Саммари: На седьмом курсе жизнь Гарри меняется в мгновение ока. 27 страница

Гарри поднял руку в воздух и выкрикнул: «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!». Прошло много времени с тех пор, как ему в последний раз приходилось вызывать защитника, и Гарри чуть не заплакал, увидев знакомую фигуру серебристого оленя, вылетевшего у него из пальцев. Гарри уставился на образ. Он не походил на Патронуса, которого он видел раньше, этот был намного больше и выглядел практически живым. Он действительно был великолепен. Увидев, как дементоры почти достигли первой линии защиты, Гарри в последний раз глянул на образ отца.

— Давай, Сохатый, ты знаешь, что делать.

Олень посмотрел на Гарри, ухмыльнулся и помчался к ближайшим дементорам. Гарри облегченно вздохнул, заметив, что к Сохатому присоединилось несколько других Патронусов, хотя и не таких сильных или наводящих страх, как его олень. Гарри обрадовался, узнав Патронусы Сириуса, Северуса и Ремуса, которые помогали отогнать дементоров.

— Черт, — ахнул Гарри, почувствовав, как оглушающее заклинание ударило ему в спину. Он был беспечен, полностью сосредоточившись на дементорах и забыв об орде Пожирателей, все еще воюющих на землях Хогвардса, только и мечтающих о том, чтобы принести его голову на серебряной тарелочке своему Господину. Еще раз Гарри почувствовал, как заклинание пробежало по его венам, впитываясь в кровь. Стряхнув легкое головокружение, Гарри развернулся и послал в отместку свои оглушающие заклинания.

Глухой звук подтвердил, что он попал в интересующую его цель. Прежде чем он успел сконцентрировать свое внимание на следующей потенциальной жертве, его шрам взорвался болью. Гарри уронил палочку и обеими руками схватился за лоб, у него появилось ощущение, что кто-то провел раскаленным железом у него между глаз. Сделав глубокий вздох, Гарри заставил себя подняться с колен. Пытаясь забыть о боли, Гарри совершенно уверился, что Волдеморт здесь. Пришло время встретиться со своим дедулей.

* * *

Понемногу дно озера пошло вверх, что и хорошо: восхищение чудесами подводного мира давно прошло, и теперь мальчики ужасно устали от такой прогулки. Поняв, что они приближаются к берегу, Драко попытался отвлечься от нытья близнецов и решить, что ему делать дальше.

Мысленно представив перед собой карту, он прекрасно понял, куда именно они выйдут. К Запретному лесу. Мгновенно отбросив мысль о том, чтобы отпустить Николь и мальчиков глубоко в Запретный лес, так как это слишком опасно, Драко стал перебирать возможные варианты.

Но он отметал их один за другим так же быстро, как они и появлялись, пока не нашел самый удачный при данных обстоятельствах. Он их просто оставит под озером. Никто и не додумается искать их тут, а как битва будет закончена, Драко сможет вернуться и забрать их отсюда. Кроме того, если он уведет их далеко от Хогвардса, то есть вероятность, что он сам не успеет на последнюю схватку между Волдемортом и Гарри. Может, это и эгоистично, но Драко знал, что никогда не сможет простить себе, если что-то случится с Гарри, а его даже не будет там, чтобы помочь ему.

Подводный тоннель был узким, но иногда попадались секции, где двое взрослых людей могли встать плечом к плечу. В следующий раз, когда они подойдут к слегка расширяющейся секции, достаточной для того, чтобы они могли удобно сесть, Драко настоит на том, чтобы они передохнули, и расскажет Николь, что он задумал.

Обрадовавшись, что наконец он нашел лучший вариант, Драко убыстрил темп, в нетерпении побыстрее выбраться отсюда и посмотреть, что происходит на поверхности. Теперь, когда он нашел безопасное место для мальчиков, его мысли снова вернулись к опасности, которая сейчас окружает Гарри.

Тихо взмолившись, чтобы с его любимым все было хорошо, Драко со своей семьей двинулся дальше.

* * *

Драко осторожно раздвинул заросли болотной травы, которая охраняла скрытый вход в тоннель под озером; он был рад, что поверхность озера была заморожена, поэтому на воде не осталось даже ряби, которая могла бы выдать его перемещение.

Николь не сильно обрадовалась, когда он сказал, что хочет оставить ее с мальчиками, пока сам участвует в сражении, но знала: что бы она бы ни сказала или сделала, это его не остановит. Поэтому уступила. Согласиться остаться с мальчиками под озером было лучшим решением, пока Гарри или Драко не придут за ними. Она трасфигурировала несколько гладких камней, найденных на полу, в подушки и одеяла для Эвана и Мэтью. Хотя вероятность того, что близнецы сейчас уснут, была невероятно мала, она все же на это надеялась.

Пройдя немного назад, после того как сообщил Ники о своем уходе, Драко наложил заклинания, которые должны предупредить Николь, если кто-нибудь войдет в тоннель с той стороны, с которой они пришли. В этом случае у нее будет несколько минут, чтобы взять малышей и выбежать на поверхность, и, судя по тому, насколько им уже пришлось подняться, до выхода оставалось совсем немного. Однако Драко надеялся, что все же ничего не случиться сейчас, когда конец войны так близок.

Выбравшись из-под воды, Драко убедился, что капюшон мантии скрывает его легко различимые волосы, он двинулся вперед.

Чертыхнувшись при виде отпечатков ног на недавно выпавшем снегу, Драко быстро перекинулся в свою волчью форму, зная, что следы животного, ведущие от воды, не покажутся никому странными, в отличие от человеческих.

Темносерый волк жалобно завыл, услышав крики боли и страданий, доносившиеся с поля битвы. Драко со всех ног кинулся туда, где продолжало идти сражение.

* * *

Холодные серые глаза внимательно изучали все поле битвы от края до края, подмечая каждую деталь, какой бы мелкой и неважной она ни казалась. Ни увеличивающееся количество замерших тел, которые продолжали падать на землю, ни пронизывающий зимний ветер не могли выжать из этих глаз ни слезинки. Владелец этих необычных глаз был невосприимчив к таким мелочам. Мелочам, от которых у других стала кровь в жилах.

Но у этого человека была своя миссия, единственная.

Люциус еще раз позволил себе пробежаться взглядом по замершей картинке напротив, заметив только один пурпурный проблеск на белом поле. У него не было и тени сомнения, что эта мантия надета не на кого-нибудь, а на самого Гарри Поттере. Ни у кого больше не достало бы силы и магии накладывать столько защитных и нападающих заклинаний, сколько наложил этот человек с самого начала сражения более часа тому назад.

Когда Забини сообщил Темному Лорду об уникальном и неожиданном наследии Поттера, это оказалось откровением, хотя и не очень радостным. То, что проклятьем Волдеморта оказался его собственный внук, его наследник, было просто невероятно. После того как пыль осела, и рассказ молодого Забини подтвердился другими фактами, все недостающие кусочки мозаики по имени Гарри Поттер встали на свои места.

Невероятные магические способности Поттера всегда считались небывалыми с какой стороны ни посмотри, особенно если учесть, что по матери он маггл. Многие прихвостни Темного Лорда насмехались над способностями Поттера побеждать их Лорда из года в год, считая это просто невероятной удачей мальчишки, другие шептались за закрытыми дверями, что Поттер был сверхестественным феноменом, посланным, чтобы разрушить их стиль жизни. Люциус, конечно, не относился ни к тем, ни к другим. За все эти годы глава рода Малфоев научился уважать Поттера просто за то, что он был невероятно могущественным и талантливым магом. И теперь, когда последняя причина Люциуса не любить Поттера — его маггловская кровь — исчезла, его уважение к наследнику своего господина удвоилось. Он не был уж так расстроен, поняв, что его собственный сын трахает Поттера. При любых других обстоятельствах Поттер стал бы прекрасным дополнением к клану Малфоев; в конце концов, в его жилах течет кровь не только Лорда Волдеморта, но также и самого Салазара Слизерина.

Тем не менее, когда Забини сообщил, что Драко действительно предал Темного Лорда и пошел по стопам Снейпа, Люциус почувствовал, как в нем закипела кровь. Мало того, что один из самых верных, как они считали, их коллег всадил им нож в спину около года назад. Так еще и услышать о том, что его собственный сын тоже оказался предателем. Люциус был просто взбешен. Предать Господина было подобно предательству собственной крови и плоти.

Глава рода Малфоев заявил, что их семья остается верна Лорду и Драко не имел права ослушаться его. Черт, Драко вырос на постоянной пропаганде именно этого пути, ему еще до школы вбили в голову, что чистокровные маги намного лучше полукровок и — «боже сохрани» — грязнокровок. Люциус позволил себе отвлечься от происходящего и сразу ощутил прилив бешенства при мысли, что же именно Нарцисса сделал неправильно в воспитании их сына и почти наследника Темного Лорда. Теперь о своих планах можно забыть, а Волдеморт уже положил глаз на нового наследника. Как бы то ни было, Драко заплатит за свое предательство. За то, что позволил себе забыть о своей семье.

Люциус еще раз проклял Нарциссу за то, что та уговорила его взять в крестные отцы их сыну этого сальноволосого ублюдка, мастера зелий. В то время это казалось мудрым решением, но теперь оно оставляло в рту привкус горечи. Как могли двое людей, которым он больше всех доверял, предать его? Это немыслимо, и они заплатят, оба.

Тихий звук быстро приближающихся шагов по скрипучему снегу заставил Люциуса отложить на время мысли о мщении. Использовав свою мантию, чтобы слиться с деревьями, старший Малфой спрятался в тени, наблюдая за волком, бегущем в его сторону.

Животное было красивым, его темно-серый мех переливался над упругими мускулами, то синхронно напрягающимися, то расслабляющимися, в то время как зверь грациозно мчался по направлению к сражению. Как странно для животного приблизиться к запахам и звукам людей, особенно людей, участвующих в смертельной схватке. Несмотря на свой ум и хитрость, волки всегда были чрезвычайно независимыми, чтобы вступать в контакт с человеком.

Но ведь это и не был просто какой-то старый волк, не так ли? Люциус поднял палочку со зловещей ухмылкой на лице. Драко — идиот, если думал, что сможет удержать в секрете свою форму. Люциус уже давно знал, что его сын незарегистрированный анимаг, как знал, и в какое животное он перекидывается. Подумав, что это решит хотя бы одну из его проблем, Малфой направил палочку на быстро исчезающую серую фигуру и стал шептать заклинание.

Люциус уже на половину произнес самое непростительное заклинание из всех, когда остановился. Он вынужден был признаться себе, что ему любопытно, чем это занимался Драко так далеко от своего любовничка в такое для того время. Будучи сильным воином, Драко никогда не избегал битв, и Люциус знал своего сына достаточно хорошо, чтобы понять, что Драко ни за что бы не пропустил именно это сражение. Не тогда, когда наступает решающий момент для каждой из сторон. Драко хотел бы быть здесь. Так что же для его предателя сына могло быть более важным, что заставило его оставить свою шлюшку без прикрытия в самой большой битве его жизни? Была только одна вещь, вернее, две, подумал с ухмылкой Люциус, которые смогли бы отвлечь Драко от такого исторического события. Если верить словам младшего Забини, Драко отвратительно лебезит перед ублюдками Поттера. Он практически стал им приемным папашей, этим гриффиндорским отродьям.

Логическим выводом было то, что Поттер заставил Драко припрятать ублюдков где-то, не будучи уверенным, что школа будет в безопасности. Зная, что Господин шедро наградит его, если он доставит его правнука после битвы, Люциус решил, что месть может подождать. Кроме того, если Волдеморт будет побежден — как бы невероятно это ни было — у него будет неплохое преимущество. И что же нужно, чтобы заставить Свет что-либо сделать? Иметь власть над детьми его Спасителя.

Приняв решение, Люциус развернулся и направился по следам, оставленным волком, прочь от битвы.

* * *

— Гарри Поттер, мы снова встретились. Кто знал, что ты будешь достаточно глуп, чтобы вернуться к этим трусам, которые помогли засадить тебя за решетку и оставили там гнить? Ты снова превзошел все мои ожидания. Я считал тебя более умным, чем, как оказалось, ты есть на самом деле.

Гарри стиснул зубы, когда лавина слов обрушалась на него. Он вызывающе поднял голову и посмотрел на чудовище, которое сегодня, наконец, заплатит за все свои преступления.

— Риддл.

Волдеморт прищелкнул языком, но звук получился сухой и невеселый.

— Ну-ну, Гарри, ты хотел сказать «дедушка»?

Гарри немного поизучал своего врага, чувствуя, как начинает закипать гнев. Каждое слово, слетающее с этих змеиных губ, разжигало костер в его душе все ярче и ярче.

— Ты, может быть, и изнасиловал невинную девочку и наградил ее ребенком, но ты никогда не был и не будешь дедом. Ты ничто, — рявкнул Гарри.

Годы, которые Гарри провел вдали от Англии, пошли на пользу Темному Лорду. Он выглядел здоровее и сильнее, чем в последний раз, когда Гарри его видел. Исчезла тонкая, бледная скелетообразная фигура, заменившись на стройное и загорелое тело. Тем не менее одно осталось неизменным, и Гарри чувствовал силу и подлость Волдеморта, отражающуюся в его кроваво-красных глазах.

Немного отвернув голову от Риддла, Гарри увидел, как битва вокруг них замерла. Все: теперь только от них двоих зависит будущее, и никто не хотел пропустить этого момента.

Его не удивило, что Волдеморт еще не поднял палочку. Риддл прекрасно знал, что их палочки — сестры и не могут сражаться друг с другом. Стратегия Гарри не включала в себя палочку, и он понял, что Волдеморт выбрал туже тактику, готовясь к этому сражению.

— Ты дурак. Я надеялся, что ты вырастешь к этому времени, но, похоже, гриффиндорская кровь оказалась слишком сильна. — Прошипел Волдеморт: заметив, что за ними наблюдают, он перешел с английского на парселонг. Так он был уверен, что их никто не поймет, а одновременно и устрашит и собьет с толку Светлую сторону, услышав, что у их самого опасного врага и их единственной надежды один и тот же талант, который присущь только Темным Магам.

Зеленые глаза сверкнули, прежде чем Гарри смог сдержать свои эмоции, как же ему было противно стоять перед ним.

— Ты так предсказуем, Риддл, оскорбляя мое гриффендорское наследие. Но конечно, ты разрушаешь все, чего твой умишко просто не может понять. Да, гриффендорская сторона делает меня иногда безрассудным, но она же дает мне силу, которую тебе никогда не получить. — Гарри был так занят своей речью, что даже и не понял, что разговор перешел на парселонг

Волдеморт усмехнулся, увидев недоверие и страх на лицах Светлых магов, когда они услышали ответ Гарри. О, этими людьми так просто манипулировать. Даже жаль, что сегодня все закончится, надо оставить несколько из них в живых на время, чтобы он смог с ними поиграть. Их слабоумие, их совершенное неумение скрывать мысли, даже если бы от этого зависили их жизни. Уж он повеселится на славу. А они даже и не поймут, что это их собственная неспособность скрывать свои чувства сохранила им жизнь, на время. Ну, до тех пор, пока ему не наскучит это.

— Представь мое удивление, когда я обнаружил, что ты — мой наследник и что в нас обоих течет кровь Салазара Слизерина. Всегда, Гарри, были только мы двое, даже теперь все ждут, что произойдет. Это все, что имеет значение, только ты и я. — Волдеморт внимательно наблюдал за своим внуком, зная, что ему нужно сильно разозлить молодого человека, чтобы он потерял котроль. Когда это произойдет, он нанесет первый и — надеялся — последний удар.

Волдеморт не питал никаких иллюзий насчет Гарри Поттера. Он знал, что этот мужчина невероятно могуществен, возможно, даже могущественней его самого. Но Гриффиндор был идиотом, могущественным идиотом, а то, что в нем течет кровь двоих основателей, давало ему еще и превосходство, которого у самого Лорда не было. Если он хочет победить Поттера, ему нужно действовать стремительно.

Крутя в пальцах палочку, которую он создал именно для этих целей, Волдеморт продолжил, когда Гарри не ответил на его слова:

— Ты же знаешь: все могло быть по-другому. Если бы я знал о твоем существовании, я бы просто забрал тебя от Поттеров, когда ты был младенцем, и воспитал сам так, как ты того заслуживаешь. Мы бы могли избежать всего этого, и тебе никогда не пришлось жить в том чертовом чулане.

Увидев, как гнев уже начал плескаться в зеленых глазах при одном только упоминании его родителей и его детства, Волдеморт почувствовал вкус победы во рту и продолжил:

— Но для тебя уже слишком поздно, Гарри, я думаю, ты это понимаешь, но еще не слишком поздно для твоего сына. Мой правнук вырастет рядом со мной, так как должен был расти ты сам. Он будет провозглашен моим единственным наследником.

— Сын? Ты имеешь в виду сыновья, знаешь, их двое? — ядовито прошипел Гарри, волнуясь из-за того, что план, придуманный несколько месяцев назад, чтобы обеспечить безопасность своих детей, вступил в силу.

Волдеморт усмехнулся, не понимая, почему он вообще волновался. Гарри был все тем же неуверенным в себе мальчишкой, которым управляли эмоции. Темный Лорд сделал глубокий вздох, наслаждаясь ответом Поттера, прежде чем выкинуть свою козырную карту.

— Вечно у тебя всего слишком много, Гарри, мне не нужно два наследника. — Красные глаза сузились. — Одного вполне достаточно.

Гарри охватила паника.

— Что ты имеешь в виду? — смог он выдавить сквозь плотно сжатые зубы.

— Так как бог одарил тебя парочкой, то я подумал, что поделюсь с тобой. Я решил, что мне достанется один, а второй присоединится к тебе и твоим мертвым родителям. Думаю, это честно. — Зловещие слова повисли в неподвижном воздухе на мгновение, прежде чем разверзлись врата ада.

Глава 30.

Драко кинулся к толпе магов, которые стояли совершенно тихо, как зачарованные. Зная, что только одно могло так поглотить внимание врагов, стоявших плечом к плечу, не пытаясь тут же убить друг друга, он бросился туда со всех ног.

Приблизившись к краю поля битвы, Драко быстро перекинулся в человеческую форму и, расталкивая людей, стал прокладывать себе дорогу в центр поля.

Не успев добраться туда, он услышал крик Гарри. Это был не крик боли, а чистейшей ярости. Прежде чем от стен замка успел отразиться военный клич Гарри, Драко услышал как его любимый зашипел на парселонге.

Никогда раньше Драко так не завидовал способности своего партнера и сыновей, как сейчас. Он отдал бы все золото Гринготтса только чтобы понять, что именно сейчас прошипел Гарри. Если судить по его тону, то это было какое-то заклинание, но он не мог сказать этого с уверенностью. Раздраженный донельзя, Драко продолжил распихивать людей с дороги, пытаясь добраться до Гарри.

* * *

Боль, разрывающая грудь, при одной мысли о том, что Волдеморт убьет одного из его драгоценных детей, в то время как другого будет растить подобным себе, была невыносимой. Просчитывая возможные варианты этого момента, Гарри и в голову не приходила мысль о том, что близнецов могут разделить, и уж точно не навсегда, но этот кусок дерьма только что заявил подобное. Гарри почувствовал, как тошнота подбирается вверх к горлу при мысли о том, что Риддл собирается разделить их смертью. Это просто недопустимо; этого не может случиться.

Сердце рвало болью от ужаса. Сосредоточившись на этой боли, Гарри вспомнил, что именно он собирался сегодня здесь сделать. Заклинание, которое он нашел, было рискованным, и никому оно не удавалось вполне, но если записки Салазара, оставленные в библиотеке Покоев Основателей верны, то это заклинание может временно лишить даже самого сильного волшебника магических способностей. Проблема заключалась в том, что это заклинание требовало большой магической силы и от заклинателя, и если оно вообще работает, то заклинание длится не больше десяти минут.

Но это были именно те десять минут, в которых так отчаянно нуждался Гарри. Сфокусировав все свое внимание на себе, Гарри дал своей магии захватить себя. Чувствуя огромную любовь и поддержку своей семьи, друзей и даже самого Хогвардса, струившиеся по его телу, Гарри откинул голову назад и начал нараспев говорить слова заклинания.

* * *

Как бы весело ни было доводить Гарри, Волдеморт знал, что ему надо нанести удар сейчас, прежде чем молодой человек смог снова собраться мыслями. Подняв палочку, он кинул последний взгляд на мужчину, который был его собственной плотью и кровью, прежде чем открыть рот и выкрикнуть заклинание, которое должно было прекратить его существование еще много лет тому назад. Но прежде чем он успел вымолвить хотя бы первое слово, Волдеморт замер в шоке, увидев безмятежное лицо Гарри. У него не было даже шанса удивиться тому, что же задумал его наследник, когда он встретился взглядом с зелеными глазами, и его внук начал бормотать что-то на парселонге.

— Бог Юга, Хранитель Огня и Света, забери то, что по праву принадлежит тебе. Богиня Севера, Владычица Ветра и Воздуха, забери то, что по праву принадлежит тебе. Бог Запада, Защитник Земли, забери то, что по праву принадлежит тебе. Богиня Востока, Хранительница Морей и Воды, забери то, что по праву принадлежит тебе. Он не достоин ваших великих даров, освободите его от них сейчас.

Никогда раньше не слышав подобного, Волдеморт прислушивался к потоку слов, щекочущих его барабанные перепонки. Когда Гарри замолчал и ничего не произошло, Волдеморт не смог сдержаться и расхохотался:

— Это все, на что ты способен, Гарри? А я-то был уверен, что спустя столько времени ты сможешь придумать что-нибудь получше.

— Я разочарован. Я думал, ты провел больше времени, пытаясь придумать очередной жалкий и неудачный способ победить меня. — Волдеморт усмехнулся своему врагу. — Как же ты меня разочаровал.

Гарри совершенно не взволновали слова Риддла. Сконцентрировавшись еще сильнее, он поднял обе ладони в воздух, его заботил в тот момент только вызов Хранителей.

Повернувшись лицом к югу, он сначала подумал об огне, представляя, как он горит в его руках:

— Бог Юга, Хранитель Огня и Света, забери то, что по праву принадлежит тебе. — Почувствовав, как тепло разливается по его телу, Гарри даже не заметил прерывистые вспышки молнии, внезапно осветившие ночное небо, пока он продолжал, поворачиваясь в противоположную сторону. Он подумал о ветре, сильном всеразрушающем ветре, который так часто сопровождает весенние и летние грозы. — Богиня Севера, Владычица Ветра и Воздуха, забери то, что по праву принадлежит тебе.

Внезапно появившийся сильный ветер придал Гарри уверенности продолжать дальше. В этот раз сконцентрировавшись на земле, он почувствовал твердую почву под ногами и запах свежевспаханного чернозема, Гарри повернулся на запад и произнес еще громче чем раньше, чтобы его можно было расслышать за порывами воющего ветра:

— Бог Запада, Защитник Земли, забери то, что по праву принадлежит тебе.

Послышались крики страха, когда люди, наблюдающие за ними, почувствовали, как задрожала земля, выпуская немыслимое количество энергии. Не желая терять время, Гарри практически выкрикнул последнюю часть заклинания, повернувшись на восток. Собрав остатки сил на последней Богине, он выкрикнул:

— Богиня Востока, Хранительница Морей и Воды, забери то, что по праву принадлежит тебе.

Поле битвы почти скрылось из вида под вихрями тяжелого мокрого снега. Четыре элемента, составляющие основу современной магии, были призваны и готовы забрать свои дары у того, кто недостоин их.

Даже не переведя дух, боясь потерять свою концентрацию, Гарри выкрикнул объединившимся силам природы:

— Он не достоин ваших великих даров, освободите его от них сейчас.

Прежде чем ветер успел унести последние слова Гарри, на все еще его протянутых ладонях появился яркий серебристый шар света. Сияние становилось все ярче и ярче, в то время как Гарри пытался вложить энергию в шар. Вскоре свет стал таким ярким, что лишь немногие могли смотреть на него, и Гарри понял, что если он не выпустит его вскоре, то потеряет над ним контроль.

Посмотрев туда, где стоял Волдеморт в потоке ветра, Гарри снова скрестил взгляды с отвратительным существом, которое участвовало в появлении и затем убийстве его матери. Гарри почувствовал огромную волну силы, исходившую от серебряного шара, который держал между своими ладонями. Было ясно, что больше он не сможет удерживать его и что его нужно выпустить как можно скорее, пока шар не иссушил всю его магию.

— Вы нашли недостойного, — выкрикнул Гарри и отпустил шар в воздух, в котором эхом метались его последние слова.

* * *

Волдеморт в полном неверии наблюдал за происходящим. Он никогда не слышал о заклинании, которое может вызвать дух элементов магии, не говоря уж о том, чтобы заставить его работать на заклинателя. Надо будет поработать над ним, как только с битвой будет покончено; мысль о том, что он может проиграть, даже на миг не закралась ему в голову.

Когда Гарри второй раз начал произносить заклинание, Волдеморт воспользовался возможностью, чтобы снова поднять палочку и раз и навсегда положить конец лицедейству Поттера. К сожалению для него, тогда то он и обнаружил довольно неприятное известие. Он не мог пошевелиться. Его руки отказывались подчиняться его воле. Подавив панику, Темный Лорд попытался отвернуться от Гарри, но ноги последовали примеру рук и не слушались его. Вообще-то, от заклинания замерло все вокруг, некоторое время не было ни единого движения и звука, потом все вокруг разорвалось порывами ветра и ослепляющего снега. Да, все замерло, за исключением одного. Казалось только одно существо осталось незатронутым этим хаосом, который окружал их. И это был никто иной, как Гарри Поттер.

Сфера, больше напоминавшая серебристый квофл, ярко сияла между протянутых ладоней Гарри. Даже слепящего снега оказалось недостаточно, чтобы скрыть неимоверную силу, излучаемую шаром. Не зная, что Гарри собирается делать со своей новой игрушкой, Волдеморт понимал одно: ему совершенно не светит стоять на дороге этой штуковины, когда Поттер решит наконец отпустить ее. Впервый раз за ту ночь Волдеморт почувствовал, как холодные пальцы страха сжали его сердце. Поттер был даже более могущественным, чем он позволял себе думать, если судить по этой демонстрации. Больше уже не уверенный в легкой победе, Темный Лорд понял, что ему надо быстрее пересматривать свои намерения по отношению к этому мальчишке — нет, мужчине. Тот факт, что он может просто не дожить до завтрашнего дня, наконец дошел до него.

Не в состоянии шелохнуться, Волдеморт увидел в ужасающей тишине, как Гарри выпускает серебристую сферу концентрированной магической энергии в него.

* * *

Не в силах пошевелиться, Темный Лорд не смог уловить минуту, когда ослепляющий шар ударил в него. Сначала Волдеморт не почувствовал только, как магия из сферы впитывается в его грудь. От громадности магической силы перехватило дыхание, но он ожидал совсем не этого. Затем пришла боль.

Боль была адская, словно все страдания, причиненные им другим людям за четыре десятка лет, вернулись к нему, Темного Лорда упал на колени. Хриплые крики раздались в ночном воздухе, они пересиливали даже завывания хлещущего ветра и раскаты грома. Тело Волдеморта сотрясалось от заклинания Гарри.

Когда боль наконец-то стала рассеиваться, Водеморт смог подняться на ноги с холодной земли. Несильно ослабев, как ему казалось, Темный Лорд в последний раз поднял палочку.

Боль, которую он только что испытал, поглотила его целиков. Думая только о том, чтобы разделить с кем-нибудь пережитое, он выкрикнул:

— Круцио!

Ничего не произошло.

Гарри даже не двинулся с места, когда услышал заклинание, брошенное в него; он не попытался заблокировать его, как будто ожидая, что у Лорда ничего не выйдет. Но ведь это невозможно, не так ли? Мысли Волдеморта крутились быстрее, чем дети на карусели; его магия никогда раньше не подводила, ни разу. Больше в ярости, чем в недоверии, Волдеморт позволил гневу захватить его, прежде чем он прокричал заклинание, которое, как он надеялся, положит этому всему конец:

Дата добавления: 2015-07-25