Д Р У Г О Е ». 14 страница

Когда они подошли к лодке, бесхозно качавшейся на волнах у самого берега, Вон, придержал её, пока Нина садилась на корме. Заняв своё место, она, немного посторонилась, давая Вону пройти на середину и сесть за весла.

Эффект, бескрайности водного пространства возник у сидящих в лодке уже через три десятка весельных гребков. Берег исчез. При этом если у берега на воде была небольшая волна с ветерком, то отплыв от берега, они оказались в полосе полного штиля, тишины в легкой дымке тумана. Густая облачность делала так, что в тридцати шагах ничего не было видно, но было светло, хотя диска солнца не было видно.

Вон не тешил себя иллюзиями относительно близости с этой, мало заметной в толпе, но притягательной и чем-то обаятельной женщиной. И сконцентрировал всё внимание на её интеллектуальных способностях, от которых был всегда в восторге. Ему нравилось, как она его слушает, как тонко подмечает, казалось бы, малосущественные детали, и метко делает замечания. Даже её резкость в разговоре и прямота суждений ему импонировали. Особенно на фоне постоянного заискивания и лести со стороны тех, с кем ему последние годы приходилось работать.

Его мысли, как всегда, текли размеренно. Даже молчать с ней, ему было приятно. Когда он мыслит, находясь рядом с ней, будто разговаривает с ней.

«Собственно говоря, желание изменить привычный круг общения, и было той главной причиной, которая привела меня к решению, покинуть планету. Оставить жену, в общем хорошую и верную женщину, обаятельную и сексуальную. Но, мало интересовавшуюся моими духовными и психологическими потребностями. Она интересовалась моей работой, только для проформы. И дело не в том, что она слабо разбиралась в психологии, а в том, что она и не пыталась этого делать. Её полностью устраивала та жизнь, которую она вела. Не зря же она не последовала за мной, считая, спокойный быт более важным для себя, чем общение со мной. Но у меня к ней нет никаких, отрицательных эмоций. Чувство невостребованности моих знаний, духовное одиночество, меркантильность интересов окружавших людей, и толкнули меня на этот полёт.

Это необычайная удача, что я присутствую в звездолёте иной цивилизации. И развод с женой, его не может омрачить. Но, не только беда, но и радость в одиночку, оказывается, не ходят. Эта радость - женщина, Нина. Это просто чудо какое-то! Я ещё не высказал свою мысль до конца, а она уже всю суть ухватила, и продолжает её, но уже в другом русле. Заставляя понимать, что время осознания себя самым умным, закончилось. Началось время познания, не только космоса и окружения, но и вселенной по имени Вон Чунь. И не только этой».

В это время он рукоятью весла задел пульт своего информатора, и тот дал команду, отстегнуться от пояса ноутбуку. Тот так и сделал, с легким стуком упав на пол лодки, чуть сзади сиденья Вона. Он не мешал упираться ногами в упор. Не желая, отвлекаться от своих мыслей, смотря на лицо Нины, он грёб, не глядя куда именно, лодка движется. Ему было приятно молчать в её обществе. Она смотрела не на него, а в сторону, и думала о чем-то своём.

«Я, как человек, как биологический вид бытия, то есть, материальный объект, вполне сравним с космосом. Насколько космос состоит из звёздных систем, настолько же и человек состоит из молекул. Если сопоставить эти две вселенные, то получится: вселенная – человек, метагалактики - человеческие члены тела, галактики – это клетки. Звёздные системы – то из чего стоят клетки. Звёзды – молекулы. Планеты, кометы и другое окружение звезды, составляющее её систему – простейшие молекулы, или атомы, из которых состоят молекулы. Та жизнь, что на планетах возможно находится – электромагнитные поля с потоками элементарных частиц и квантов, во всем их многообразии и незаметности.

Но что движет вселенной, что зародило жизнь и что её отнимает? Что такое, само понятие - жизнь? Это как раз то, что нужно постичь в этом полёте к неведомым звёздам...»

Ход его мыслей прервала Нина, всё это время думавшая о своём.

«Мужики, одни мужики сейчас у меня в голове. Наваждение какое-то. Раньше, когда я была Ником, у меня в голове женщин не было, хотя они и были в реальности. Но хвалиться, особенно, тоже было нечем, они были не часто. Месяца по три не испытывая близости, Ник не мечтал о женщине, как я сейчас хочу мужчину. Будучи мужчиной, я всегда мог заняться тем, что было интересно. Интересов у Ника было много, и он ни от кого не зависел. А я сейчас, как женщина, почему-то от кого-то завишу? Что изменилось? У меня что, мало интересов? Я ведь осталась, по сути, тем же человеком? Мне, как и прежде, всё интересно, но из-за женского тела в голове неразбериха. Хотя хаосом, это тоже назвать нельзя. Мыслю я нормально, это уже оценили здесь многие. Но женские ощущения... Я ведь и раньше чувствовала, или чувствовал (разбирайся ещё в этом, как правильней) и использовал себе во благо телесные ощущения от близости с иным полом. Но сейчас они просто вторгаются в моё сознание и мешают переосмыслить все те понятия, которые закладывались в мою голову годами, казались незыблемыми, вечными.

Женщины, по сравнению с мужчинами, всё чувствуют мощнее, сочнее, тоньше. От того-то они и способны на сопричастность и сопереживание, если конечно, их не гложет зависть и мелочность. Значит, человек руководствуется в своих поступках сознанием, но большинство его органов тела, клеток, молекул, живут своей, отдельной, не контролируемой им жизнью. Как и вся, окружающая нас вселенная. Хотя наше сознание и пытается себя убедить, что именно оно, главное в жизни человека, но, похоже, это не совсем так. Право «Другое» утверждая, что сознание человека работает только на миллиардные доли процента. А всю остальную работу выполняет подсознание, которым сознание не руководит, а само, непроизвольно выполняет его требования. Главным орудием воздействия подсознания на сознание, являются ощущения человека, которые сознание, переработав и поняв, назвало чувствами. Человек, какой бы интеллектуальной машиной не был, эмоционально всегда не в состоянии себя до конца контролировать...» - ход её мыслей прервал информатор Вона, упавший с его пояса на дно лодки.

Возможно, она не обратила бы на это внимание, но он даже не предпринял попытки, поднять его. Продолжая равномерно, не спеша грести, смотря ей в лицо, и изредка на её, слегка прикрытые, интимные места, явно думал о чём-то, но не о ней. Не о том, что он, один на один с женщиной. Это ей сейчас казалось не естественным.

«Сегодня он на себя не похож. Смотрит мне в лицо. Изучает. О чём он думает? Я ни разу не заметила, чтобы он разглядывал мои ноги или грудь, как большинство мужчин, я ведь, фактически, голая сейчас. Лишь изредка скользит по ним взглядом. Я его, как женщина, не интересую? А комплементы он мне сыплет, только, как наживку для психологических тестов, на создание которых он, признанный мастер. Сегодня он заметил мою женственность. А я сама её ещё не заметила. Впрочем, не предсказуемость появляющихся у меня желаний, я уже заметила. Чёртов информатор, чего он его не поднимает?

Как кругом тихо. Берегов не видно. Красота. Кстати, почему моя грудь стало больше и, оставшись мягкой, приобрела упругость и не висит, как раньше? Живот пропал, пусть не совсем, но не выпирает. И всё это лишь за одну неделю? Звездолёт что-то со мной делает, и не только с психикой и телом.

А что мне его информатор, чего он меня раздражает? Лежит же, никому не мешает?»

Нина неожиданно для себя соскользнула с сиденья на дно лодки, и оказалась на коленях в ногах у Вона. Она протянула руку за информатором. Лодка качнулась, и от её движения, и от того, что весло, не попав в воду, скользнуло по поверхности, отчего он потерял равновесие. Она, сохраняя своё равновесие, второй рукой опёрлась о его промежность. Тот перестал грести. Нина ощутила, как его униформа приобрела проницаемость. Она ощущала его возникающее возбуждение под её ладонью и замерла в этой позе, посмотрев в его глаза.

В его взоре не было удивления, никаких других эмоций, только ожидание, какой вариант выхода из данной ситуации найдет она. А у неё мысли текли в ином русле. С самого утра её что-то толкало, что-то хотелось сделать такое, что она никогда даже не думала делать, но что именно, она не знала. А тут вспомнился Рой, и от воспоминаний о том, что она испытала с ним, её накрыла волна желания, испытать то, чего она ещё не испытывала, но о чём знали, но молчали все женщины, кроме неё. Её ладони сразу покрылись потом.

«Рой хотел оральных ласк, чтобы почувствовать своё, психологическое превосходство надо мной, потешить свою, мужскую гордость. Видимо, Рой, тебя надо наказать за желание, подчинить меня своим, далеко не исключительным способностям. А этот? Пожалуй, не такой, и хвалиться не будет. А я испытаю то, чего ещё не знаю».

- Расстегни, - неожиданно для себя сказала она, до конца не понимая, почему это делает.

Интуитивно, не успев ничего осознать, Вон понял, что любое возражение, или случайно обронённое слово, может для него обернуться не только тем, что она перестанет с ним общаться, но и может оказаться в воде. И Чунь мысленно дал команду, раскрыться своей униформе в промежности.

«Если он хоть одно слово скажет, придушу», - мелькнула последняя мысль в голове у неё.

Ткань под её рукой разошлась. В кулаке оказался живое, теплое, но не очень твёрдое. Не понятного свойства энергетика, исходившая от него, привели к тому, что у Нины перехватило дыхание. Она начала ощущать легкую истому и тяжесть, наполняющую нижнюю часть тела. Она не хотела более себя контролировать, ею овладело любопытство и желание испытать новые ощущения. Она поцеловала его, затем ещё и ещё, не испытав к этому занятию отвращения, или неприязни. И он запульсировал. Она не сразу поняла, почему. Рвоты, неизбежной в таком случае, как она думала, не наступило. Но она выпрямилась, перегнулась через борт лодки, и зачерпнула рукой воду. Переведя дыхание, чувствуя тяжесть в паху, села на прежнее место и в упор посмотрела в его глаза. Пришло новое разочарование, она ожидала от этого действа чего-то большего.

А он, испытывая от её прикосновений, мелкую дрожь во всём теле, превратился в само ожидание. Наблюдая за ней, сразу почувствовал стремительное надвижение оргазма. От наслаждения закрыл глаза, и не шевелился. Всё произошло неожиданно быстро. Такого он не припоминал, чтобы испытывал раньше. Находясь в прострации, даже не мог сообразить, что можно уже застёгивать униформу.

А Нину удивило выражение его глаз. В них она не заметила ничего, кроме очарованности и поволоки. Он смотрел на неё с такой нежностью, что она даже растерялась. Не зная, чего, собственно говоря, хотела дождаться от него и себя.

Когда Нина перегнулась через борт, он испугался, что та упадёт, и хотел схватить за плечи, но промедлил. А когда на это решился, было уже без надобности. Она, лежа на борту, никаких действий не предпринимала, и он мысленно стал ругать себя за то, что мог подумать о ней, как об истеричке и дуре, способной на такую блажь, как утопиться. Находясь в состоянии прострации от испытываемого чувства, он не сразу сообразил, что его вид вряд ли способен вызывать у женщины восторг. Когда она села на лавочку напротив, всё было им спрятано.

«Почему она на меня так смотрит? Она злая. На что? На меня? Нет, скорее всего на себя. Сделала не то, что хотела. Нет, она мной недовольна, видимо, не рассчитывала, что я так быстро кончу. Постой, так она что, не знала, чем это заканчивается? Потрясающе! Теперь я не удивлюсь, если она окажется девственницей. Сколько ей, лет тридцать пять-сорок? О чём я думаю? Что за сумбур у меня в голове. Интересно, что она со мной сделала? Мало того, что я ничего не могу сообразить, так ещё и ощущения такие, какие я никогда не испытывал раньше. Даже не могу их описать...»

- Ты доволен? - Перебила молчание Нина, сама находясь «не в своей тарелке».

Вон не смог ничего ответить. Мало того, что он не мог справиться со своими мыслями, вдруг разлетевшимися по всему звездолёту, тут ещё эти ощущения, и её вопрос. Провокационный? Он почувствовал, что Нина хочет ссоры и, как только он это осознал, дрожь ушла, мысли стали собираться в кучу. Он начал контролировать свои эмоции.

30.

Не понимая почему, Чунь начал шарить рукой под лавкой, в поисках информатора. И хотя дважды натыкался на него, не мог сообразить, что его надо взять в руку. Его неподдельная, эмоциональная растерянность, неумелое желание, побыстрей взять себя в руки, пустые поиски находящегося почти в руке предмета их соития, подействовали на неё умиротворяюще. Ей захотелось погладить этого, подёрнутого сединой, лысоватого мужчину, но она себя остановила. Было и странным, что она не испытывала к Вону никакой злости. Наоборот, он ей вдруг стал ближе, понятней. И от сознания того, что и он постарается её понять, а не судить, почувствовала к нему нежность, но не к самцу, а личности.

- Тобой, или собой? – Ответил он не сразу вопросом, на вопрос.

- А разве ты можешь быть недоволен собой?

- Подожди немного. Сейчас я приду в себя, и отвечу на все твои вопросы.

Тут же Нина сообразила, что Вона можно сейчас использовать, для познания себя самой. Пока он не пришёл в себя, то будет совершенно искренним.

- Тебе понравилось то, как я это сделала?

- Да.

- Расскажи мне, только честно, какие ощущения ты при этом испытывал? Опиши их мне, только, как ощущал, а не как чувства. Без всякой обработки сознанием. То есть, голые ощущения, - попросила она.

Наступила длительная пауза. Нина первая прервала её.

- В чём дело?

- Ниночка, не торопи меня. Странное дело. Я никогда раньше не задумывался, какие испытываю ощущения от секса, тем более вот так, без интеллектуальной обработки. Я понимаю, чего ты хочешь услышать. Ты стараешься проникнуть в святая-святых моего мозга - в центр управления подсознанием. Ведь ощущения - это прямые команды подсознания, минующие контроль со стороны сознания, мозга. Это тоже было для меня закрыто. Ты что-то приоткрыла. Сейчас, подожди. Я никак не могу подобрать нужные слова. Те, что я нахожу, никак для передачи ощущений не подходят.

Сдаюсь. Я не могу описать того, что чувствую, чувствовал. Может, ты мне поможешь и расскажешь, что при этом ощущала ты? А я после этого, быстрей соображу, в каком русле это тебе представить?

- Тогда это будут не твои и, тем более не чистые ощущения. Мне они уже будут не интересны, потому что они не будут способствовать прорыву в самопознании. Но ты подсказал, чего я неосознанно от тебя желала. Проникнуть в подсознание, запретную зону для человеческого разума.

- Я верил. Я знал. Ты тоже увлечена изучением своей вселенной, которую мы называем Я, деля его на части: мое тело, моя душа, мой мозг.

- Всё это хорошо, но я жду прямого ответа на свой вопрос, - и она сурово посмотрела на него.

Не желая доставлять неудобства той, которая в миг сделала его счастливым человеком и, сознавая, что между ними нет теперь никаких, серьёзных препятствий в процессе поиска чего-то, своего в другом, он снова попытался сосредоточиться. Мысленно выражая свои суждения, он всё время менял слова, но на язык лезли именно не подходящие, не отражающие истинной сути. Поэтому стал не столько излагать ей свои ощущения, сколько прислушиваться к тому, как его внутреннее состояние реагирует на эти слова. От этого ему стало понятно, какие слова сразу указывали на фальшь, чего он как раз и не хотел, чувствовать и выражать.

- Я испытал сейчас такое, чего не испытывал раньше. Не потому, что я не занимался этим, нет. А потому, что это было не похоже на ранее испытываемые ощущения. Я не знаю почему, но я далеко не младенец, и у меня иногда, хотя и не часто, но были связи с женщинами на стороне, а не только с женой. Но, чтобы меня от женских губ бросало в дрожь и холод, такого не было никогда. Тебе нужна вся правда? - Он посмотрел в её внимательные глаза и продолжил, не дождавшись ответа.

- Это чувство нельзя назвать блаженством. Скорее наоборот. Но и неприятным его я тоже никогда бы не назвал. Скорее, не удобным, не привычным, потому что стало для меня неожиданным. Но в то же время от прикосновения, я как бы впал в антианабиоз, дыхание участилось, а воздуха не хватало. Общее состояние - приятное воспарение тела, но как бы обернутого в колючки. Наверное, из-за дрожи в теле такая ассоциация. Я понятно выражаюсь?

- Вполне, - коротко поддержала его попытки Нина и, пока он снова подбирал нужные слова, она вспомнила ощущения, какие испытывал Ник от подобных ласк с незнакомкой на хуторе.

- В общем, это приятно, но озноб - это аномалия. Когда-то давно, ещё до своей женитьбы, когда одна знакомая, имени её уже не помню, впервые проделала такое со мной, тоже бросило в дрожь. Но холода я не испытывал, да и ощущения, было менее яркое, чем сейчас. Я по-прежнему, не могу описать эти ощущения. Но это потрясающе приятно.

«А ведь он справился с описанием своих ощущений, чего я так и не могу сделать. Хотя точно могу сказать теперь, что по сравнению с теми ощущениями, что я испытала вчера с Роем, ощущения Вона, просто лепет, из-за которого я бы, на его месте сексом заниматься, не стала бы. У Вона мозги работают лучше, потому что все остальные ощущения притуплены. Судя по тому, что я теперь знаю, и как мужчина, и как женщина, женское начало во вселенной основное. А не наоборот, как принято считать».

Вон тем временем нашёл нужные словосочетания, и Нина снова прислушалась к нему.

- Когда наступил оргазм, я испытал ощущение, сравнимое с ощущением, испытываемым на карусели, с переворотом в воздухе. Наступило лёгкое головокружение и вместе с внутренними толчками, по телу поплыло тепло, а в голову ударил жар. Но это только внешне, а внутренне, это неописуемо. Я так тебе благодарен за эти ощущения. Всё было великолепно. Я - твой раб отныне, и готов сделать для тебя всё, чего бы ты ни пожелала, - закончил признания таким откровением Чунь.

- Ты хочешь сказать, что со своей женой ты таких ощущений не испытывал? – Усомнилась она, подумав про себя.

«Какие же вы все, мужики? Только испытал оргазм и сразу: «Я у твоих ног. Я твой раб». Это пока не остыл, а потом... А может, это не только слова, и он вполне искренне говорит то, что считает теперь своим долгом? Ладно, поживём – увидим».

- Нет. Я испытывал и с ней подобное, но, как уже сказал, это было без дрожи, холода... С тобой жар раскатился по телу, а с ней тепла и головокружения, не было. Ну, может быть, вначале нашей, совместной жизни было и головокружение, но это проявлялось не так ярко, как сегодня.

- Поцелуй меня, - коротко бросила она, даже не надеясь на положительный ответ.

Вон сорвался с места и, оступившись, упал к её ногам, больно ударившись челюстью о колено, причинив и ей резкую боль. Постоянно извиняясь, целуя ей ушибленное колено, он хотел дотянуться и до ее губ. Но довольная его реакцией, но не её последствиями, Нина положила указательный палец на его губы и коротко сказала.

- На сегодня, всё. Я хочу, есть. Поплыли к берегу.

Вон послушно взялся за весла и, постоянно, непроизвольно, радостно улыбаясь, погреб к берегу. Он не мог сдержать улыбку, даже чувствуя, что она раздражает Нину. И проклинал себя за то, что заставляет её чувствовать себя неудобно. Обидеть её теперь, он не хотел.

- Чего это ты всё время цветёшь? – Под воздействием его улыбки, её тоже стало разбирать веселье.

- Не знаю! Я, кажется, счастливый идиот. Прости меня, если это тебя раздражает, но я ничего не могу с собой поделать.

- Как мужику мало надо.

- Я не думаю, что среднему типу мужика так мало надо. Мне почему-то этого хватило по самое... - и он показал рукой себе по лоб.

- А чего ты показал не выше головы?

- Мне одного раза и только так, мало, чтобы почувствовать себя полностью счастливым.

«Куда делась вся его строгость, сдержанность, интеллект? Обычная влюбленная пустышка, а не мужчина», - подумала она, но вслух продолжила.

- Мне не хочется, чтобы ты захлебнулся счастьем. Вон оно, как из тебя прёт. Смотри, не молодой уже, можешь и концы откинуть внезапно.

- Нинуша, ласточка моя, тебе нарочитая грубость в выражениях не к лицу. Я ведь понимаю, это бравада. Я не удивлюсь, если окажется, что ты девушка ещё, ведь ты ведёшь себя, как свойственно девственницам.

Она ничего не ответила, отдавая дань его наблюдательности. По сути, именно таковой она и являлась до вчерашнего дня. Хотя её тело, может быть, последних лет двадцать о таком не могло и предположить, ведь ощущение мужского внутри себя, ему были знакомы.

В дальнейшем, они больше к теме своих ощущений не возвращались, будучи каждый удовлетворен тем новым, что текущий день им дал в награду, за их желание утвердиться в вере, что они теперь живут не зря на этом, точнее в этом, другом «свете».

Причалив к берегу, Нина только теперь обнаружила, что нет её униформы. Вернувшись на то место, где она раздевалась, нашла не тронутой и быстро в неё облачилась. Вон, привязал лодку на пристани, и они двинулись к жилому сектору. Говорили теперь о своих впечатлениях, полученных от осмотра сельскохозяйственного сектора, хотя для Нины стало сюрпризом, что Вон участвовал в этом осмотре. За разговором они не заметили, как добрались до жилого сектора, и сразу заглянули в зал ресторана.

Пока они и там высказывали друг другу мнения за ужином, глядя на них, нельзя было сказать, что между ними была физическая близость. Во всяком случае, внешне, это никак не проявлялось. Но им было понятно, что духовное сближение, на основе телесного, произошло. Она даже в мыслях не держала возможность совместной с ним жизни, и если бы Вон сделал такое предложение, то получил бы отказ. Но при повторном предложении, она могла бы и не отказать. Между ними возникла потребность в постоянном общении друг с другом, и они были этому рады. Странное дело, никто из них не испытал полного, физиологического удовлетворения от произошедшего, но оба были друг другом довольны. Почему? Они оба задавались этим вопросом, но не озвучивали ни его, ни ответы.

В разгар приёма пищи, к столику неслышно подпорхнула Хуанита и, сходу чмокнув Нину в обе щеки и губы, быстро затараторила.

- Нинуша, прости меня такую, не хорошую, надолго бросившую тебя. Прости, если сможешь. Мне так много надо тебе рассказать. Я сегодня ночую у тебя. Да? Ты знаешь, чего я пришла? Посмотри туда, - и она показала рукой в сторону столика, за которым сидели пять человек и продолжила.

- Рой хочет тебе что-то сказать, но не решается подойти, просит разрешения на аудиенцию. Что ему передать?

Нина, ошеломленная таким напором, даже не вспомнила, что была на неё обижена. Верчение этой, маленькой «красатулички», сразу прибавило ей настроения. Она готова была за это её расцеловать. Но состояние Вона, опустившего голову в свою тарелку, делавшего вид, что его всё это не волнует, указывало, что счастливое расположение духа у него, уже в прошлом. Однако, Нину это нисколько не разочаровало, скорее наоборот, повеселило. Но она ответила Хуаните, не поворачивая головы в сторону, куда та показывала.

- Передай, командиру крейсера, что его будущее связано не со мной, - и выразительно показала глазами на Вона.

Хуанита только теперь сообразила, что Вон не просто собеседник и, зажав рот рукой, чтобы тот этого не видел, сказала.

- Всё. Я исчезаю, - так же неслышно, как и появилась, упорхнула к своей компании.

- Напрасно, ты так резко с начальством. Это я, как психолог говорю, - высказал мнение Вон, обрадованный её ответом.

- Вон, если ты произнесёшь ещё хоть слово - пойдёшь вон, - резко ответила она, но улыбнувшись ему.

Ей было весело от сознания того, что она стала центров внимания двух, космических «шишек». И от словесного каламбура. А на его лице появилась виноватая улыбка, и всем своим видом и жестами он показывал, что молчит, как рыба. Чунь продолжил трапезу. Она ему в аппетите не уступала. Её на самом деле, уже почему-то не интересовало, как к её посланию отнесётся Рой. Уже не сожалела о том, что не хочет возобновлять с ним близкие отношения. Она никак не ожидала, что даже такая связь с другим мужчиной, может снять груз вины с её души, перед своей оценкой роли Роя в её жизни.

Предыдущий день был для Нины, днём не предсказуемых поступков. Она не собиралась ночевать в каюте Вона, как впрочем, и всё, что она сделала в этот день, она тоже не держала в мыслях. Всё получалось спонтанно. И она о том, что произошло, нисколько потом не сожалела.

Оказавшись в его каюте, она взяла инициативу в свои руки. Сбросив униформу, потребовала, показать, насколько он умеет быть ласковым. И тот оказался именно таким. Он долго и нежно целовал её. Она ощущала его состояние, и удивлялась, почему при таких ласках, от которых она начала испытывать истому, он не возбуждался. Но сделала скидку на его возраст. Прикрыв глаза, прислушивалась к своим ощущениям, не вмешиваясь в его действия, но отвечала взаимностью. А тот массировал и целовал её. От мужских прикосновений у Нины захолонуло дыхание, жар разлился по животу и бедрам. Ею овладела нарастающая, внутренняя тяжесть не реализованная ранее.

Он преодолел свою немощь. И с первым проникновением в неё, неожиданно быстро для себя, Нина ощутила, как жар объял её изнутри. По телу прошли волны тепла, легкая невесомость присутствовала, но цветовых гамм, испытанных с Роем, не было. Внутренний взрыв не был столь сильным, как сутки назад.

Надолго пожилого мужчину не хватило. Он, лихорадочно подергавшись, затих, взяв её руку в свою. Так, испытывая блаженное состояние, они лежали с закрытыми глазами довольно долго. Судя по тому, как теперь вёл себя Вон, она не могла сказать, чтобы тот её хотел. Поэтому сексуально он оказался вполне пригоден. Может быть, благодаря этому, образ Роя из её сознания стал уходить безвозвратно, хотя его превосходство, в способности удовлетворить женщину, ей стало очевидным.

Она вспомнила, что Хуанита собиралась спать этой ночью у неё. Но от Вона ей не захотелось уходить, даже понимая, что на большее ей уже не стоит рассчитывать. И она решила, предоставить возможность Хуаните, испытать то, что испытывала она, ожидая её. А тем, кто ещё попытается найти её, информатор Вона должен был отвечать, что в каюте никого нет. Нине хотелось посмотреть, как будет вести себя Хуанита на следующий день, оказавшись в её, предыдущей ситуации. Обидится, или нет? Надолго ли они стали подругами, или перед перипетиями изменений жизненных ситуаций женщины беззащитны?

31.

Проснувшись утром и лежа рядом с ещё спящим Воном, она по привычке стала анализировать прошедшие события. И пришла к выводу, что всё вышло, как нельзя лучше. Кроме того, что она была довольна физиологически, получила мужчину и друга, во всех отношениях. Получила и моральное удовлетворение от меркантильного осознания, что показала свой характер Рою и Хуаните. Но так и не поняла, в чём же они перед ней провинились.

Лежать, больше не хотелось. Чувствовала она себя бодро, поэтому выскользнула из-под одеяла и пошла в душ. Освежившись, оделась. Через «Ника» поинтересовалась о мероприятиях на этот день. Узнав, что ей предстоит осваивать космокатер, осталась довольной, что экскурсии, хотя и интересные, но закончились.

Главным мероприятием для астронавтов на этот день была конференция, по утверждению перспективного плана космической экспедиции. Желающие в ней поучаствовать, должны были собраться в помещении Совета. А остальные, могли участвовать в ней, используя свои информаторы. Рядовые астронавты день посвящали, освоению своих непосредственных, функциональных обязанностей, знакомству с персональными рабочими местами и условиями работы.

Проснулся и Вон. Он старался быть с Ниной предельно внимательным, но не навязчивым. Перед расставанием, обсудил с ней совместные планы на вечер. Потом предложил, поучаствовать в обсуждении плана экспедиции, убеждая, что его коллеги с большим уважением относятся к её интеллектуальным способностям. Но Нина не очень была заинтересована в этих обсуждениях. Она уже знала, о чём пойдёт речь и, примерно знала, чем всё закончится. Распрощавшись с гостеприимным хозяином, она направилась к себе.

Там, убедившись, что к ней никто не приходил, и даже не интересовался, не встретив нигде Хуаниты, она направилась в центр управления звездолёта. Она, снова почувствовала себя немного уязвленной, уже от безразличия подруги. Но это прошло, как только она дошла до своего космокатера. Он базировался в специальном помещении над центром управления звездолёта. Для быстроты оперативного реагирования руководителей на возникающие ситуации, а не в транспортном отсеке, как всё остальные.

Первое, что бросилось в глаза при выходе из жилого сектора, это наличие человеческой охраны на всех переходах из отсека, в отсек. Хотя документы никто не проверял (их, просто ни у кого не было), но специальные приборы возле охранников, при проходе человека сразу выдавали на него все данные. И рекомендации, как поступать при установлении несоответствий. И, в первые минуты такие несоответствия уже имели место, между охраной и членами экипажа возникали споры, которые всегда заканчивались одинаково, в пользу охраны. Некоторые астронавты, по сложившейся за последние четыре дня привычке, свободно разгуливали по всем отсекам. Но с этого дня, эти блуждания пресекались. Даже человек пять, пожелавшие пройти в помещение Совета, не были допущены охраной в сектор управления.

Спорить с охранниками было бессмысленно и не безопасно. Кроме замечания, можно было получить болевой импульс, выдаваемый прибором охранника, надетым на ладонь руки, в виде браслета с кристаллом. Здоровью вреда от этого не было, но человек лишался физических и психических сил. Потом помещался на электромагнитную платформу и отправлялся в свою каюту, где минут пять приходил в себя. Приходя в себя, узнавал от информатора, какие последствия его ожидают. Чаще всего это был штраф, но при не согласии - трибунал.

Дата добавления: 2015-07-25