Людей заявили, что работа — это основной способ самовыражения.

ди, политические взгляды Карла Маркса, почти столетней давности, наконец, стали реальностью. Рабочие завладели средствами производства, поскольку этими средствами производства уже не являются машины, действительный фактор производства — знания. Работники всегда носят этот фактор производства с собой; он размещается в голове каждого из них. Так капитал компании становится суммой квалификации всех работников. И все же в социальной среде современной компании критически важным фактором являются не только знания в конкретной области; это еще и творческие способности, мотивация и, превыше всего, навыки совместной работм. Производство в офисе — не механический процесс, а скорее интеллектуальный и даже социальный. Чтобы он был эффективен, нужен метод напряженного развлечения.

Напряженное развлечение как черта новой рабочей этики — не самая смелая идея этой главы. Она способствует тому, чтобы привести представления — не всех, но многих людей — в соответствие с новыми реалиями. Исследование, проведенное журналом GQ, показало, что представление о работе как о способе финансового обеспечения семьи сильно устарело. Так считали лишь четверть респондентов, причем они зарабатывают меньше $30000 в год. Впечатляющие 55% придерживались того мнения, что самое важное это удовлетворение от работы и профессиональный рост. Удивительное число людей, целые 24%, заявили, что работа — основной способ самовыражения. Около 20% оценили свою недельную рабочую нагрузку в 56 часов; 37% опрошенных даже признали: «Я думаю, вы можете назвать меня трудоголиком».

Я тоже отношусь к этой категории, то есть выражаю себя в работе и считаю ее более важной, чем личная жизнь, работа увлекательнее и разнообразнее. Мы с коллегами задаемся вопросами (назову лишь несколько актуальных примеров): Как будет выглядеть здравоохранение будущего? Исчезнут ли с городских улиц розничные торговцы, вытесненные возможностью совершать покупки из дома? Каковы будущие роли отца и матери? Все эти вопросы могут смутить ум и вызвать головокружение; каждый представляет собой небольшую интеллектуальную драму (см. Главу 4). С другой стороны, нет ничего пугающе непонятного в уборке пылесосом. Не может эта ежедневная деятельность сравниться и с волнением по поводу того, успешно ли пройдет лекция, или, если так и есть, с радостью от последующего отдыха. Работа идеально способна конкурировать с семейной жизнью. Не в течение всей карьеры, не пока дети еще маленькие, но после.

Многие признаки указывают на это. Более важна, однако, естественная динамика. Мы торопимся преодолеть старые представления о работе, сложившиеся в индустриальном обществе у английских прядильньих машин, в уэльских угольных шахтах и на автомобильных заводах Детройта. Европа отреагировала на это профсоюзньим движением и марксизмом. Вполне понятно, что в труде видели необходимое зло, которое должно было быть как можно менее продолжительным и как можно выше оплачиваемым. Пенсии были наградой за долгую жизнь, полную тяжелого труда; и чем скорее вы добирались до этой награды, тем лучше. Эта модель была истиной для наших родителей и дедушек и бабушек, но применима ли она к нам? Нет, или, по крайней мере, это истина, которая скоро станет достоянием учебников истории.

Отражение представлений ХХI века о работе уже можно заметить на наших спортивных аренах. Конечно, современные профессионалы зарабатывают деньги, добиваясь превосходства в своих видах спорта. Одновременно напряженно развлекаясь. Интервью показывают, что спортсменов мотивирует получаемое ими лично удовольствие, что спорт в своей основе — это испытание сил, приносящее доход. Менеджер Manchester United Алекс Фергюссон заметил в журнале World Soccer по поводу своего бывшего звездного игрока француза Эрика Кантона: «Он обычно оставался после тренировки и практиковался часами. Практиковался, практиковался, практиковался».

Дата добавления: 2015-07-25