Попал в лапы системы.

Чувствую, странное какое-то ощущение. А там место такое: с одной стороны забор, с другой стороны забор, с третьей стороны насаждение кустов, бежать в общем-то некуда, только назад. Иду думаю: «Блин, если меня захотят где-нибудь поймать или накрыть, то будут делать именно здесь. Самое удобное место - хрен убежишь». И только подумал, смотрю — люди идут, со всех сторон причем, и сзади и спереди и сбоку. Такие взрослые мужчины, человек десять, в гражданской одежде. Думаю: «Так, чего-то нехорошо...» А я был в джинсах, майке и топор на боку висел. Я топорик отстегнул – хоп - его в руку, за спину завел. «Ну, сейчас, нормальная будет тема». Один из них протягивая удостоверение:

- Молодой человек,- я читаю «полковник УБОП», думаю: «Ага, рубить не надо».

Говорю:

- Слушаю вас внимательно.

- Максим Сергеевич?

- Да.

- Марцинкевич?

- Так точно.

- Ну, давайте с Вами побеседуем немножко. Пройдем за машину.

- Давайте, конечно, побеседуем, - усмехнулся я.

Раз, топор за спину, думаю не стоит показывать, что ментов рубить собрался. Заходим за ГАЗель, а там сидит группа спецназа, в масках, с автоматами, в черных костюмах.

- О, а мы к тебе!

- Что, всей компанией? - меня человек десять в гражданском принимало, тут трое спецназовцев, еще какие-то в пиджаках ходят вокруг, очень пузатые дяди. Что здесь за сборище?!

И смеюсь, говорю:

- Чего решили обыск у нас в штабе провести?- А у нас штаб был в Сходнинском тупике, там и качалка, и офис, туда вся организация приходила в гости.

- Нет, мы к тебе.

- Да, ладно. Все что ли?

- Конечно.

Тут спецназовец один: «Чем ты нас тут рубить собрался? Дай-ка посмотреть!» Раз, топор у меня забирает.

- Ты чего, вообще охренел, что ли? У нас приказ стрелять на поражение, если б ты дернулся. Хорошо, мы топора не видели.

Странно, как можно было его не увидеть. Ладно. Дали мне подписать бумажку о привлечении меня в качестве свидетеля по 282 статье. Я подписал. В ГАЗель посадили. Начинаю звонить по телефону, надо же всех курсануть, что меня задержали, чтобы в офисе как-то прибрали, что собираются штурм или обыск устроить.

- О, телефон! - хвать — забрали.

Думаю: «Блядь, негодяи». Поехали.

- Сейчас, поедем в прокуратуру, там с тобой побеседуют.

Едем, я-то еду в ГАЗели со спецназовцами, они маски не снимают. Сзади еще несколько машин едет, спереди едут. Думаю: «Прикольно, с каким эскортом везут!» И давай чего-то спецназовцам втирать:

- А вы-то чего меня задерживали, вы сами не за русских что ли? Я вот русский.

- Да, мы и сами за русских, и чурок не любим. Но приказ есть приказ, чего ты нас разжалобить хочешь?

«Ах, ты, блядь, урод, разжалобить я его хочу! Я его вербую, а он - разжалобить хочу!»

Расстроился. Не стал с ним разговаривать больше.

Приехали в прокуратуру. Меня заводят в какой-то кабинет. Но там сидят не следаки, а опера УБОПовские. Давай всякие вопросы глупые задавать: «Что такое Формат18? Где я жил последние несколько лет? Кого я знаю? На какие деньги Формат18 открыт? Кто ролики монтировал?» Еще какие-то глупости. Ну, на какие-то вопросы я вру, на какие-то честно отвечаю: «Формат18 на мои деньги открыт. Я сам монтировал. Я сам видео снимал. Хостинг я сам покупал. А вам самим нравятся ролики?»

- Некоторые нравятся.

- Ну, вот! Вступайте в НСО!

Сейчас вспоминаю, что я там рассказывал полковнику или подполковнику, - блииин... Агитация в чистом виде. А всё, что я считал выходящим за рамки привлечения нового сторонника – просто игнорировал. Он сидит, смеется вроде как, но видно, что начинает злиться. Говорит:

- Ладно, можешь позвонить адвокату. Давай звони и будем тебе оформлять задержание, все как нужно.

- Ну, давайте мобилу.

Беру у него свой телефон, звоню Малюте:

- Алло, здравствуйте. Сергей Аркадьевич, это Вас Максим беспокоит. Да, меня тут задержали немножко, нужна юридическая помощь.

Смотрю, у одного молодого опера рожа-то вытягивается, - понял, что за Сергей Аркадьевич. Но, телефон уже не отнимешь, - может все-таки с адвокатом разговариваю.

«Все, понял, будет адвокат. Ты где?» Сказал, где.

Сижу, жду. У меня опять забрали мой телефон, унесли номера переписывать, фотографии смотреть, видео. Меня повели к следакам, прокурорским работникам. Те меня тоже давай допрашивать. Сначала допрашивали по Ку-клукс-клану.

- Да, Ку-клукс-клан видел по телевизору, хороший ролик такой. Я сам знать - не знаю, ведать — не ведаю. Может быть, вы из Ку-клукс-клана, может быть вон человек в коридоре ходит, - похож на куклуксклановца, - черт его знает! Не могу ничего конкретного сказать.

- Ладно, а что можешь по массовой драке на Славянской площади сказать?

- Ну, не знаю. Против русских выступили кавказцы. Забили стрелку. Я просто разместил в интернете предупреждение, что не надо туда брать с собой ножи.

А он:

- Ты написал, что не надо брать с собой большие ножи.

- Ну, большие-то тем более брать не надо — это естественно. Надо паспорт взять, если вы идете туда.

Но понимаю, что это попахивает организацией. Ну, вроде, не организовывал ни хрена, так, статью разместил. Чувствую - говорю что-то не то, - опыта общения с прокуратурой было минимум.

Вообще их больше всего интересовал вопрос, где находится мой ноутбук, и где я живу. Они думали, что я работаю с ноутбука, не знали, что ноутбук дешевенький и слабенький, я с него только в ЖЖ писал. Нельзя говорить, что я живу у Малюты и что мой компьютер там стоит. А что сказать, где я живу? Сказал, что живу у бабушки, адрес назвал. Знаю, что дома никого нет, на даче все, пока они съездят, пока проверят, - меня уже отпустят, как обычно. Смотрю срывается группа, человек шесть, поехали компьютер изымать.

А я сижу, рассказываю им что-то, спорю с оставшимися. Приезжают часа через четыре, злые как черти.

- Ты чего, урод? Ты чего нас обманул? Ты чего нам наврал? Где твой компьютер? Где ты живешь?

- А что такое? - говорю я.

- Ты не живешь у бабушки! Нет там компьютера!

Бабушка потом рассказывает мне историю. Они в этот день на даче отмечали день рождения деда. Звонит им моя старенькая-старенькая двоюродная прабабушка, и говорит, что какие-то люди в квартиру ломятся, говорят - из милиции. И что обыск хотят делать.

- Тетя Леля, ты их не пускай! Это могут быть воры. Сейчас мы приедем.

- Мы не воры! Открывайте дверь! Мы обыскивать будем!

- Нет, не пущу!

Через два часа приехала с дачи вся семья. Полная лестница мусоров, понятых уже притащили из соседей.

- У вас экстремист тут живет, будем компьютер изымать.

Заходят.

- Где у вас тут компьютер?

- Там, в комнате стоит, - отвечает моя бабушка.

Они подбегают, включить пытаются. А он мало того, что не включается, это 386 процессор, на нем мой дедушка в тетрис и в линии играл. Включили в розетку и пытаются на 386 в интернет выйти. Один из них, кто поумнее, говорит: «Этот не выйдет в интернет. Это явно не тот компьютер на котором видео монтируют». А компьютер завален шмотками, сумками какими-то, на мониторе пыль сантиметровая. Тогда начали все обыскивать. Один пошел в туалет компьютер искать. Они еще оружие искали какое-то, гранатометы, может быть.

И бабушка говорит:

- Да вы в шкафчик не лазьте!

- Почему?

- Там только патроны...

У мента глаза выпучились, - в шкаф полез.

- … для лампочек...

Мент, услышав про патроны, уже все из шкафа вытаскивает, - фейри, порошки, - достает пакет с патронами для лампочек. Разозлился.

- Сейчас мы все книги будем доставать и рвать. Может быть в книгах что-то спрятано.

Батя мой что-то сказал, чем разозлил ментов дико.

- Сейчас мы его заберем. Он, наверняка, тоже экстремист, мы его к делу пришьем.

Естественно, не забрали… Несолоно хлебавши приехали в отделение.

- Ты урод! И отец у тебя урод! Знаешь, еще чуть-чуть и я забрал бы его, отпиздил бы! Сидел бы он вместе с тобой!

Такая смешная история, как они обыск делали. Я потом только понял, что если бы нашли мой комп, то предъявили бы не одно обвинение, а 60-70. Потому что на нем были и смонтированные ролики, и рабочие записи, и файлы для монтажа. Понятно, что предоставь его экспертам, они сразу сказали бы, что эти ролики изготавливались на этом компьютере, и поехал бы я, - шестьдесят 282-ых. Конечно, круто… сложением приговоров дали бы семь с половиной максимум. Не хотелось бы семь с половиной сидеть, поэтому я рад, что комп получилось скрыть.

Про Билингву вообще ничего не успели спросить. Приходит адвокат, женщина. Ее уже мои товарищи успели проинформировать, отправить в прокуратуру Центрального административного округа.

- Я адвокат Максима, мне с ним надо побеседовать.

Меня с ней в кабинет, где со мной опера беседовали, отправили, и мы там пообщались. Ее звали Елена Адамовна.

- Ты чего делаешь? Зачем ты говоришь, что ты ролики монтируешь?

- Чего такого? Все знают, что я ролики монтирую.

- Этого нельзя говорить.

- Да, почему? Если это я монтирую ролики? Все знают!

- Нет, этого нельзя говорить. Ты себе срок набалтываешь. Зачем ты говоришь, что ты нацист?

- Ну, если я нацист. Никогда этого не скрывал.

- Так, здесь милиция. Здесь нельзя правду говорить никогда!

Думаю: «Как странно, что нельзя правду говорить. Особенно, что я нацист. Я почти всех их завербовал. Это же нормально. Всегда так происходило в любой комнате милиции. Заберут, минут десять-двадцать ментов позагружаешь и всё! Иди домой! Мы же все русские!»

- Ты не понимаешь.

- Меня все равно сейчас домой отпустят.

- Да, какой тебя домой отпустят?! Ты понимаешь, что тебя сейчас повезут в ИВС?!

Думаю, ладно, повезут в ИВС — значит три дня задержусь, не больше. Тем не менее расстроился,- с девушкой вечер обломился… За ту весну я два раза в больнице лежал, мне руки оперировали, связки сшивали, и оттого что кололи много антибиотиков у меня началась аллергия на пыльцу, на всякую дрянь. У меня постоянно слезились глаза, из носа сопли текли, неприятное состояние. Менты не дадут никакого «супрастина» попить, а я лоханулся, с собой у меня не было, - купить не успел. У меня все течет, фигня какая-то, три дня придется протусоваться в таком виде. Очки у меня, естественно, забрали. В ИВС не положено очки, - вскрыться можно, стекла вытащить и вены себе порезать. Шнурки из ботинок забрали, ремень. Деньги нельзя было с собой - мало ли кого-то подкуплю. Опера просто у меня их украли: «Давай, мы их в дело положим». Видать пивка попили на все четыреста рублей. Мобильный телефон я отдал адвокатше. Увидел на столе у следака, когда нас в кабинете оставили. Отдал ей чехольчик от топора, - там же лежал, - и топор сам хотел отдать.

- Клади к себе в сумку топор. Мало ли, вещественное доказательство. Скажут, что холодное оружие.

- Нет, я его не заберу.

- Да, забирай, положи в сумку. В машину отнеси и назад возвращайся.

Она отказалась. В итоге топор менты тоже украли.

После этого меня повезли снимать побои. Типа, медицинское освидетельствование, что я целый. А я иду, и думаю: «Меня задерживали культурно, на «будьте любезны», хоть спецоперация, но пальцем не тронули вообще. Надо себе синяков понаставить, иду бицепсы себе беспалевно изо всех сил щипаю, чтобы хоть какую-то зацепку оставить, что хватали, применяли физическую силу. Хотя и понятно было, что бесполезно. НО на всякий случай. Зафиксировали, что синяки на бицепсах, - ладно, думаю, большего не сделать.

Дата добавления: 2015-08-10