POV Frank. (Пишу в ворде, если есть ошибки - извините, не доглядел с: публичная бета

(Пишу в ворде, если есть ошибки - извините, не доглядел с: публичная бета, на тебя вся надежда)

Наверное, бессмысленно, но я предпринимаю первую попытку:
- Что ты здесь делаешь? – в ответ тишина. Красноволосый даже не обратил внимания. Ах, ну да, я вижу провод, спускающийся по его толстовке. Подхожу и выдёргиваю наушники. Немного грубо, ну а на что тут рассчитывать? Попытка номер два:
- Что ты тут делаешь?
Молчание и недовольный взгляд на меня. О, я тоже так умею.
- Я теперь тут живу, доволен? – продолжает разбирать свои вещи, не смотря на меня.
- Это очень смешно, правда. Уэй, тебе лучше уйти.
- Я не шучу. В моём крыле сейчас ремонт. Нас всех расселили по свободным комнатам. Мне досталась эта. – Уэй закончил перекладывать что-то в тумбочку и посмотрел на меня, не зло, а даже как-то по-доброму.
- Чёрт, дерьмо, если не шутишь. Хотя бы съеби с моей кровати, раз теперь мы соседи.
- Очень дружелюбно и по-соседски, - заметил Уэй, но с кровати всё же встал и принялся перетаскивать разложенные вещи. Я был удивлён. Правда.
- Так просто? Неужели ты сдался? – в ответ тихий смешок. Ну что же, поводов считать это место адом ещё больше:теперь этот придурок – мой сосед по комнате.
Я достал ipod из рюкзака, улёгся на свою кровать и стал слушать музыку. Сегодня мы не учимся, первый день – адаптация и всё такое. Сам не заметив как, я провалился в сон.

Мне снилось что-то очень хорошее, это я чувствовал, потому что проснулся я с улыбкой на лице. Не припомню что, но очевидно что-то очень приятное.
- Айеро, ты чего? – я услышал насмешливый голос, который вырвал меня из сладкой дрёмы.
Уэй? А я и забыл, что мы теперь соседи по комнате.
- Какого чёрта ты смотришь, как я сплю?
- Ты во сне разговариваешь. – пожал плечами Джерард и уткнулся в книгу. И только всего? Что-то с ним не так. Ну, а мне то что? За лето я настолько переосмыслил свою жизнь, что теперь апатичное состояние – моё постоянное. Посмотрев на часы, я понял, что задремал до самого вечера. Решив, что заняться в этом убогом месте мне будет нечем, я пошёл в душевые и провёл под горячими струями воды целых тридцать минут. Это расслабляло меня, а пар завораживал. Наверное, это глупо – стоять под душем, с опущенной головой и напевать песенки, но мне всё равно. Наспех вытершись полотенцем и натянув пижамные штаны и футболку, я отправился обратно в комнату. Ужасное чувство, когда даже в своей комнате не можешь расслабиться. Мне не хотелось больше проводить там время, а всё из-за красноволосого придурка. Надо будет спросить, почему он покрасился, хотя… Мне всё равно. И весь год мне будет всё равно абсолютно на всё. Это моя дальнейшая политика.
Я зашёл в комнату, в надежде, что Уэй уже уснул, но он продолжал читать, расположившись по-турецки на своей кровати. Я заметил пару плакатов, небрежно приклеенных к стене с его стороны. Рок группы? Я не знал, что он такое слушает. Порывшись в карманах своих джинс, я выудил красную зажигалку и пачку сигарет. Открыв окно, я примостился на подоконник и закурил. Был бы моим соседом кто-нибудь другой, я бы, конечно, поинтересовался, не против ли тот, но сейчас не тот случай. Пусть терпит.
Первая затяжка. Ядовитый дым заполняет лёгкие, обволакивая их. Выдох, медленный, и я вижу, как сизое облачко рассеивается, подхваченное вечерним ветром. Это красиво. Затягиваюсь ещё раз, и не выдыхаю до жжения в горле. Курение – самый идеальный киллер, мне он нравится. Я зависим от него, а он, в свою очередь, делает меня счастливым, хотя и ненадолго. Приоткрываю рот, и тонкая струйка стекает с моих губ. Приятно. В комнате так тихо, что я слышу, как тлеет папиросная бумага. Хрустящий звук, заставляющий дрожать.
- Можно сигарету? – этот голос вырывает меня из моих мыслей, будто железный крюк, пронзивший насквозь. Я быстро киваю, желая вернутся обратно в свои мысли, но Джерард продолжает диалог:
- Можно спросить, о чём ты думаешь?
- Зачем? – отвечать, вопросом на вопрос – дурная привычка, но меня не волнует.
Уэй пожал плечами:
- Мне просто интересно,– он щёлкнул зажигалкой и закурил. Медленно, наслаждаясь.
Наверное, он думал, что я отвечу. Но я не отвечу и даже не думал собираться. Мои мысли должны быть только моими. Это личное. Это самое личное, что может иметь человек.
Чувствую жар от уголька подушечками пальцев. Быстрая затяжка, дым тёплый и приятный. Выдох, немного резкий, я чуть не подавился. Плевать. Быстро тушу сигарету и выкидываю в окно.
Спрыгнув с подоконника, я случайно касаюсь локтём Уэя. Я бы извинился, но не в этом случае. Забравшись под одеяло, я опять достал наушники. Когда-нибудь я оглохну, но не сейчас.
Гитарные партии, от которых дрожь по телу, прокуренный голос солиста, мощные ударные. Это то, что я никогда не смогу разлюбить. Возникло бешеное желание схватить свою гитару и сыграть что-нибудь, но уже поздно.
Музыка отвлекала, но мысли, те самые, тяжёлые и навязчивые, пробивались сквозь играющие песни. Наверное, у меня депрессия. Депрессия после алкоголя и наркотиков. Такое ведь бывает? Я не знаю. Зачем я всё это делал? Потому что я хотел. Я всегда делал всё, что хотел. Проблема детей богатых родителей – деньги. У меня они были. Я мог купить любое развлечение, любую девушку, любой наркотик. Такие, как я проходят через это, а потом лежат в реабилитационных центрах, которые оплачивают их родители. Это убого.
Это лето прошло для меня печально:
Я попал в плохую компанию. Точнее, я был не против попасть в какую-нибудь передрягу. Когда у тебя богатые родители, готовые заплатить за все твои ошибки, почему бы не воспользоваться моментом? Так поступают только ублюдки, а я и есть ублюдок. Я познакомился с Дарси – она была той, кем я восхищался. Кого, возможно, правда любил, как сестру, которой у меня никогда не было. Я был готов ради неё на всё. Постоянно доказывал ей это. Мы угоняли машины, просто потому, что были жутко пьяны, спали с кем попало, ради спортивного интереса. Мне было хорошо. Я думал, что это и есть жизнь. Но это нихуя не жизнь, это её уничтожение. Однажды Дарси сказала мне, что принимает героин. Я должен был закатить истерику и помочь ей, но я лишь присоединился. Я плохо помню, что происходило со мной под дозой – я был неуправляем. Эйфория брала верх, заставляя плевать на правила. Плевать на собственную жизнь. Это длилось недолго. Вскоре Дарси стало хуже, и когда она принимала героин, веселья больше не было. Её ломало без дозы. Она выглядела всё хуже. Мне было всё равно, потому что я продолжал, и наркотики были мне в удовольствие. Я доставал ей тоже. Однажды у неё случилась передозировка. Её увезли в больницу. Её не спасли.
Тогда я всё осознал. И это продолжает убивать меня. Медленно. Когда-нибудь я задохнусь от собственной вины, потому что так мне и нужно. Я понимаю, что она не отказалась бы от наркотиков, даже если бы я попытался помочь ей, но это только моя попытка оправдаться перед самим собой.
Я остановился, как только узнал, что Дарси не спасли. Затяжная депрессия. Наверное, это так называется. Мне до сих пор больно. Самое противное, что я никогда не смогу отчистить своё тело от этого. И я всегда буду винить себя в её смерти. Со временем ничего не изменится, мне будет больно так же, как и сейчас. Я был молод и глуп? Нет, я был ублюдком, который прожёг огромную дыру на своей жизни, и помог закончиться другой. А ещё я машину спиздил, которую сжёг после. Мне очень стыдно, только вот что это меняет? Абсолютно ничего. Я чувствую, что плачу. Слеза катится по моей щеке, и я быстро смахиваю её. Внезапно, понимаю, что лежу лицом к Джерарду. Если он не спит, что он подумает? Мне плевать, но я быстро отворачиваюсь. Слёзы не прекращаются. Изо всех сил стараюсь не всхлипывать, но пару раз всё-таки не могу удержаться. Надеюсь, Уэй спит, иначе я не смогу избежать насмешек завтра. Но я точно знаю, что я вытерплю. Мне больше ничего не остаётся, как терпеть. Почему я не могу плакать? Мне легче, хоть и не особо, но всё-таки. Я где-то слышал, что причинение себе боли тоже помогает. Надо попробовать, иначе я захлебнусь своими слезами во сне. Внезапно вспоминаю, что я слишком трус для этого и продолжаю рыдать. Уже именно рыдать, истерически хватая воздух ртом. Я больше не слышу музыки, хотя она на полную в моих наушниках, я слышу только то, как мне больно сейчас. У меня истерика, и я вскакиваю, вырывая наушники из ушей.
Джерард не спит, сидит и смотрит на меня. Даже не улыбается. Просто смотрит. Неужели ему жалко меня? О, нет, Уэй, засунь свою жалость себе в задницу. Ты последний, к кому я приду плакаться в этом богом забытом месте. Я вытираю влажные глаза краем футболки и снова ложусь в кровать, накрывая себя одеялом с головой. Мысли спутались, и я не понимаю сам себя. Это довольно забавно, и я издаю смешок. Это не нормально. Сон приходит, но беспокойный, и я просыпаюсь через каждые две минуты. Может быть и не две, но я сейчас совершенно не чувствую время. Просто в комнате темно, значит, я не мог проспать долго. Полусон. Не люблю это состояние. На парах буду сидеть как овощ, это точно. Обрывки сна и реальности. Мне страшно. Я чувствую, что дрожу. Я вижу лицо Дарси, она улыбается мне. Я помню. Мы стоим и курим на лестнице запасного выхода из бара. Пьяные, но счастливые. Мы были на каком-то концерте. Опять вижу потолок своей комнаты, а теперь вновь Дарси. Иголки… Я вижу свои руки, они вводят очередную дозу… Опять потолок. А ещё я чувствую, чьи-то руки у себя на плечах. Будто меня обняли. Снова образ Дарси, красивое лицо, но уже болезненного оттенка. И вновь потолок, и чьи-то руки. Они обнимают меня? Я не понимаю, что происходит. Лицо Дарси теперь землистого нездорового оттенка. Она пьяна и под кайфом. Её рвет прямо передо мной, а я вижу себя, на моём лице отвращение.
- Я ублюдок, ты умерла из-за меня… - я кричал у себя в голове, но губы повторяли это шёпотом. Опять чувствую чьи-то руки, которые с нажимом вцепились в меня. Я понял, что я очень сильно трясусь, но не могу выйти из состояния полусна. Мне страшно, но я опять вижу Дарси. Я вижу себя, я вижу то, что я делал раньше. Я чувствую, что меня тошнит. Я приподнимаюсь на локтях, но открыть глаза не могу. Мне больно, но кричать нет сил, потому что в горле пересохло. Почему стало так жарко? Это ад, это сущий ад из моих же воспоминаний. Я чувствую, как руки отпускают мои плечи и тело пробивает крупная дрожь. Как же мне плохо. Кто-нибудь, прекратите это. Больно, больно, больно.
«Дарси, не смотри на меня так, пожалуйста…» но она смотрит, заглядывая прямо в глаза. Это было два месяца назад. Я целую её. Потолок… опять ты, опять темнота. Чувствую холод на коже. Это чьи-то руки дотронулись до моей щеки. Я приподнялся, и меня осторожно подхватили за шею. Что-то поднесли к губам… Вода. Это вода. Я точно знаю. Пару глотков, я чувствую, как ледяная жидкость скатывается по пищеводу. Мне легче, правда. Я закрываю глаза и опускаюсь на подушку. Дарси больше нет. Только темнота. Сквозь дрожь чувствую, кто-то гладит меня по голове. Мне кажется, что это Дарси, но я не могу больше думать и окончательно засыпаю.

Дата добавления: 2015-08-10