра свеч, если помнить, что немцы были очень сильны в обороне, русским не хватало техники, а сама местность в громадной степени способствовала усилиям обороняющейся стороны?

Как говорилось выше, оперативный успех на львовском направлении обещал куда больший успех даже теперь, по прошествии более месяца со дня начала наступления на Востоке: «Теперь, когда Западному фронту отводилась второстепенная роль, направление на Ковель сразу теряло всякую стратегическую ценность. Переменив идею плана кампании, генерал Алексеев оставил прежние формы. Благодаря этой чудовищной аберрации Ковель, бывший для Брусилова лишь средством, стал для Алексеева самоцелью»[192].

Русская Ставка выбрала «журавля в небе». В принципе, такое решение было верным (напомним, что к наступлению севернее Полесья подталкивали и союзники), но подбор исполнителей в лице командования Западного фронта был столь неудачным, что вероятность успеха сводилась к минимальной величине. Представляется, что русскому Верховному Главнокомандованию с точки зрения обще– и внутриполитической обстановки надо было выбрать «синицу в руке». То есть действовать только на Юго-Западном фронте, и в направлении на Львов. Поражение Австро-Венгрии, так или иначе, приближало окончательную победу в войне, зато эта победа кампании 1916 года давала верховной власти Российской империи мощный ресурс доверия перед нацией и общественностью.

Но вышло так, как вышло… 25 июня главкоюз ген. А. А. Брусилов сообщил М. В. Алексееву, что в связи с продолжающимися атаками армий Западного фронта ближайшей задачей им ставится взятие Ковеля. О том, что эти атаки были уже лишь агонией провалившегося наступления на Барановичи, предпочитали не говорить. В письмах главкоюз сообщал, что от взятия Ковеля «зависит участь всей кампании». Отсюда видно, сколь преувеличенное значение генерал Брусилов придавал боям на ковельском направлении.

Также становится понятно, почему усилия войск Юго-Западного фронта так и не были перенесены на львовское направление: наиболее перспективным тот же генерал Брусилов считал занятие Ковеля и дальнейшее наступление на Брест-Литовск. Даже после провала наступления армий Западного фронта главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта был уверен в поправимости всего дела (дальнейших наступательных операций в 1916 году) в случае взятия Ковеля и Ковельского укрепленного района, в чем, в определенной степени, был прав[193].

Соответственно, по директиве Ставки от 26 июня приоритетной целью ставился штурм Ковеля. Части 8-й армии должны были обеспечить предстоящую операцию с юга ударом на Владимир-Волынский; сведенные в Особую армию (первоначально – группа) Гвардейские корпуса атаковали Ковельский укрепленный район с юга и юго-востока, 3-я армия – с востока и северо-востока.

 


 


Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Выбор удара – Ковель| Июльское наступление на Ковель

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.012 сек.)