Византия в системе МО во второй половине VIII – XV вв. Византийская дипломатия.

Венецианский нобилитет, в рассматриваемое время, сосредоточил в своих

руках все нити государственного управления. Венеция давно определила свое

место в Европейской торговле средневековья: она посредничала между

Востоком и Западом, между Азией и Европой, вследствие чего торговые связи

Венеции с портовыми городами Византии и, прежде всего столицей, имели для

нее огромное значение. Отсюда ее стремление как можно глубже проникнуть в

торговые порты Византии, добиваясь различных торговых и политических

преимуществ.

Отношение господствующего в Византии класса к торговле было

противоречивым, так как между придворно-бюрократической группировкой

феодалов и военно-феодальной знатью присутствовали противоречия, что и

отражалось на политике басилевсов. Идя по пути компромисса, византийское

правительство находило выход из этих противоречий в максимальном обложении

собственных купцов и в предоставлении льгот по обложению иноземным купцам

- итальянцам, провансальцам, барселонцам, выходцам с мусульманского

Востока. Это было причиной изменчивой политики правящего класса Византии

по отношению к западным торговым республикам, и Венеции в частности.

События 1261 г. лишили Венецию Константинополя и затруднили ей доступ в

Черное море. Потеряв Константинополь и проливы, Венеция отнюдь не потеряла

значения крупной экономической и политической силы в водах Восточного

Средиземноморья. Она и после этой потери сохранила в своих руках большую

часть «византийского наследства» и далеко не безуспешно вела борьбу со

своим противником на Востоке, Генуей; тем менее имела она оснований

отказываться от мысли вернуть себе потерянные позиции на Босфоре.

Разрешение этой задачи можно было искать в двух направлениях: с одной

стороны можно было попытаться вернуть силой все утраченное на проливах, -

и это первое, что должно было прийти на ум венецианским помещикам; с

другой стороны можно было примириться с частью потерь и путем мирных

переговоров вернуть основное, - к этой мысли венецианцы могли привыкнуть

лишь после ряда неудач на первом из этих двух путей.

Венеция не могла и не хотела решать задачу по восстановлению владычества

латинян на Востоке одна, без союзников. Международная обстановка не была

благоприятной для венецианских кланов. Помимо Венеции в возвращении

Константинополя были заинтересованы, несомненно папа и экс-император

Балдуин; но папа, как показали события, не очень хотел раскошеливаться и

предпочитал действовать духовным оружием, которое за столько лет тяжелых

неудач успело серьезно притупиться, а Балдуин мог рассчитывать лишь на

поддержку государей Европы. Манфред, фактический король Южной Италии,

изъявлял готовность принять участие в отвоевании Константинополя, но папа

и слышать не хотел о каких либо совместных с ним действиях,- борьба пап с

Гогенштауфенами еще не была полностью закончена. Наконец сама Венеция все

еще воевала с Генуей, которая спешила реализовать на Востоке выгодные для

нее условия Нимфейского трактата. При таких условиях трудно было

рассчитывать на успех восточного предприятия.

Бежавший из своей столицы экс-император, заручившись обещаниями поддержки

со стороны своих вассалов, направился прежде всего к Манфреду. Король

сицилийский выразил полную готовность содействовать планам Балдуина, и

этот последний с предложениями Манфреда отправился к папе в Витербо, куда

в 1262 г. прибыли и венецианские послы, вызванные Балдуином. Это были

Микъеле Дауро и Марко Джустиниани. Однако все усилия Балдуина и

венецианских послов, предлагавших от имени дожа перевозочные средства для

нападения на Константинополь, уговорить Урбана IV принять предложение не

привели ни к чему. Вместо этого папа пытался организовать крестовый поход

на Константинополь.

Балдуин со своей стороны, вместе с одним из венецианских послов, Марко

Джустиниани, из Витербо отправился во Францию, но помощь Людовика IX не

пошла дальше выкупа сына Балдуина - Филиппа, «заложенного» отцом в Венеции

у банкирского дома Ферро.

Все это должно было подготовить венецианских политиков к мысли о

соглашении с Михаилом Палеологом, и к попытке решить интересовавшую их

задачу мирным путем.

Византийский император со своей стороны имел достаточно оснований к тому,

чтобы искать сближения с Венецией. Военные успехи Михаила Палеолога с

занятием Константинополя не кончились: Нифор Григора и Пахимер сообщают,

что царский флот и войска овладели многими островами Эгеиды, на Эвбее

захватили Ореос и Каристос, на Пелопоннесе расширили владения в районе

Монемвасии и овладели Спартой. Михаил Палеолог не мог не понимать того,

что Венеция после константинопольской неудачи не перестала быть крупной

политической силой и мощной морской державой с важными экономическими и

политическими интересами в районе Восточного Средиземноморья. Генуя - это

в 60-х годах стало очевидным - не могла сломить морского могущества своего

торгового соперника, и война между ними постепенно затухала. С другой

стороны Михаил Палеолог не мог быть уверенным в том, что папская проповедь

крестового похода на Константинополь не увенчается успехом, и он не увидит

под стенами столицы новых крестоносных банд, доставленных на Босфор

венецианским флотом. К тому же генуэзцы оказались плохими союзниками: в

1264 г. выяснилось, что генуэзский подеста в Константинополе, Гилельмо

Гверчио, вступил в сношения с Манфредом и стоявшим позади него Балдуином,

обещая содействовать им в захвате Константинополя. В Константинополь были

направлены представители дожа Якопо Дельфино и Якопо Контарино для того,

чтобы выработать условия мира. Это было в 1265 г.

В марте проект был составлен. Одним из первых русловий мира император

выдвинул требование, чтобы дож не заключал договоров, направленных против

Византии, кто бы ни был ее противником - папа, короли Франции, Сицилии,

Кастилии, Англии, Арагона или коммуны Генуи, Пизы, Анконы. От всех

пилигримов, отправляющихся на Восток на венецианских кораблях,

венецианские власти должны были требовать клятвенное обещание, что они не

будут действовать против империи. Со своей стороны император предложил

восстановить на всей территории империи прежние привилегии венецианских

купцов и сохранить за Венецией все те территории, которые в то время

находились в ее руках. В его предложении перечислялись все крупнейшие

города и порты Византии, в которых венецианцы могут держать свои торговые

дворы и вести беспошлинную торговлю. В своих причерноморских владениях

империя обязывалась предоставить венецианцам земли для постройки

укреплений там, «где это им будет угодно». Поскольку Михаил в это время

находился в ссоре с генуэзцами, а Венеция воевала с ними, он взял на себя

обязательства изгнать генуэзцев и «никогда их более не допускать». Было

условлено, что ущерб, который будет причинен торговым кораблям одной

страны пиратами другой страны, должен возмещаться соответствующим

правительством.

В это же время в международной жизни произошли события, из которых Венеция

решила извлечь большие выгоды, чем те которые сулил ей проект мирного

договора 1265 г. Приемник Урбана IV Клемент IV, продолжая политику своего

предшественника, добился открытого выступления Карла Анжуйского против

Манфреда. 26 февраля 1266 г. Карл разгромил Манфреда в битве при Беневенте

и стал королем Сицилии и Неаполя. Вместе с сицилийским королевством Карл

Анжу унаследовал от Манфреда и честолюбивую мысль о возвращении

Константинополя под власть латинян. В Венеции решили не торопиться с

подписанием проекта соглашения 1265 г.

Должен был пересмотреть свои позиции и Михаил Палеолог. Колебания

венецианцев заставили его помириться с генуэзцами, которым тогда была

отдана Галата, превращенная потом в Лигурийскую республику, государство в

государстве. В 1267 г. византийский император предложил папе продолжить

начатые еще при его предшественнике переговоры о соединении церквей, что

при данных обстоятельствах означало подчинение восточной церкви папскому

авторитету, но за это папа должен был воспрепятствовать честолюбивым

планам Карла Анжуйского. Папа встретил это предложение благосклонно. Не

надеясь только на дипломатию, император усилил оборонительную систему

Константинополя, пополнил его запасы и усилил флот.

Все это заставило венецианское правительство отказаться от своей

программы-максимум и вернуться на путь переговоров с Михаилом Палеологом.

В ноябре 1267 г. в Константинополь были отправлены Марино Белебо и Пьетро

Цено для переговоров с императором, которые привели к заключению мирного

договора 1268 г.

К этому времени генуэзцы прочно осели в Галате. Михаил Палеолог решил

вернуться к старой политике противопоставления одной итальянской

республике другой. В договоре от 1268 г. император пытался занять

нейтральную позицию по отношению к враждовавшим между собой республикам:

он обещал венецианцам безопасность от генуэзских нападений на всем

пространстве его владений к северу от Абидоса и на Черном море, но

венецианцы тоже должны были воздержаться от нападений на генуэзцев.

Со второй половины 1268 г. договор был ратифицирован как Михаилом

Палеологом, так и новым дожем Лоренцо Тьеполо в Венеции. Этот договор

стабилизировал отношения Венеции и Византии.

Михаил Палеолог хорошо понимал, что опасность с Запада не исчезла: ни

папа, ни Карл Анжуйский не отказались от своих честолюбивых планов, а

Балдуин нашел нового паладина в лице графа Шампанского Тибо, с которым в

марте 1269 г. заключил договор о помощи в овладении империей за 1\\\\4

будущих завоеваний. Карл заключил договор с венгерским королем (давнишним

противником Венеции) о совместных действиях на востоке. Михаил Палеолог в

1269 г., а потом и в 1270 г. отправил посольства к Людовику IX с просьбой

отговорить Карла от его завоевательных планов. Из этих же соображений

император в 1272 г. подтвердил генуэзцам привилегии, предоставленные им

Нимфейским трактатом. Император ведет также усиленные переговоры с

папством об унии, не смотря на наличие сильной внутренней оппозиции,

которые привели к появлению византийских послов на Лионском соборе в 1274

г.

Договор 1268 г. был заключен на 5 лет, по истечении которых стороны могли

продлить его действие. Договор был продолжен, не смотря на то, что папа

Григорий Х, еще не полностью уверенный в том, что переговоры об унии

закончатся благополучно, старался воспрепятствовать его перезаключению.

Бесплодными оказались и новые попытки Карла Анжуйского вовлечь Венецию в

сферу своих интересов и отклонить ее от возобновления договора, которые он

предпринял в 1272 г. вместе с Балдуином.

В 1273 г. Венеция и Византия обменялись посольствами и заключили

соглашение о продлении договора на новый срок.

В 1274 г. и 1275 г. византийские войска отвоевывают часть территорий,

захваченных Карлом в Эпире: император овладел Бутринто, и его войска

появились под Драчем. Вследствие этого Михаил Палеолог заключил в 1275 г.

перемирие с Карлом Анжу. Перемирие было заключено всего на год, но это

было признанием со стороны противника невозможности для него в данное

время приступить к реализации широко прокламированных планов.

Михаил Палеолог понимал, что мир он покупает дорогой ценой: теперь не

только венецианские, но и генуэзские купцы были свободны в пределах

империи от всякого обложения, что серьезно подрывало торговлю подданных

императора. Черноморская торговля едва ли не целиком оказалась в руках

итальянцев, в то время как именно черноморские порты приобретали все

большее значение. Политика противопоставления одних итальянцев другим

обходилась дорого. Венецианцы пользовались любым поводом, чтобы еще больше

расширить свои привилегии. После того, как Михаил Палеолог подтвердил в

1275 г. Генуе ее привилегии, Венеция поставила в 1276 г. перед

византийским императором вопрос о новом договоре, хотя срок действия

предшествовавшего еще не кончился. Результатом переговоров был хрисовул

Михаила Палеолога от 1277 г., который обеспечивал венецианцам все их

прежние привилегии, закреплял их владения в пределах Романии, значительно

расширял их квартал в Константинополе, благоприятно разрешал вопрос о

Венецианском консульстве в Солуни, расширял юрисдикцию венецианского байло

в Константинополе. Хрисовулу была придана форма договора, рассчитанного на

два года, с автоматическим продлением на новое двухлетие, если не

последует отказа одной из сторон. Недоразумения, которые могли произойти в

связи с нарушением сторонами статей хрисовула, не давали сторонам права

начинать военные действия - их надо было решать мирным путем.

Византия шла на эти уступки, чтобы обезопасить себя от покушений с запада,

а также для укрепления своего положения в водах Архипелага и для

устранения угрозы из Албании. На какое-то время эта цель была достигнута.

В 1278 г. адмирал императора Ликарио завоевал значительную часть

Негропонта и взял в плен герцога Афинского. В следующем году было

приостановлено наступление Карла Анжуйского из Албании. Однако в этих

успехах Михаила крылись корни дальнейших осложнений.

Усиление Византии и успехи Палеолога в Архипелаге очень не нравились

Венеции. Привилегия адмирала Ликарио на обладание Негропонтом, выданная

Михаилом Палеологом в 1280 г., не могла не вызвать раздражения в лагунах.

Венеция предпочитала теперь вооруженной рукой защищать неприкосновенность

своего торгового флага.

Балдуин умер в 1273 г. и его «права» перешли к его сыну Филиппу, зятю

Карла Анжуйского. Карл Анжуйский, дважды потерпев неудачу пробиться к

Константинополю из Албании, понял, что без поддержки Венеции его восточные

планы не могут быть реализованы. Ему хорошо было известно о напряженных

отношениях между Венецией и Византией, и что срок договора 1279 г.

истекал. Он надеялся, что на этот раз венецианцы будут более сговорчивы.

В 1280 г. умер папа Николай III, сторонник унии, и его место занял Мартин

VI, француз, горячий сторонник восточных планов сицилийского короля. Новый

папа изменил политику своих предшественников. Византийское посольство было

принято очень сухо при папском дворе, а потом «схизматика» Михаила

отлучили от церкви. Было похоже, что крестовый поход состоится.

Так возникла почва для сговора с Орвието. Весной 1280 г. начались

переговоры между Карлом Анжуйским и послами дожа - Дандоло, Якопо Тьеголо,

Маттео Квирини. Карл собирает в Албании войска из 2000 рыцарей. Тогда же

была сделана попытка атаковать морскими силами владения византийцев на

Негропонте. Она была безуспешной, но свидетельствовала о готовности той и

другой стороны к совместным действиям.

В результате 1281 г. был заключен договор между сицилийским королем и

Венецией, утвержденный в августе высшими органами республики. По смыслу

договора в Орвието Венеция должна была выставить для похода 40 галер, а

Карл Анжуйский - 8000 солдат и столько же лошадей. Выступление намечалось

на весну 1283 г. Однако военные действия в малом масштабе решено было

организовать в 1282 г. К маю этого года Венеция и Карл Анжу должны были

приготовить по 15 галер, а Карл еще и 10 грузовых судов и 300 рыцарей.

Сборным пунктом был назначен остров Корфу. Обе стороны, а Филипп не

представлял собой отдельного партнера в договоре, обязаны были не

заключать договора с Палеологом до полной реализации цели похода.

Мартин VI не принимал прямого участия в договоре, но он скрепил его тем,

что в 1281 г. повторил отлучение Михаила Палеолога и запретил кому бы то

ни было оказывать ему помощь.

План был задуман широко, но кончился ничем. Михаил Палеолог предпринял

дипломатические шаги, которые должны были парализовать анжуйца. Получив

известие, вероятно от генуэзцев, которых Карл пытался безуспешно привлечь

к участию в походе, о замыслах противника, Михаил Палеолог начал

переговоры с Петром Арагонским, предлагая ему отнять владения у анжуйца

«незаконно им захваченные», послал ему 30000 перперов обещая ежегодно

выплачивать по 60000. Огромную роль в этих переговорах сыграли генуэзцы,

которые были против водворения Венеции на Босфоре. Орвиетская затея

провалилась.

Начавшаяся в 90-х вторая большая война между Венецией и Генуей тесно

переплетена с военными операциями Венеции против Византии. Война между

Генуей и Венецией началась в 1294 г. Причиной ее было старое торговое

соперничество в Восточном Средиземноморье, обострившееся в 90-х годах

благодаря тому, что торговые позиции Венеции, Генуи, Сирии, в связи с

ликвидацией там крепостных владений в 1291 г., ухудшились. Война между

Венецией и Византией давала Генуе надежду на полное вытеснение Венеции из

областей лежавших к северу от Абидоса. Византия не могла оказать Генуе

серьезной помощи: сухопутные силы были незначительны, флот пришел в

упадок. Для реализации генуэзских планов было очень важно, чтобы Андроник

глубже увяз в этой войне и сами венецианцы помогли в этом.

Выступление Андроника против венецианцев в Константинополе и византийские,

и венецианские источники связывают с разгромом венецианским флотом

генуэзской Галаты, укрепления которой не были закончены. Венецианский флот

из 75 кораблей в июле 1296 г. внезапно появился перед Константинополем,

ворота которого были немедленно закрыты, и гарнизон занял свои места.

Венецианская колония была взята под подозрение и арестована. Генуэзцы

оставили Галату, и, с разрешения Андроника укрылись в городе. Венецианский

флот зажег Галату, пробовал овладеть городом, но был отражен греческими

войсками. Императором было арестовано имущество арестованых венецианцев и

обращено на покрытие убытков генуэзцев. Позднее генуэзцы умертвили

венецианского байло и некоторых других лиц из венецианской колонии в

Константинополе. Андроник через специальных послов в Венецию пробовал

очистить себя от подозрений в убийствах и просил мира. Сенат потребовал

освобождения арестованных и возвращения конфискованного имущества, однако

послы не имели полномочий для этого решения, и Венеция сама отправила

посольство к Андронику с этими требованиями. Андроник отказался пойти на

эти условия, и война продолжалась. Когда в 1297 г. венецианский флот снова

появился под стенами Константинополя, потребовав возмещения убытков, ему в

этом было отказано. Тогда венецианский адмирал сжег еще несколько домов в

Галате, уничтожил большое количество хлеба и других ценностей и принялся

систематически опустошать берега и острова Мраморного моря.

Положение Андроника было безвыходным, он вынужден был еще раз отправить в

Венецию посольство, которое не имело успеха.

В 1299 г. при посредничестве викария западного императора, папы, Карла II,

короля сицилийского и владетеля Милана Матео Висконти, были начаты

генуэзско-венецианские переговоры, которые закончились миром на условиях

status quo.

Военные действия против Византии Венеция не прекратила. В договоре с

Венецией Генуя оговорила себе право взяться за оружие в случае захвата

Венецией новых территорий Византии, если Генуя не будет с этим согласна.

Но всем было ясно, что Лигурийская республика бросила своего союзника.

Поэтому Венеция, практически, без помех могла заниматься опустошением

берегов империи Андроника. Дальнейшая борьба была безуспешной - Андроник

вынужден был признать себя побежденным, и в 1302 г. был наконец заключен

мир.

Новый трактат подтверждал все прежние привилегии венецианцев и даже

увеличивал их. Так Андронику пришлось отказаться от нескольких островов,

захваченных венецианцами во время войны: Аморгоса, Св. Ирины и др.

Важнейшим разделом трактата был вопрос о возмещении убытков причиненных

венецианцам во время войны. Формально, убытки должны были возмещать обе

стороны, но венецианцы ухитрились насчитать в свою пользу сумму в 709

тыс., которую должна была уплатить Византия. Договор заключался на 10 лет

и подлежал продлению, если ни одна из сторон за 6 месяцев до истечения

срока не заявит отказ от продления. В марте 1303 трактат был ратифицирован

Андроником. Положение Византии становилось все более трудным. Старый враг

на Востоке, напор которого был временно ослаблен татарами, - турки,

становились все более и более агрессивными.

А в декабре 1306 г. новое Орвието. Договаривающиеся стороны ставили своей

задачей овладеть империей «во славу церкви». Обязательства союзников были

те же, что были приняты в Орвието, на что была сделана прямая ссылка.

Поход на Константинополь намечался на 1307 г. Венеция поставляла корабли,

союзники - войска. На лагунах не хотели оказывать даром эту услугу, Карл

Валуа должен был оплатить Венеции содержание войск во время перевозки.

Французский претендент обязывался заручиться поддержкой своего брата

короля, который должен был остановить всякого, кто подумал бы помешать

предприятию. Этот пункт подразумевал генуэзцев, в планы которых не входило

восстановление Латинской империи и торжество Венеции на Босфоре.

Двоедушная политика Венеции не улучшала ее положение на Босфоре и не

привела к реализации цели, поставленной союзниками. Сбор войск затягивался

и, чтобы оправдать промедление, в мае 1307 г. Карл Валуа обратился с

письмом к Венеции, в котором предлагал внести в договор некоторые

изменения. В этом же году во Францию к королю Филиппу и его брату Карлу

Валуа было отправлено посольство из трех лиц - Андрея Цено, Якопо Квирини,

Марка Бадоэро, для выяснения политической ситуации на месте. Послы

убедились, что король мало заботится о восточных планах брата, и не может

оказать Карлу никакой материальной поддержки.

В 1307 и 1308 г. была предпринята небольшая операция в районе Негропонта и

Кассандрии, не давшая никаких результатов, а в 1309 г. Карл просил Венецию

о новой отсрочке, намечая дату экспедиции на февраль 1310 г.

В связи с этим венецианцы решили возобновить и уточнить мирный трактат

1302 г. Переговоры об этом начались осенью 1310 г. и закончились

подписанием во Влахернском дворце нового соглашения сроком на 12 лет.

Договор в своей основе воспроизводил статьи прежних трактатов. Обе стороны

хотели невмешательства в свои дела. В Византии убедились в том, что

обедневший, разоренный внешними и внутренними потрясениями император

Византии не мог выплатить огромных сумм, предусмотренных договором 1308 г.

Вся задолженность Византии была определена в 40 тыс. перперов,

выплачиваемых в 4 года, по 10 тыс. ежегодно, причем выплата этой суммы

должна была гарантировать Византию от любых претензий со стороны

правительства Венеции и ее отдельных граждан.

Обе стороны плохо выполняли этот договор: жаловались на его нарушения обе

стороны. Так началась бесконечная переписка между двумя государствами,

полная взаимных упреков за причиненные обиды и денежных претензий за

убытки.

На западе между тем начались новые переговоры по вопросу о «возвращении

империи». На этот раз претендентом был Филипп, герцог Тарентский (сын

Карла Анжу и Катарины старшей), женившийся на Катарине Валуа (дочери Карла

Валуа) и получивший в качестве приданного претензии на константинопольский

трон. В письме к дожу, он сообщал, что не отказался от своих «прав» на

константинопольскую корону и приглашал Венецию вступить с ним в переговоры

по этому вопросу. В Венеции уже разуверились во всех этих проектах и

отнеслись к данному предложению весьма сдержанно. На заседании «мудрых» в

1322 г. было решено продолжать прежнюю политику. Константинопольскому

байло было рекомендовано терпеливо и настойчиво добиваться выполнения

заключенного ранее договора. В этом году заканчивался срок его действия,

но стороны не заявляли о его разрыве, и он формально оставался в силе. В

Венеции решено было добиваться некоторых дополнений к нему.

Летом 1324 г. начались переговоры. Новый трактат - последний в правлении

Андроника старшего - предусматривал продление прежнего соглашения еще 5

лет. Обе стороны обещали строго соблюдать его условия. Император

согласился уплатить и действительно выплатил 14. тыс. перперов, а в

погашение новых претензий, которые не преминула выдвинуть Венеция, обещал

выплатить еще 12 тыс., ровными долями в течение 4 лет. Со своей стороны

Венеция пошла на уступку в вопросе о торговле хлебом.

Последние годы Андроник был поглощен борьбой со своим внуком Андроником

младшим, а в Венеции окончательно убедились, что проекты «возвращения

империи» чужими руками беспочвенны и что всякие попытки насильственных

действий будут способствовать только дальнейшему усилению на Босфоре

прочно обосновавшихся в Галате генуэзцев.

На лагунах стали понимать, что дальнейшее ослабление Византии не в их

интересах. Уже во время войны двух Андроников эмиры приморских областей

Малой Азии завели значительные флоты, и под предлогом помощи той или

другой из воюющих сторон, грабили без всякого предлога берега Македонии и

Фракии. Количество пиратов в Эгеиде увеличилось, от чего страдала и

венецианская торговля. Тогда еще никто не мог предвидеть размеров

опасности, которая угрожала и Византии и Венеции, и Генуе из

северо-западного угла Малой Азии, где зарождалось могущество османов.

Весь длительный период во время реставрации Византийской империи с 1261 г.

и вплоть до конца XV в. характеризуется постоянной борьбой Генуи и Венеции

за монополию торгового мореплавания в бассейне Восточного Средиземноморья

и Черного моря. Особой остроты эти конфликты достигли в середине XIV в.,

когда положение еще больше осложнилось в результате вмешательства

каталанов. Значительные привилегии, которыми пользовалась Генуя еще до

прихода к власти Иоанна VI Кантакузина были подтверждены Кантакузином.

Однако Венеции удалось склонить императора на свою сторону и настроить его

против генуэзцев, что и привело к возникновению открытой войны, в которую

оказались втянуты почти все наиболее крупные державы Средиземноморья. Мы

остановимся лишь на тех фактах, которые непосредственно предшествовали

заключению мира между Генуей и Византией.

В 1351 г. конфликт перерос локальные рамки и распространился на все

Средиземноморье. В союзе против Генуи объединились Венеция, Каталаны и

Византия. Согласно взятым на себя обязательствам, Венеция отправила на

Восток 22 галеры под командованием Николо Пизани. В ответ Генуя собрала и

вооружила флотилию из 60 галер под предводительством адмирала Поганино

Дориа. Флотилия в июне 1351 г. уже осаждала Негропонт, в котором был

заперт венецианский флот. Однако Поганино Дориа был вынужден отступить к

Хиосу, чтобы избежать встречи с объединенным венето-каталанским флотом.

Лишь осенью 1351 г. генуэзская эскадра добирается до Перы, опустошив по

дороге Тенедос и Гераклею на Мраморном море, после чего наступает

длительная пауза: в Константинополе ждет помощи своих венецианских и

каталанских союзников император, в Пере, ощущая нехватку снаряжения,

занимают выжидательную позицию генуэзцы. С прибытием в Константинополь в

первых числах февраля 1352 г. союзнического флота на Босфоре завязывается

сражение. Обе стороны несут в нем большие потери, за исключением греков,

которые играли роль наблюдателей. Венецианцы и каталанцы вынуждены были

оставить поле сражения и в апреле 1352 г. покидают Константинополь,

оставив один на один генуэзцев и византийцев. Блокировав с помощью турок

столицу империи, генуэзцы вынудили Кантакузина сложить оружие: 6 мая 1352

г. между Византией и Генуей был заключен мирный договор, значительно

расширявший торговые привилегии генуэзцев на Леванте. Это событие

интересно в отношении его документального оформления, т.е. с точки зрения

дипломатии. Оригинал договора в настоящее время утерян. О нем можно

составить ясное представление из тех латинских копий, которые дошли до

наших дней и сохранили текст договора. Самой известной из них является

латинская копия, которая до сих пор храниться в частном архиве генуэзской

семьи Скипола. Это очень несовершенная, неофициальная (не заверенная

нотарием) копия, изобилующая ошибками и сохранившая текст договора не

полностью. Именно таким предстает этот документ Лодовико Саули,

осуществлённом на основе копии из архива Скипола.

Изданный Саули текст документа, был в 1857 г. напечатан Цахариэ фон

Лингенталем. В том же году появилось издание Фикоттиуса, громоздкое и

неудобное для пользования но, тем не менее более надежное, так как оно

основывалось на хорошо сохранившейся, добротной, заверенной нотарием

латинской копии середины XIV в. Этот документ дошел до нас в составе

сборника официальных генуэзских актов и договоров. Вот краткое изложение

некоторых статей договора:

1. Подтверждаются все ранее заключенные договоры, новые и старые.

2. Его царственность «из милости» дает генуэзцам Галаты в качестве дара

земельный участок в том месте, где проходит ров шириной в 100 локтей,

расположенный между Галатой и замком Санта Кроче и простирающийся от замка

до башни Траверия; запрещается возводить на этом месте какое-либо

латинское или греческое строение.

3. Не разрешается предоставлять снаряжение или пристанище судам каталанов

или венецианцев на время войны ни на пристани Константинополя, ни в других

укрепленных местах, если последние в состоянии защитить себя; если же нет,

то захват венецианскими или каталанскими судами продовольствия не ведет к

разрыву договора.

4. Если Константинопольская пристань на время войны будет предоставлена

судам венецианцев или Каталанов с байлом или послом на борту, то это не

противоречит статьям настоящего договора.

5. Не разрешается взимать пошлину с грека, если он покупает товары у

генуэзца и наоборот.

6. В случае нарушения мира одной из сторон другая сторона через

специального посла заявляет протест и уведомляет о разрыве договора, но в

течение 8 месяцев с момента конфликта не может начинать враждебные

действия; лишь по истечении 8 месяцев стороны могут считать себя

свободными от условий договора.

7. Греческие суда не должны плавать в Тану или в море Таны, когда туда не

плавают суда генуэзцев; в каждом таком случае их ритор должен направлять к

дожу посольство за получением особого разрешения.

8. Запрещается на время войны греческим судам посещать места каталанов и

венецианцев; исключение может быть сделано только в том случае, если

император по каким-либо собственным причинам захочет послать туда военный

корабль.

9. Долговые отношения между греками и генуэзцами восстанавливаются в том

виде, какими они были до войны; из вестария ничего не возвращается.

10. В отношении Хиоса и Фокеи между императором и дожем Генуи должны

состояться специальные переговоры.

Реакция византийского общества на унию православной и католической

церквей, заключенную на соборе во Флоренции в 1438-1439 гг. была

неоднозначной.

Будучи центральным достижением внешней политики императора Иоанна VIII

Палеолога (1422-1448 гг.), призванным обеспечить консолидацию сил

христианских государств для борьбы против турок, Флорентийская уния

породила трагический раскол в Константинопольском патриархате и была почти

единодушно отвергнута широкими слоями населения империи.

В XV в. среди владений Византии - не считая Константинополя - наибольший

вес имел Морейский деспотат. Так принято называть византийские владения на

Пелопоннесе, которыми с 1348 г. управляли младшие члены императорской

фамилии, имевшие статус деспотов.

После падения Фессалоник (1430 г.), столица деспотата Мистра стала вторым

по значению городом империи. Поэтому нельзя говорить о судьбе

Флорентийской унии в Византии, не принимая во внимание того, как она была

встречена в Пелопоннесе.

Ко времени Ферраро-Флорентийского собора Морейский деспотат фактически

утратил административное единство. Юго-восточная часть Пелопонесса, где

находилась Мистра, управлялась сыновьями императора Мануила II - деспотами

Феодором II (до 1443 г.), Константином (1443-1449 гг.) и Димитрием

(1449-1460 гг.). Северо-западными областями полуострова, недавно

отвоеванными у латинян, все это время, вплоть до захвата Пелопонесса

турками в 1460 г., управлял их брат деспот Фома - отец Софьи Палеолог,

второй жены великого князя Московского Ивана III. Срок и объем полномочий

этих правителей был практически не ограничен. Успех или неуспех унии на

Пелопоннесе зависел от того, какую религиозную политику они станут

проводить.

Феодор II был религиозен и не чужд мыслей об отречении от мира, однако

именно его брак с Клеопой Малатеста был осуществлен как символ

готовившегося компромисса между православной и католической церковью. По

договоренности с папой Мартином V, достигнутой в 1418 г. усилиями

императора Мануила II, этот брак считался законным при сохранении каждым

из супругов своего вероисповедания, так что при дворе деспота в Мистре для

жены должна была быть предоставлена часовня, где совершались бы

католические богослужения. Впоследствии Клеопа Малатеста перешла в

православие.

Едва ли деспот Феодор II мог искренне сочувствовать унии, но так же

маловероятно его активное сопротивление ей.

В отличии от деспота Феодора II пришедший ему на смену деспот Константин и

управляющий западными областями Пелопоннеса деспот Фома снискали себе

твердую репутацию сторонников Флорентийской унии. Внешняя политика Фомы

характеризовалась постоянными поисками союзников на католическом Западе, в

том числе в 1454 и 1459 гг. в Риме, что подразумевало с его стороны

формальную поддержку унии в его владениях.

С именем Константина Палеолога, который был последним императором ромеев,

папа Евгений V еще в 1442 г. связывал основные надежды на реализацию

постановления Ферраро-Флорентийского собора в Византии. Управляя

деспотатом, Константин проявил отношение к унии таким образом, что Иоанн

Евгеник, имевший возможность наблюдать его в Мистре, в 1449 г., сразу

после того, как Константин стал императором, отказался молиться за него во

время богослужения.

Для выявления действительных успехов унии на Пелопоннесе очень

показательны сведения о занятии униатами епископских кафедр полуострова,

которые содержатся в письме Иоанна Евгеника, озаглавленном «О церкви

Христовой». Это письмо имело целью побудить деспота Димитрия содействовать

изгнанию из его владений четырех епископов униатов.

Считается, что главным носителем антиуниатских настроений в Византии в XV

в. было монашество. В монашеской среде Византии в середине XIV в.

утвердилось господство исихатского учения, которое было принципиально не

согласно с католическим учением. Григорий Палама, завершивший богословское

обоснование исихазма, был автором известных сочинений против латинян, а на

Ферраро-Флорентийском соборе император Иоанн VIII во избежание осложнений

запретил греческой делегации касаться вопросов связанных с исихазмом.

Между тем, на северо-западе Пелопоннеса, в Элиде и Ахате, дольше всех

находившихся под властью латинян, позиции православного монашества были

существенно ослаблены. Монастырские центры этих земель, Влахернский

монастырь, монастырь Св. Николая, Гироколийский монастырь Богоматери,

оставались в руках католического монашества даже после завоевания

деспотатом. Что касается православных монастырей деспотата, то известно,

что в 20-30 г.г. XV в. на Пелопоннесе монашествовали Виссарион Никейский и

Исидор Киевский, впоследствии ставшие кардиналами католической церкви и

активнейшими сторонниками унии.

Интеллектуальные интересы, которыми жили образованные подданные деспотата,

как клирики, так и миряне, способствовали выдвижению на первый план

политических мотивов при формировании их отношения к унии. Именно на это

предпочтение «человеческого» «божественному» указывали заступники

православия как на характерную черту униатов. В 1460 г., когда деспотат

был окончательно завоеван турками, манемвасиоты добровольно передали свой

оставшийся непокоренным город в управление папской курии.

Таким образом флорентийская уния встретила на Пелопоннесе более

благоприятную почву чем в Константинополе, мнение о почти единодушном

неприятии ее духовенством и народными массами в отношении Марейского

деспотата не верно.

Распространению латинского влияния в деспотате могли способствовать его

победы над княжеством Ахейским, но следует сознавать, что успех унии на

Пелопоннесе был все же ограничен. Ее успеху препятствовала не столько

сопротивление паствы и духовенства, как в Константинополе, сколько

недостаток в людях, готовых ее проповедовать. Их число в Морее было

большим, чем в других областях, подчиненных Константинопольскому

патриархату.

Положение сторонников унии на Пелопоннесе значительно осложнилось после

прихода к власти в Мистре деспота Димитрия. Известие о его религиозной

политике, достигшее Рима, были таковы, что в 1451 г. кардинал Исидор в

числе срочных мер, необходимых для усиления унии в Византии, советовал

папе Николаю V отправить в Морею легата, который убедил бы деспота не

чинить ей препятствий. Трактат против латинян, датируемый концом 1449 -

началом 1450 г. Георгий Гелеист Плифон написал реагируя на изменение

религиозной политики в деспотате. Это связано с прибытием на Пелопоннес

нового правителя, а также рукоположением Иоанна Евгеника митрополитом в

Лакедемон. Хотя лакедемонская кафедра была незначительна по рангу,

реальное ее значение было выше номинального, ибо она располагалась в

столице деспотата. Императоры, сперва Иоанн VIII, а затем Константин XI

должны были иметь веские причины для назначения такого неудобного, с их

религиозной точки зрения человека, как Иоанн Евгеник. Такой причиной могло

стать покровительство деспота Димитрия. Возможно, что это назначение было

одной из договоренностей между Константином и Димитрием Палеологами, по

которой Димитрий согласился оставить престол и отправиться в отдаленную от

столицы провинцию. В этом случае Иоанн Евгеник должен был вернуться на

Пелопоннес вместе с Димитрием 1 сентября 1449 г.

По прибытии Иоанн Евгеник начал активные действия против униатов. Довести

эту борьбу до конца, Иоанн Евгеник, умерший в 1454 г., не смог, нет

оснований полагать, что после его смерти Димитрий проводил жестокую

антиуниатскую политику.

Правление деспота Димитрия протекало в сложной внутриполитической

обстановке: война с братом Фомой в 1450 г. и восстание албанских племен,

возглавленное Михаилом Кантакузином и сыном последнего князя Ахейского

Иоанном Асегием Дзаккария в 1452-1453 гг. делали опасным увеличение числа

недовольных за счет наступления на сторонников унии.

Падение Константинополя в 1453 г. и возведение на патриарший престол

Геннадия Схолария положили конец расколу в Константинопольском

патриархате, вызванному Флорентийской унией. Однако на Пелопоннесе, где

оппозиция унии была гораздо менее ожесточенной, чем в столице, конец этот

был менее ярким. Он носил характер не столько решительной победы

сторонников православия над униатами, сколько нового компромисса и

забвения прежних разногласий.

Захват Константинополя турками 29 мая 1453 г. не был случайным

историческим событием. Он был подготовлен всем ходом предшествующего

исторического развития. Уже при султане Баязиде (1389-1402г.г.)

непосредственные владения турок в Европе простирались от Эгейского моря до

Дуная. Сербия и Валахия представляли собой зависимые владения, равно как и

области, номинально еще являвшиеся византийскими. Константинопольское

население, в массе своей обедневшее, разъединенное острыми социальными

противоречиями, деморализуемое духовенством, не могло оказать решительного

сопротивления врагам. Разгром Тамерланом турок при Анкаре в 1402 г. на

полстолетия задержал окончательное падение Византии. В ней не было

достаточно сил для противостояния туркам. Турки оправившись от поражения,

нанесенного им Тамерланом, уже в 1422 г. восстановили свои позиции. В 1453

г. они захватили Константинополь, уже через 5 лет отняли у «франков» Афины

и вскоре овладели всей Грецией и Пелопоннесом; в 1461 г. был захвачен

Трапезунд, почти в то же время подчинены остатки Эпирского деспотата.

Византийская империя пала не вследствие особой силы турок, а прежде всего

вследствие собственной слабости. Уже к началу XIII в Византия переживала

экономический упадок. Этим воспользовались западно-европейские феодалы,

которые нанесли ей решительный удар. Византийское государство было легко

ликвидировано участниками IV Крестового похода (1202-1204 г.г.). В 1204 г.

огромный город с превосходной системой укреплений, войсками,

многочисленным населением сделался добычей 2-3 десятков тысяч

крестоносцев. Правда, латинские завоеватели обнаружили полную

неспособность удержать захваченные позиции. Созданная на развалинах

Византии Латинская империя влачила жалкое существование, и в 1261 г.

Византийская империя была восстановлена, но она являлась слабым феодальным

государством, представлявшим легкую добычу для своих соседей.

Восстание народных масс, нашедшее свое выражение в «фессалоникийской

коммуне» (1342-1349), могло бы и в этот момент спасти Византию от гибели

при условии победы народа. Создавшаяся в Фессалонике своеобразная

республика продержалась недолго.

Разгром фессалоникийских зелотов при помощи иностранной - турецкой и

сербской - интервенции лишил Византию последней надежды на спасение. При

том она должна была выдерживать не только турецкий натиск с Востока, но и

противопоставить Западу, который в лице генуэзцев и венецианцев, захватил

в свои руки всю левантийскую торговлю и торговлю на Черном море.

Византийское государство, истощенное в военном и финансовом отношении,

было бессильно оказывать противодействие этому двойному натиску - с

азиатского Востока и Западной Европы. Естественно, что при этих

обстоятельствах туркам не стоило большого труда и усилий добить это

ослабленное государство, являвшееся тенью старой могущественной Византии.

Первым последствием захвата византийской столицы турками была потеря

Константинополем его значения главного посредника в торговле Востока и

Западной Европы. В XIV в и в первой половине XV он все еще оставался

крупнейшим международным рынком, на котором обменивались товары Азии и

Европы. Хотя торговля была сосредоточена не в византийских руках, сюда

приезжали купцы из многочисленных городов Италии, Франции, Испании, стран

Балканского полуострова, Малой Азии, Северного Причерноморья. Турецкое

завоевание разом прекратило эту международную торговлю.

Не смотря на то, что Византия давно потеряла свою торговую гегемонию и

находилась в состоянии экономического спада, она в указанное время

сохраняла довольно высокую культуру; об этом свидетельствуют сохранившиеся

памятники литературы и искусства. Центром византийской культуры оставался

Константинополь. В то же время он являлся местом общения греков, южных

славян, русских и Грузинов. Это общение сосредотачивалось теперь в сфере

церковных отношений, но продолжали поддерживаться и дипломатические, и

культурные, и торговые связи.

Турецкие завоеватели не принесли на Балканы ни более передовой техники, ни

более передовых производственных отношений, ни более передовой культуры.

Турецкое государство складывалось как военно-феодальное и грабительское.

Турки частично уничтожили, частично вытеснили господствующие классы

завоеванных городов, и только небольшой их части, вследствие принятия

ислама, удалось влиться в ряды турецких феодалов. Турецкий феодальный

режим заимствовал очень многое у греков, арабов, сербов, но навязывал

побежденным народам свои специфические черты, вследствие чего завоеванные

народы были поставлены в такие условия, которые не давали им возможности

дальнейшего экономического развития.

Со второй половины XVIII в Турция стала расплачиваться военными

поражениями за то, что не сумела преодолеть феодальную раздробленность и

создать единое централизованное государство.

Как следует из вышеизложенного, восстановление Византийского государства в

1261 г. не привело к возрождению его былого могущества. Правящая династия

Палеологов не сумела подчинить центральной власти крупных землевладельцев.

В XIV в Византия стала ареной борьбы за власть различных клик крупных

феодалов. В XV в Византия оказалась перед лицом турецкой угрозы:

отсутствие внутреннего единства, а также недальновидная своекорыстная

политика византийских императоров, сделали Византию легкой добычей турок.

В 1452 г. Константинополь был захвачен Мехметом II. Вслед за этим турки

завоевали остальные греческие территории (Морея - 1460 г., Трапезунд -

1461 г.), таким образом Византийская империя прекратила свое

существование, а ее земли вошли в состав Турецкого государства.

Дата добавления: 2015-08-10