Экстра 2

Размытые желтые пятна фонарей сливаются в одну сплошную линию, бегущую по мокрому асфальту. Дождь барабанит по затемненным окнам машины, ограничивая и без того минимальную видимость до ничтожных полутора метров. Дворники без устали гоняют крупные капли по лобовому стеклу, но впереди лишь серая стена дождя и ничего больше. Алексей уверенно сжимает пальцы на обивке руля, понемногу сбрасывает скорость до восьмидесяти километров в час. В такую погоду даже это слишком много, но Кораблев не привык брать в расчет капризы природы, он торопится домой, где его ждут уже очень давно. Затянувшаяся на две недели командировка отняла у него возможность находиться рядом с любимым человеком, и ему не терпится восполнить этот пробел: увидеть, обнять, убедиться в том, что все в порядке. Быть с ним. Короткий взгляд на светящиеся зеленым цифры электронных часов на панели управления – до нового дня всего полчаса, Алексею не хочется встречать его в одиночестве. Вдавливаемая в пол педаль газа, ползущая к отметке «120» стрелка спидометра и хлещущий во все стороны дождь – опасное сочетание. Колеса громко шуршат, касаясь мокрой дороги, с каждым оборотом поднимают грязные брызги, рассеивающиеся мокрой пылью на ветру. Визг тормозов и мокрой резины сливается в один протяжный стон с надрывными звуками скрипки, ровно льющимися из динамиков в теплом салоне. Вся жизнь перед глазами – это вранье. В последние несколько секунд своей жизни, Алексей не вспомнил ни о чем, кроме Кирилла. Семь сотен дней промелькнули его улыбками, взглядами, жестами, прошелестели в ушах его голосом и исчезли, словно пленка вдруг оборвалась с последним ударом сердца.

Черную тойоту найдут на следующий день, с изувеченным передом, разбитыми вдребезги стеклами, забрызганными редкими каплями крови – остальное смоет дождем.
«Слишком большая скорость, слишком крутой поворот», - скажут работники патрульной службы. «Жаль парня, совсем молодой был», - добавит кто-то. Никакого дела не заведут – двадцать процентов аварий происходит по той же причине: водитель просто не вписался в поворот.

На похоронах Кирилл молчит. Потухший взгляд следит за тем, как мокрой землей засыпают могильную яму; рыхлые черные комья скрывают крышку обожженного гроба, навсегда отсекая его от внешнего мира плотным двухметровым слоем. Плач немногочисленной толпы, пришедшей на кладбище в такую отвратительную погоду, мерным гулом стоит в ушах, от вида венков и траурных лент тошнит почти физически. Кирилл стоит к могиле Алексея ближе всех, как был к нему ближе всех при жизни; плотно сомкнутые губы не произносят ни слова, словно он и сам уже не жилец, только огромная дыра в том месте, где два дня назад билось сердце, ноющей болью привязывает его к этой земле. Горячие, крупные, неудержимые слезы прорываются только дома, когда Кирилл остается наедине с сестрой. Утешения бесполезны, но Вероника все равно пытается помочь, крепко прижимая его к себе, убаюкивая, как много лет назад. Ее руки держат его дрожащие ладони, но прикосновение кажется каким-то слишком не женским.
- Кирилл… Кирилл! – знакомый голос зовет через пелену тумана, медленно пробивается к сознанию. - Да что с тобой? – это не голос Ники. Это - Леша, Кирилл уверен на сто процентов.
Кто-то встряхивает его за плечи и просит открыть глаза, цепи сна рвутся, как нити, отпуская его в реальность.

- Это всего лишь кошмар, - Леша бережно обнял его, прижимаясь губами к мокрому лбу. – Все хорошо, слышишь?
Кирилл вцепился пальцами в его плечи, сжимая почти до боли, попытался дышать глубоко и ровно, чтобы унять дрожь. Алексей обхватил его лицо ладонями, разворачивая к себе, стер подушечками пальцев остывшие слезы.
- Посмотри на меня, - попросил он, - Ничего нет, все нормально, видишь?
Кирилл кивнул, успокаиваясь потихоньку, но спать ему больше не хотелось, хотелось остаться здесь, в настоящем, в котором его любимый человек жив.
- Я сейчас, - Леша ушел на кухню, налил воды в стакан, растворил в ней таблетку валерианы и вернулся в спальню. Придерживая его за стеклянное дно, помог Кириллу выпить, убрал полупустой стакан на столик и лег, притягивая парня к себе под одеяло.
- Лучше? – спросил он, обнимая замерзшие плечи.
- Да, - Кирилл вымученно улыбнулся. Кошмарное видение все еще казалось ему почти реальным и не хотело отступать.
- Что тебе снилось?
- Я тебя потерял, - уклончиво ответил он.
Алексей чуть улыбнулся, подумав о том, как много это значит на самом деле, почти невесомо поцеловал в сухие губы.
- Этого не произойдет, я обещаю.
- Не говори о том, в чем не можешь быть уверен.
- Кто тебе сказал, что я не могу?
Кирилл не хотел спорить, он хотел верить в то, что так оно и будет. Он подобрался к Алексею поближе и поцеловал его в губы, не отстраняясь до тех пор, пока дыхания стало не хватать.
- Солнце, - Леша коснулся губами слипшихся мокрыми стрелками ресниц. – Я подожду, пока ты не уснешь.
- Ладно, - Кирилл опустил взгляд, как всегда смущаясь, когда Леша сокращал его фамилию на последнюю букву и называл своим солнцем. – Только не уходи никуда.
Алексей кивнул, поправил одеяло и положил голову на ладони, разглядывая чуть изменившиеся за два года черты лица Кирилла. Солнцев заснул быстро, поддавшись ощущению надежности, которое всегда возникало, если Леша был рядом, и мирно посапывал, не зная о том, что им будут любоваться до утра. Когда из-за плотной ткани штор показалась тусклая полоска света, Леша взял с прикроватного столика телефон и перевел будильник с семи на десять. Перспектива провести с Кириллом еще несколько часов нравилась ему больше, чем утренние собрания рабочего персонала. Леша поправил подушку, устраиваясь поудобнее, и сжал ладони Кирилла в своих.

Просто быть рядом.

Дата добавления: 2015-07-25