Часть 1. Свой своему поневоле брат

Царство Ночи

Свой своему поневоле брат...

Автор: Л.Дж.Смит (http://www.ljanesmith.net)

Оригинальное название: The Night Word: Thicker Than Water

Переводчик и редактор: Самойлова Марина

Переводчик № 2: Мария Козина

Особая благодарность:

ü Елене Черниченко (моему вдохновителю) за поддержку и подсказки. (с) Марина Самойлова

ü Группе, посвященной переводам произведений Л.Дж.Смит

(http://vkontakte.ru/club9870375)

ü Группе, посвященной творчеству Л.Дж.Смит

(http://vkontakte.ru/club5205295)

Предупреждение: любое несанкционированное размещение данного перевода без ссылки на переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация: Эта история о том, что произошло с Келлер и другим обитателями Царства Ночи, когда Апокалипсис все-таки настал. Вам не нужно читать «Странную судьбу», чтобы разобраться во всем этом. И это отлично, так как «Странная судьба» еще не издана.

Рейтинг: для всех возрастов (немного крови).

Часть 1

Они ушли, а я осталась.

Впервые с того момента, как я присоединилась к Рассветному Кругу, я не могла выполнить свою задачу. А моя задача, в последнее время, была самой серьезной в моей жизни: я была последней надеждой на спасение для Илианы Харман.

Вы ничего из этого не поняли? Что ж, мне не трудно объяснить. Все равно здесь совершенно нечем заняться. Не сейчас.

Илиана… Ну, ладно, я сомневаюсь, что есть точное описание ее. Взглянув на нее, такую маленькую и такую хрупкую, вы, естественно, даже не сможете предположить, насколько она может быть хороша в бою. Несмотря на то, что она похожа на Рождественского Ангела, в прошлом году с помощью своей колдовской силы она убила Дракона, настоящего Дракона, и этим спасла мою жизнь.

Не то чтобы я была кем-то незаменимым… Я Келлер – одна из солдат Господина Тьерри и Госпожи Ханны. Мое имя? Вы действительно хотите это знать?

Ракша.

О, вам нравится?

Это значит «демон». И, как сказал однажды Редьярд Киплинг, «оно не было мне дано в качестве комплимента».

Я его просто ненавижу, и никогда сама не использую, даже несмотря на то, что, надо признать, это самое подходящее для меня имя. Подозреваю, моя мать дала мне его непосредственно перед тем, как оставила меня в картонной коробке на автостоянке, когда я была еще совсем ребенком. Я застряла на полпути своего превращения и, вероятно, выглядела самым настоящим демоном.

Кстати, я пантера.

Оборотень, если быть точным. Когда я в облике человека, я девушка с длинными черными волосами и серыми глазами, носящая обувь, которая стучит по полу. Я надеваю ее потому, что меня уже просто тошнит и я очень устала от постоянных вскриков людей, пугающихся моего неожиданного появления у них за спинами. Я не могу разгуливать по улице в виде пантеры, и это единственная вещь, которую я ненавижу даже больше, чем все их крики. У меня очень чуткий слух, и — нужно признать, что это ошибка, — я не слишком терпелива с трусами.

Собственно, это и есть та причина, по которой я так долго не понимала Илиану. Она плакса и кричит при виде мыши. Даже теперь, когда я знаю, какая она на самом деле, я иногда задаюсь вопросом, должна ли она вообще участвовать в этом деле.

Рассветный круг — место не для слабаков. Это организация, которая должна помогать людям жить в мире с существами Царства Ночи: вампирами, ведьмами, оборотнями и остальной частью нашей пестрой компании, которая, определенно, состоит не из образцовых граждан. Половину из нас с детства учили тому, что люди — это добыча, пища. А многие из оставшейся половины потратили большую часть своей жизни на поиск и убийство злых демонов. Так было всегда: люди против обитателей Царства Ночи.

«Паразиты», — прозвали они нас. — «Животные. Убийцы».

«Паразиты», — прозвали мы их. — «Вредители. Мясо».

Возможно, Тьерри и Ханне не стоило пытаться изменить это. Но ведь они хотели как лучше. К тому же, ведь для некоторых людей Рассветный Круг – единственный выход, единственное убежище. Что делать вампиру, когда он узнает, что его духовная супруга – человеческая девушка, а может, даже Охотник на вампиров? Что делать ведьме из Полуночного Круга, когда она связана серебряной нитью с человеческим парнем?

В Царстве Ночи есть основной закон, связанный с этим, он означает смертельный приговор. Ну, о них хотя бы можно сказать, что они не слабаки.

Люди не более терпеливы. Не с теми, кто не такой, как они, не с нами – существами Ночи. Где бы я была, если бы не было Рассветного Круга, принявшего меня? В цирке? Или в зоопарке? Я даже могу представить афиши: «Смотрите на удивительную Девочку-Кошку! Но не стоит считать ее милым домашним любимцем: клыки и когти настоящие!»

Вы должны понимать, почему я немного ожесточенная.

Рассветный Круг защитит любого, кто хочет забыть о своем безжалостном прошлом. И он защищал меня с трехлетнего возраста. В свою очередь, я была более чем рада выказать свою лояльность к его взглядам. Это самое меньшее, что я могу сделать, правильно?

Но теперь все иначе. Тяжелое прошлое? Сейчас все выглядит так, как будто будущее собирается быть во много раз хуже.

Если сны, о которых поведала нам необычная девушка Сара Стрендж, являются настоящими пророчествами… мы обречены на очень темное будущее, которое будет даже хуже, чем полное уничтожение всего живого. Нет! Уничтожение было бы гораздо лучше, милосерднее.

Но я не могу принять это прямо сейчас. Наверно, мой разум блокирует мысли, связанный с этим. Все, о чем я могу думать – это фиалковые глаза Илианы, смотрящие на меня, когда она протягивала мне половину ее кулона Дитя-колдуньи. Она знала, что ей придется идти и бороться за свою жизнь. Не против одного Дракона, против множества, сотен… кто знает, как много их будет.

И она понимала, что ни Гален, ни я не пойдем вместе с ней, как бы мы сами того ни хотели. Конечно, если бы она могла выбирать, я думаю, Гален был бы с ней. Мне кажется, она по-прежнему любит его, ну, хотя бы чуть-чуть. Но она дала кулон мне, она знала, что мне будет нужно хоть что-нибудь после ее ухода. И она так же знала, что это. Что-то, что должно было стать символам нашей с ней связи, потому что реальная связь должна была оборваться.

В этом вся она, как видите. Ее рассеянное поведение, обидчивость и нытье исчезают, если кому-нибудь рядом с ней плохо. Это уходит, и остается только Неукротимая Сила, синее пламя, Повелительница Воздуха, Дитя-колдунья. И затем она решает эту проблему. Я не имею в виду, что она целительница. Я имею в виду, что она так много заботится об окружающих и так мало о себе, решая чужие проблемы. Она поступала так с самого раннего детства. Она бы отдала свою жизнь за незнакомца… любого незнакомца.

Наивно? Да. Раздражающе? Определенно. Но, так или иначе, я люблю ее именно за это.

А теперь она ушла, и я больше не могу ее защитить. Мне хочется кричать, проклиная все на свете.

Не очень-то похоже на меня, да? На ту опытную Келлер, никогда не теряющую своего хладнокровия, которой я была.

Сейчас я настолько пылаю, что могу ошпарить любого, прикоснувшегося ко мне.

Я узнала, что как-то раз она отдала свое совершенно новое зимнее пальто какой-то бездомной, а ее мать была этим настолько взбешена, что отказалась покупать ей другое. Так Илиана, которая очень любила красивые и модные вещи, носила свое старое потрепанное пальто, рукава которого были ей коротки. Но она проходила в нем всю зиму… с улыбкой на лице. Это было еще до того, как Рассветный Круг узнал о том, кем она является, и забрал ее из семьи. Или, вернее, забрал всю ее семью, чтобы они жили здесь, пока девушка находилась где-то… далеко.

Конечно, все любят ее. Даже если они слишком глупы, чтобы увидеть всю ее, все, чем эта чудо-девочка может быть, они влюбляются в оболочку: те самые фиалковые глаза, белокурые волосы и детское лепетание. Я ничего не имею против этого. У меня есть своя пара, мой духовный супруг, и даже если Гален все еще хоть немного любит ее, серебристая нить, связывающая нас, не врет. Мы счастливы вместе.

Гален – леопард. А также Принц и прямой Наследник Первого Дома оборотней по всему миру. Самый красивый и нежный принц, когда-либо живший на земле, как среди человеческого мира, так и Царства Ночи. Я знаю, что сказала, что ненавижу трусов, но если вы думаете, что нежный и трусливый – одно и то же, то мне вас искренне жаль. Гален еще отважнее меня, и он сделал бы все для Илианы, позволь они ему. Но принцы зависят не только от себя. Они должны подавать пример, заниматься политикой, ведь для окружающих они правители.

Таким образом, я… Я была последней надеждой… единственной надеждой на спасение чудо-девочки.

Держу пари, вы даже не подозреваете, что это значит.

Я расскажу вам.

В самом низу списка находятся те, кому достались самые легкие задачи, — опекуны. У нас есть опекуны здесь – в Хармоне – городке, который Тьерри и Ханна создали после миллениума, когда оказалось, что все пророчества были неверны и Апокалипсис не намечается. Мне было восемнадцать тогда. Сейчас же мне примерно восемнадцать с половиной. Самое время для работы в Башне Хармона, куда входят все молодые и свежие на тот случай, если Апокалипсис все-таки внезапно придет.

И он пришел. Он ударил с двойной силой, и не было ни одной проклятой вещи, которую хоть кто-то из нас мог бы сделать с этим…

Но я говорила об опекунах. Фактически им может стать любой. У вас просто должен быть черный пояс по каратэ, такая же квалификация в дзюдо, кунг-фу или других единоборствах. Либо Сила вампира. Ну, или ведьмы, управляющей как минимум янтарным огнем. Еще вы можете быть оборотнем, совершившим достаточное количество убийств, доказав этим, что способны применять свою смертоносную силу, что вы хороший опекун для своих подопечных. Детский уровень.

Следующими идут телохранители. Телохранитель должен иметь гораздо больше навыков и быть готовым схлопотать серебряную пулю или пару впившихся в него клыков… В общем, он должен быть готов умереть за своего подопечного. Это немного выше Детского уровня. Вы обязаны быть довольно умными, чтобы стать телохранителем, потому что смерть за подопечных – это не самое лучшее действие с вашей стороны. Вы, как предполагается, любым способом должны сохранить жизнь им.

После этого идут сопровождающие. И вновь вы должны быть умнее, быстрее, опытнее, чем телохранитель. Также вы должны владеть правилами этикета. На тот случай, если вашему подопечному будет необходимо присутствовать на каком-нибудь формальном мероприятия, вроде грандиозного приема в честь Солнцестояния, который обычно устраивает Господин Тьерри, или что-то наподобие. Быть сопровождающим означает не только силу и опыт, это своего рода искусство. Ну, и вы по-прежнему должны быть готовы схлопотать пулю, конечно же.

И, наконец, та самая «последняя надежда». Возможно, у вас уже появились некоторые мысли насчет того, кто же это такие. Те, кто сохраняют «цель», когда все вокруг уже разрушено. Абсолютная, последняя, заключительная надежда.

Вот, кто я есть… кем я была. Последняя надежда для Илианы. Предполагалось, что я должна защищать ее даже тогда, когда все опекуны, телохранители и сопровождающие терпели поражение. Я была тем, на кого она могла рассчитывать до последнего.

А теперь она ушла, и я везде смотрю… я вижу экраны компьютеров с картинами разрушения Парижа. Я думала, Париж был последним городом, который они уничтожили. Наверно, он был лишь последним живописным.

Первым был Сан-Франциско. Они знают, что там есть анклав Рассветного Круга.

Драконы… Апокалипсис прибыл. Они побеждают без всяких усилий, разрушают наши города один за другим. Вашингтон тогда же, когда Вифлеем и Токио.

Возможно, сейчас я стала относиться к этому более спокойно. Я могу чувствовать что-то еще, помимо всепоглощающего ужаса. И я могу чувствовать, что Гален собирает меня… собирает меня по кусочкам, потому что воспоминание о том, как она ушла, каждый раз заново разбивает мое сердце.

Я открываю свое сознание, а его мысли, в свою очередь, разворачиваются вокруг меня как пейзаж. Мы обручены на протяжении шести месяцев, шести – вне обычного времяисчисления… шесть божественных месяцев, именно так ведет счет этот застрявший во времени городок. Мы не изменились внешне, но я повзрослела. Почему я не могу открыть ему свои мысли таким же образом, как это делает он? Видимо, это слишком… Он делает рай из того пейзажа для меня. Каждую мысль, каждое слово о нашей любви он превращает в прекрасный цветок, хрустальный водопад, луну, которая как минимум в три раза больше обычной, покрывает все серебром.

Перед лицом тотального бедствия он пытается поднять мне настроение.

Он напуган… не из-за бедствия, из-за меня.

Я смотрю на него. Он выглядит как всегда. Как Принц из детской сказки, с темно-золотыми волосами и зелено-золотыми глазами, сияющими так же ярко, как и у любой кошки. Не один парень не может быть настолько красивым.

И теперь, когда он видит, что я наблюдаю за ним, его глаза меняются. Они расширяются, полностью заполняясь безграничной любовью.

Я опрокидываю его на диван и целую, полностью очарованная им, как и сотни раз до этого. Сердце Галена открыто, но его внутренний мир еще более интересен. И это изменило кое-что во мне, когда я встретила их… их обоих. Я узнала, что на этом свете есть люди, не имеющие ни грамма злобы в душе.

Я целовала его слишком долго, и это было слишком хорошо. Я знаю, чего он хочет сейчас. Но здесь наша другая природа подводит нас.

Я пантера. И во время сильного напряжения мне хочется быть одной. Охотиться, если это возможно. Если же нет, то просто бежать. Мне хочется чувствовать, как ветер остается далеко позади, как я обгоняю его… Я должна двигаться до тех пор, пока не исчерпаю все свои силы, или пока я не возьму все, что мне дорого, и (к счастью, выражаясь фигурально) не выкину это из своей головы.

И мне необходимо делать это все в одиночестве.

Обычно одному из нас приходится смиряться. Но если вы думаете, что он – тот, кто всегда сдается, вы ошибаетесь. Думаю, он медленно и осторожно приручает меня. Я заметила, что иногда потребность побыть одной заменяется приятным желанием крепче обнять его. Я не возражаю против такого неторопливого, нежного приручения. Иногда мне стоит напоминать, что я нечто большее, чем животное и работа.

Порой, Гален идет со мной, когда я хочу поохотиться. Но в облике оборотней мы – истинные животные, и нам сложно оставаться вместе. Мне кажется, позже он тоже чувствует себя виноватым. В нашем любимый городе Хармони есть Рай для охоты. Это тщательно спланированный парк с огромной площадью для бега, заполненный оленями и другой дичью, привезенной со всего мира. Это не только для оборотней. Вампиры тоже нуждаются в еде. И иногда им нужно убивать... как и мне.

Теперь вы боитесь меня? Вам следовало бы. Если бы не достаточный запас добычи поблизости, я могла бы блуждать рядом с вашими домами. Другие большие кошки уже нападали на идущих по тихим улицам в блестящем сумраке или туманном утре. Бегуны испытывают свою судьбу. А люди, выгуливающие собак, обеспечивают как закуску, так и основное блюдо. И обычно нет никаких последствий, потому что нет ничего: ни тела, ни улики, ни, соответственно, судебного приказа о передаче арестованного в суд.

Радуйтесь, что я охочусь на антилоп гну здесь, в Вирджинии, в этом магическом тайном королевстве, которое защищает даже самых диких из нас до тех пор, пока люди не в меню.

Прямо сейчас Гален… ухаживает за мной, используя все свое обаяние. Но это как раз то время, когда я не могу быть ручной. Мне нужно бежать. Мне нужен свежий воздух.

– Прости, я не могу. Не сейчас.

Он зарывается в мои волосы. Он, как всегда, отдает мне все свое сердце.

– Я боюсь, что это может быть в последний раз.

Я задаюсь вопросом, как можно одновременно испытывать огромное желание остаться и дрожать от потребности сбежать, когда он отпускает меня. Его лицо влажно, но он улыбается, а зелено-золотые глаза сверкают.

– Иди, – нежно шепчет он, скользя пальцами по всей длине моих волос: от макушки до талии.

Часть меня вопит от желания остаться с ним. Идиотка. Но его пристальный взгляд уверен.

– Я больше не боюсь. Я верю в Илиану и остальных.

Я уставилась на него. Иногда я думаю, что он такое же чудо, как…

Я тоже хочу в это верить. Я не хочу представлять Илиану, стоящую перед огромным Драконом – взрослым, огромным, с распростертыми крыльями и черным огнем, собирающимся в его открытой пасти. Мне не хочется быть Келлер.

В этот раз я позволяю Галену поцеловать меня. Затем я шепчу со всей нежностью, на которую я только способна:

– Я вернусь к тебе. И я тоже верю в Илиану. Жди меня.

Я человек в той же степени, что и пантера. Это значит, что я могу врать. Я не знаю, во что верить. Я не вижу способа, которым она может победить. Но я не предам ее, произнося это вслух.

Что касается остального, я знаю, что он будет ждать. И эта мысль приятна, потому что все может быть очень хорошо после ожидания. И все время, когда я буду бежать в одиночестве, я буду знать, что он ждет. И для меня это будет сладостным мучением, способным вернуть меня к нему.

Я встаю с дивана и сразу же выхожу за дверь.

Здесь только один работающих лифт и толпа желающих подняться, чтобы увидеть свои семьи. Но у меня приоритет – я работаю на самого Господина Тьерри. Я захожу в лифт и чувствую ускорение, радуясь тому, что есть к чему прижаться, в то время, как я могла бы прижиматься к Галену. Я сумасшедшая, да?

Черт побери! Мне необходимы небо и трава!

И, возможно, мне необходим вкус крови…

А лифт поднимается все выше, перемещая меня через часовые пояса в этой причудливой подземной Башне, находящейся в центре города. Я то и дело смотрю на свои наручные часы, словно от этого буду подниматься быстрее. И вот, наконец, я на самой вершине города, где так медленно течет время. К моменту, когда двери лифта открываются, я уже готова к изменению.

Никто не уходит с моего пути достаточно быстро, и я помогаю себе, расталкивая людей локтями. И вот каблуки моих ботинок щелкают по полу, и я почти бегу по городу.

Но все же только «почти». У меня по-прежнему есть капля достоинства.

Одна из проблем работы в подземной башне – это дресс-код. Я не могу быть в облике оборотня все время. Свежая белоснежная блузка, отглаженные брюки и невысокие ботинки – вот моя повседневная одежда. Но это всегда можно снять, если я хочу Измениться.

Но не сейчас.

Ну, хорошо. Я достигаю того самого Рая, быстро прохожу через процедуры, необходимые чтобы попасть внутрь. Все охранники знают меня. Как только я нахожу удобное дерево – изогнутое и достаточно запоминающееся для человека, я раздеваюсь и складываю свои вещи аккуратной стопочкой со своими невысокими ботинками поверх всего.

Я не думаю, что кто-либо ставит свои ботинки сверху остальных вещей, как бы они не были возбуждены перед перевоплощением в животное. Но я делала так и раньше – не обращала внимания на свою одежду, готовясь к бегу.

Перед тем, как изменить форму, я бросаю еще один взгляд на дерево. Хороший обычный дуб. Та девушка, похожая на веточку ивы, Сара, напомнила мне кое о чем. Они сказали, что она почти дриада. Вампиры, Провидицы, Древние Души могут видеть это. Мне же она казалась мышкой… Но мышкой, которая так отчаянно старалась быть храброй, у которой было сердце львицы.

Так что она говорила? Она полагала, что вы можете получить энергию от дерева, прикоснувшись к нему, а также отдать ее, обняв ствол.

Прямо сейчас я переполнена энергией. Я не хочу совершать убийство, если я могу остановить это. Обнаженная, я обхватываю грубый ствол дерева, прикасаюсь к нему щекой и стараюсь направить свою энергию через руки. Отлично, теперь я еще сцепилась с лесом. И затем я ощущаю, как выпускаю энергию в кору, как она проходит сквозь нее. Она мчится от моих ладоней до кончиков пальцев ног, а затем к корням дерева.

Эти ощущения… великолепны.

И теперь мне необходимо Измениться.

Все, что мне нужно сделать, — позволить зверю вырваться наружу. Не надо даже задумываться. Это напоминает затягивание галстука. В один миг я с трудом вытягиваюсь, и вот уже мое тело прыгает свободно.

Как всегда я заставляю себя не пытаться сделать момент превращения дольше. В эту секунду все мое тело совершенно свободно; невесомо, как пламя свечи, бесформенно, как порыв ветра, за исключением того, что сегодня это больше похоже на безудержный лесной огонь или торнадо. Лишь в течение секунды я чувствую полное облегчение, а затем я снова подчинена гравитации, все меняется. Блестящее шерстяное пальто пускает ростки и покрывает мое обнаженное тело, сзади появляется хвост. Мои кости и мускулы перемещаются, и я чувствую легкую дрожь. Я прыгаю вперед на землю на четырех изящных, но тяжелых лапах.

Весь мой мир изменен.

Я ощущаю тепло. Я чувствую каждое существо в парке своим совершенным телом. Я слышу шум какого-то маленького грызуна, лихорадочно роющего землю всего лишь в пяти футах позади меня. Я слышу ветер. Я поднимаю глаза и вижу небо, его различные цвета, но ни один из них не голубой.

Я могу чувствовать низкое рычание в своем горле — непрерывный грохочущий звук.

Я мурлычу.

Ветер гонит облака через все бесконечное небо. С востока сквозь деревья до меня доносится запах трех белых оленей.

Я приседаю, прыгаю и начинаю бег.

А затем нет никаких слов. Есть только ощущения, так как я бегу и бегу, быстрее и быстрее, черпая энергию из своего ужаса, из своего горя и из своей любви.

Я не жду, что кто-либо поймет это: то, что я выражаю свою любовь в беге. Но я пантера. Вы поняли бы и были бы чертовски благодарны, если бы я выразила хоть какое-нибудь чувство, убегая от вас.

Хотя, я не буду притворяться: по большей части я бегу потому, что мне необходимо бежать на примитивном физическом уровне.

Это блаженство.

И снова я чувствую себя почти невесомой, так как мощные мускулы толкают меня вперед быстрее, быстрее, быстрее... Уровень адреналина во мне так высок, что создает ощущение абсолютной легкости. Каждый прыжок приносит мне сил для следующего. Это подобно бегу на Луне, не считая скорости. Мимо пролетают деревья. Мимо пролетают олени. Они бегут от хищника, который больше не может оберегать их жизни. Прямо передо мной забор. Я уже оббежала всю территорию Рая. Я чувствую соблазн перепрыгнуть через ограду. Сейчас я знаю, что могу сделать это. Но вместо этого я удерживаю себя в последнюю минуту и бегу рядом с забором, разгоняясь.

Я бегу, пока не начинаю чувствовать напряжение. Пантеры — спринтеры, а не бегуны на марафонах. Но я подталкиваю себя и продолжаю нестись. Я могу чувствовать работу своего сердца, оно посылает кровь к нужным мышцам. Они начинают уставать. Но я не позволю себе замедлиться. Это то, чего я так долго ждала.

У меня… у меня нет сил поддерживать этот темп.

Но я сохраняю его.

Мое сердцебиение все усиливается и усиливается, дыхание подводит меня. Мои мышцы пытаются завязаться в узел, но я держу их натянутыми, не позволяя себе замедляться.

Еще сто ярдов. И еще сто. И еще….

Я окончательно расцветаю, почти так же, как расцветала бы для Галена, если бы осталась в Башне.

Второе дыхание.

Так они это называют, и прямо сейчас, когда моя любимая Повелительница Ветра ушла, я не нахожу это название таким педантичным, как раньше. Прямо сейчас в этом лесу у меня открылось второе дыхание. Поскольку эндорфины наконец затопляют мое тело, я решаю, что не буду убивать сегодня. Так или иначе, я пробежала по все длине забора, я оббежала весь парк, улавливая каждую жизнь внутри него.

С пением своей крови и с истощением тела я достигла того, что хотела. Мой мозг, наконец, погрузился в эндорфины и усталость, позволяя выплеснуться чувствам, у меня возникло желание закричать и никогда не остановиться.

Я позволяю себе замедлиться.

Сейчас… Чтобы вернуться к Галену. Он заслуживает того, чтобы я вернулась.

Мои чувства вялые, мое зрение слабое. Я почти пробегаю мимо молодого мужчины, прежде чем учуять его.

Я останавливаюсь. Теперь важно украдкой, изящно уйти, спрятав хвост между ног, стараясь выглядеть невинной и убедить человека, с которым я столкнулась, что я не собираюсь отгрызать ему руку.

Но сейчас все по-другому. Этот человек — вампир. Я принюхиваюсь — ламия. Он остановил свое взросление на уже опытном, но достаточно привлекательном возрасте. Двадцать четыре или двадцать пять. Думаю, он одинок, я не чувствую на нем запаха партнера. Но под подавляющим ароматом деревьев в парке на вампире был запах прикосновений Господина Тьерри и Леди Ханны. У него был какой-то знакомый аромат. Оттенки запаха бумаги и компьютера… еще портфель из телячьей кожи … и, тьфу ты, обувь из кожи аллигатора. И ремешок часов.

Если бы я была человеком, я бы легче смогла идентифицировать его с помощи ауры, но в моей животной форме есть только та аура, которую я определяю таким образом: «любит или не любит кошек». Все кошки так делают и знают точно, кто настроен против них. Вы догадываетесь, кого мы выбираем…

Но сейчас я знаю этого мужчину. Он атташе Господина Тьерри, которого сам Тьери повысил в последний раз, когда вернулся в анклав Рассветного Круга Лос-Анджелеса. Я не могу вспомнить его имени, не в моей нынешней форме, но его принадлежность нашей стороне очевидна. У нас было несколько разговоров об улучшении спутниковой связи между анклавами.

Он голоден, так же как и я. Он здесь для того, чтобы питаться, для кровопускания, но я спугнула всех тварей. Он не чувствует огорчения.

Он аплодирует.

— Браво! Это, должно быть ты, Келлер. Только ты можешь тренироваться в такое ужасное время.

Почему он хочет начать этот односторонний разговор со лжи? Он знает, что это я, потому что вампиры могут чуять почти так же, как и я. И… это действительно очевидный факт — я единственная черная пантера здесь, в анклаве Хармони. Он пахнет обманом.

Я издаю короткое фырканье и оставляю его, чтобы разобраться в этом. Я отворачиваюсь.

Но он пересекает расстояние между нами и уже стоит, почесывая меня за ухом.

При иных обстоятельствах и будь это кто-нибудь другой, я, возможно, поощрила бы это. После такого хорошо бега, я, может быть, даже позволила бы ему поласкать мой лоб и подбородок. Самое большее, что я разрешаю людям, за исключением Галена, это такие почесывания. Я — пантера одного парня, а Гален — парень одной пантеры.

Сейчас, как бы то ни было, у меня нет времени для таких ласк. Я раздражаюсь. Но вампир продолжает меня почесывать.

Я рычу.

Никто не смог бы пропустить этот сигнал. В отличие от моего мурлыкания, мое рычание глубокое, оно простирается сквозь гул звуков, обычно из-за него люди начинают невероятно быстро убегать.

Но он продолжает почесывание. Почему он пахнет так сильно? Его запах переворачивает мои ощущения, притупляя их, и, даже более того, отделяет меня от всего вокруг.

Его рука дотрагивается до моей морды, и я резко отдергиваю ее в отвращении.

Он инстинктивно не нравится мне.

— Я видел тебя, оббегающую парк раз за разом, — продолжил он. — Ты, должно быть, утомлена, но выглядишь великолепно. Восхитительно. Ты настоящее создание Ночи. Все на твоем пути старалось скрыться от тебя. Признаюсь, я сам почти убежал.

Еще одна ложь. Неужели он не знает, что ламия даже пахнет по-другому, когда пытается обмануть? Только обращенному вампиру, тому, кто произвел обмен крови, чтобы умереть, а затем вернуться, под силу сбить с толку мой нос. Он действительно бежал, но за мной.

Идиот… Зачем?

— Келлер, ты одна из немногих, кто может выжить в новом мире. Мне бы хотелось, чтобы так было. Вернись в свою человеческую форму и давай поговорим об этом.

Черта с два я вернусь в более слабую форму. Но я пришла сюда с определенной целью и теперь поняла, что что-то электризовало мои чувства и велело направиться именно сюда еще с того момента, когда мой разум был затуманен всплеском эндорфинов.

Я вернулась к тому дубу, где я оставила аккуратную стопку своей одежды. Но сейчас там нет аккуратной стопки. Вообще нет стопки. Есть только куски и лохмотья. Даже мои ботинки разодраны. И здесь видны отметины когтей на дереве, которому я отдавала энергию. Там сделаны почти вертикальные расколы внутрь ствола, настолько глубокие, что я не в силах что-либо исправить.

Я поняла все, прежде чем он успел сказать хоть что-то. Я тут же посмотрела на Виткомба, чье имя я наконец-то вспомнила.

— Извини за это. — Я могу расслышать, как он посмеивается. — Мне пришлось найти твой отличительный знак… Такую маленькую вещичку, которая обычно прикреплена у тебя на рубашке. Я не хочу, чтобы нас прервали, поэтому не стоит звать кого-либо. И я не думаю, что кто-нибудь сейчас придет. Я не чую здесь никого, а ты? Ну, по крайне мере, никого живого.

Я величественно развернулась. Где-то неподалеку я смогла почуять сторожа… мертвого. Он не истекал кровью. Он умер от какого-то тяжелого удара. Это мог сделать какой-нибудь вид пантеры… Я не могу быть уверена, не взглянув на него. Мой нос пытается найти его, пока мой мозг лихорадочно работает. Это не может быть подстроенным убийством, чтобы подставить меня, потому что я вряд ли бы сделала такое со своей одеждой. Если только… это не действительно очень умно подстроенное убийство, принимая во внимание то, что я вполне могла разорвать свои вещи, чтобы отвести от себя подозрения.

Виткомб все еще тихонько посмеивается. Я вспоминаю, что Сара Стрендж сказал о будущем:

«Драконы позволяют некоторым вампирам жить. Они управляют Домами, где они разводят людей как пищу. И охрана там по большей части вервольфы, но также есть и другие виды оборотней».

Но это не вампир. Ни один вампир не смог бы так расколоть дерево.

— Есть ли у тебя ответ для меня, малышка? — спросил он гортанно.

Мне жаль, что я не смогу снова пробежать этот марафон. Я направляю энергию к моим задним ногам.

— Да. — Я слышу, как говорит рот этого идиота. — Давай посмотрим на ситуацию реально, ты полукровка.

Итак, он показал это мне.

Несмотря на мои ощущения, моя первая догадка невозможна. Невозможна, потому что я знаю Виткомба, и это действительно он, а не некая вариация Дракона в нем. Невозможна, потому что они не могут проникнуть так глубоко и так надолго. Невозможна, просто потому, что такой ужас не может произойти!

Я сражалась с Драконом и раньше. Вместе со своей командой и Илианой, Неукротимой Силой и Дитя-колдуньей. И Галеном. Сейчас я больше всего ненавижу себя за то, что я втягиваю в это Галена, но кто-то должен будет справиться с этим, когда меня не станет. У Дракона не займет много времени, чтобы расправиться со мной, а затем есть целый город для того, чтобы убивать.

Я натягиваю серебряную нить так сильно, словно хочу разорвать ее. Я никогда не пробовала делать этого раньше, я только слышала об этом. Вряд ли это распространяется на такое расстояние. Я делаю это не ради забавы, надеясь на чудо… Это мало вероятно. А затем я пробую послать простое сообщение, хоть и понимаю, что никогда не узнаю от Галена, получил он его или нет.

«Похоже, Дракон… В Раю. — И затем немного стыдливо: — Я любила тебя».

Это вовсе не означает, что я прошу помощи. Клянусь, это не гордость. Просто я знаю, что со мной будет покончено, прежде чем кто-нибудь сможет прибыть. От сюда до Башни слишком далеко.

И сейчас передо мной, словно повтор того кошмара, когда я столкнулась с первым Драконом, стоял другой. Он появлялся из разделенной на две части, подобно персику, кожи Виткомба, возвышаясь над ним. Отвратительнее любого динозавр, но все же со шкурой и положением тела, как у него, он возвышался рядом с разрушенным дубом. Расправив свои крылья, Дракон полностью закрыл от меня звезды. Взглянув вверх на его огромный размер, я почувствовала боль и слабость своего сердца.

Трехрогий. Замечательно. После полезного открытия Сары о том, что Драконы теряют свои рога, старея, становясь при этом сильнее, я могу сделать вывод, что этот еще опаснее того, с которым я сталкивалась раньше.

Всего на секунду я задаюсь вопросом, смогу ли я сбежать?

Дата добавления: 2015-07-25