Дартс Павел 15 страница

Васильченки, Володя с Людой, уехали. На дачу, пережидать. Судя по всему, у старого наблюдательного Васильченки здорово испортилось мнение о бате за последние несколько дней. Я даже слышал, как он выговаривал ему на повышенных тонах:

- То, что вы делаете, Олег - это недостойно! Я не ожидал от тебя!..

- Володь, я сам от себя не ожидал. Такой быстрой реакции, обычно я торможу не по детски. Наверно, влияние Анатолия сказывается. Но это жизнь. Успеваем. Стараемся.

- Я не похихихать хочу, а поговорить с тобой серьёзно! То, что вы делаете, называется...

-... мародёрство. Грабёж. Разбой. Я знаю, Володя. И что? Быть честным хочется, но выжить - ещё больше...

- Ты думаешь, чему ты учишь сына??

- Об этом не надо. Думаю. Пока получается.

- И что придётся отвечать?..

- Перед кем, Во-ло-дяяяя?? Это норма жизни сейчас стала, ты просто не понял ещё.

- Воровство не может быть нормой жизни! Есть нормы морали...

- Вот и большевикам так же говорили в 17-м, когда они на реквизиции-экспроприации-продразвёрстки приходили. В рамках тогдашней, тоже сменившейся, парадигмы. А они, вишь, не верили, - и неслабое государство поставили на уши... Главное, Володь, в струе быть; а мораль - она такая сука изменчивая...

- Ты и говорить-то стал как уголовник! Не ожидал от тебя!.. Пусть - мораль. Но есть ещё уголовный кодекс!

- Не, Володь, нету. Кончился. Ну, на самый крайний случай, если вдруг когда-то и как-то 'нормализуется', - в чём я лично сильно сомневаюсь, - объявят амнистию, делов-то. Первый раз, что ли? Ты, Володь, историю хорошо знаешь? Всегда и везде так было. Взять, хотя бы, последнюю чеченскую компанию...

- Олег! Я не хочу с тобой дискутировать, это неуместно! Но то, что вы делаете - отвратительно и...

- Володь! Делай сноску: 'Отвратительно с моей точки зрения', - не надо за всех расписываться. Тушёнки хочешь? Йогуртов возьмёшь коробку? Третий день жрём, не лезут уже...

-...

- Мы завтра уезжаем. Мы с Людой. Ты старшим по подъезду остаёшься. Ну, тебе не привыкать, вы ж порядок уже наводили. Ну и... Всё же... Ну, мы соседи, давно друг друга знаем...

- Володь, что за преамбулы? Что сказать-то хотел? Только давай без экскурсов в моральные дебри, я там лучше ориентируюсь, поверь!

- Ключи, как обычно, пусть у вас остаются.

- Не вопрос, Володя, как всегда. Кота забираете?

- Куда ж без него...

- Ну, счастливо. Консервов возьмёшь?

- Нет, я сказал уже.

- Ну гляди. О! Бензина возьми канистру! У тебя есть ведь пустая? Давай, я...

- Нет, Олег! Это принципиально!

- Ну, если так... Счастливо вам.

***

Толик:

- Брат, надо не размениваться на ларьки, а ехать на оптовку. Один контейнер с оптовки - если знать, который брать - обеспечит нас жратвой года на два-три. Ты представляешь себе здоровенный контейнер, полностью набитый крупами, макаронами, горохом, фасолью?..

- Да... Эти тупорезы, сейчас ломающие банкоматы и сейфы в банках, не понимают, что будет настоящей ценностью...

- Ну так что?

- Толян... Это конкретный грабёж. Если 'шоппить' уже брошенное - это одно, то...

- Чё ты ломаешься как институтка на революционном крейсере? Это законно.

- Хм?.. Обоснуй...

- Не вопрос. Ты сам говорил: писаные законы отстают от действительности. Ты сам говорил - парадигма сменилась. Ты сам говорил: сейчас твоё будет только то, что ты можешь защитить. Вот мы и съездим, посмотрим, кто что из торгашей может защитить - а, следовательно, что кому принадлежит по праву. Или не принадлежит, и пользуется он этим незаконно!

Толик довольно засмеялся, сформулировав такую сложную мысль. Олег с удивлением посмотрел на брата:

- И ведь не оспоришь, а?..

- Ну дык!

Судьба 'оптовки' была решена.

***

Выспаться не удавалось и ночью. Дежурить на дверях по очереди приходилось и нам, мужчинам. Однажды в полночь нас поднял непонятный зуммер, - так у нас не звенел ни один мобильник. Спали у Толяна, кто на чём.

Мама накануне заявила, что 'беспокоится за сына и никуда его не отпустит'. Как-то это прошло... Говорила-то она 'с нажимом', а мы отреагировали просто, без рефлексий, - просто не обратили внимания на её слова. Даже я не стал спорить и препираться, - я слишком уставал на этой мародёрской работе. Одна поездка 'на оптовку' чего стоила, когда нам пришлось 'расчехлять стволы', а батя вновь перевоплотился в 'бывалого урку', за которым, казалось, стоит целая банда с тачанками. На раз прокатило, хотя батя потом плевался:

- 'Это не собственники, не коммерсы - а слякоть какая-то! Лауреаты премии Дарвина! Ну как можно повестись на такой развод и без звука отдать продукты, когда невооружённым взглядом видно, что вскоре это будет самая главная ценность - ведь посевной-то не проводилось, нечем! Ну как люди могут так-то вот жить одним днём!'

- Пап, - говорю, - Так что, им надо было на стволы идти?

- Ну, не знаю... Но не отдавать так легко своё, заработанное! Даже и не получив по морде...

- Видать, не своё.

- Вот и у меня такое впечатление. Но могли бы хотя бы по морде получить, не сразу же сдаваться? Мы вот в 90-е...

- А ты бы стал - по морде?

- В том-то и дело, что и скорее всего не стал бы... А тут - вступает в силу второй юридический закон Новой Парадигмы: 'Если ты что не можешь защитить - то оно тебе и не принадлежит!' Если человек не рвётся защищать 'свою собственность' - значит, это и не его. Юридически выверенная формулировка, можно сказать...

- Так мы 'по закону' брали?

Толян: - Ну да. По новому. Самому правильному. 'Что моё - то моё, что твоё - то наше!' Хы. И вообще, хватит разводить обоснования, работать давай!..

Зажужжал зуммер.

Спросонья я ничего не мог понять, подорвался искать мобильник, удивляясь, что за незнакомый сигнал. Батя уже был на ногах, судя по всему, он тоже не сразу въехал в ситуацию. Наконец сообразил:

- Ах ты ж, твою-то мать!!.. Толян, вставай - нас грабят!

Проснувшийся Толик выглядел свежаком, как будто и не ложился, сходу ответил:

- Ну дык, оно и неудивительно. Экспроприация экспроприаторов, только по второму кругу. А где, стесняюсь спросить, нас грабят?..

- В подвале!

Торопливо одеваясь, батя информировал нас:

- У нас же полный наш подвал провизии! Да, не знал? Ясно что не знал, я ж никому... Володин подвал. Васильченки. Вот в этом вот, в первом подъезде. Не знал? Да, есть подвал, и в нём эти... сарайки. В Сибири их называют 'стайки'. Их мало там, всего штук двадцать, там вообще-то щит электроснабжения дома, и всякая сантехническая мура - рядом с подвалом продмага, в котором мы прятались. И сарайки эти - это самодел, я полагаю. Не для всех, а для аксакалов. Володя-то тут давно живёт, ещё со дня строительства Башни, вот и у него есть сарайка. Только забитая всяким хламом. Я полгода назад у него ключи выпросил... Дверь новую заказал, повесил. Замок, само собой. Стеллажи там сделал. До потолка. Хлам евонный я, честно говоря... Втихаря... Да и не было там ничего ценного, всё-провсё баксов на триста, в старых ценах. Ну и вот.

- Что 'вот'?

- Вот - жужжит! Я там на дверь сигналку поставил, с выводом на беспроводный дверной звонок - вещь китайская, дешёвая - но, как видишь, полезная, на триста метров сигнал посылает. Я уж и забыть успел, как он жужжит, сразу не понял... Но с собой оконечник всегда ношу. Видишь... Не, Серый, ты дуру свою не бери... И вообще сзади держись. Так, Толян, спокойней - там замаскированная сигналка, 'они' не знают, что мы в курсе. А что, надо было паровозный ревун поставить?..

Мужик 'на подъезде', дежурный на входной двери, оробело уставился на нас:

- Здрассьте... А вы чего?

- Воздухом дышим! Чё дверь не заперта?

- Жилец уезжает... С тридцать второй. Пакуется.

- А чё ночью?

- Не знаю...

- А я - знаю! Где он сейчас?

- Пошёл, из подвала, говорит, что-то загрузить надо...

- Ага. Из подвала. Конечно. - Батя прошёл вдоль стены, заглянул в приотворённую подвальную дверь, прислушался.

- Один он там?

- Вдвоём. С зятем, что ли, едут.

- Ага. - Толику - Пойдём, поможем?

- Не. Не стоит.

- Что так? - батя был удивлён.

- Чего ради. Людям мешать, лезть ещё... туда. Сами выйдут.

- А, ну да. Ну, не станем им мешать, правда. Подождём.

Вскоре из подвала послышались приближающиеся негромкие голоса. Скрипнула дверь, и из полумрака зашарил по стенам блёклый сиренево-противный лучик дешёвого китайского диодника. Мужик лет сорока тащил, прижав к пузу, две картонные коробки, неловко зажав фонарик сбоку. Сзади нарисовался ещё один, помоложе, тоже с коробками. Мощные световые пучки Толикова маглайта и ненамного уступающего ему в максимальной яркости Олегова феникса, вспыхнув, упёрлись им в лица. От неожиданности у первого мужика упала верхняя коробка, от громкого бряка в пол все вздрогнули.

- Тушняк, - вполголоса поведал Олег брату, - А у второго - сгуха. Вот такие дела...

- и переднему мужику, в полный голос:

- Ты чё чужие коробки так небрежно бросаешь? Нехорошо...

Тот успел только пару раз моргнуть, щурясь от яркого света, как Толиков фонарик, крутанувшись в руке на 180 градусов и превратившись в дубинку весом более 400 грамм, врезался хвостовиком мужику в голову. Грохнула об пол оставшаяся коробка; закрыв глаза, врезался в стену 'пострадавший'. Второй мужчина бросил коробки на пол и бросился вниз по подвальной лестнице. Толик устремился за ним, явно с целью привнести немного света и в его голову.

- Тебе сколько обещали?.. - обратился Олег к 'сторожу'.

- Я... Это... Я был не в курсе!.. Я думал - своё! Его! Он так сказал...

Снизу, из подвала, раздались крики и глухие звуки ударов. Процесс воспитания в действии - удовлетворённо подумал Олег и тяжёлой пощёчиной отправил обратно в стенку начавшего отлепляться от оной воришку.

- Ээээээ... Олег Сергеич! Честно - не знал! - тут же отрапортовал 'сторож', - Честно! Не стал бы врать, признался бы. Честно. Не знал. Думал - за своим пошли.

- Врёшь ведь... Я по глазам вижу, что врёшь. Да ладно. Теоретически могло и так быть. Ладно. В общем так... Да, кстати, сколько они успели перетащить?

- Нисколько. Вот только поднялись.

- И ты ни возни в подвале не слышал, ничего?

- Чессноеслововамговорю, ничего не слышал! Это ж подвал!

- Врёшь... Чё испугался тогда, когда мы пришли?

- От неожиданности... Олег Сергеич.

- Ага. Ну ладно...

Из подвала поднялся Толик, таща за воротник мужичка. Выглядел тот не лучшим образом, и это слабо сказано. Он пытался что-то блеять, но лишь ронял розовую слюну на пол. Могучей левой Толик поднял его за шиворот перед собой, скептически осмотрел подопечного, брезгливо вытер фонарик-дубинку о его штаны, - и мощным пинком послал того в угол.

-... вот так вот, - заканчивал 'инструктаж' нерадивого сторожа Олег, - Значит, тогда день на сборы. И завтра к полуночи чтоб тебя с семьёй тут не было. Какая квартира? - он посветил на график дежурств, прикреплённый на стене, - 82-я. Я запомнил, завтра проверю. Всё понял?

- Да.

- Вот так вот. В силу революционной целесообразности. Да и всё равно уезжать - надо, Администрация же предупреждала? Ну и всё. А день-два раньше-позже ничего не решают. Короче - собираетесь, - и пошёл вон...

Не, Толян, не продолжай, у нас завтра тяжёлый рабочий день, а ещё дверь в стайку починить надо... Сильно там разломали? Да, слышь, ты, Джордано Бруно! Про инцидент этот и про подвал - никому, ты понял? А то... будет как с Джордано Бруно.

- Сволочи! Мародёры! - раздалось из отъезжавшей машины.

- Чё бы вдруг? - пожал плечами батя, - Мы в своём праве. Отстояли своё - стало быть оно и есть наше...

Да. Мы, 'сволочи и мародёры', мы мародёрствовали в эти дни. Кто-то сидел дома. А кто-то уходил из города. С разной степенью успешности, впрочем.

ЛАВЕР

Он шёл переулками, уже темнело. Давил на плечо объёмный рюкзак, нести за спиной он его опасался, - на плече всегда есть возможность быстро сбросить и выхватить свой НОЖ. В ноже он был совершенно уверен, как в себе самом.

Наконец-то вчера удалось уговорить жену. Наконец она согласилась с его доводами, что в городе вскоре начнётся - уже начинается! - кровавый бардак, и это время нужно пережить подальше от мегаполиса. Не будет воды, не будет света, магазины и так уже закрыты, - анархия и беззаконие! А где беззаконие - там непременно и кровь! Лавер не заблуждался в человеческой натуре: когда не будет сдерживающих факторов в виде милиции, суда, - отморозки, которых за последнее время расплодилось пугающе много, себя покажут! И лучше в это время быть подальше от всего этого. Наконец-то жена с ним согласилась, хотя, конечно, для женщины бросать налаженный городской быт и переселяться куда-то 'в леса' было трудным решением. Но позавчера хоронили её сотрудницу, которую некие негодяи зарезали в подъезде за сумочку с остатками прошлой ещё зарплаты, - по сути, убили просто так... Сын-студент, крепкий, похожий на отца Мишка, согласен был с самого начала; он, скорее всего, ресценивал отцовские рассказы как просто страшилки и был не прочь с месяцок поболтаться с отцом по лесам. Почему-то все были уверены, что за лето всё как-то наладится, не может не наладиться! Лавер совсем не был в этом уверен и сейчас хвалил себя за предусмотрительность - за схроны, нычки с припасами и инструментом, на которые он, предвидя наступающие в мире тёмные времена, уже два года тратил изрядную долю и так-то небогатого семейного бюджета. Теперь-то всё это воздастся сторицей, как говорится!

Идти через город с рюкзаками, да ещё нести с собой ружьё, которое он объявил утерянным, представлялось неразумным. Потому в два дня он перенёс всё необходимое на окраину, и вот сейчас нёс самое ценное - ружьё, консервы, остатки патронов, - основной запас был уже спрятан. Шёл специально вечером, уже накануне комендантского часа, когда народ разбредался и так с полупустых улиц, и ещё не заступили в дежурство ночные патрули.

Это была последняя ходка. Весь необходимый для ухода в лес шмурдяк, всё имущество он уже в несколько проходов перетаскал в старый арендованный гараж на краю города: консервы, палатку, кое-какие инструменты, ещё одну складную походную печку, фильтр, воду... Он всерьёз собирался уходить от начинающегося в городе бардака. В себе он был уверен, - давали знать частые охотничьи походы; он знал места; он был уверен, что выживет в лесу, даже в зимнем, - тем более сейчас, летом. За пару недель он рассчитывал построить небольшую избушку, смонтировать печку. И заняться тем, что он знал и любил - охотой. Он был уверен, что всё получится. Ему было не впервой жить в лесу и по неделе, - вопрос был в родных. Теперь этот вопрос решён.

Оставалось пройти всего один квартал. Окраина города... Заводской район. Заводы стояли уже пятый месяц, последнее время перестали выплачивать и скудное пособие по вынужденным отпускам; и сейчас Заводской район лидировал по происшествиям. Настоящее гетто, куда опасались соваться ночью даже вооружённые патрули.

Этих уродов он заметил издалека, но пройти незамеченным через двор, к гаражу, было практически невозможно. Почему их тут не было раньше? Пять или семь парней, две девки, - развязная шелупонь, одуревающая последнее время от безделья и безнаказанности; настоящая плесень поодиночке, и опасные, как стая взбесившихся шакалов, в группе. В большой железной бочке, видимо подражая американским люмпенам, пылал костёр; бымцало по ушам что-то 'металлическое' из стоявшего тут же рядом большого, как тумбочка, магнитофона - где они только взяли сейчас такую древность, в век цифровых плэйеров? - поймал себя Лавер на мысли. Следующей мелькнула трусливая мыслишка затихариться где-то поодаль и переждать, пока темнота и комендантский час не разгонят сопляков по домам; но тогда он и сам бы не успел вернуться домой. Да и... Лавер отнюдь не был трусом. Прятаться, ожидая пока нагулявшиеся вчерашние школьники сочтут возможным пойти баиньки, и красться как вор к своему гаражу, чтобы потом провести там всю ночь... Нет, такое было положительно неприемлемо! И потому Лавер, вскинув поудобнее рюкзак на плечо, в котором и было запрятано разобранное ружьё, и ещё раз коснувшись висящего под рыжей кожаной курткой верного Ножа, твёрдым шагом направился мимо группы молодёжи к входу в проход, ведущий к гаражу. От тяжести ножа исходила уверенность, сила. 'Это сопляки, всего лишь сопляки, неспособные ни к чему серьёзному, нужно лишь проявлять твёрдость!' - сказал он себе.

То, что уверенная поступь и флюиды силы, исходящие от Ножа, закроют его непроницаемым для недобрых намерений щитом, сразу оказалось пустой надеждой. Кривляющиеся у сыплющей искрами в темнеющее небо раскалённой бочки подростки с радостным изумлением обратили внимание на типа в хорошей кожаной куртке, который, сутулясь под тяжестью рюкзака, так уверенно впёрся на 'их территорию'... Ещё какие-то секунды он надеялся, что сопляки не решатся связываться, но и эта надежда оказалась несостоятельной.

- Ээээээ, муж-ж-жик... - с нарочито-наглой ленцой в голосе протянул долговязый парень с рыжим вихром на голове, зачёсанным в модный среди придурков 'гребень', - Муж-ж-жик! Ты куда прёшь??

Не отвечая, уверенной поступью Лавер проходил от них метрах в пятнадцати. 'Стая уродов' - со злостью подумал он - 'Пусть только попробуют прицепиться!'

Его затаённое опасение тут же реализовалось:

- Мущщина! Угостите сигаретой! - стебаясь, визгнула одна из малолетних шалав.

- Ты чё, козёл, не слышишь, что к тебе обращаются?? - ломающимся баском рыкнул по щенячьи один из парней.

Лавер не отвечал; он уже миновал их и входил в тёмный проход между домами, выходящий к стайке гаражей, среди которых был и нужный ему. На секунду ему показалось, что продолжения не будет; он подумал, что нужно будет посидеть в гараже подольше, пока эта шпана рассосётся по домам, - чёрт с ним, с комендантским часом; попадётся патрулю - отмажется как-нибудь, документы с собой... Но настигающий топот показал, что ничего ещё не кончилось, всё только начинается. Они догнали его, окружили кольцом легко и весело, перебрасываясь шуточками, как будто это была давняя игра, в которую они играли уже множество раз, и правила которой знали наизусть. По сути так и было, вплоть до 'ролей', и самая неудачная роль в этой 'игре' выпала Лаверу.

- Мужик! Ты чё такой невоспитанный, а? - обратился к нему заводила с рыжим хаером.

- Он в рыло давно не получал! - поддержал один из стайки. Тут же нецензурные определения невоспитанности мужика посыпались от малолеток потоком, в них самое непосредственное участие приняли и две соплячки.

Внутри у Лавера всё поджалось. 'Ну' - сказал он себе - 'Ну! Не хотел я этого, но они сами напросились!'

Стараясь не выглядеть затравленным в глазах кривляющихся юнцов, Лавер попятился к стене и скинул с плеча рюкзак. 'Будь сейчас верная вертикалка собрана и заряжена - у них бы только пятки засверкали' - подумал он, - 'Но не нести же ружьё через полгорода собранным... Ну ничего, сейчас этих сопляков ждёт сюрприз!..'

Поставив рюкзак у стены, он сунул руку под полу куртки и взялся за тёплую рукоять верного Ножа. Мощь и сила оружия передалась от ножа Лаверу; пристальным взглядом он обвёл кривляющихся и сквернословящих хулиганов, тех, кого 'как явление' сейчас называли ёмко - 'гопники'. Рывком он выдернул нож из-под полы и отвёл руку в сторону, чтобы они увидели длинное сверкающее лезвие Ножа.

Он не сомневался в эффекте. Полгода назад двое подонков так же вот требовали у него 'закурить' в тёмном переулке. Он продемонстрировал им нож, и было весело наблюдать, как они мигом спали с лица и чуть ли не стали извиняться. С этими, он не сомневался, будет то же самое.

Но он ошибся, это стало ясно сразу. В ответ на демонстрацию длинного, в локоть длиной ножа негодяи разразились хохотом. Это ввело Лавера в ступор.

- Рыжий, ты глянь что у него - ножыг!

- Дядь, дай в зубах поковыряцца!

- Ха-ха! Хы-гы!

- Мужик, а если тебе ща ево в жопу засунем??

- Хы-хы! Гы!

Поняв, что 'что-то не сработало', что, скорее всего, за полгода люди, вернее - подонки, здорово изменились, набрались наглости, он пошёл на крайние меры: сделал страшное лицо, и с рычанием 'А ну пошли вон, шакалы!!' шагнул к ним...

Сначала они шарахнулись от него, но не разбежались, как он ожидал. Напротив. Смешки исчезли. Из рукава рыжий главарь мигом вытянул велосипедную цепь, и в два оборота захлестнул её у себя на кисти. У одного из гопников в руках оказалась короткая дубинка, вытянутая сзади из-за пояса, у ещё двоих - обрезки арматуры. Девка подняла с асфальта обломок кирпича.

- Ты чё, муж-жик... Ты чё???

Мимо виска пролетел камень. Глумливые улыбочки исчезли с лиц гопников, теперь на них читалась искренняя злоба и желание убивать. Второй камень попал в плечо. Лавер кинулся к ним, размахивая ножом; они расступились, но тут же третий камень больно ударил его в голову. Велосипедная цепь хлестнула его по руке с ножом, содрав кожу, заставив вскрикнуть. В ярости он замахал ножом, выкрикивая ругательства. На него посыпались удары. Велосипедная цепь сорвала кожу со лба, оглушив его. Ещё камень в голову... Он упал на колени. Бешено завизжал, неистово пытаясь достать ножом окружающих негодяев. Удар обрезком арматуры по затылку лишил его сознания.

ЛЮДИ, ТАКИЕ ЛЮДИ

Опять разговаривали вечером. Видно, что батя мучительно решал, что делать дальше.

- Надо бы уходить! Ты прикинь - воду уже всего на пару часов дают! Город - гиблое место...

- Куда? Куда уходить, Толян??

- Да не знаю я...

- Вот и я про то ж. Ты знаешь - я за ситуацией слежу. Понимаешь... Это - не на пару недель, и даже не на полгода, как думают круторогие бараны, налегке попёршиеся в дачные домики, деревни к родственникам и в эти 'временные сельхозкоммунны'. Оно, знаешь ли, нет ничего постоянней чем временное. Судя по информации из-за бугра... Нет, не по той, что нам тут дозировано вещают по телеку и радио, а по реальной информации - везде большая жопа. И куда-то тащиться, просто затем чтобы что-то делать, - это... Это не нужно, вредно. Задолбали эти лемминги, очень целеустремлённо мечущиеся по краю пропасти, - лишь бы куда бежать, неважно куда! Если некуда идти - нужно обустраиваться на месте, я это так вижу!

Помолчали.

- Игорь вчера звонил, - сообщил батя.

- Это который? Это тот, что...

- Ага.

- И что?

- Предложение, типа. Он тут всё в коммерцию втыкается, всё пытается на рупь медяков наменять... Ну и... Типа, у него завтра 'важная встреча', и он нас с тобой 'приглашает в ней поучаствовать'.

- Что за 'встреча'? Не та, после которой двухсотые остаются? Или так - коньячка попить?

- Ага, 'на коньячок', конечно... Я так понял, что типа того - можно на этой 'встрече' добавочное отверстие в голове получить.... Он, конечно, прямо не говорит, но я так понял.

- Знаешь, брателло, я ещё с 90-х завязал за коммерсов поганых подписываться, а тем более в тёмную, и вообще мне твой Игорь...

- Успокойся. Я ему сообщил, что у нас насыщенная светская жизнь, и все 'встречи' расписаны на месяц вперёд, причём - по предоплате. Он и увял.

- А, если так...

- Владик звонил.

- Программер который? На 'чоткой тачиле', говоришь, который ездит?

- Ага, ездит он... Отъездил. Последние баппки, что от продажи материной квартиры оставались, 'вложил' в тюнинг своей красавицы. Ну, диски там, аэрография, фонари с красных на рыжие поменял - не комильфо ему, видите ли, с красными фонарями ездить, - за дикие деньги оранж поставил... Облагородил, такскаать. Все деффки теперь его. Только тачка в гараже - бензин ёк.

- Да ладно, чем занят-то? Нам он как, не подмога? Нам бы 'команда' не помешала, в команде действовать сподручнее. К всеобщему интересу, так сказать.

- Не-а. Абсолютно. Видишь ли, я ведь про его 'чоткую тачилу' не просто так и не 'от зависти'...

- Хы! Чо завидовать-то, у нас самих ща!..

- Не в этом дело. А в том... Ну, дело в том, что это наиболее полно отражает его отношение к жизни...

- Братан, я так не люблю, когда ты начинаешь нырять в филозззофию! Конкретней, а?

- Да я сам на него виды имел. Руки у него далеко не из жопы, всё может руками сделать. Запасливый опять же. Но... Видишь ли, он из тех, для кого 'внешнее, поверхностное' намного значительней существа дела. 'Не быть, а казаться' - вот его девиз, можно было бы сказать. Знаешь... Знаешь, у меня была как-то возможность... Деньги, конечно, и всё такое... Словом, вот когда я люгер добыл. Там можно было ещё взять. Ну... Я ему намекнул. Тонко намекнул, на 'возможность-вероятность', благо деньги у него тогда были в полном объёме... Знаешь, что он ответил?

- Ну?..

- Он говорит: 'Да зачем, вот можно... Прикинь, Толян! Это взрослый человек говорит, отец троих детей! - Можно бы взять как у тебя пневматик, да щёчки на рукоятке поменять на оранжевые, да ствол чуть высверлить - будет выглядеть как настоящий! И с ним ходить!'

Кухня вздрогнула от хохота Толика. Расплескав, он поставил недопитый чай на стол.

- Чо, вот так вот и сказал? Сшутил, может?

- Ничуть. Это его жизненная философия, как я понял. После этого я забил на него большой и толстый... ээээ... крест.

- Даааа, брателло... Ну и товарищи у тя здесь... Тюнинг пневматика, говоришь? Ты б ему начинать тюнинг со спиливания мушки предложил, а? Это ему, чувствуется, актуально будет!

- Чёрт знает. Видишь, он ведь в Конторе работает. Хотя и работа у него в тыкании по клавишам, но всё одно - Контора о своих людях заботится. Или должна заботиться. Вот он на это и уповает. Администрация ему звание дала, он теперь чуть пониже генерала, чуть повыше прапорщика. Пистолет даже, говорит, служебный, за ним закрепили. 'В связи с...', как говорится.

- На постоянное ношение дают?

- Не. В карточке числится.

- Ну, тогда это ни о чём.

- Вот и я о том же. Но на 'противоправные действия' его хрен подвинешь, до тех пор, пока реально от голода подыхать не станет... Причём именно сам не начнёт голодать, а не жена и дети, - инфантил полный...

- Жосско ты о нём.

- Объективно, Толя, объективно. Всего лишь. Я и в лицо ему это говорил, ну, может быть лишь в чуть более мягких выражениях...

- А он чо?

- А соглашается... - Олег рассмеялся невесело, - И тут же переключается на выбор аэрографии для своей тачилы, да какая сука ево очередная тёлка. Не, Толя, без вариантов.

- Угу, убедительно. Балласт нам ни к чему. Только и ты сам ПОТОМ, смотри, слабину не дай. Есть за тобой это, знаю я... Мягкотелость эта...

- Постараюсь, брат, постараюсь. Тимур вот куда-то пропал, вот что обидно. Не могу его выщемить. Единственный, пожалуй, оптимальный чел из нашей тесно-спитой компании пожилых алкоголиков, гы... Потерялся где-то. А Вася - помнишь, я тебе рассказывал, полкан который - перед Новой Администрацией на задних лапках теперь скачет, как перед прежним Президентом раньше скакал. 'Всецело одобряет и поддерживает', как говорится. Семью свою ни то в 'Зелёную Зону' вывез, ни то к родителям в деревню...

После 'выноса 'Гектора' и обвальной волны грабежей по городу, в которой, как говорят, активно участвовали и выпущенные из пригородных колоний зэки, Администрация довольно быстро навела относительный порядок. Показательно расстреляли несколько ДЕСЯТКОВ мародёров - как водится, отнюдь не самых основных или опасных; пацанов с ящиком пива да домохозяек с охапками гламурного, недоступного им в прежнее время пафосного шмотья из разгромленных центровых бутиков.

Деловые дядьки, натащившие некоторые, как говорят, по полной квартире, так что не протолкнуться, бытовой техники самых дорогих престижных марок, во-время легли на дно, предоставив 'воевать' с вооружёнными автоматами и приказом открывать огонь на поражение вованами отмороженным юнцам, играющим 'в революцию'. 'Революция' быстро кончилась, вместе с несколькими десятками юнцов; ещё быстрее, чем патроны в магазине среднего вэвэшника, - остальные затаились, легли на дно. Всё равно видно было, что всё это - ненадолго, и что 'шоу маст гоу он'...

Олег пока составлял список:

- Вот гляди, Толя. Продукты - это раз. Тут мы молодцы. Даже, скорее, я молодец - сарайка-то до потолка, ещё до начала всего этого... Тепло там, правда, в сарайке. Да, сигнализацию я там возобновил, ага. Да ещё тут мы сколько подсуетились!

Оружие... Ну, пока что есть. На рожон ПОКА лезть не станем. Толян! Ты прикинь! Вот я тут, в интернете, в своё время на некоторых ресурсах пасся, где люди, остро чувствующие 'подступающее', обсуждали 'чего и как'. Так прикинь, - некоторые, причём немалое число, считали что 'стоит только начаться', стволы у них появятся как по мановению волшебной палочки, как в компьютерной игрухе - ни то 'у солдатика отберу', ни то 'мне выдадут'... Пока что не то что не 'выдадут', а напротив, отберут и ещё раз отберут - охотников-то как трясут... Я вчера ночью на дверях дежурил - так ОПЯТЬ менты с вованами приходили. Со списками. Полподъезда переполошили - где да что, куда делись обладающие... Пригрозили, что если вернутся - а соседи не сообщат, - всем кирдык... Заклеили двери бумажками с печатями...

Дата добавления: 2015-07-25