Марии Энгельс. Времен, 21—28 декабря 1840 Г.

В МАНГЕЙМ

Времен, 21—28 декабря 1840 г.

21-го дек. 40 г.

Дорогая Мария!

Не могу не выразить тебе свою благодарность за красивый кисет, у которого нет никаких недостатков, кроме того, что он не черно-красно-золотой. Я его неожиданно получил уже сегодня и тотчас же начал им пользоваться. — Здесь было страшно холодно: весь декабрь все время стояли морозы, и до сих пор еще держится мороз. Везер замерз до самого Вегезака, в 4-х ча­сах езды отсюда, и это выглядит очень необычно. На днях сюда приехало несколько барменцев. Мы здесь очень веселый образ жизни вели, во все кабаки зашли, всем стаканам применение

♦ — Г. В. фейсткорн, Реф.

МАРИИ ЭНГЕЛЬС, 21—28 ДЕКАБРЯ 1840 г.

нашли и под хмельком домой побрели. Прилагаю при сем назидательное письмо моего бывшего учителя испанского языка; если ты его поймешь, я подарю тебе новую шляпу. Может быть, у вас в пансионе найдется кто-нибудь, кто настолько знает испанский язык, а мне оно здесь только мешает. — А вообще говоря, я даже не знаю, о чем тебе писать, здесь сгорел сахарный завод, а старик * ни за что не хочет выходить из конторы, хотя мне просто не терпится закурить сигару.

23-го. Вчера вечером у нас был урок рапирного боя, как вдруг нам сообщили веселое известие, что опять начался пожар, на этот раз в Нейштадте- Из чувства долга мы отправились туда, а когда пришли, все уже было кончено. Так всегда бывает. Лучше всего спокойно сидеть дома, пока у тебя не загорится под самым носом. Мама прислала мне на рождество квитанцию на получение полного собрания сочинений Гёте ²⁸⁸, я вчера тотчас же забрал первые вышедшие тома и вчера вечером до двенадцати с величайшим наслаждением читал «Избирательное сродство». Вот это молодец, этот Гёте! Если бы ты писала по-немецки так, как он, я с удовольствием освободил бы тебя от всех иностранных языков. Между прочим, ты совершенно напрасно оставляешь поля, когда пишешь мне; восьмушка листа достаточно узка, и я терпеть не могу этой ленивой ма­неры, когда исписывают много страниц, но пишут немного. На что прошу обратить внимание! — как говорит профессор Ханчке.

24-го. Ты сейчас должна быть в ужасном волнении, я себе могу представить, и какие у тебя радужные надежды. Я жажду узнать, чем это кончится. Надеюсь, что с первой же почтой ты поставишь меня в известность об этом важном событии. Я со своей стороны постараюсь, чтобы об этом тотчас же напечатали в местных газетах.

Между прочим, привожу здесь несколько образцов росчерков и подписей **, которыми доказал свое искусство молодому шефу, гордящемуся своим угловатым росчерком.

28-го декабря. Везер теперь совершенно замерз, и по нему ездят кататься в колясках. Я думаю, что до Вегезака, до кото­рого по Везеру 5 часов езды, можно добежать на коньках. После обеда весь beau monde *** выходит сюда на прогулку, и дамы идут впереди, чтобы дать мужчинам возможность опустить их на лед, что им всегда доставляет большое удовольствие. Деревья по­крыты таким толстым белым слоем, что кажется, будто они

* — Генрих Лёйпольд. Ред. ** См. настоящий том, стр. 472. Ред. *** — высший свет. Ред.

472.

Дата добавления: 2015-07-20