Этот загадочный Добби 24 страница

– Следуй за мной, – произнес Снейп. – А вы, мисс Грейнджер, можете продолжать разъяснительные беседы. Только будьте осторожны, профессору Амбридж это может очень не понравиться. Но если что, вы наказаны у меня.

Снейп снова усмехнулся и быстро зашагал прочь, жестом велев Гарри следовать за ним. Они спустились в подземелье, вошли в кабинет зельеварения.

– Мне нужны внутренности этих рогатых жаб, Поттер, – Снейп указал на бочку с жабьими тушками. – Приступай.

Удивленный Гарри сел за парту и принялся, как и велел профессор, потрошить жаб. Это занятие ужасно не нравилось и вызывало легкую дурноту, но все же было лучше, чем порка у Филча или сидение на стуле у Амбридж. Гарри вздрогнул, вспомнив боль в позвоночнике. Снейп проверял письменные работы за столом. Некоторое время в кабинете стояла тишина.

– Профессор Снейп! – дверь с грохотом отворилась, впустив разъяренную Амбридж. – Это совершенно невозможно, третий курс Слизерин сегодня сорвал мне урок! И я не могу наказать виновных. Потому что их родители… – Амбридж осеклась, увидев Гарри.

– Простите, профессор Амбридж, но, кроме как написать письма родителям проказников, я не могу вам более ничего посоветовать, – холодно произнес Снейп, поднимаясь из-за стола.

– А что здесь делает Поттер? – Амбридж вперила в него свои выпуклые глаза.

– Отбывает наказание, – равнодушно ответил Снейп.

– Но я назначила ему порку!

– А я – приготовление компонентов к зельям. Я снова нечаянно опередил вас, госпожа директор. Впрочем, вина, как обычно, лежит на Поттере: он снова надерзил мне на уроке. И я подумал, что порка и стойка с поднятыми руками – это просто замечательные наказания, но все же лучше совмещать полезное с приятным. Мне нужно, чтобы кто-то выпотрошил этих жаб. У меня нет времени, помощник мне пока не полагается, и я подумал, пусть мистер Поттер отбывает свои многочисленные наказания с пользой для школы.

– Что ж… – Амбридж бросила на Гарри ещё один недобрый взгляд. – Вы слишком добры к нему, профессор Снейп!

– О, если вам будет угодно, я заставлю его потрошить лягушек под заклинанием Долорус. Не запрещено, больно и полезно, – Снейп растянул губы в язвительной улыбке.

– Завтра явишься на порку к мистеру Филчу! – прошипела Амбридж Гарри.

– Извините, госпожа директор, но я назначил ему неделю наказаний у меня, – вкрадчиво произнес Снейп.

– Что значит – неделю? – возмутилась Амбридж. – Это слишком… строго!

– Вы находите? – Снейп приподнял бровь, Гарри едва удержался от смешка.

– То есть я хотела сказать… – Амбридж недовольно фыркнула, – что вы слишком долго его наказываете. Поттер должен успевать отбывать наказания и у других учителей!

– Несомненно я учту ваше пожелание, когда буду наказывать Поттера в следующий раз, – Снейп слегка поклонился, едва скрыв насмешливую улыбку.

*

Следующие несколько дней прошли в безумном темпе. Гарри и Гермиона проводили собрания на Гриффиндоре и Рейвенклов. Прийти открыто в гостиную Слизерина Гермиона не разрешила, посчитав это бессмысленным.

– Малфой и его дружки и подружки тебе все равно не поверят, только будешь наказан лишний раз. Пусть лучше Рон, Невилл и Джинни поговорят с теми ребятами, кого ещё можно переубедить, – посоветовала Гермиона. – Да и лучше будет дать им почитать наш «ДАрмейский листок» и «Песню Феникса».

«ДАрмейский листок» она и Гарри делали по ночам. Гермиона писала веские обвинительные статьи, Гарри резал пергамент и подливал чернила для копировального пера. Потом сокол разносил листки по спальням Гриффиндора и Рейвенклов. Гермиона брала на себя Гаффелпафф, Рон и Джинни – Слизерин. К счастью, в тот же вечер после наказания у Снейпа Гарри встретила Тонкс и сказала, что в Визжащей хижине близнецы Уизли должны были оставить около сотни экземпляров «Песни Феникса» со статьей Дамблдора «Правда о Волдеморте и настоящих Упивающихся смертью».

– Вы с Гермионой раздали бы эти газеты старшекурсникам, а то Жаба с меня глаз не спускает, – попросила Нимфадора. – Наверное, уже скоро ночевать со мной будет в одной комнате.

– Хорошо, что профессор и Орден Феникса не молчат! – обрадовался Гарри.

– Если честно, дедушка наш и те, кто ему все ещё верен, все это время работали на грани возможного. Нашему профессору бы раздвоиться, тогда, может быть, хоть как-то смогли противостоять этому безобразию. Дамблдор не хотел, чтобы ты распространял запрещенную газету, но теперь… нельзя допустить, чтобы люди поверили в доброго Волдеморта. Так что будь острожен, Гарри.

– Не беспокойтесь, у меня уже есть кое-какой опыт в этом деле. Я раздам школьникам газеты и ещё «ДАрмейский листок» оформим, – пообещал Гарри.

На следующий день Гарри поблагодарил судьбу за то, что первые два урока были историей магии – он хотя бы немного выспался. Во время обеда Амбридж зачитала всем очередной школьный приказ о запрете «лживой и порочащей наше правительство» газете «Песня Феникса». Школьники по-разному отреагировали на декрет директрисы. Одни сразу же честно отнесли свои экземпляры Амбридж с подробным описанием того, как обнаружили его у себя на прикроватной тумбочке. Другие уже прикидывали, где и когда дочитают то, что не успели прочитать перед завтраком. Судя по недоуменно вытянувшейся физиономии Драко и оторопело глядящих на него друзей, им «ПФ» не подбросили. Гарри с мрачным удовлетворением пронаблюдал, как на перемене Малфой торопливо читал запрещенную газету, которую вытащила из-за пазухи Люси.

– Вот кто нам поможет в распространении «Песни Феникса». Как же я забыла про Люси! – Гермиона даже потерла руками при мысли о своих планах. – Я скажу ей, что школьники с удовольствием читают запрещенную «Песню» и пообещаю заплатить за каждый розданный экземпляр.

– А где же ты денег столько возьмешь? – спросил Гарри.

– Как где? В тайнике Люси. У неё их там много!

– Но ты же запретила мне и Рону брать деньги Луш, потому что она заметит их пропажу, – возразил Гарри, впрочем, смеясь от предстоящего круговорота денег Люси в Хогвартсе.

– Она не сразу заметит, что денег у неё не прибавляется. Я наблюдала за ней, она, как и мы, по-своему занята, у нее нет возможности слишком часто пересчитывать деньги. Кроме того, она активно их зарабатывает на запрещенных вещах и тратит для закупки товара. Словом, пока она сообразит, что заработки ее не увеличиваются, пройдет много времени, и школьники успеют прочитать правду о Волдеморте и его приспешниках, – ответила Гермиона. Она излучала решительность и даже оптимизм, что очень понравилось Гарри, настроение которого после почти бессонной ночи и предстоящего потрошения лягушек и учения горы домашних заданий было кислым.

После уроков его перехватил Малфой и с довольной ухмылкой передал, что его, Гарри, желает видеть госпожа директриса. Гарри догадывался, почему его вдруг возжелала увидеть Амбридж, и не ошибся в своем предположении. Директриса, разложив перед собой отобранные и добровольно сданные газеты «Песня Феникса», грозно смотрела на парня.

– Опять я виноват? – с самым невинным видом осведомился Гарри.

– А кто же ещё? – Амбридж встала и уперла руки в бока.

– Вы можете допросить меня старым проверенным способом, – пожал плечами Гарри. – Профессор Дамблдор знает это, поэтому распространяет газеты не через меня, а через других, более опытных и взрослых волшебников.

– Но как могут эти волшебники появиться на территории Хогвартса! – взвизгнула Амбридж. – Сюда нельзя аппарировать!

– Но можно аппарировать возле Хогвартса и войти на территорию школы через какие-то тайные, известные только профессору ходы. К счастью, я всего этого не знаю, госпожа директор. Меня давно уже не посвящают в тайны борьбы с вами и новым правительством, потому что я – ваш первый подозреваемый. Профессор Дамблодр знает, кого вы будете спрашивать в первую очередь. И уж не обижайтесь, что я нажаловался ему, как вы меня допрашивали при помощи сыворотки правды и запрещенного заклинания Империо.

Гарри говорил это, едва скрывая злорадство. Он видел, как вытягивается лицо Амбридж, как она верит его доводам и судорожно пытается сообразить, как бороться с вредными газетами и не менее вредным и могущественным бывшим директором Хогвартса. Жаловаться мистеру Малфою – пока рано, он будет недоволен, если узнает, что «Песня Феникса» добралась и до школы. Газета попортила достаточно нервов Министерству Магии и вне Хогвартса, сколько родителей выслали ее выпуски ученикам, Инквизиторский отряд еле успел перехватить всех сов! И вот ведь как назло, только недавно отослала сову мистеру Малфою с уверениями, что в школе все в порядке, Министр Магии даже пообещал наградить Орденом Почетного Волшебника первой степени! И вот пожалуйста – снова нет управы на этого проклятого Дамблдора! Нужно справляться самой, а то не видать тогда награды.

– Ты посмел отправить письмо Дамблдору без проверки Инквизиторского Отряда? – грозно спросила Амбридж.

– Но ведь вы бы его не пропустили, – простодушно ответил Гарри. – А я не мог не пожаловаться. Я испугался, – Гарри едва сдержал смех. – А вдруг вы в следующий раз Круцио на меня нашлете?

– И нашлю! – взорвалась директриса. – Ты меня доведешь до такого!

– Но за что? – Гарри чувствовал настоящее удовольствие, наблюдая за тем, как Амбридж выходит из себя, ярко думает, и ее мысли легко считываются. Правда, из-за ослабленного блока ощущать ее вязкие, как холодное желе, мысли было малоприятно, зато сколько всего интересного можно узнать! И как же хочется сделать что-нибудь с этой Министерской лягушкой! Эх, заставить бы ее рассердиться так, чтобы она лопнула по-настоящему.

– Ты источник всех бед в этой школе! Ты снова наказан! – заорала Амбридж.

– За что? – как можно более обиженным тоном спросил Гарри.

С минуту Амбридж ловила ртом воздух, пока наконец придумала, за что будет наказан Гарри.

– За то, что отправил Дамблдору письмо без моего разрешения, – выдохнула она.

– Ладно, я записываю ваше взыскание, как смогу – отбуду, кстати, что я должен буду делать? – Гарри вынул из кармана мантии дневник.

– Будешь сидеть на стуле, как тогда! А я буду смотреть, как тебя будет трусить! – багровея, прокричала Амбридж.

– За одно несчастное письмо так сильно меня наказывать? Мне кажется это несправедливым, – ответил Гарри, что-то помечая в дневнике.

– Это не за письмо, а твою наглость! – лицо директрисы стало уже фиолетовым.

Эх, как бы было здорово, если все-таки лопнула! – Гарри спрятал дневник.

– Мои наказания будешь отбывать вне очереди! – рявкнула директриса.

– Хорошо, только скажите это профессору Снейпу сами, а то он мне назначит ещё неделю наказаний, – ответил Гарри.

– Профессора Снейпа это касается тоже! Мои наказания важнее! – в тоне ее голоса Гарри почувствовал то, что заставило его сразу догадаться: никакого разговора со Снейпом по поводу наказаний не будет. Снейп – это друг Люциуса Малфоя, с ним не нужно портить отношения. Но мальчишку, негодяя такого, напугать надо!

Ну, как сказал бы Драко Малфой, типа испугался, – мысленно хмыкал Гарри, выходя из кабинета Амбридж. Возле лестницы его ждала взволнованная Гермиона.

– Слава Мерлину, она даже не ударила тебя, – девушка обняла его.

– Зато пугала изо всех сил, – усмехнулся Гарри, с удовольствием обнимая

ее в ответ. – Гермиона, я хочу есть, спать и рисовать отвратительные карикатуры на нашу любимую Жабочку. А ещё мне нужно выучить кучу уроков и отбыть наказание у Снейпа.

– Да, тебе сейчас нужно отправляться к профессору Снейпу, а потом я помогу выучить уроки. А сейчас пойду предлагать Люси Луш новые и страшно большие заработки. Насколько мне известно, она любит деньги брать вперед!

После того, как Люси согласилась распространять газеты, стало намного легче. После разделывания тушек жаб Гарри поужинал тем, что принес из кухни Добби, кое-как наскоро поучил уроки и до глубокой ночи помогал Гемионе с ДАрмейским листком.

Глава 48

Наказания у Снейпа

Орден Феникса продолжал передавать газеты через близнецов, Люси распространяла их так активно, что Гарри даже пошутил, что завидует ей.

– Я давно подозреваю, что Люси – незарегистрированный анимаг-хомячок, маленький и толстенький. А как ещё объяснить, что она везде пролазит? – говорил он Гермионе. – Вот только все равно я переживаю, что она доложит Амбридж про эти газеты.

– Если бы Амбридж ей платила за доносы, то не сомневайся, Гарри, уже давно бы наша директриса знала про тайный бизнес Люси. Но в том-то и дело, что Амбридж ее может поблагодарить только баллами Слизерину. А зачем Люси баллы, когда уже скоро третьи часы нужно будет ставить? К тому же Малфой частенько берет у Люси кое-что в долг, а вот деньги не спешит возвращать, потому что он – сын Министра Магии и ему можно все. Но Люси это не устраивает, ей нужны деньги, и совершенно неважно, на чем она их зарабатывает, поэтому пока что мы довольны друг другом. Я придумала в «Песню Феникса» вкладывать наш «ДАрмейский листок», поэтому тебе больше не нужно ночи напролет разносить наши листовки.

Гарри очень обрадовался этому. Теперь почти каждый номер «Волшебного голоса правды» и «Ежедневного Пророка» содержал хвалебные статьи про Волдеморта. Гермиона считала своим долгом опротестовывать каждую. Гарри помогал Гермионе со статьями и должен был ещё делать заготовки для будущих зелий в подземелье Снейпа и учить свои уроки.

Почти все выходные Гарри высыпался и сидел над грудой пергаментов: учил кучу домашних заданий, которые накопились за всю неделю.

Накануне Дня Влюбленных в Общем зале появилось объявление, в котором сообщалось, что в Хогсмид на праздник разрешено идти только слизеринцам и тем, кто не нарушал школьные порядки. В прилагавшихся списках Гарри даже не стал себя искать. Весь вечер он и Гермиона провели у Тонкс, которая пригласила их на день рождения Барсучка.

– Сейчас нас в Хогвартсе кормят, как в старые добрые времена у Дурслей, – сказал Гарри, жуя третий кусок торта.

– А учителей не собираются переводить на раздельное питание? – спросила Гермиона, усаживая на руках Сириуса.

– Не хотела вас расстраивать, но, похоже, Жаба меня внесла в список, кого следует сжить со свету, – ответила Тонкс. – И хотя все учителя едят за одним столом, я чувствую, что меня скоро выгонят.

– Но почему? – возмутился Гарри.

– Она снова начала проверять мои конспекты уроков и придираться к каждому слову. И у меня такое ощущение, что только и ждет, как бы подкараулить меня на какой-нибудь ошибке и выгнать.

– Тонкс, пожалуйста, держись, – умоляюще воскликнула Гермиона. – Если ты уйдешь, мы пропали!

– Конечно, я буду держаться, но если что – не отчаивайтесь. Есть ещё Минерва. Правда, у Жабы на неё не меньший зуб, чем на меня, но всегда в запасе остается Снейп, а он тоже наш человек, и если что, поможет, – попыталась успокоить их Тонкс.

– Снейп, конечно, поможет, но только помощь у него какая-то… злая. Вот, например, последние несколько вечеров я отбывал у него наказания – потрошил лягушек, перемыл все пробирки, колбы и полы. Это, конечно, лучше, чем порка у Филча, но после таких взысканий я прихожу в свою комнату и валюсь от усталости. А вчера меня на всякий случай наказала профессор Макгонагал, и я сидел у неё в кабинете и писал реферат, который ей задолжал.

– Хочешь, я тебя накажу? – улыбнулась Тонкс.

– О нет, Тонкс, не надо, твоему наказанию Жаба точно не поверит, – возразила Гермиона.

– Вообще-то да, – согласилась Нимфадора. – А я бы с тобой, Гарри, с удовольствием волшебными дуэлями позанималась. Тот школьный кружок Жаба запретила мне вести, сказала, что я не соблюдаю правил безопасности и ещё много чего наговорила, грымза болотная. В итоге и ты, и я теряем драгоценные навыки.

– Ладно, не будем о грустном, сегодня ведь день рождения у Барсучка, – предложил Гарри.

– Попробуем отвлечься, – согласилась Нимфадора. – Так, Барсук, иди к маме и мы доложим о наших успехах за этот год.

Тонкс взяла на руки сына.

– Значит так, за первый год жизни мы научились ходить, – торжественно сообщила она и поставила Сириуса на пол.

– Сири, покажи Гарри и Гермионе, как ты ходишь. Вот так, молодец. А теперь расскажи, что ты умеешь говорить. Ну все, мы все поняли, он уже начал воображать! На самом деле мы уже знаем много слов, в том числе и ругательных, правда, Барсучок? Подрастешь, будешь обзываться и кривляться, да, мой маленький?

– Боже мой, Тонкс, что он вытворяет? – рассмеялась Гермиона.

– Да, он умеет отлично кривляться! Добби, покажи нам Добби! – Нимфадора щелкнула пальцами, Сириус сделал себе уши, как у эльфа.

– Минерву, покажи нам Минерву! Отлично, теперь Снейпа, – Тонкс нахмурилась, сделав из своего лица почти точную копию недовольной физиономии зельеведа.

– Так он уже не боится Снейпа? – сквозь смех спросил Гарри.

– Малой обнаглел настолько, что уже ничего не боится, настоящий маленький проказник растет! Но больше всех он любит тетю Жабу, правда, маленький мой. А ну, покажи Жабу, – Тонкс надула щеки и выпучила глаза. Сириус радостно квакнул и принялся так гримасничать, что Гарри с Гермионой едва не упали со стульев. Тонкс самодовольно улыбалась, и Гарри понял, почему его крестник так отлично передразнивает Амбридж.

– Тихо! – Нимфадора подняла палец и прислушалась.

Гарри услышал другое смешное кваканье. Оно исходило от старой игрушки-жабы, которая сидела на заваленном бумагами письменном столе Нимфадоры.

– Так, это сработала сигнализация. Сюда идет наша любимая директриса. Гарри, Герми, мантия-невидимка с вами?

– Да, – Гарри вскочил и быстро накрыл себя и Гермиону отцовской мантией. Тонкс торопливо «исчезнула» лишние чашки и тарелки и едва успела сесть, как вошла Амбридж. Нимфадора растянулась в невероятно гостеприимной улыбке.

– Добрый вечер, профессор Амбридж, – сладенько протянула она.

– Добрый вечер, Нимфадора. Что здесь у вас происходит?

– А мы с маленьким празднуем день рождения, – проговорила Тонкс медовым голосом, поправив на малыше яркий колпачок.

– Сами?

– Сами. И нам очень весело, госпожа директор, – Тонкс едва сдержала смех, когда увидела, что Сириус снова перекривляет Амбридж.

– Вы отучите когда-нибудь своего ребенка корчить гримасы? – рявкнула Амбридж.

– Видите ли, профессор, Сириус ещё очень маленький, он не понимает, что это невежливо. Он метаморфомаг, как я, и поэтому для него это кривляние – как для обычного ребенка подражание речи и движениям, – Тонкс снова мило улыбнулась.

Амбридж нервно осматривала комнату, ища, к чему придраться.

– Какой у вас отвратительный беспорядок, Тонкс, а ещё учитель! Чему может научить детей преподаватель, который так неопрятен!

– Извините, профессор, но в правилах школы не сказано, что у преподавателя должна быть идеальная чистота в его личной комнате. А на уроки я прихожу красиво причесанной и строго одетой.

– Конспекты уроков на завтра готовы? – недовольно спросила Амбридж.

– Да, госпожа директор, завтра перед уроками я непременно принесу вам их на проверку.

– Обязательно, Тонкс, я недовольна тем, как вы готовитесь к урокам, – ответила Амбридж и вышла.

Тонкс показала ей вслед неестественно длинный язык.

– Она точно хочет уволить тебя, – расстроено произнесла Гермиона, снимая с себя и Гарри мантию.

– Если уволит, превращу ее в жабу, надувную, резиновую! – пообещала Тонкс. – Как я ее ненавижу, если бы вы только знали! Она следит за моим личным камином, я с Ремом почти не вижусь! Это разве нормально, что я – молодая, красивая и темпераментная волшебница – не имею права на личную жизнь? – возмутилась Тонкс.

– Тони, мы тебе очень сочувствуем, – сказала Гермиона.

– Кстати, а она вам не мешает жить нормальной семейной жизнью? – спросила Нимфадора.

– Мешает, конечно, – ответил Гарри.

– Мы с Гарри по ночам «ДАрмейским листком» занимаемся, а не любовью, – прыснула Гермиона.

– Ну, считайте это временной неурядицей, – подмигнула им Нимфадора.

*

В понедельник вечером Гарри, как обычно, отправился отбывать наказание у Снейпа.

– А твои взыскания у меня ещё не кончились? – осведомился зельевед, едва увидел вошедшего Гарри.

– Если я не буду наказан у вас, то тогда придется идти к Филчу на порку, – ответил Гарри.

– То есть ты хочешь сказать, что полюбил отбывать у меня взыскания, – усмехнулся Снейп.

– Я хочу сказать, что мы оба ненавидим директрису, у нас есть общая цель и мы оба из Ордена Феникса, – ответил Гарри спокойно. – Профессор Дамблдор советует нам помогать друг другу. Я, увы, ничем вам пока помочь не могу, профессор Снейп, а вы можете. Но только если хотите, – добавил он.

– Ты перепотрошил мне жаб на два года вперед, – криво усмехнулся Снейп. – У меня не осталось ни одной грязной пробирки. Признаться, я долго ломал голову, что заставить тебя делать ещё, Поттер. Профессор Дамблдор посоветовал продолжить частные уроки. Похоже, Поттер, мне на роду написано бесконечно учить тебя чему-нибудь.

– Учить? Но чему на этот раз? – удивился Гарри. Метаморфомагии? – мысленно усмехнулся он.

– Волшебным дуэлям, Поттер. Я слышал, ты блистал во время занятий у профессора Тонкс, но уже начал терять навыки. Профессор Дамблдор волнуется из-за этого, так что приступим.

Взмахом палочки Снейп сдвинул парты к стене, освободив площадку посреди класса, шагнул в ее центр и поднял палочку перед лицом. Гарри вопросительно посмотрел на профессора.

– Я помню, Поттер, кто учил тебя дуэлям, поэтому не удивлен. По убеждению Муди, дуэль начинается с оглушающего заклинания, а по мнению профессора Тонкс – с разоружающего. Но вспомни свой второй курс. При всей своей бесполезности, Локхарт был прав в теории: дуэль начинается с приветствия.

Снейп сделал легкий приглашающий жест. Гарри приблизился, поднял палочку, и дуэлянты обменялись короткими кивками.

– На десять шагов, Поттер. Считать умеешь?

Гарри молча зашагал, держа палочку наизготовку. Он помнил, как Снейп сражался с Тонкс, и был готов к тому, что даже не успеет отразить первое заклинание. Но попытаться надо было. Муди ведь говорил, что у него хорошо получается.

На десятом шаге Гарри резко развернулся, одновременно выбрасывая вперед защитное заклинание. Разоружающее заклинание Снейпа разбилось о щит, Гарри едва успел начертить в воздухе новый, чтобы встретить оглущающее заклинание. Третий удар разрушил слабую защиту. Окаменевший Гарри рухнул на пол.

– Убит, – констатировал Снейп, подойдя и коснувшись палочкой его груди. - Фините инкантатем. Попробуем еще раз?

Гарри поднялся на ноги, вновь вышел в центр, отсчитал шаги, выбросил палочку вперед – и ушел в глухую оборону. Вспышки заклинаний осыпали его, иногда прорывались сквозь щит, больно толкая в грудь или живот.

В третий раз Гарри удалось перехватить инициативу, ненадолго загнав в оборону Снейпа. Зельедел без видимого труда уклонялся от заклинаний, только мантией шуршал, отпрыгивая и наклоняясь, да еще успевал маленькие молнии левой рукой пускать. Гарри взмок и даже обрадовался, когда его настигло связывающее заклинание. Пока Снейп неторопливо шел через класс, чтобы освободить противника и сообщить ему, что он убит в третий раз, Гарри хоть дыхание перевел.

Он следил за тактикой Снейпа и понял, что тот экономит силы, не создавая щит без необходимости, по возможности уворачиваясь от заклинаний. Наверное, ему как-то помогает то, что он анимаг. Нужно попробовать делать так же.

– Хватит на сегодня, Поттер?

– Еще раз, – попросил Гарри. Снейп усмехнулся, но промолчал. Отсалютовал палочкой и принялся отсчитывать шаги.

Гарри с радостью обнаружил, что его соколиные реакции позволяют ему оценить заклинание и успеть принять решение: отскочить или отразить. Он втягивался в эту игру: уклониться, присесть, метнуть вспышку под ноги противнику, выставить щит, бросить оглушающее заклинание из-под него, увернуться от встречного, зеркальный щит... Снейп повернулся боком, пропуская мимо собственное отраженное заклинание, и Гарри заметил брешь в его защите. Рука словно сама направила палочку доведенным до автоматизма движением.

– Петрификус тоталус! – выкрикнул Гарри и не поверил собственным глазам: профессор упал.

– Профессор Снейп! – он подбежал к застывшему зельвеведу, злобно и неподвижно глядящему перед собой. Вот это да, попал-таки! [i]А не попал ли я?[/i]

– Фините инкантатем! – произнес Гарри и коснулся волшебной палочкой Снейпа. Профессор перевел недовольный взгляд на изумленного ученика.

– В следующий раз поддаваться не буду, – сквозь зубы проговорил он.

Неожиданно до Гарри донеслось смешное кваканье. Юноша обернулся, и увидел на письменном столе Снейпа сушеную жабу, которая и издавала забавные звуки.

Снейп махнул волшебной палочкой, и возле Гарри появилось ведро с водой и тряпка.

– Мой полы, – приказал зельедел.

Гарри намочил тряпку и принялся усердно тереть пол. В дверь постучали, и вошла Амбридж.

– Добрый вечер, – сладко протянула она, впиваясь внимательным взглядом в Гарри. – Я вижу, мистер Поттер отбывает наказание у вас, профессор.

– Отбывает, – ответил Снейп.

– Мне кажется, что мытье полов на него уже не действует, – шелково заметила Амбридж.

– Напротив, он уже вполне сносно моет полы, госпожа директор. Единственная проблема – медленно.

– Как долго ещё Поттер будет занят у вас? – спросила Амбридж.

– Еще два вечера, профессор Амбридж, – насмешливо ответил Снейп.

– То есть как? Вы же сказали, что он наказан на неделю. Неделя уже прошла! – возмутилась директриса.

– Он отбыл у меня только 5 вечеров. Осталось ещё два, – пожал плечами Снейп.

– Значит послезавтра я жду тебя в своем кабинете, Поттер! – злорадно произнесла Амбридж.

– Влюбилась она в тебя, что ли? – хмыкнул Снейп, едва дверь за Амбридж захлопнулась и стихли ее шаги. – Если ничего не придумается, то придется тебе идти к ней. Но дважды в неделю ты наказан у меня, ясно, Поттер?

– Да, профессор, – ответил Гарри.

– Ты кое-что забыл сказать, – напомнил Снейп, когда Гарри открыл дверь, чтобы уйти.

– Спасибо, профессор, – догадался Гарри.

– Пожалуйста, – кивнул зельевед.

*

Когда Гарри вошел в свою комнату, Гермиона, удобно устроившись на подушке и прижав к себе учебник, дремала. Гарри тихонько открыл свою сумку и достал книги и пергаменты. После дуэли со Снейпом и мытья полов очень хотелось последовать примеру Гермионы, но нужно ещё написать сочинение по новейшей истории, хоть какое-нибудь, а то будет радость Амбридж. Кстати, надо бы ещё придумать, как не прийти на порку к Филчу послезавтра.

– Гарри, – позвала его Гермиона, – как ты?

– Порядок, теперь буду учиться дуэльному искусству у самого Снейпа. Сегодня был первый урок.

– О! – Гермиона окончательно проснулась. – И как успехи?

– Язык висит через плечо, тяжелая одышка, остался жив только потому, что анимаг, а Снейп сказал, что в следующий раз поддаваться не будет, – ответил Гарри и улыбнулся.

Дата добавления: 2015-08-10