Глава 15. Алекс и Артур, начальник службы безопасности Никольского со своими секьюрити

Алекс и Артур, начальник службы безопасности Никольского со своими секьюрити провожали Мариссу до самой исправительной колонии. Теперь она находилась под постоянным присмотром, и сам начбез Алана не спускал с нее глаз, видимо, получив на ее счет особые инструкции. В свете предыдущих событий Мари была только рада такому сопровождению. С ними было как-то спокойнее.

Убогая обстановка комнаты для свиданий состояла из двух узких железных кроватей с ветхим серым бельем, облезлого стола и нескольких стульев. Вся мебель была привинчена к полу. На окне - массивная решетка, железная ржавая дверь. Грязно. "Удобства" виде раковины и унитаза находились здесь же. За их гигиенической чистотой следить, видимо, было недосуг. Марисса поморщилась.

Одетая в платье-футляр с молнией посередине, со струящейся по плечам копной рыжих волос, в высоких сапогах на шпильке она выглядела тут как павлин в курятнике.

Привели Ринара. Его руки и ноги были скованы железными браслетами, соединенными цепью. Он сильно похудел и осунулся с того самого времени, когда она видела его в последний раз. Под глазами залегли тени, на лбу четко обозначились морщинки, волосы были коротко подстрижены, на щеках - трехдневная небритость. Но, тем не менее, он продолжал излучать затаенную мощь. Вся его фигура дышала скрытой угрозой. Вертухай опасливо посматривал на заключенного.

- Девушка, вы уверены, что стоит снимать наручники?

- Уверена, - отрезала Марисса, раздражаясь столь трогательной заботой. - Но у меня к вам один вопрос. А почему вы на него еще маску не надели, как на Ганнибала Лектора? Непростительная оплошность с вашей стороны. Так было бы намного безопасней.

С чувством юмора у охранника было по всей вероятности туго, так как он только недоуменно посмотрел на девушку, но руки и ноги Ринара, все же, освободил, поспешив скрыться за дверью.

"Красивый, опасный, жестокий - мой муж", - Мари с радостным визгом бросилась к Рену на шею. Она плотно прижалась к мужчине всем телом, покрывая его лицо поцелуями, игнорируя колючую щетину. Ощущая сильное давление внизу живота и жуткий жар желания. Рен крепко сжал ее в своих могучих объятиях. Она слышала, как гулко колотиться его сердце. Он слегка отстранил девушку и посмотрел на нее так, как никогда до сих пор не смотрел.

- Рен, родной мой, любимый, - прошептала Марисса.

Ринар глухо зарычал и толкнул ее к столу, задирая юбку, движимый страшным голодом, накопившимся за много месяцев, когда он ничем не мог его утолить. Он впивался в ее губы, в ее шею жалящими жестокими поцелуями, шумно дыша и вздрагивая от возбуждения. Своей безудержной страстью он был похож на дикого зверя в период гона. Жажда женщины пылала в его взгляде огненной лавой. Марисса не противилась его натиску. Она сама застонала от сжигающего ее изнутри вожделения, когда он, задрав ее юбку, разорвал на ней трусики и усадил на стол.

Как же она соскучилась по нему. Мари торопливо растягивала пуговицы его рубашки, обнажая красивый мускулистый торс мужчины, и с наслаждением провела по нему ладошкой. Ее вопль пронесся по помещению, отражаясь от голых стен, когда он жестоко грубо вторгся в ее тело, сильным толчком разом проникая на всю длину. Он овладевал ею со всей деликатностью животного, самца в брачный период, преодолевая сопротивление лона, ошеломленного столь непривычным бурным штурмом, оставляя синяки на ее нежной коже и метки от зубов. Марисса зашлась в крике, не замечая, как слезы текут из ее глаз. Она кричала и билась в его железной хватке, сама сгорая от звериной страсти, сотрясаясь от многочисленных оргазмов. Он замер, сжимая ее своими сильными руками, а она, вцепившись в его плечи, мелко дрожала, пытаясь придти в себя, чувствуя легкое головокружение. Рен не дал ей такой возможности. Ему самому на отдых понадобилось лишь несколько минут.

Стащив с нее сапоги, он расстегнул молнию и сорвал с нее платье. Жадно принялся мять ее груди, больно терзая губы, погружаясь языком в ее рот, требуя, поглощая. Садистским рывком развернул ее спиной к себе, переломил в пояснице, уложив ее животом на стол, и резким движением вошел в нее сзади. У девушки перехватило дыхание. Обессилившая Марисса слабо вздрагивала под ударами его горячей твердой как камень плоти, позволяя ему удовлетворять его необузданное неукротимое желание. Мужчина брал ее очень жестко и грубо, как дорвавшийся до своей жертвы хищник.

Насытившись ею, Рен поднял ослабевшее тело девушки на руки, и, присев на кровать, усадил ее к себе на колени, нагую, оставшуюся в одних порванных чулках. Марисса чувствовала себя совершенно разбитой. Он прижал ее к своему разгоряченному телу и поглаживал по волосам и спине, проявляя запоздалую нежность.

- Извини, Ккотен, - прошептал он ей в волосы. - Я сделал тебе больно?

- Нет, Рен, - так тихо прошептала она, что ее ответ слился с дыханием. - Все хорошо. Мне было хорошо.

Мужчина поцеловал ее в лоб и заглянул в прозрачные, горящие возбужденным блеском глаза.

- Тебе Лан сказал, что я согласен дать тебе развод? Ты не обязана приезжать сюда.

"И выбрал же момент", - огорчилась Марисса.

- Да, сказал. Но я не согласна. Я собираюсь добиваться твоего освобождения.

- Ты сумасшедшая. - Рен еще крепче прижал ее к своей груди. - Забудь об этом. Впрочем, я отлично успел тебя изучить. И предполагал, что подобные мысли сначала посетят твою буйную головушку. Ты, Котен, слишком импульсивна. Это только во вред.

Он молчал, целуя ее шею, вдыхая запах волос, кожи, блуждая теплыми ладонями по изящным изгибам ее тела, словно пытаясь запомнить, запечатлеть в памяти на долгие годы. Сердце девушки болезненно сжалось, в горле образовался ком.

- Алекс уже подготовил все необходимые документы, которые сделают тебя свободной, - продолжил он. - Я их уже подписал.

- Нет, - взвизгнула Марисса, попытавшись оттолкнуть его от себя, внезапно ощутив неизвестно откуда взявшийся прилив сил.

- Помолчи и слушай меня. Пока будешь жить у Никольского. У него сейчас достаточно прочное положение. Ты будешь под его защитой. И он обещал мне присмотреть за тобой. Вырвавшись из-под моего контроля, ты обязательно чего-нибудь натворишь. Просто не можешь без этого. Вечно ищешь приключений на свою милую попку. На этот раз ты можешь конкретно огрести. Поэтому обещай мне, что будешь во всем слушаться Алана и ставить его в известность обо всех возможных неприятностях. И еще: что прекратишь эту свою бурную активность по поводу моего освобождения. Поверь - это не реально.

- Это все? - прошипела Марисса.

Спускать флаг, не приняв боя, она была не намерена.

- Да, - Ринар напрягся.

Он предполагал, что с ней будет непросто, но рассчитывал, что все-таки разумная часть ее сознания возобладает над бесшабашной частью мозга. Про себя радуясь рассеянному выражению его лица, Марисса решила сменить гнев на милость. "А вид у моего Тиграшика конкретно так потерянный", - глумилась она в душе. - "Знает, что мое согласие на его просьбу зависит лишь от моей доброй воли. Никакого воздействия на меня отсюда он оказать не сможет. А у Никольского своих забот хватает, чтобы носиться за мной по всему городу".

- У меня к тебе есть предложение, - начала она гнуть свою линию. - Ты обещаешь сейчас честно и откровенно ответить на несколько моих вопросов, а я в свою очередь обещаю сделать так, как ты хочешь. Так будет справедливо.

Мари мысленно скрестила за спиной пальцы за неимением возможности сделать это физически, и также мысленно захихикала, потому как, Ринар напрягся еще больше.

- Хорошо. Давай свои вопросы. Любительница справедливости, - наконец, ответил он лишенной всякого энтузиазма интонацией.

Рен пронзал ее подозрительным настороженным взглядом, как будто норовил проникнуть в ее мозг и основательно там покопаться на предмет подвоха.

Мари же моментально сообразила, что пообещать Рену, выполнить его просьбу ей труда не составит. К Никольскому она уж как-нибудь найдет подход. И даже сможет заручиться его помощью.

- Ну, рожай быстрей и одевайся, а то за мной придут скоро, - поторопил ее Ринар.

Марисса поспешила воспользоваться его советом.

- Есть возможность вытащить тебя отсюда? - в лоб спросила она, вонзаясь взглядом в его потемневшие, почти черные глаза, в которых начинала разгораться ярость, как угли на ветру.

Он молчал, пытаясь подавить в себе бешенство, которое накатывало всякий раз в ответ на ее неуемное упрямство и отупелое упорство, не желающие признавать никакие доводы разума.

- Рен, ты обещал, - упрекнула его девушка, нисколько не заморачиваясь его злостью.

- Да, есть, - нехотя ответил мужчина. - Но это слишком рискованно. Я никогда не посвящал тебя в свои дела и не собираюсь это делать теперь. Пусть остается все как есть.

- Ты действительно хочешь, чтобы мы развелись? Ты больше не хочешь меня видеть? Я тебе надоела? То, что я буду жить вместе с Аланом в одном доме, тебя не сильно беспокоит? Ты даже не ревнуешь? Я для тебя уже ничего не значу? Ты вообще любил меня хоть немножечко?

Ринар сжал челюсти, на его скулах заходили жевалки. Если бы взглядом можно было убить, то Марисса уже бы распростерлась бездыханным телом у его ног. Мари была совсем обескуражена. Она замерла под его злым взглядом: "Что я такого сказала? Какой из моих вопросов вызвал у него такую реакцию?"

- Ты ответишь хотя бы на один мой вопрос?

- Нет.

Марисса одарила его своей самой приехидненькой улыбочкой. Ее глаза дико сверкали, как у злой кошки, которая хватает свою добычу. Она подскочила к двери и застучала в нее кулачками, требуя выпустить. Уже на выходе она едко обронила:

- На твою, - она сделала паузу, выделяя следующее слово, - просьбу... ответ аналогичный.

Всю обратную дорогу Алекс бросал на Мари удивленный взгляды. Девушка вела себя странно. Глубоко погруженная в свои думы, она ни на что не обращала внимания, отвечая на его вопросы односложно, машинально. На ее губах застыла улыбка Джоконды. Алекс хмурился. Он уже достаточно давно знал Мариссу, чтобы догадаться, что результат этих ее напряженных раздумий, скорее всего, обернется большой головной болью для них всех.

Дата добавления: 2015-08-10