Введение 5 страница

В практической деятельности юристу следует видеть модальную специфику, характерную для различных документов: положений, инструкций, других подзаконных актов.

Например, в Положении Высшей аттестационной комиссии при Совете министров СССР «О порядке присуждения ученых степеней и присвоения ученых званий» по поводу присвоения звания профессора говорилось: «Ученое звание профессора присваивается: докторам наук…»1(далее следуют условия, при которых присваивается звание). Следующий абзац положения начинается с предложения: «Ученое звание профессора может быть присвоено: кандидатам наук...» (далее опять следуют определенные условия).

Задумаемся, в чем разница между выражениями присваивается и может быть присвоено? Эти суждения различаются модальностью.
В первом случае у нас в деонтическом смысле обязательность, а во втором позволение.

Другими словами, наличие определенных условий обязывает аттестационную комиссию присвоить это звание доктору наук, в отношении же кандидата наук это, при наличии требуемых инструкцией условий, лишь позволяется сделать или, заметим, не сделать. Очевидно, что в документах модальный контекст требует к себе пристального внимания юриста.

Всякая действительность предполагает возможное развитие событий, которое в принципе альтернативно, но, наряду с реальными возможностями, вероятность реализации которых достаточно высока, существуют и чисто абстрактные возможности, вероятность реализации которых (например, крупный выигрыш по лотерейному билету) невелика.

Чем отличается модальность необходимости от модальности возможности? Необходимость в том смысле, в котором она присуща действию законов природы (открываемых наукой), означает безальтернативность; то есть суждение? А эквивалентно суждению ШаШ А, в котором утверждается невозможность противоречащего А суждения. Если суждение А находится в области действия модального оператора необходимости, то этим утверждается невозможность не-А — отсутствие альтернативы выражаемому в суждении А утверждению.

Это значит из истинности суждения вида? А, относящегося к действительному миру (действительному положению дел), следует истинность суждения А во всяком возможном мире (возможном положении дел), связанном с действительным миром.

Таков смысл модальных операторов:

? — необходимость и

а — возможность в модальной логике.

Основной трудностью логического анализа суждений, содержащих модальности, следует считать невозможность использования таблиц истинности, с которыми мы имели дело при анализе сложных суждений. Дело в том, что значение истинности суждения с модальным оператором не определяется однозначно его значением истинности без модального оператора. Рассмотрим это на примере:

Пусть у нас имеются суждения А и? А.

Если А ложно, то? А также ложно.

Но в случае истинности А, суждение? А может быть как истинным, так и ложным, то есть значение его не определено.

Сходная ситуация и с модальным оператором возможности а.

Если А истинно, то а А также истинно.

Но если А ложно, то а А может быть как истинным, так и ложным.

Например, если суждение А: Каждый летний день в нашем городе светит солнце ложно, то суждение Возможно, каждый летний день в нашем городе светит солнце может быть истинным.

Суждения о нормах

Модальные операторы? и а, читаемые как обязательно и разрешено, называют деонтическими модальностями.

Отношения между суждениями с деонтическими модальностями выглядят следующим образом:

? А єШаШ А — читается обязательно А эквивалентно не разрешено не-А;

а А єШ?Ш А — читается разрешено А эквивалентно не обязательно не-А;

?Ш А єШа А — читается обязательно не-А эквивалентно не разрешено А.

Следует различать сами нормы и суждения о нормах.

Сами по себе нормы (например, Запрещено выходить из вагона поезда до полной его остановки) не могут оцениваться как истинные или ложные с логической точки зрения. Истинным или ложным будет суждение о норме, например: Запрещение выхода из вагона поезда до полной его остановки является одним из правил поведения пассажиров на железной дороге.

Деонтические модальности используются как в формулировках норм, так и в суждениях о нормах.

Приведем пример сложного суждения о нормах, использующего деонтические модальности, входящего в текст инструкции для фармацевтов: Пластмассовые изделия следует хранить в комнатных условиях вдали от отопительной системы и нагревательных приборов, в плотно закрывающихся пыленепроницаемых шкафах, выкрашенных внутри масляной краской. Не допускается действие прямых солнечных лучей и бактерицидного излучения. Тара и упаковка должны быть плотно укупорены. Наружную их поверхность желательно протирать время от времени влажными салфетками (Справочник фармацевта. М.: Медицина, 1981. С. 198).

Из текста ясно, что выражения следует хранить, не допускается, должны быть укупорены, желательно протирать выразимы через деонтические модальные операторы. Употребление деонтических модальностей, наряду с грамматически выраженным в форме императива повелением, позволяет отличать нормы от советов, просьб, рекомендаций.

Правообязывающие нормы обычно конструируются в юридических текстах с помощью таких слов, как обязан, должен, подлежит, признается необходимым и т. д.

Правозапрещающие нормы используют такие выражения, как запрещается, не вправе, не может, не распространяется, не допускается. Иногда правозапрещающая норма просто состоит из описания запрещаемого действия и следующей в ответ на это действие санкции типа наказывается лишением свободы на срок... В этом случае у нас фактически условное суждение вида А Й В, где А — запрещаемое действие,
а В — связанная с ним санкция.

Правопредставительные нормы конструируются в соответствующих текстах с помощью таких выражений, как имеет право, вправе, может иметь, может быть и т. д.

Правопредставительные нормы в юридических отношениях имеют место при наличии гарантий их возможной реализации. Такие гарантии или фиксируются в самой норме, или существуют в виде правообязывающих норм, требующих от остальных участников правоотношения выполнения вытекающих из правопредставительных норм условий.

Помимо грамматических особенностей своего выражения, норма отличается от простой команды тем, что предполагает регулярную применимость в одинаковых или сходных ситуациях. Нормативное предписание предполагает некий стандарт, регулирующий определенные отношения между людьми и носящий (в установленных пределах) всеобщий характер. Еще одним важным аспектом норм является то обстоятельство, что их нарушение приводит к неблаго­приятным последствиям. В этой связи с нарушением нормы связано понятие санкции.

Тип санкции зависит от вида нарушенной нормы. Различают правовые санкции, связанные с нарушением норм права, моральные и религиозные санкции, связанные с нарушением моральных и религиозных норм. В свою очередь правовые санкции можно разделить на явные и неявные. Явные, или (как их иногда именуют) прямые санкции, находят непосредственное выражение в самой норме права. Так, в Особенной части Уголовного кодекса они строятся по форме: Такое-то деяние наказывается лишением свободы на такой-то срок...
Неявные санкции именуют иногда ссылочными, поскольку они предполагают ссылку на другие статьи того же правового акта или другие правовые акты.

Помимо этого, санкции могут подразделяться на позитивные, содержащие указания на наступление определенных вредных последствий (лишение свободы, конфискация имущества); и негативные, содержащие указания на ненаступление определенных желательных последствий (отказ в приеме искового заявления, признание сделки недействительной и т. д.).

По структуре санкции бывают простые и сложные. К простым относятся те санкции, которые включают лишь один вид правовых последствий, например штраф. Сложные санкции включают несколько простых и могут быть либо конъюнктивными (соединенными союзом и), имеющие вид лишение свободы, конфискация имущества и ссылка.., либо альтернативными (соединенными союзом или), когда из нескольких санкций может быть назначена лишь одна, либо конъюнктивно-альтернативными (когда в их формулировке используются оба союза — и и или).

Также необходимым признаком нормативного суждения будет являться наличие авторитета нормы, то есть наличие органа, правомочного вводить нормы в пределах своей компетенции. Авторитетами правовых норм обычно являются государственные органы; моральных и религиозных норм — общественные и религиозные организации. Впрочем, в теократических государствах (типа современного Ирана) государственные, общественные и религиозные авторитеты сливаются в один.

В условиях рационально построенной системы права авторитет обычно указывается для всей тем или иным образом систематизированной отрасли права. Скажем, непосредственному изложению содержания Уголовного кодекса предшествует изложение закона об утверждении этого кодекса соответствующим органом, поэтому в самой норме ссылка на ее авторитет обычно отсутствует. Зато достаточно часто в самой норме содержится указание на тех, кому данная норма адресуется. Это могут быть физические лица (отдельные граждане), юридические лица (хозяйственные организации и иные объединения граждан), государственные органы.

И наконец, важное значение для юридических норм имеет правовая обоснованность, представляющая собой их внутреннюю согласованность, то есть известную субординацию между нормами высших и низших порядков в рамках одной и той же правовой системы. Как указывает А. А. Старченко: «Правовая детерминированность, означающая логическую и юридическую субординацию норм высшего, промежуточного и низшего порядков, проявляется в юридическом институте законности нормативных предписаний. Любая норма права считается законной, если она 1) принята в установленном порядке с соблюдением правил юрисдикции, 2) согласуется с нормами высших уровней (Старченко А. А. Анализ логической структуры нормативных и правовых высказываний // Логика и методология научного познания. М., 1974. С. 57). При этом существуют стандарты правового предпочтения, обязывающие к рассмотрению соответствующих правовых источников и позволяющие демонстрировать подчиненность рассматриваемой нормы норме более высокого ранга. При движении снизу вверх в иерархии норм доходят до неких фундаментальных норм (например, закрепляемых в конституции), обосновывающих весь правовой порядок. Однако существуют периоды в истории стран и народов, когда в обществе возникает «война законов», означающая наличие «конфликта норм», что в логическом плане демонстрирует взаимную противоречивость содержащих те или иные нормы суждений.

Так, например, из истории права можно вспомнить, что противоречившие друг другу указы римских диктаторов Суллы и Мария, беспрецедентные полномочия Помпея и, наконец, Цезаря создавали проблемы для тех римских юристов, которые пытались совместить право с логикой. И смятение римских юридических умов еще более усилится, когда выдающийся правовед Антистий Лабеон объявит, что декреты Цезаря и Августа недействительны, так как являются следствием незаконного присвоения полномочий.

К сказанному можно добавить, что современная история России дает по данному вопросу множество примеров, аналогичных рассмотренным выше.

С логической точки зрения любое тождественно-истинное суждение, то есть суждение, которое истинно при любых значениях, входящих в него, можно считать законом логики. Тем не менее существуют четыре положения, которые традиционно принято считать основными формально-логическими законами или принципами логического мышления. То есть среди тождественно-истинных встречаются суждения, играющие в человеческом мышлении весьма существенную роль.

§ 1. Закон тождества

Формулировка закона тождества в различных учебниках по логике может различаться, хотя смысл его неизменен. Мы сформулируем его так: «Объем и содержание всякого понятия должны быть зафиксированы и оставаться неизменными в течение всего процесса рассуждения». С чем связано данное требование?

Вещи изменчивы. Эта их изменчивость была подмечена еще древними греками. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды», — писал древнегреческий философ Гераклит в конце VI века до н. э. Понятия о вещах также изменяются, в первую очередь благодаря развитию науки. Однако внутри процесса рассуждения понятие должно оставаться неизменным. В этом смысле закон тождества часто записывают в виде формулы А є А (где є — знак эквивалентности).

В каком смысле употребляется здесь слово тождество?

Речь не идет о строгом равенстве, в смысле, например, графического равенства. С этой точки зрения буквы справа и слева от знака эквивалентности не равны, так как при наложении не совпадут.

При этом, с другой стороны, тождественными окажутся понятия бегемот и гиппопотам, выраженные вообще разными словами, поскольку объем и содержание этих понятий совпадают. Точный смысл тождества в немодальной логике — это известное из алгебры отношение эквивалентности.

Отношение эквивалентности в алгебре носит составной характер. Оно состоит из отношений рефлексивности, транзитивности и симметричности.

Рассмотрим их свойства:

1. Рефлексивность означает, что данное отношение (R) может быть «замкнуто» на один и тот же объект, что выразимо формулой:

А R А.

Например, рефлексивно отношение любви, так как я могу любить самого себя.

2. Транзитивность означает выполнение алгебраического отношения:

((аRb) & (bRс)) > (аRс).

Например, транзитивно отношение родства. Если Петр — родственник Ивана, а Иван — родственник Павла, то Петр — родственник Павла.

3. Симметричность означает выполнение алгебраического отношения: (аRb) > (bRа).

Пример данного отношения — отношение дружбы.

Отношение R, являющееся рефлексивным, транзитивным и симметричным, также является отношением эквивалентности или тождества в логическом смысле.

Если какие-то два понятия тождественны, то они могут быть взаимозаменимы в логическом (немодальном) контексте. Например, если истинны суждения 9 = число планет Солнечной системы и 9 > 7, то Число планет Солнечной системы > 7 истинное суждение. Но вывод верен, поскольку контекст не содержит модальности.

Если бы мы в истинное суждение, содержащее модальный оператор, например?(9 > 7) — Необходимо, что девять больше семи на основании тождества 9 = число планет Солнечной системы осуществили бы подстановку, то получили бы суждения? (Число планет Солнечной системы > 7); истинность последнего подлежит сомнению.

Взаимозаменимы ли понятия — это не всегда простой вопрос.

Попытаемся ответить на вопрос: тождественны ли понятия покойник и труп? Объем данных понятий совпадает — это очевидно. Содержание же, видимо, не совпадает. Во всяком случае, вопрос следователя к свидетелю происшествия Что сказал покойник? звучит вполне осмысленно и перестает быть таковым, если произвести замену понятий (покойник — труп).

Нарушения закона тождества в процессе аргументации могут быть различными.

С одной стороны, это возможность подмены понятий, происходящая из-за неясности того, в каком значении они употреблены. Например, Генерал своим корпусом преградил ему дорогу или Магазин оказался пустым. С другой стороны, возможна и сознательная подмена понятий. Например: на семинаре студент спрашивает преподавателя о том, можно ли наказывать человека за то, чего он не сделал. На последовавший отрицательный ответ он заявляет: «Не наказывайте в таком случае и меня, я не сделал домашнее задание».

Строгое соблюдение закона тождества обязательно и при квалификации преступления.

Например: Приговором Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Дагестанской АССР М. был осужден к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима. При этом суд исходил из того, что ранее виновный отбывал наказание в местах лишения свободы, поскольку за несколько лет до того он был осужден к лишению свободы. Однако в то время в кассационном порядке приговор в отношении М. был изменен, а наказание снижено до срока, в течение которого он содержался под стражей в качестве меры пресечения. Таким образом, Верховный суд Дагестанской АССР допустил ошибку. В соответствии с законом (статья 24 УК РСФСР) «отбывание наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима назначается осужденным за особо опасные государственные преступления либо ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы». Это значит, решение суда было бы обоснованно, если бы М. ранее отбывал наказание в виде лишения свободы. Но М. ранее лишь осуждался к лишению свободы, что вовсе не одно и то же. В силу нарушения в данном случае закона тождества Судебная коллегия Верховного суда РСФСР отменила вышеуказанный приговор, указав, что М. подлежит направлению для отбывания наказания в исправительно-трудовую колонию усиленного режима (Наумов А. В., Новиченко А. С. Законы логики при квалификации преступлений. М., 1978. С. 93–94).

Несмотря на внешнюю простоту, закон тождества имеет в логике ряд особенностей. Этот закон устанавливает самотождественность понятия об объекте в процессе аргументации. Но как быть с самим объектом в разные моменты времени?

Любой объект самотождественен, если брать его в определенный момент времени и в определенном отношении, а не безоговорочно (ибо один и тот же человек не тождествен самому себе, если сравнивать его облик в младенчестве, юности и старости).

Так, если объект подвергается изменениям под влиянием каких-то факторов (например, времени), то и понятие об объекте, с точки зрения его объема и содержания, может изменяться. Скажем, понятие атом, возникшее в V веке до н. э. в Греции, мало похоже на современное. В процессе мышления мы тем не менее имеем дело уже, так сказать, с готовым продуктом безотносительно к его генезису. Кроме того, в науке наряду с самотождественностью приходится иметь дело с отождествлением разных объектов.

Объем понятия формируется из класса объектов, входящих в данное понятие.

Например, рассмотрим класс, связанный с понятием котлета. Тождественны ли все котлеты друг другу? Нет, реальные котлеты различаются по весу, форме, содержанию мяса, калорийности, способу приготовления. Но как входящие в объем данного понятия они неразличимы.

В отношении объектов мысли логика использует абстракцию отождествления, то есть возможность отвлечения от признаков, по которым объекты различаются. Ответ на вопрос о том, какие из свойств объекта считать посторонними, зависит как от силы наших «логических очков» (например, существенна ли для нас царапина на крышке рояля как свойство данного музыкального инструмента или нет), так и от «фокусировки» взгляда на предмет, то есть от того, как при рассмотрении предмета будут располагаться зоны резкости и размытости. Так, можно разделить всех людей по возрасту, образованию, профессии и занимаемой должности, а можно тех же людей разделить на богатых и бедных.

§ 2. Закон противоречия

Иногда данный закон логики и принцип логического мышления называют законом недопустимости противоречий. Это действительно более точное название, ибо сам закон гласит: два противоречащих друг другу суждения не могут быть одновременно истинными; по крайней мере, одно из них ложно (с помощью формулы это выражается следующим образом: Ш (А & Ш А), что читается неверно, что А и не-А. Однако это общая формулировка, не учитывающая внутренней структуры суждений. Если же рассматривать противоречие с учетом субъект­но-предикатной структуры, то, вспомнив логический квадрат, мы можем указать на противоречие между суждениями вида S а Р и S о Р, а также соответственно суждений S i Р и S е Р.

Например, противоречивы суждения: Всякая информация по данному делу может быть оглашена в ходе судебного заседания и Некоторая информация по данному делу не может быть оглашена в ходе судебного заседания.

Важно отметить, что закон противоречия работает в том случае, когда в соответствующих суждениях речь идет о логически сравнимых понятиях (выполняющих функции субъекта и предиката). То есть если в суждении речь идет о разных объектах или о различных свойствах одного и того же объекта, то к таким суждениям закон противоречия неприменим. Иными словами: Не могут быть одновременно истинными два противоположных суждения об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении.

Закон противоречия распространяет свое действие на процесс логического мышления.

Важным его следствием является выводимая в логике формула вида (А & Ш А) Й В, где В — любое произвольное суждение.

Смысл данной формулы — из противоречия следует все что угодно, то есть, допустив противоречие в процесс логического мышления, мы его полностью обесценим. Хорошей иллюстрацией сказанному служит приводимый Р. Смаллианом (Смаллиан Р. М. Как же называется эта книга? М., 1981. С. 202) пример того, что из лжи (а ложность в логике — прямое следствие противоречия) следует все что угодно. Известный английский ученый Б. Рассел в ответ на вопрос: верно ли, что из лжи в логике следует все что угодно, тотчас же представил требуемое доказательство. Приведем его в несколько видоизмененном варианте:

Допустим, что А — это суждение 2 + 2 = 5 (то есть 2 + 2 > 4).

Тогда вычтем из суждения не-А по 2 и, переставив левую и правую части равенств, получим 3 = 2.

После этого вычтем из обеих частей по единице, получим 2 = 1.

Но «Папа римский и я — нас двое», — пишет Б. Рассел. — «Следовательно, я — Папа римский».

Закон противоречия применим к любой области рассуждений. Мусульманский богослов аль-Газали (XI в.) писал по этому поводу, что закону противоречия подчиняется даже Бог.

В судебной практике закон противоречия требует при квалификации преступлений не допускать квалификации одного и того же деяния по статьям Уголовного кодекса, в чем-то противоречащим друг другу (Наумов А. В., Новиченко А. С. Законы логики при квалификации преступлений. М., 1978. С. 95–96). Скажем, грабеж и разбой противоречат друг другу в одном пункте. Первое — это открытое похищение имущества, связанное с насилием не опасным для жизни и здоровья, а второе — то же самое, но с насилием опасным для жизни и здоровья.

§ 3. Закон исключенного третьего

Этот закон выражается формулой вида А Ъ` А, то есть истинно А или не-А. Дизъюнкция в формуле, выражающей данный закон, нестрогая, однако мы согласны с А. Д. Гетмановой (Гетманова А. Д. Логика. М., 1986. С. 110) в том, что на самом деле здесь — строгая дизъюнкция, то есть союз либо.., либо….

«Отец логики» — великий древнегреческий философ Аристотель по поводу закона исключенного третьего писал: «Не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, а относительно чего-то одного необходимо что бы то ни было одно либо утверждать, либо отрицать» (Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1975. Метафизика. С. 141). Таким образом, словесная формулировка данного закона следующая: «Если два суждения противоречат друг другу, то одно из них истинно, а другое ложно».

В отличие от закона тождества и противоречия, область применения которых в мышлении универсальна, область применения закона исключенного третьего локализована более строго. В формальной логике этот закон вполне корректно применим в трех случаях:

— если имеют место сравнимые суждения типа А и типа О;

— если имеют место сравнимые суждения типа I и типа Е;

— если имеются два противоречащих друг другу единичных суждения, например: Павел виноват в превышении скорости. Павел не виноват в превышении скорости.

В основе закона исключенного третьего лежит идея выбора из двух противоречащих друг другу альтернатив, потому его латинская формулировка — tertium non datur — третьего не дано. Данное выражение точно передает смысл закона: некоторое суждение либо соответствует положению дел в мире, либо отрицается этим положением дел.

Однако в современной логике этот закон подвергается серьезной критике по ряду направлений:

Во-первых, невозможно оценить противоречащие друг другу суждения с позиций закона исключенного третьего, если в них субъект по объему шире предиката суждения, например: Телевизор является бытовым электронным прибором и Телевизор не является бытовым электронным прибором (телевизоры используются не только в быту).

Во-вторых, область применения этого закона сужается в неклассических логиках, поскольку он не применим в некоторых из них.

Так, еще Аристотель нашел, что, используя алетические модальности, мы получаем не две, а три противоречащие друг другу альтернативы. Содержащее алетические модальности суждение является либо необходимым, либо случайным, либо невозможным. Значит, в этом случае будет действовать как бы закон исключенного четвертого. Интересно, что возможность создания логик с подобным законом обосновал в начале ХХ века русский логик Н. А. Васильев.

В-третьих, на законе исключенного третьего основан такой способ доказательства, как доказательство от противного. В современной математической логике возникли мощные направления — конструктивизм и интуиционизм, — отрицающие применимость подобных доказательств. Не имея возможности подробнее рассматривать здесь философию математики, ограничимся примером того, как осложнено применение закона исключенного третьего в тех областях математики, которые оперируют с бесконечностью.

Допустим, у нас имеется прямая бесконечной длины. Законом исключенного третьего предписывается истинность одного из двух противоречащих суждений:

Р — некоторый отрезок этой бесконечной прямой пересекает данную кривую и

не-Р — всякий отрезок этой бесконечной прямой не пересекает данную кривую.

Если не исходить из абстракции актуальной бесконечности, позволяющей гипотетически обозревать бесконечную прямую по всей ее длине, то может возникнуть ситуация, когда:

а) на обозримой части прямой выполняется суждение не-Р;

б) не существует эффективной процедуры, доказывающей, что это же имеет место и на необозримой части бесконечной прямой. Отсюда, по мнению математиков конструктивного направления, следует, что суждение Р Й ШШР будет в этом случае истинно, а ШШР Й Р — нет. Ибо из суждения Неверно, что всякий отрезок этой бесконечной прямой не пересекает данную кривую должно в последнем случае следовать некоторый отрезок пересекает, но:

а) мы не можем указать какой именно;

б) у нас может не быть алгоритма (эффективной процедуры), с помощью которого за конечное число шагов можно найти этот отрезок.

Ну и, наконец, в-четвертых, ситуация познавательной неопределенности, присущей будущему, не позволяет применять данный закон к суждениям о будущих событиях. Аристотель пишет по этому поводу, что хотя, в принципе, о морском сражении можно сказать, что оно либо произойдет, либо не произойдет, но из этого не следует, что о суждениях Необходимо завтра будет морское сражение и Необходимо завтра не будет морского сражения можно сказать, что одно из них истинно, а другое ложно.

Вообще закон исключенного третьего настаивает на определенности в выборе одной из альтернатив, а действительная их реализация в будущем носит скорее вероятностный характер.

Именно определенность выбора одной из альтернатив предусматривает распространение данного закона в области права. Как писал по этому поводу известный русский юрист: «Ученый считает свою работу законченной только тогда, когда его выводы подтверждены безусловными доказательствами; но он не обязан найти решение своей научной загадки; если у него не хватает средств исследования или отказывается дальше работать голова, он забросит свои чертежи и вычисления и займется другим. Истина останется в подозрении, и человечество будет ждать, пока не найдется более счастливый искатель. Не то в суде; там нет произвольной отсрочки. Виновен или нет? Ответить надо» (Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1988. С. 198).

Ответ на вопрос Виновен обвиняемый или не виновен? в суде может быть только определенным, чего-то третьего (оставить на подозрении) здесь быть не должно. То же можно сказать и о так называемых ситуациях морального выбора. Что это за ситуации?

Это случаи в жизни того или иного человека, когда весь широкий спектр его поступков реально сводится всего к двум, так сказать к А и не-А, например: вступился за товарища или не вступился; сказал, что думаешь в конфликтной ситуации или не сказал и т. д. Оказавшись в подобной — предельной ситуации, нравственно слабый человек начинает искать третий путь. Пример подобной ситуации описан в повести Василя Быкова «Сотников». Двое партизан попали в плен к немцам. Один из них, Рыбак, человек, привыкший в жизни сглаживать противоречия, то есть, иначе говоря, вертеться, приспосабливаться, оказавшись в гестапо, все время пытается найти третий путь между А — стать предателем и не-А — не стать предателем, то есть умереть. Поиск третьего там, где его не дано, в конце концов приводит Рыбака к предательству, в отличие от «далекого от жизни» интеллигента Сотникова, который, если оценить ситуацию со стороны, совсем не борется за жизнь, а на самом деле уже понял, что налицо всего две альтернативы: А и не- А и, следовательно, остается только умереть, tertium non datur.

Дата добавления: 2015-07-25