Но что делать ученикам, чьи подлинные интересы и способности лежат в других областях? У них подобное тестирование вызывает лишь отвращение к учебе и чувство отчуждения.

На протяжении многих поколений учащиеся и студенты прово­дили большую часть своего времени за писанием сочинений, выпол­нением упражнений на понимание, прохождением тестов на знание помимо многого другого, составление рекомендаций для комиссии. Я выдвинул кандидатуру преподавателя английского языка, у кото­рого, как мне казалось, были шансы. Комиссия потребовала, чтобы те, кто давал рекомендации, покидали помещение во время принятия решения. Посчитав это простой формальностью, я вышел из комнаты и вернулся через несколько минут, готовый вновь участвовать в со­брании. Однако мне пришлось ждать полчаса: явно возникли какие-то спорные вопросы.

В конце концов меня пригласили в комнату, и я сел, ожидая реше­ния. Проректор сказал: «С вашим кандидатом у нас трудности. Пусть год подождет», — это означало, что они против его повышения. Члены комиссии не имеют права оспаривать решения, связанные с их реко­мендациями, но я был так обескуражен, что все же решил выяснить причину. Мне объяснили, будто у моего кандидата проблемы с иссле­довательской работой. Я этого никак не ожидал и поинтересовался, что это означает. Мне ответили, что у него очень мало научных работ.

Они говорили о преподавателе английского языка, который на тот момент опубликовал три романа, и два из них получили Националь­ные книжные премии; сочинил две пьесы, по которым были поставле­ны телесериалы, транслирующиеся по всей стране, — причем один из них был удостоен национальной премии. Он также опубликовал две работы в обычных научных журналах по популярной художествен­ной литературе XIX века. «Но ведь это и есть его работа», — сказал я, указывая на романы и сценарии. «Это, конечно, очень интересно, — заметил один из членов комиссии, — но нас беспокоит его научная работа», — и указал на научные журналы. «Но они тоже его научная работа», — сказал я, указывая на романы и пьесы. Мои слова вызвали громкое шуршание бумаг. Под научной работой большинство универ­ситетов понимают публикации в академических журналах или науч­ные монографии. Мысль, что романы и пьесы могут считаться научной работой, очевидно, не прозвучала во время обсуждения. Но от этого многое зависит.

Вопрос был не в том, хороши ли его произведения, а в том, могут ли романы и сценарии считаться научной работой. Здра­вый смысл подсказал комиссии, что не могут. Но тогда что же такое научная работа? В университетах она определяется как систематические изыскания для получения новых знаний. Поэтому я спросил членов комиссии, считают ли они, что романы и пьесы как оригинальные произведения

фактологической информации и изучением математики — все эти виды деятельности предполагают пропозициональное знание и определен­ные формы логико-дедуктивного мышления. Но некоторые занятия развивают способности иного рода. В большинстве школ есть уроки спорта, рисования и музыки, даже допускается игра на музыкальных инструментах и пение в хоре. Есть предметы, в том числе связанные с технологиями и искусством, включающие элементы практики, но они, как правило, находятся на задворках формального образования. Эта же модель распространяется на высшее образование, особенно университетское — самую высокую форму высшего образования для большинства людей. И важным тому подтверждением выступают раз­ные виды искусства.

Дата добавления: 2015-07-25