Русский национализм

«Флаг гербовых цветов Российской империи», часто используемый русскими националистами

Национализм появился в России во второй половине XVIII века в связи с интересом образованных кругов высшего общества к течениям западноевропейской философии и политической мысли. Поначалу под нацией понималась культурная и интеллектуальная элита (преимущественно дворянство) в рамках существующего порядка. Например, в своём предисловии к трагедии «Дмитрий Самозванец» (1771 г.) А. Сумароков называет основой русской нации то, что удел рабов — послушание, царя — власть, а «сынов отечества» (то есть, элиты) — забота о государстве. Национализм трактовался в духе примордиализма, что стимулировало интерес к истокам России и её культуре.

Из-за отсутствия в русском языке точного эквивалента понятий, связанных с национализмом, долгое время использовались французские термины, хотя попытки перевода делались неоднократно. Так, Вяземский переводил фр. nationalité как «народность»

В период правления Петра I достижения России вызывали в мире восхищение, и сподвижники царя также доброжелательно смотрели на европейцев как на равных. Как писал в 1791 г. Н. М. Карамзин,

Кто в мире и любви умеет жить с собою, Тот радость и любовь во всех странах найдет.

Однако к концу XVIII века вокруг отношения к Западу возникли разногласия. Стало всё более очевидно, что сравнение Запада с Россией не в пользу последней. Дефицит равенства, свободы и уважения к личности на родине вызывали у русских патриотов чувство стыда. Этот удар по национальной гордости привёл к возникновению двух противостоящих друг другу групп. Западники (начиная с Радищева) считали, что Россия должна идти вслед за прогрессивными и либеральными силами по тому же пути, на который вступили Западная Европа и США. Славянофилы не соглашались видеть в Западе лидера и тем более образец для подражания. Они верили, что у России особый путь в связи с её географическим положением, авторитарным и православным прошлым.

Восстание декабристов 1825 г., призвавшее к ликвидации самодержавия, потрясло высшее общество, и большинство стало видеть в западных ценностях прямую угрозу для России. Это привело к ещё большей поляризации западников и славянофилов. Польское восстание 1830 года и развитие событий в Европе также подтверждали опасения по поводу деструктивных последствий новых западных течений. В 1833 г. граф Уваров попытался объединить русский национализм с идеей сохранения империи и официальных традиций, выдвинув тезис, что «собственными началами России являются Православие, Самодержавие и Народность».

Следует отметить, что именно славянофилы внесли основной вклад в развитие русского национального самосознания в XIX веке. Однако по мнению некоторых исследователей, следствием мучительных сравнений России с Западом стал ресентимент (психологическое состояние бессильной зависти)[46]. Одни уверяли, что отсталость России иллюзорна и что внешние различия в обычаях и культуре скрывают одну и ту же реальность, включая отсутствие реальной свободы и равенства. Другие настаивали, что Запад пошёл по принципиально неправильному пути и что Россия наоборот спасёт Запад от либерализма. С их точки зрения, русская нация была в первую очередь противоположностью западной модели.

В. М. Васнецов, Витязь на распутье, 1882, Русский музей. Образец русского национально-романтического модерна.

Славянофилы приписывали русскому характеру терпимость, преданность хозяину, жажду истины, спонтанность, сердечность, душевность, великодушие, безразмерность, соборность (склонность принимать решения коллективно). Это противопоставлялось обобщённому западному характеру, которому якобы были свойствены жадность, лживость, эгоизм, холодная расчётливость. Многие приписывали русским также и негативные черты: лень, пьянство, обломовщину, неуважение к себе и другим. «Русская душа» увязывалась с русскими кровью и почвой, поэтому предполагалось, что её носителем в чистом виде являются крестьяне[47]. Интеллектуальная элита видела свою миссию в том, чтобы воспроизводить массовые стереотипы, конструировать на их основе новые идеи и навязывать их массам. Однако русский национализм оставался идеологией элиты вплоть до появления массовых общественных движений в начале XX века.

Поскольку Россия была империей, власть враждебно относилась к национализму меньшинств и опасалась опираться на этнонационализм русского большинства в силу его стихийности. При этом она пыталась использовать национализм меньшинств в других государствах в своих внешнеполитических интересах. Так, она поддерживала панславизм в Австро-Венгрии и Османской империи, несмотря на ответное настороженное или враждебное отношение. В начале XX века, когда в России начался упадок абсолютизма, власть начала прибегать к услугам черносотенцев и провоцировать межнациональные трения в самой империи.

Придя к власти в 1917 г., большевики подавили существовавшие движения русских националистов. Официально заявлялось, что великодержавный национализм был одной из враждебных идеологий и ему противопоставлялась идея интернационализма. Благодаря этому наиболее широкое распространение получил взгляд, что национализм (во всех его вариантах) советским режимом подавлялся. Вместе с тем некоторые элементы политики носили национальный характер. Так, программа русификации началась в XX веке при царе и была продолжена советской властью. Во время Второй мировой войны, стремясь сплотить народ против захватчиков, И. В. Сталин взывал к национальному чувству и патриотизму. Позднее он провозгласил русских «руководящим народом». Это сочеталось с разжиганием фобий по отношению к «народам-предателям» и этническими чистками.

Некоторые авторы утверждают, что в СССР доминировал «социалистический патернализм», который делал акцент на нравственном характере отношений между людьми и государством в связи с их правами на долю в распределяемом общественном продукте[48]. В отличие от национальных государств, в СССР от граждан не требовались ни политическая активность, ни этническая схожесть; они должны были с благодарностью принимать то, что государство им давало.

Есть мнения, что национализм в советский период на самом деле играл более активную роль. К ним относится точка зрения, что в период правления Брежнева разрабатывалась концепция «советского народа», которая включала в себя элементы политической нации[49], хотя и не наделяла её национальным духом[50]. Ханна Арендт рассматривала панславизм сталинского периода как одну из его существенных характеристик. Также есть и точка зрения, полностью противоречащая советской. Согласно ей национализм был свойствен большевикам с самого начала, и Октябрьская революция 1917 г. была сродни национально-освободительной борьбе, отвергнув старый режим как если бы он был инородным.

Эти разногласия отражаются на дискуссии по поводу взаимосвязи национализма и фашизма применительно к СССР. Одни полагают, что благодаря отсутствию национализма в СССР (в силу либо его подавления режимом, либо культурных традиций), идеологии фашизма и нацизма также не получили распространения. Другие считают, что сталинский режим включал элементы крайнего национализма: шовинизма и расизма.

Тем не менее, советская Россия никогда не занималась целенаправленным строительством нации. В СССР под «национальной политикой» понималось решение проблем нерусских народов. Российская Федерация не считалась национальной республикой, а русское население — носителем особой этничности. В бытовой повседневности большинство определяло себя только по отношению к государству, и основным параметром был ранг во властной иерархии. В 1991 г. большинство русских (80 %) своей родиной называло весь Советский Союз.

Перестройка дала начало масштабным демократическим реформам (до конца не реализованным), однако при этом привела к росту сепаратизма в ряде республик. По мнению Ф. Фукуямы, отсутствие национального единства в СССР послужило одной из причин, почему стабильная демократия так и не смогла в нём возникнуть.

Эмблема Русского Национального Союза (российская национал-социалистическая организация, существовавшая в 90-е гг. XX ст.)

В постсоветский период распад страны, крушение социалистических идеалов и разочарование в экономических реформах заставили многих людей обратиться к партиям и движениям, действующим в соответствии с идеями национализма, в том числе в его крайних формах: этнические, объяснявшие происходящее сговором нерусских против русского народа (наиболее радикальная часть опирается на национал-социалистические идеи Третьего рейха), и государственные, идеализировавшие Сталина (например, евразийцы и нацболы). Наряду с прозападными настроениями, в обществе вновь появился ресентимент.

В начале XXI века национализм стал набирать популярность в массах, однако тяготение к этническому и гражданскому национализму до сих пор находится в неустойчивом равновесии.Параллельно рост трудовой этнической миграции в Россию обострил межнациональные трения. В 2006 г. межэтнический конфликт в Кондопоге вызвал широкий резонанс в обществе.

Согласно распространённой точке зрения, переход России от имперского к национальному государству до сих пор не завершён, и на эту тему продолжаются дискуссии. Традиционалисты отстаивают идею укрепления вертикальных опор государства, в то время как модернисты призывают к его национализации и усилению горизонтальных общественных связей.

В 2005 году аналитики ВЦИОМ сделали вывод, что негативный результат процесса строительства государства-нации, в особенности подчинение политики корпоративным интересам, вызвал рост этнического самосознания русских, который выступает в качестве замены государственной идеологии.

Дата добавления: 2015-07-25