XIII в. 1 страница

Гибель девяноста девяти процентов книжных фондов любой эпохи и лю-

60 Там же. С. 76–82.

62 Мавродин В.В. Образование русско- го национального государства. М.–Л., 1941. С. 127.

63 Новгородская первая летопись старшего

и младшего изводов. М.–Л., 1950. Синодаль-

61 Там же. С. 14, 29, 221.

ный список. С. 77.

Александр Севастьянов

древних рукописей псковского про- исхождения: они просто все погибли в тот роковой год. Тяжело пришлось Пскову и при нашествии поляков во главе со Стефаном Баторием в 1581 г., и при нашествии шведов в 1615 г., а уж про немецкое разорение в Великую Отечественную и говорить нечего…

Не лучше была судьба пограничных Смоленска, Полоцка, Трубчевска, Ви- тебска, Брянска и т.д. Напомню, что первая русско-польская война раз- разилась еще при Владимире Святом, и Смоленск так часто и подолгу пере- ходил из рук в руки, что в XVII в. боль- шинство смолян еще отождествляло себя с поляками.

Русские города захватывались и горели как до, так и после татарско- го ига. По подсчетам Н.Я. Аристова, с 1055 по 1238 гг. по Руси прокатилось 80 областных войн, некоторые из ко- торых тянулись по 12–17 лет64. Тот же Киев как минимум дважды был захвачен и разгромлен половцами, в 1096 г. ханом Боняком и в 1203-м — при участии князя Рюрика. Замечу в данной связи, что в ходе феодальных усобиц князья много раз приводили с собой иноплеменников — половцев, татар и др., что придавало особую беспощадность расправам над взяты- ми русскими городами. Но и без ино- родцев грабежи и поджоги городов и монастырей, пущенных «на поток и разграбление», наносили огромный ущерб книгохранилищам.

Борьба с расколом, со старообряд- цами и их субкультурой тоже дорого обошлась для русского книжного на- следия, ведь с точки зрения светской и духовной власти это наследие однаж- ды все стало еретическим, с ним велась ожесточенная борьба.

Появление печатной книги не толь- ко нанесло удар по профессии книго- делания, но и сделало обладание руко- писной книгой чем-то непрестижным,

178 64 Аристов Н.Я. Промышленность древней

Руси. СПб., 1866. С. 251.

признаком отсталости. От них стали избавляться, книги массово гибли от элементарного небрежения даже в мо- настырях.

Множество ценнейших рукописей, в т.ч. единственный подлинник «Сло- ва о полку Игореве», унес московский пожар 1812 года.

Словом, мы видим, что плачевная сохранность фонда русских ману- скриптов имела многие причины, вы- делить среди которых главную на первый взгляд невозможно. Ведь поч- ти все они действовали на всем про- странстве Руси — и пожары, и меж- доусобицы, и нашествия, и гонения на старую веру, и тяжелая, безжалостно давящая и крушашая всю старину по- ступь петровских реформ, вообще

«прогресса»…

Но это только на первый взгляд. При более вдумчивом анализе главная причина становится все же очевидной: это татаро-монгольское нашествие и последующее за ним иго. Два обстоя- тельства свидетельствуют об этом не- опровержимо.

1. Во-первых, следует обратить вни- мание на географию сохранности книг и местное происхождение сохранив- шихся. Выше уже говорилось о печаль- ной судьбе псковских рукописей, уни- чтоженных немцами. Но это — особый случай конкретного несчастия отдель- ного города. А ведь есть и другие дан- ные, и они позволяют выявить особую закономерность. Вновь сошлюсь на Сапунова.

Где лучше всего и больше всего со- хранились домонгольские русские рукописи? Только в двух регионах на всем необъятном пространстве Киев- ской Руси: в Новгороде и в Галицко- Волынской (Червонной) Руси. То есть там, куда татары либо вообще не до- сягнули, либо не принесли тотального разорения. Сапунов свидетельствует на сей счет:

«В настоящее время общепризна- но, что большинство сохранивших- ся рукописей XI–XIII вв. составляют

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

списки, сделанные в Новгороде. По- видимому, прав был Н.В. Волков, когда утверждал, что около половины всех сохранившихся домонгольских книг являются памятниками новгородской письменности»65;

«Вместе с общим расцветом Руси возникли новые культурные и книжные центры. К середине XII в. выдвинулись города Галицкой Руси и Волыни — Галич, Владимир и Холм. Именно к этому времени относятся ле- тописные данные о книгах и наиболее ранние сохранившиеся рукописи юго- западной Руси. Н.В. Волков называет

16 галицко-волынских рукописей, из которых нет ни одной древнее XII в.

<...> Большая часть сохранившихся галицко-волынских книг написана уже в XIII в.»66.

А где меньше всего, хуже всего со- хранилось рукописное наследие?

Сапунов: «К сожалению, дошед- шие до наших дней подлинные списки памятников киевской письменности весьма малочисленны (поскольку из- начально и до самого своего падения в 1240 году самым главным центром русского книгоделания был именно Киев, то по этим жалким остаткам, не- известно как, где и каким чудом сохра- нившимся, можно вообразить себе, на- сколько чудовищный урон был нанесен именно его наследию, едва ли не пол- ностью уничтоженному. — А.С.)»67;

«Другие области Древней Руси не оставили заметного числа письменных памятников домонгольского времени. Трудно согласиться с Н.В. Волковым, который объяснял это слабым и позд- ним развитием письменности не только в мелких городах, но и в таких крупных центрах, как Смоленск, Полоцк, Суз- даль, Владимир, Ростов, Рязань (как мы помним, именно на раскопках со- жженной татарами Рязани были най- дены неопровержимые свидетельства

широкого бытования книги в этом го- роде. — А.С.)68»;

«Наиболее ранние сохранившие- ся книги Галича Северного, Ярослав- ля, Суздаля, Переяславля, Москвы, Серпухова относятся к разным годам XIV в. (т.е. ко времени, когда наиболее ожесточенные военные действия татар были позади и началось восстановле- ние утрат. — А.С.)»69.

Ссылаясь на того же Волкова, Са- пунов уточняет: «Новгородское на- следие составляет “никак не менее 1/2 всех сохранившихся книг, вернее даже, что их еще более… К сожалению, от этого расцвета киевской письменно- сти в XI в. и дальнейшего ее движе- ния до XIV в. до нас дошли незначи- тельные остатки”, после чего следует перечень пяти книг киевского проис- хождения. Получается, что половина сохранившихся книг домонгольского времени относится к новгородской письменности, 5 — к киевской, 16 — к галицко-волынской… Книжные сокро- вища почти всех городов центральной и северо-восточной Руси погибли при монгольском нашествии»70.

Причинно-следственная связь уста- новлена убедительно. Добавлю еще ар- гумент.

2. Во-вторых, следует обратить вни- мание на некоторые обстоятельства времени.

Спустя шесть лет после выхода кни- ги Сапунова в свет был издан «Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. ХI–ХIII вв.» (М., 1984), из которого мы узнали, что на государственном хранении в нашей стране находится 494 таких рукописи. Если учесть все древнейшие славян- ские книги зарубежных собраний, то в совокупности с российскими их будет около тысячи.

О чем это говорит? Пока что разве лишь о том, что вне исторической тер-

65 Сапунов Б. Указ соч. С. 126.

66 Там же. С. 128.

67 Там же. С. 122.

68 Там же. С. 129.

69 Там же. С. 134.

70 Там же. С. 129.

179

Александр Севастьянов

ритории русского народа сохранилось столько же книг, сколько и внутри, что противоестественно, ибо по месту про- изводства их должно было бы быть на- много больше. То есть, как можно до- гадаться, внутри нашей страны русские книги яростно уничтожались, а снару- жи — нет, хотя условия сохранности книжности вообще мало отличались.

Еще информация: с XI по XIV в. в России сохранилось всего 708 хара- тейных, то есть писанных на пергамен- те, книг. Если вычтем немногие книги, приходящихся на XI в., получится, что от XII–XIII вв. сохранилось примерно столько же книг, что и от XIV (314 ед.), цифры сопоставимые, отличие не ра- зительное.

Но вот перед нами следующая циф- ра, заставляющая серьезно задумать- ся. Судя по «Предварительному спи- ску славяно-русских рукописных книг XV в., хранящихся в СССР» (М., 1986), на государственном хранении нахо- дится 3422 книги этого периода.

Нетрудно видеть, что в течение каких-то ста лет без особых видимых причин количество сохранившихся книг выросло на порядок: с 314 до 3422! Что стоит за этими цифрами, за этим количественным скачком? Неужели и впрямь настолько изменился потреби- тель, настолько выросло книгообраще- ние, читательский спрос? Но почему, с чего вдруг, с какой стати? Никаких сведений об этом нет.

ной на основе рукописей ГИМ72, доля бумажных книг составляла на рубеже ХIV–ХV вв. от 17 до 28 процентов. Но в XV в. бумага уже выходит на первое место и начинает вытеснять пергамент из обращения, хотя стоимость нового материала была весьма высока (по рас- четам Н. Вельги, приблизительная сто- имость одного листа бумаги в XVI в. равнялась стоимости курицы).

Трудно сказать, насколько появле- ние нового материала стимулировало книжное дело. Допустим, замена пер- гамента на бумагу удешевило и облег- чило производство, но не настолько же!

По мнению М.Н. Тихомирова73, но- вый почерк — полуустав, сформиро- вавшийся в скрипториях московских монастырей XIV в., позволял быстрее переписывать тексты — но, опять-таки, не в десять же раз!

Нет ли тут другой причины?

На мой взгляд, такая причина есть. Это все — последствия победы русских на Куликовом поле и последующего свержения татарского ига.

Дело не в том, что с XI по XII век русское книжное производство совер- шило-де ни с того ни с сего один рывок, а с XIV по XV век — другой. А дело в том, что только в XV в. перестали си- стематически уничтожаться татарами книжные сокровища в ареале исконно- го русского проживания и книгодела- ния74.

Что-то может объяснить история

технологий. В XV в. развитие русской книги уже прочно связывается с бума- гой. Если в XI–XII столетиях перга- мент импортировали из Византии или западных стран, а в XIII в. уже произ- водили свой собственный (на нем на- писано большинство книг этого време- ни), то с первой половины XIV в. у нас понемногу начинает использоваться бумага71. По подсчетам Л.М. Костюхи-

71 Самыми ранними рукописями на бумаге

180 считаются договор смоленского князя с Ри-

гой (первая половина XIV в.) и договор мо-

сковского великого князя Семена Ивановича с его братьями (1350–1351) (Черепнин Л.В. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М.–Л., 1955).

72 Костюхина Л.М. Русские рукописные книги и книжное письмо рубежа XIV–XV вв. (по материалам ГИМ) // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983.

73 Тихомиров М.Н. Древняя Москва XII– XV вв. М., 1992.

74 Конечно, такие постоянно действую- щие в деревянной Руси факторы, как пожа- ры или простое небрежение, продолжали уничтожать книгохранилища, но ведь эти

Гонка цивилизаций: секрет лидерства

Перестали уничтожаться в столь чу- довищно массовом количестве и сами русские читатели. Как полагает исто- рик С.А. Ершов, суммарные людские потери русских от врагов-иноземцев с 1237 по 1500 г. — 6518,5 тыс. человек75, из них абсолютное и относительное большинство приходится на период, заканчивающийся взятием Москвы в 1382 г. Тохтамышем (включительно).

Иначе объяснить, почему от XV в. при всех прочих равных условиях со- хранилось рукописей на порядок боль- ше, чем от XIV, — невозможно.

О том, как это бывало, малое представление дает Лаврентьев- ская летопись, которая под 1237 го- дом сообщает, что из разоренного Владимира-на-Клязьме воины Батыя в качестве трофеев вывезли книги. Зачем они понадобились монголам — неиз- вестно. Но из культурного оборота на- ших предков они были вырваны навсег- да. И так было c 1230-х гг. до примерно середины XV в. повсеместно, кроме северных и крайних юго-западных тер- риторий Киевской Руси.

Впоследствии татарские экспеди- ции, в том числе карательные, еще не раз наносили нам существенный урон. К примеру, повесть «О московском взятии от царя Тохтамыша и о пле- нении земли Русской» в таких словах повествует о разорении Москвы 26 ав- густа 1382 г.: «И книг множество сне- сено со всего града и с сел, в соборных церквях множество наметано, охране- ния ради спроважено, то все безвестно

створиша»76. То же повторилось при нашествии Девлет-Гирея в 1571 г. и т.п. (Характерно, что русские люди, чтобы защитить любимые книги от врага, сно- сили их под защиту церковных стен, но это не могло спасти драгоценные руко- писи, и они горели, подожженные тата- рами, вместе с церковными стенами.)

* * *

Итак, время и место наибольшей со- хранности древнерусских книг ясно и однозначно указывает: книги луч- ше всего сохранялись там и тогда, где и когда их не могла коснуться рука татаро-монгольского захватчика. В годы татарского ига уничтожение русских книгохранилищ на доступных татарам землях было регулярным и по- следовательным.

Но дело не только в непосред- ственном уничтожении уникальных носителей информации, также по- рой уникальной. Дело еще и в том, что татаро-монгольская оккупация, обер- нувшаяся тяжелым бременем дани и постоянным уводом в Орду и на не- вольничьи рынки русских людей, в том числе наиболее искусных ремесленни- ков, систематически лишала нас эко- номических ресурсов развития, в том числе информанционного.

Поиск «точки бифуркации», исто- рической развилки, пройдя которую, Русь вступила на путь вечно догоняю- щего Европу развития, ведет нас имен- но туда, в роковые 1230–1240-е годы.

Сказанное позволяет полностью

поддержать вывод, сделанный Сапу-

факторы действовали как до, так и после та- тар (вспомнить хотя бы пожар Москвы 1812 года, погубивший единственный подлинный список «Слова о полку Игореве»). Никакими постоянно действующими факторами разрыв в книжном богатстве между XIV и XV вв. не объяснить: здесь произошло нечто экстраор-

новым: «Ни с чем не сравнимые потери понесла русская культура в страшные годы нашествия орд Батыя. Монголы не только нанесли нашей цивилизации непоправимый урон, они на столетия затормозили поступательное движе- ние русского народа»77.

динарное, а именно — свержение татарского

ига, прекращение регулярных набегов.

75 Ершов С.А. Великая Русь. Народона-

76 ПСРЛ. Т. VIII, под 1382 г. См. также:

Т. II. С. 85–89; Т. III. С. 29, 133, 232; Т. V.

селение и войны I–XX вв. М.: Феникс-Плюс,

С. 16; Т. VI. С. 99–102.

1997.

77 Сапунов Б.В. Указ. соч. С. 17.

Александр Севастьянов

Подчеркну: четверть тысячелетия длившаяся безжалостная и хищниче- ская власть врага-инородца — не един- ственная, но главная причина нашего цивилизационного отставания. Сегод- ня делаются попытки, глядя в прошлое сквозь мутные очки толерантности и по- литкорректности, выдавать эту власть чуть ли не за обоюдно полезный симби- оз поработителя и порабощенного78. Но

78 Подобные идеи можно встретить у исто- рика Л.Н. Гумилева, филолога В.В. Кожинова, писателя Б.В. Васильева и др. Ничем, кроме породненности с нерусскими людьми, объяс-

в подобных спекуляциях нет ни грана правды.

Во всем сказанном есть основания для некоторого сдержанного опти- мизма. Невзирая на общий процесс деградации белой расы, коснувшийся едва ли не более Западного мира, чем нас, русский биологический потенци- ал по-прежнему вполне сопоставим с европейским и позволяет надеяться на выравнивание наших достижений по образцу домонгольского периода. Надо лишь правильно определять при- оритеты развития, сосредоточившись на технологиях информации и связи.

нить подобное интеллектуальное извращение

я не в силах. О том, какой урон в действитель- ности нанесли русским татаро-монголы, есть обширная литература. В брошюре «Русь под игом: как это было?» (М., 1991) д.и.н. В.А. Кучкин итожит: «Военные опустошения, произведенные Батыем, тяжелый податной пресс, наложенный завоевателями на по- коренное население русских княжеств, при- вели к затяжному экономическому упадку Руси. Достаточно сказать, что в первые 50 лет ордынского властвования на Руси не было построено ни одного города… Масштабы каменного строительства после монголо- татарского завоевания резко сократились.

Они достигли домонгольского уровня только 100 лет спустя после Батыева нашествия… Со- шло почти на нет заключение политических союзов, резко ослабла торговля, нарушились культурные контакты. Экономически северо- восточные княжества оказались отброшен- ными назад на 50–100 лет. Чеканка монеты в них — показатель рыночных связей — нача- лась только в 80-е гг. XIV в.» (с. 23–28). Автор по данным, опубликованным в Полном со- брании русских летописей, приводит список городов и территорий, которые «подверглись военным опустошениям», содержащий свыше 30 наименований.

Н А Ц И О Н А Л И З М И Д Е М О К Р А Т И Я

Александр Горянин

Своими путями. Русские демократические традиции

Статья четвертая

О конституционных проектах дека- бристов следует сказать особо. По про- екту Павла Пестеля Россия становилась республикой с однопалатным парла- ментом — Народным вечем, а Держав- ной Думе и Верховному Собору пред- назначались функции исполнительной и «блюстительной» ветвей власти. В со- став Народного веча надлежало вы- бирать представителей от губернских

«наместных собраний» сроком на пять лет с обновлением 1/5 части депутатов ежегодно. Председатель Народного веча (по сути, президент страны) дол- жен был избираться ежегодно из до- избранных — два председательских срока становились, таким образом, не- возможны. Только Народное вече на-

всяких цензов: имущества, образова- ния, оседлости. Пестель был за равные избирательные права всех взрослых лиц мужского пола, такого не было в то время нигде в мире. Г.В. Вернадский характеризует его проект как «образец якобински-централизованной демокра- тической республики».

Конституция (или «Устав» Никиты Муравьева) предусматривала конститу- ционную монархию в форме федератив- ной империи из тринадцати «держав» и двух областей1со столицей в Славянске (Нижний Новгород), как самом «граж- данственном» городе России — ведь именно там родилась низовая народ- ная инициатива, приведшая в Смутное время к освобождению России от поля-

делялось правом издавать законы, объ-

являть войну и заключать мир. Право роспуска Народного веча отсутствова- ло у кого бы то ни было. Предусматри- валось, что Державная Дума состоит всего лишь из пяти человек, избираемых депутатами Народного веча на пять лет. Верховный Собор из 120 «бояр», изби- раемых пожизненно, должен был сле- дить за соблюдением конституции и законов (это и была «блюстительная» власть). Избирать депутатов выборных органов должны были всеобщим голо- сованием, причем право голоса предпо- лагалось даровать мужчинам от 20 лет и старше, избирательные права жен- щин не предусматривались. Особенно поразительным пунктом была отмена

1 «Державы» были очерчены Муравье- вым, естественно, не как этнические, а как территориально-экономические единицы. Они имели вытянутую форму, поскольку привязывались к морям или большим судо- ходным рекам. Современный студент может спросить: разве не этнично название одной из муравьевских держав, Украинской (со столи- цей в Харькове)? Нет, для Муравьева это был географический термин, наследующий по- нятие «украинные земли Русского государ- ства» — так назывались территории нового освоения ХVI–XVIII вв., исторически буфер- ные между русскими землями и Диким По- лем. Характерно, что Киеву предназначалось стать столицей не Украинской, а Черномор-

ской державы. Как не вспомнить Григория

Статьи 1–3 см.: ВН, № 2–4.

Сковороду, говорившего, что любит «мать- Малороссию и тетку-Украину».

Александр Горянин

ков. Верховная законодательная власть была бы у Народного веча, состоящего из двух палат: Верховной Думы (верх- няя палата) и Палаты народных пред- ставителей (нижняя, представляющая державы и области).

Верховная Дума, по Муравьеву, должна была состоять из 42 членов: по три гражданина от каждой державы, два от Московской области и один — от Донской. Совместно с императором Дума должна была участвовать в за- ключении мира, назначении верховных судей, главнокомандующих, корпусных командиров, начальников эскадр и вер- ховного блюстителя (генерального про- курора). Каждые два года Верховная Дума обновлялась бы на треть. Любой законопроект должен был проходить три чтения в каждой палате. Законо- проект, принятый обеими палатами, по- лучал силу закона после подписания его императором, который мог вернуть его на вторичное обсуждение с замечания- ми. Но в случае повторного принятия закона обеими палатами он приобретал

сийского правительства» с жалованием 8 млн рублей в год (в скобках рукой Му- равьева было написано: «2 мил.?») — на все, включая двор, придворный штат и содержание представительских зданий. Не касаясь всего содержания «Рус- ской Правды» Пестеля и «Устава» Му- равьева (вопросов собственности, судов, прав граждан, налогов, войска и т.д.), зададимся вопросом: были ли они реа- листичны в части конструирования де- мократической системы власти и управ- ления? Поразительно, но отделяющие нас от декабристов почти два века с их огромным политическим наследием и опытом не выявили каких-то особо наи- вных идей в этих разделах проекта Ни- киты Муравьева. И сегодня впечатляет зачин: «Источник верховной власти [в России] есть народ, которому принад- лежит исключительное право делать основные постановления для самого себя», как и формула высшего законо- дательного органа: «Народное Вече, со- ставленное из мужей избранных народа Русского и представляя Его собою» 2.

силу закона и без согласия императора.

Согласно подсчетам Муравьева, ниж- няя палата должна была состоять из 450 членов (по одному от каждых 50 ты- сяч жителей мужского пола; т.е. насе- ление империи он определял в 45 млн. чел.). Не было забыто и депутатское содержание: пять рублей серебром за день работы плюс покрытие дорожных трат. Предусматривался высокий иму- щественный ценз. Сходным образом были бы устроены и «державы»: зако- нодательный орган должен был состо- ять из двух палат — Палаты выборных и Державной Думы. Державы делились на уезды (всего уездов в империи долж- но было быть 368), а те на волости или поветы. Начальник уезда назывался ты- сяцким. Должность эта была выборной, как и судейские должности. Вообще, выборными должны были стать едва ли не все должности в государстве.

Предполагалось введение обяза-

184 тельного ценза оседлости. Император

выступал «верховным чиновником рос-

2 На одном из недавних общественно- политических «круглых столов» его участник (утаю его имя) уверял, будто верхи общества в России всегда, а тем более в начале XIX в., исключали себя из понятия «народ», а само это слово употреблялось исключительно для обозначения «простонародья», «мужичья»,

«черни». Тексты декабристских конституций не оставляют шанса для таких утверждений. Слово «народ» у Муравьева — не какой-то идеальный образ, обращенный в будущее. Будь это так, речь не шла бы о «древних по- становлениях народа Русского». Для дека- бристов было крайне важно, чтобы их кон- ституция, будучи обнародована (опять-таки от слова «народ»), привлекла как можно больше дворян — привлекла, а не оттолкну- ла. Пребывая в реалиях своего времени, они не сомневались, что формулировки Устава приглашают просвещенное сословие в ряды

«мужей избранных народа Русского», а «На- родное вече» и «Палата народных предста- вителей» не будут восприняты как сборища пугачевцев. Для верхов тогдашнего общества

Своими путями. Русские демократические традиции

Чуть больше сомнений вызывает проект

«Русская Правда», особенно принципи- альное отсутствие каких бы то ни было цензов. Возможно, Павел Иванович Пе- стель исходил из того, что в рамках сво- его сельского мiра даже самые темные, казалось бы, крестьяне вполне разумно справляются с выбором старост, стар- шин, десятских и сотских, увольнением из мiра и приемом в него, раскладкой тягла, мiрскими сборами, установлени- ем опеки и даже с таким чувствительным делом, как передел земель.

Декабристы рассчитывали, что их конституционные проекты будут встре- чены с полным пониманием. Что давало им повод так думать? Дело в том, что слово «конституция» всю первую чет- верть XIX в. было в большой моде в по- литических салонах и в салонах просто. А также вне салонов. О конституциях разных стран писали журналы и газеты. Уже самый первый номер «Вестника Ев- ропы» (журнал начал выходить в январе 1802 г.) излагает историю французской революции. К тому же читающая публи- ка видела, что Петербург поощряет кон- ституции по периферии империи.

Еще в 1799–1800 гг. адмирал Федор Ушаков принял деятельное участие в определении политической судьбы Ионического архипелага, отбитого у Франции. «Проект организации управ- ления», соавтором которого был адми- рал,носилпередовойдлясвоеговремени характер, утверждал республиканскую форму правления. Право избирать и быть избранными в органы власти но- восозданной греческой «Республики Семи Соединенных Островов»3 полу-

чали не только представители высших классов, но и зажиточные представи- тели торгово-ремесленного сословия, включая даже богатых крестьян, если они держат магазин. Ушаков, пытав- шийся расширить социальную базу управления, в течение нескольких ме- сяцев отстаивал проект. Отстоять уда- лось не все, но в нашем контексте важно другое: русский адмирал, вполне офи- циально представлявший Российскую империю Павла I, продвигал республи- канские, парламентские, демократиче- ские и конституционные идеи.

С самого начала царствования Алек- сандра I и на протяжении нескольких лет в верхушечной части российского общества как круги по воде расходи- лись непрестанные слухи о работе «Не- гласного комитета» во главе с самим им- ператором (членами комитета были его молодые друзья Николай Новосильцев, Павел Строганов, Адам Чарторыйский и Виктор Кочубей), который якобы го- товит конституцию и либеральные пре- образования в России. Это не опровер- галось и запало в умы.

Дата добавления: 2015-07-25